Земля обетованная

      Если вы едете на отдых с родительницей, то стоит приготовиться к экскурсиям, безалкогольным коктейлям, постоянному контролю и вечерним прогулкам по территории отеля, потому что — «Сидеть в номере не дело. Мы отдыхать приехали или втыкать в телевизор?!» Если вам лет эдак тринадцать — семнадцать такая схема ещё прокатывает. Но если вам за двадцать, то это скука смертная.       Планируя этот отдых я уже понимала насколько тоскливо мне будет. Особенно смотреть на веселящихся молодых людей, что приехали на острова большими компаниями. Ночные танцы на пляже, отрыв от рамок и запретов, секс и море алкоголя — всё это меня манило, и я искренне завидовала всем этим молодым людям, потому что у меня:       — Слушай, я тут уже узнала свободных лежаков к восьми утра уже не будет, поэтому вставать надо будет пораньше. Никаких твоих «ещё пару минуточек», растянутых на пять часов! — бойко заявила родительница, вынырнув буквально из неоткуда, пока я печальным взглядом провожала шумную толпу отдыхающих. И парни симпатичные там были, да и девушки ничего.       — Хорошо, мам, — таща за собой чемодан, согласилась с этой гиперактивной женщиной.       — По утрам у них тут йога есть. Бесплатная, кстати! По вечерам можно будет ходить смотреть постановки. Вон там сцена, — мама ткнула куда-то в сторону, но я даже не потрудилась посмотреть в ту сторону. За две недели отдыха эта сцена ещё успеет мне надоесть. — Ах, да! Завтра у нас экскурсия на водопады. Потом день отдыхаем в отеле, а потом поедем на соседний остров. Говорят, там какой-то фильм снимали. Местная достопримечательность.       — Окей, мам, — устало отмахнулась. Короче говоря, отдыха как я хочу у меня не намечается. Печальная перспектива.       — Великолепно! — вдохновенно произнесла родительница, стрельнув глазками в импозантного мужчину с сединой на висках и голливудской улыбочкой. Я с робкой надеждой посмотрела на него, буквально взглядом умоляя:       — Ответь взаимностью! Смотри какая женщина. Ну, пожалуйста закрутите курортный роман! Лучше я потом несколько недель буду слушать её нытьё, что все мужики козлы, чем гробить отдых сидением в кругу старушек. Я тебя даже папой называть не буду!       Но видимо он не внял моим мольбам или не правильно расценил взгляд, потому что красноречиво взглянул на мои белые ноги в джинсовых шортах и подмигнул. Желание сделать «рука-лицо» было просто непреодолимо, но я сдержалась.       — Так, доча, не обращай внимания на всяких старпёров, — тут же подхватила меня под руку активная родительница, фыркая на мужчину, спешно утаскивая в сторону нашего домика на эти две недели. — Понаприехали тут девочек совращать, а у самих дома, наверное, жена, дети и любовница. Нам такие не нужны, Вив.       Не знаю понял мужчина или нет, что именно сказала моя родительница, только он быстро охладел к нам и направился по своим делам, а мы наконец попали в домик, захлопнули за собой дверь и включили кондиционер. Именно об этом я мечтала последние несколько часов. После прохлады города с сухим климатом, жара и влажность островов просто убивала. Наверное, только спустя несколько дней я привыкну дышать не боясь задохнуться и не буду обливаться потом.       Отодвинув стеклянное панорамное окно, краем уха слушая нескончаемый поток маминых слов, я вышла на балкон и оперлась о перила. Вид открывался чарующий. Вода была настолько прозрачная, что можно было видеть дно и рыбок. Лесенка вела с балкона прямиком в воду, что натолкнуло меня на мысль о ночном купании. Столик с двумя плетёными креслами в углу балкона и пепельница на нём. Сразу же захотелось курить. Сигареты конечно же с собой были, я наконец достигла того возраста, когда можно отстоять свои дурные привычки перед родителями, но лишний раз ссориться с мамой совершенно не хотелось. И так в аэропорту разругались, когда я зависла в курилке разговорившись с чехом на ломанном английском. Что самое забавное, было не понятно злилась она потому что я курила, или потому что разговаривала с мужчиной.       — Ты меня слушаешь? — раздалось за спиной и громко хлопнула крышка чемодана.       — Конечно, мам, — повернулась к ней лицом, изобразив очаровательную улыбку. Женщина сощурилась, просканировав меня взглядом, но тут же отмахнулась.       — А, ладно. Я тут видела, что в соседний домик тоже въехала женщина с девочкой. Пойду познакомлюсь, что ли.       — Мам, не надо! Дай людям вещи разложить, передохнуть. На пляже познакомимся. Или на худой конец к ним в гости заплывём. Смотри тут лесенка есть.       — Ну, ладно, — хмыкнула моя активная мать и юркнула обратно в домик, щебеча о чём-то своём. Я же медленно выдохнула, мысленно проворчав, что наши соседи просто обязаны быть мне благодарны, что отвадила такое торнадо. Хотя, сама я была порой такой же активной и несдержанной. Ну тут понятно чьи гены отличились, особенно если посмотреть на моего отца — спокойного, даже можно сказать пофигистичного мужчину, что был на двенадцать лет старше матери и считал, что умудрённые опытом люди должны вести себя подобающе, а не превращать жизнь в цирк. Именно поэтому в своё время они разошлись. Мама считала его занудой, папа называл её клоунессой. У меня же от них мозг вытекал — что один, что другая психи.       — Чего ты там застряла?! Иди сюда. Помогай, — настойчиво позвала мама, тем тоном, услышав который понимаешь, что либо подчинишься, либо получишь по ушам. Окинув взглядом открывающиеся просторы, в который раз подумав, что не хотелось бы нарваться на акулу и змей, я вошла в домик, чтобы наконец заняться распаковкой чемодана, а после, как на привязи, пойти следом за родительницей в столовую. Потом пройтись по всей территории отеля. А посмотреть было на что — дикая природа джунглей, перемежалась с аккуратно подстриженными газонами и выложенными плитками бассейнами (как будто океана было мало). Небольшие домики тянулись с одной стороны пляжа, для тех, кто хотел быть ближе к природе, и большое здание отеля для тех, кто предпочитал более традиционный отдых. Идя вдоль пляжа по белоснежному, раскалённому песку, я в какой-то момент наткнулась на огромные валуны, что преграждали путь. Вытянув голову, попыталась рассмотреть, что же там за ними, но меня словно отрезало скалой. Оглянувшись на родительницу, что разговорилась с какой-то местной отдыхающей, я стянула шлёпки и влезла в тёплую воду, обходя камни и выступ скалы, поросший мхом и кораллами.       Позади меня смеялись люди, шумел океан и громко кричали яркие птицы, а здесь, за каменной грядой, звуки были словно отрезаны. Был слышен лишь шелест волн, набегающих на камни, разбивающиеся о них. Заходя всё дальше, уже практически намочив кромку шорт, что пришлось подтянуть их выше, обнажая ягодицы, я наконец обошла каменные выступы и в восхищении приоткрыла рот. Пустынный пляж под навесом скалы пленял своей уединённостью. Здесь можно было расслабиться, позабыв обо всех, позагорать голышом, не раздражаясь что кто-нибудь встанет над душой и будет разглядывать. На нудистских пляжах такое было не принято, но люди всё равно пялились, а это мешало расслабиться и получать удовольствие от солнечных ванн. На этом же пляже можно было бы наконец заняться творчеством, не нервничая, что кто-то будет заглядывать через плечо и комментировать работу. Маленький уголок рая — так я решила, осторожно приближаясь к пляжу, позабыв обо всём. Хотя и не мудрено, звуки с пляжа при отеле не достигали этого места, казалось оно вовсе было вырвано из мира, спрятано в какой-то кармашек времени. Даже океан отсюда казался другим, более древним. Прозрачная голубая вода словно позеленела, а кое-где и вовсе зияла чернотой, словно там были провалы или пещеры. Это натолкнуло меня на мысли о пиратах и их знаменитых кладах. Обязательно нужно будет взять каяк и сплавать к этим местам, хотя удивительно, что раньше я их не видела. Возможно оптическая иллюзия и заметить можно только с определённого ракурса?       Приближаясь к пляжу, я с улыбкой думала, как приду сюда одна, оставив маму с новыми знакомыми. Буду потягивать холодный коктейль, голышом нежиться под солнцем. Отдых уже не казался настолько тоскливым, как представлялся раньше. Но очередной взгляд на пляж заставил меня застыть, широко распахнутыми от ужаса глазами уставиться перед собой. Сердце пропустило удар раз, потом второй. Руки похолодели и внизу живота словно образовалась пустота. На мгновение показалось что вот сейчас меня накроет обморок, но он не приходил, как и вид перед глазами не менялся. Из-за валунов, прикрывающих одну из сторон пляжа не было видно пещеры. Чёрного жерла в глубине которого мерцали красные глаза с вертикальным зрачком. Такие глаза невозможно было спутать ни с чьими — холодные, словно застывшие, глядящие будто сквозь, они принадлежали змее. Только очень большой если судить по размеру глаз. Раздавшийся шипящий звук дрожью отдался в теле и на лбу выступил ледяной пот. Мелькнул раздвоенный язык, а потом темнота пришла в движение, заставив меня отшатнуться назад, но тут же застыть в ужасе, что лишнее движение спровоцирует хищника.       Огромные тугие кольца, покрытые чёрной с зелёным отливом чешуёй, изогнулись на свету, внушая ещё больший ужас. Тело змеи было чудовищно огромным. Я даже не представляла, что такой гигант существует в природе. В одном из научных журналов писали, что ещё во времена динозавров существовал змей чья длина достигала двадцати метров, это же чудовище было куда больше и мощнее. Оно напоминало больше дракона, только без лап и пока не плюющееся огнём. Из темноты медленно выплыла голова. Она была огромной и действительно змеиной с тёмно-зелёными узорами и пугающими глазами чёрно-красного цвета. Сразу же в голове всплыло воспоминание о фильме «Анаконда». Помню после того фильма я спать нормально не могла везде мерещилось жуткое шипение и казалось вот-вот меня сдавят и проглотят. А теперь я столкнулась с настоящим кошмаром всей юности и не было возможности нажать на кнопку пульта, сказав:       — Так, хватит с меня. Где мои радужные пони, я больше не в силах смотреть на этот ужас.       Мои ноги будто приросли ко дну, пока я в страхе не могла отвести глаз от огромной змеиной морды, украшенной наростами, словно рогами или короной — это с какой стороны посмотреть. Чёрный раздвоенный язык мелькнул в узкой полоске рта, а потом раздался звук, пробравший до самых костей. Шипение было похоже на волнующееся море, бьющееся о скалы. Возможно из-за то, что змея была настолько большой это звучало громоподобно. Она выползла ещё не целиком из своей пещеры, но уже могла вытянуться над кольцами, раскрыв огромный капюшон. Этот гигант при желании мог спокойно за два переката преодолеть скалу, что уж говорить о броске в мою сторону. Всего на один укус — теперь я как никогда лучше понимала значение этой фразы.       Боже, помоги! — мысленно заорала, таращась на эту громадину. Где-то я читала, что нельзя смотреть в глаза змеи. Это расценивается как нападение или вызов, но физически трудно было отвести взгляд. Казалось если я отвернусь, то меня точно съедят. Отдых под маминым крылышком теперь казался манной небесной.       Змей или змея, кто их поймёт мальчик-девочка, сложил капюшон и скользнул ко мне навстречу. Я тоненько взвыла от страха, понимая, что умирать совершенно не хочется, но ужас сковал тело. Я ничего не могла сделать, лишь смотреть как ко мне приближается огромное тело и морда со смертоносными клыками и пасть, способной заглотить слона. Вода будто расступалась перед телом этого чудовища, волнами расходясь в стороны. А тело всё выползало и выползало из тьмы, заставив меня задуматься насколько огромным может быть это существо. Кажется, по моему лицу потекли слёзы. Я ощутила влагу на губах и шее. А потом оно нависло надо мной. Чёрно-зелёная чешуя переливалась на свету, поражая глубиной красок. Природа воистину величайший творец. Капельки воды стекали по пластинам, огибая узоры. Шипение раздалось надо мной, а потом голова опустилась, и я почувствовала мимолётное прикосновение раздвоенного языка. От змеи пахло раскалённым песком и древностью, так обычно пахнут старые фолианты в городской библиотеке.       Раздвоенный язык на мгновение коснулся лица, слизнув слёзы и пот. А потом эбонитовый гигант отвернулся и медленно пополз назад, скрывая во мраке пещеры. Я не смела вздохнуть, пока последний изгиб тела не скрылся в пещере. Лишь тогда я развернулась и постаралась как можно быстрее убраться из этого места. Я рвано дышала, ноги увязали и казалось сама вода не пускала меня к каменой гряде. Цепляясь пальцами за выступы, я выбралась из бухты и добравшись до привычного пляжа, наполненного звуками веселящихся людей, свободных в неведении, шлёпнулась на песок. Лишь тогда я отметила, что потеряла шлёпки и у меня трясутся руки. Холодный пот стекал по позвоночнику, пропитав майку. Я таращилась перед собой в прозрачную голубую воду, не видя чёрных разводов, что были видны с того пляжа. Умиротворение и счастье, что царили на пляже теперь казались зловещими. Как они могут быть настолько беззаботными, когда рядом ТАКОЕ.       — Вот ты где, — всплеснула руками мама, нависнув надо мной. — Куда спряталась? Между прочим, тебя почти полчаса не было. Я уже начала переживать, — я смотрела в улыбающееся лицо матери и чувствовала, как холод постепенно уходит. Снова возвращалась способность чувствовать — тепло песка, волны лижущие ноги, ветерок, треплющий волосы. — Что-то ты бледненькая, — нахмурилась женщина, присев рядом со мной. — Случилось что?       Я заставила себя взглянуть в сторону каменной гряды и выступающей скалы. Рот почти открылся чтобы рассказать о гигантском змее, но тут же захлопнулся. Невозможно чтобы он появился там только сегодня, наверное, он уже очень давно там обитает и ведь пока никто не умер. По крайней мере мы не слышали новостей о змее пожирающем людей. Мне не хотелось быть той паникёршей, что откроет «охоту на ведьм». То древнее, могучее создание рождало во мне трепет первозданного ужаса, но в тоже время восхищение. Я не хотела быть той, кто уничтожит этого змея. Потому я помотала головой, не доверяя собственному голосу и привалилась к плечу мамы, радуясь, что рядом кто-то есть.

***

      Ещё в старших классах я поняла, что терпеть не могу сидеть с детьми. Нет, те что младше десяти ещё казались мне хорошенькими, и я была вполне рада посидеть с ним, поиграть в куклы или машинки. Но те, что были старше вызывали стойкую антипатию. Возможно это было связано с тем, что они пытались вести себя как взрослые, но всё это получалось коряво и глядя на таких индивидов даже не знаешь плакать или смеяться. А может быть из-за того, что в них больше гонору: вроде бы отшлёпать и в угол поставить уже нельзя, а матом крыть и выпинывать на вольные хлеба обществом порицалось. Стоишь и думаешь, как лучше подойти, чтобы ни себе нервы не вытрепать, ни потерять авторитет, да и уму разуму как-то научить нужно. Короче говоря, подростков я не любила.       Ирония судьбы, что дочка маминой «новой-самой лучшей-где же ты была мой сиамский близнец» подруги была пятнадцатилетним подростком, постоянно закатывающим глаза, отвратительно чавкающим жвачкой и ищущим по всему отелю wi-fi. Взглянув на это чудо, я тяжело вздохнула и пока родительницы были заняты последними сплетнями, а «ребёнок» тыкал по сенсору новенького смартфона, долила себе в мохито стопку водки, что заботливо подтолкнул бармен, видя моё мрачное лицо. Чудесно, когда на отдыхе есть бесплатный бар. Злоупотреблять этим конечно не стоит, но ситуация обязывает. К тому же меня по-прежнему не покидали мысли о том огромном змее, от которого я чудом ушла отделавшись лишь испугом. А могла бы закончить в желудке. Дрожь пробрала до самых костей, и я встряхнулась, прогоняя липкий холод, наконец пригубила напиток, чувствуя, как жар алкоголя затапливает грудь и в голове наконец наступила тишина.       — А я всё маме расскажу-у, — пропела девчонка. Я скосила на неё мрачный взгляд. И вот что ей сказать? Ударить лицом о барную стойку — так хотелось просто невыносимо. Указать на то что я старше и уже не должна отчитываться перед мамочкой, а она маленькая стервозная ябеда?       — Пожалуйста. Рассказывай. Мне то что? — хмыкнула в ответ, потягивая мохито. Девочка мрачно цыкнула, но вновь уткнулась в телефон. Понятно, дружеского общения у нас не будет и взаимопонимания тоже. Можно было бы постараться и расположить к себе подростка, но не было ни желания, ни сил. Захочет — пойдёт на контакт, нет — пусть лесом идёт. Я приехала отдыхать, а не ублажать эго малолеток.       — Вив! — мама звонко чмокнула меня в щёку. — Мы тут с Лиз хотим прогуляться, ты с нами или как?       — Я, пожалуй, вернусь в домик и искупаюсь, — тут же схватилась за возможность отделаться от окружающих. Мне катастрофически не хватало уединения.       — Ладно, — разочаровано вздохнула родительница, но снова звонко чмокнула в щёку и радостно потянула за собой Мэри. — Идём, дорогая. Оставим эту буку предаваться меланхолии.       Подросток явно не обрадованная перспективами попыталась отбрехаться, но её подхватили под обе руки, Лиз выхватила телефон и потащили по тропинке. Я даже посочувствовала ей. Но это чувство быстро улетучилось. Взяв свой стакан я медленно направилась в сторону домика, мечтая о вечернем купании. Наверное, закат будет воистину чарующим зрелищем. Я ждала его, как какого-то божьего благословения. Было что-то мистическое в том, как солнце скрывается за горизонтом, чернеет небо и загораются звёзды. В городе такого не увидишь из-за бетонных джунглей.       Переодевшись в купальник, сделав ещё один глоток расслабляющего мохито, я осторожно ступила на первую ступеньку, ведущую к воде. Тепло окутало стопу, мурашками распространяясь по телу. Удовлетворённо вздохнув, медленно спустилась, погружаясь в воду. Казалось словно горячие потоки подхватили меня, утягивая за собой к горизонту, где медленно садилось солнце, расчерчивая небо алыми красками. Казалось я даже слышала шипение с которым раскалённый диск погружался в воду. И пусть всё это было лишь игрой воображения, но не хотелось разрушать волшебство.       Загребая руками, не чувствуя усталости и дискомфорта, я плыла, наконец отпустив раздражение и стресс, накопившиеся за день. Перевернувшись на спину, расслабляясь, я просто легла в воде, позволяя волнам нести меня, мягко покачивая. Перед взглядом замерло нежно-розовое небо, но я закрыла глаза, погружаясь в тишину, будто заглядывая в себя. Мне так не хватало этого. В бассейне невозможно достичь такого же состояния, словно отрезав от себя весь мир. Когда внутренние монологи умолкают.       Я настолько ушла в себя, что, наверное, уснула бы, если бы не почувствовала прикосновения к ноге. Словно что-то мазнуло, заставив меня громко взвизгнуть и забарахтаться. Растерянная и напуганная, я ушла под воду с головой, неосознанно глотнув океанских глубин, но тут же всплыла, отплёвываясь и фыркая, как обрызганная кошка, тут же поспешила отплыть от места, даже не видя ничего перед собой. Смахнув влагу с глаз, я за озиралась, ощущая, как сердце колотится в горле, и весь алкоголь и нега буквально испаряются. Рядом над водой изогнулось чёрное чешуйчатое кольцо с нефритового цвета узором. Я в ужасе распахнула рот, но заорать так и не смогла. Мысли суматошно мельтешили в голове, одна страшнее другой. Совсем рядом, прямо передо мной из воды вынырнула огромная змеиная морда с чёрными рогами, обвивающими словно корона. Алые глаза уставились немигающим, холодным взглядом.       Сожрёт — мысленно констатировала. Ноздри громадины дрогнули и длинный раздвоенный язык щёлкнул по моему лицу, словно лёгкое похлопывание ладони, пытающейся привести в чувства. Тоненький визг, похожий на мышиный писк сорвался с моих губ, и на мгновение показалось, будто в глазах чудовища мелькнуло усталое снисхождение. Так обычно смотрят умудрённые опытом старики на карапузов, пытающихся тянуть всё в рот.       Огромная голова опустилась под воду и чёрное гибкое тело поднырнуло под меня. Громко взвизгнув, неосознанно вцепившись в чешую, обхватив ногами извивающееся туловище, я уставилась на чудовище, что легко рассекая воду, устремилось к домику. Оказывается, меня довольно далеко унесло от берега, вернуться было бы проблематично. Повернув голову чуть в сторону я увидела каменную гряду и пляж, с которого бежала обливаясь холодным потом. Видимо существо меня заметило и подплыло, чтобы… Что? Закусить? Поздороваться? Предложить прокатиться на собственной спине? Потому что именно это я сейчас и делала, вцепившись в тело змея, оплетя его словно лиана. Уверенными, быстрыми движениями гигант приближался к моему домику. Это было что-то из разряда фантастики. На мгновение мне подумалось, что я таки уснула и теперь мне снится жуткий, реалистичный сон. Нужно только ущипнуть себя. Но я так и не набралась храбрости расцепить руки, только сильнее впилась в чешуйки, что под моими пальцами были удивительно мягкими и гибкими, но в тоже время твёрдыми. Парадокс.       Лишь у лесенки чудовище замерло, словно оплетая своим телом сваи. Голова с шипением поднялась над водой, скользнула над перилами и устроилась на полу балкона. Отцепив одеревеневшие руки от холодных чешуек, я буквально рухнула на лестницу, схватившись за неё с силой, которой даже не представляла в себе. На трясущихся ногах я буквально заползла на площадку и уставилась в морду змея. Он казалось пригрелся и никуда не спешил, наблюдал за мной немигающим взглядом, от которого было жутко.       Ползком, очень осторожно, я перебралась в комнату, потом в сторону кухоньки, где вскочила на ноги и первым делом схватилась за нож. Едва ли это уберегло бы от чудовища, если бы оно решило мною закусить, но психика на такие издевательства просто требовала иметь хоть какое-то оружие.       — Рас-слабс-ся, — раздался гудящий шипящий голос, будто потусторонний, звучащий из самых тёмных кошмаров. Стивен Кинг, наверное, был бы в восторге и наделил бы им одно из своих ужасающих творений. — Каннибализм уже давно канул в лету, — удивительно что даже там, где не было шипящих звуков это существо умудрялось шипеть. Или это было не оно? Во всех фильмах ужасов все герои идут сразу же выяснять что откуда шипит и говорит, но я не хотела следовать их примеру, потому что потом обязательно происходило что-то кровавое и громкое. Но, наверное, я уже ступила на этот путь, когда пошла на поводу любопытства заглядывая за каменную гряду.       — Иди с-сюда, — прошипел голос с балкона. Почти приятный, если бы не был таким пугающим.       — Не хочу! — пискнула, сжимая нож, прячась за тумбами.       — С-сам дос-стану, — прозвучало угрожающе, и я подвывая и хныча, не ощущая, как по лицу текут слёзы, выползла к чудовищу. К моему ещё большему шоку вместо гигантского змея на балконе меня ждало создание из фольклора.       — Кажется, я сошла с ума, — радость в голосе поразила даже меня. Неужели это я сказала? Но если уж сошла с ума, то не всё равно ли? Естественно, кто не тронется головой после такой встречи.       — Глупос-сти говориш-шь, — снисходительно прошипел… А я даже уже и не знаю кто это. Огромное тело трансформировалось в не менее внушительное, отдалённо напоминающее человеческое со змеиным хвостом. Кажется, в легендах о таком что-то упоминалось. Но я никогда не думала, что встречу такой экземпляр вживую. Эбонитовый хвост медленно переходил в мужской рельефный торс, такой же чёрный, как и чешуя с нефритового цвета узорами. Эти узоры напоминали татуировки, насыщенные, извивающие линии подчёркивали мышцы и поднимались к шее, заступали на лицо, подчёркивая заострённые скулы, лоб и уходили под волосы. Губы у существа были тонкими, по-змеиному узкими и вытянутыми, гораздо длиннее человеческих. Природа будто подчеркнула их обрисовав чёрным. Нос был широкими, приплюснутым, чем-то напоминал щёлочки Волан-де-Морта, правда был более рельефным, ближе к привычному. Разрез глаз узкий, вытянутый. Присматриваясь я не заметила ресниц, отчего впечатление создавалось необычное и несколько отталкивающее. Алая радужка занимала весь глаз, а чёрный зрачок был круглым. Но я помнила, как он вытягивался в узкую линию. Нефритовые узоры ярко выделяли глаза, заменяли брови. Присматриваясь я заметила чешуйки на шее, скулах и лбу. Они создавали свой причудливый узор. Тёмно-зелёные, почти чёрные, волосы были сплетены в растрепавшуюся косу, отдельные пряди обрамляли широкое лицо с тяжёлым упрямым подбородком. В этом создании было всё на контрасте — от грации и изящества до мощи и твёрдости.       Что больше всего завораживало взгляд так это костяная корона рогов и руки нага. Нефритовые, словно сделанные из драгоценных камней, рога поднимались чуть дальше роста волос, по кругу выступало ещё несколько, опоясывая голову, создавая не только смертоносное оружие, но и красоту из резких, острых линий. Я смотрела на это произведение искусства и думала о том, как в красоте может быть столько пугающих предзнаменований смерти.       А руки… У меня всегда была слабость к мужским рукам, но эти были по-настоящему особенными. С крепкими мышцами, что перекатывались под нефритовой кожей к кистям медленно чернеющей, так что пальцы были абсолютно чёрными, как хвост. Их венчали острые когти, сразу было видно, что таким орудием можно убить всего одним взмахом. Чешуйки переливались на коже, словно драгоценные камни. Всё это было настолько нереально, что я с успокоением подумала о красочных снах и больном воображении. Однако это не остановило меня от дальнейших вопросов и не забрало страх и настороженность.       — Вы меня съедите? — о чём ещё можно спросить глядя на такое чудище? Наг шипяще цыкнул, одарив меня немигающим снисходительным взглядом.       — Тебе так хочетс-ся рас-спрощаться с жизнью? — я отчаянно замотала головой, сжимая нож. — Тогда не задавай глупых-х вопрос-сов. Я не ем людей уже давно. Каннибализм изжил с-себя.       — Кани… Что?! Как каннибализм? Разве вы не другой вид? — шипящий смех, если это вообще можно было назвать смехом, прервал меня. Шокированная словами я застыла глупо хлопая ресницами. И была совершенно не готова к тому что гибкий, сильный хвост обхватив меня за талию поднесёт к его владельцу. Растерявшись я даже нож выронила, только и смогла что вцепиться в гладкую чешую, холодящую пальцы.       Лицо создания оказалось непозволительно близко, что я могла ощущать запахи океана, раскалённого песка и чего-то особенного, присущего только змеям — камни, древность, чешуя. Я таращилась в алые глаза с узким росчерком зрачка и не могла вздохнуть, заворожённая глубиной. Кажется, какие-то змеи умели гипнотизировать или то были выдумки «Маугли»? Раздвоенный язык скользнул по моей щеке, шее, ключице, пуская мурашки по телу. Язык змея был шершавым, тёплым и юрким. Он щекотал и в тоже время дарил странную, такую непривычную ласку.       — Как вы люди любите говорить о с-смерти. Чуть что с-сразу выяс-сняете не хочется ли кому-нибудь вас-с прихлопнуть. Неудивительно, что вс-сё живое только и делает что пытаетс-ся с-сожрать. Это уж даже не с-смешно — нас-столько избито и тос-скливо. Такое раздутое с-самомнение только у нас-с, и то не у вс-сех, — я окончательно растерялась от неторопливой речи существа. Свалился же мне на голову философ. — Мы с-с тобой произошли от одних предков, но получили разное развитие. С-скажу чес-стно, раньше доводилос-сь лакомиться человечинкой. Но в с-свете с-событий это больше не актуально.       — С-событий? — невольно спародировала шипение и тут же накрыла рот ладошками, испугавшись того что сказала. Вдруг сейчас рассердится и передумает. Но змей снисходительно цыкнул и мягко опустил меня в кресло рядом с собой, обвив его хвостом, будто отрезая меня от мира, беря под защиту. А может быть устрашая возможностью придушить в любое мгновение.       — На с-сегодня дос-статочно, — наг медленно сполз за перила. Я вскочила, переваливаясь наполовину. Вместо мужчины (мужчина же он?) под водой изогнулось тело громадного змея. Не оглядываясь, он заскользил прочь, так быстро, что уже в следующее мгновение я усомнилась была ли эта встреча или мне померещилось.       На небе загорались звёзды, с пляжа звучала музыка, а я кулём рухнула в кресло, подтягивая к себе остатки коктейля. Желание напиться ещё никогда не было настолько сильным.

***

      Я пообещала себе, что больше не сунусь на пляж за каменной грядой, не отойду от мамы. Но уже на следующий день буквально бежала туда, проклиная весь белый свет. Пусть лучше знакомый змей проглотит, чем я дальше буду выслушивать нытьё подростка и то, как мама флиртует с очередной жертвой её обаяния. Шумные компании меня тоже не прельщали. В мгновение они стали скучными и приземлёнными. То ли дело древнее существо, наг, чьего имени я так и не узнала. Потому схватив рюкзак с необходимыми вещами, я спешно, внутренне обмирая от каждого шелеста, пробралась на пляж за скалой.       Змей нашёлся на песке. Он лежал свернувшись огромными кольцами, греясь на солнышке, немного закопавшись в песок. Я тихонько пробралась к нему, косясь на неподвижное чудовище, расстелила покрывало в тени его мощной туши и усевшись, наконец обозвала себя сумасшедшей.       Зато столько адреналина! — радостно возвестил мозг, также тихонько сообщая, что слишком жарко для одежды и можно раздеться. Что эта громадина ещё не видела? Со спокойной совестью я стянула верхнюю одежду и разлеглась на покрывале, достав из рюкзака книгу. Это была бы идеалистичная картина, если бы не змей из фильма ужасов. Но странное дело особого беспокойства я не ощущала. Раз не съел то можно и дальше испытывать судьбу. Всё равно если захочет сможет подобраться к домику и проглотить. Потому расслабившись я послала всё к чертям и наслаждалась отдыхом.       Углубившись в очередную трагедию, я не заметила в какой момент змей перетёк из одной формы в другую и рядом со мной растянулся наг. Лишь когда толстый, гибкий хвост обхватил ноги и бёдра, вскинула голову. Его лицо оказалось всего в нескольких миллиметрах от моего. Раздвоенный язык скользнул по губам, заставив меня ошалело уставиться на существо. Он усмехнулся, отчего его рот стал ещё длиннее и мелькнули острые зубы, похожие на акульи, разве что только в один ряд, а не четыре-шесть, как у морских хищников. Но думаю этого самого хищника змей перекусит на раз-два.       — Тёплая, — прошипел наг, устроив голову на моей спине, обхватив смертоносными руками будто любимую игрушку. Впору было паниковать, а я почувствовала лишь облегчение. Холодная змеиная кожа остужала разогревшееся даже в тени тело, а волосы нага оказались гладкими и достаточно жёсткими, но приятными наощупь. Они щекотали плечи и руки.       — Удобно? — осторожно спросила нахала.       — Ош-шень, — если бы умел, наверное, замурчал бы. Вздохнув вернулась к чтению, игнорируя телодвижения змея. В какой-то момент меня перекатили, и я оказалась лежащей в кольце, скрытая от солнца. Решив, что если уж наглеть, то по полной, закинула ногу на одно из колец, щекой прижалась к рельефному прессу и как ни в чём не бывало продолжила чтение.       — Слушайте, — мысль озарила также внезапно, как и ушёл страх. Длинные, узловатые пальцы с бритвенно-острыми когтями ерошили мои волосы, пропуская сквозь пальцы, словно воду. — А как вас зовут?       — Аш-шес-с, — чёрный раздвоенный язык пощекотал ухо, и я тихо захихикала.       — Пепел? — запрокинула голову, глядя на мужчину с улыбкой. Тот пожал плечами, мол ничего особенного. — Вивьен. Приятно познакомиться, — протянула руку для пожатия, но тот потянул меня на себя. Холодные тонкие губы коснулись подушечек пальцев и язык защекотал кожу. Настолько интимная ласка встревожила моё либидо. Не думаю, чтобы хоть один из партнёров привлекал меня настолько сильно, как Ашес. А ведь он даже не человек!       — Отдых-хай, — шепнул змей. — Вс-сё будет. С-судьба не любит торопыг.       Ох, уж мне эти умудрённые опытом мужчины. Однако мне это даже нравилось. Надоело возиться с теми, за кого всё нужно решать. Я женщина, а не таблетка от всех проблем. Змеиные кольца прижались теснее, будто укутывая. Вдали шумел океан, кричали птицы. А мы лежали, наслаждаясь уединением и природой. Казалось, может ли быть лучше?       В последующие дни, если мне не удавалось вырваться из крепких объятий матери, или её новые друзья тащили нас на другой конец острова, чтобы полюбоваться полу иссохшим водопадом, вечером я всё равно ускользала на полюбившийся пляж. Или же чудовище приплывал к домику, зазывая тихим свистящим шипением, которое можно было спутать с шумом ветра. Мамы обычно по вечерам не было, всё же ей удалось найти очередную «единственную любовь своей жизни». Потому только заслышав призывное шипение, я буквально скатывалась по ступенькам, обхватывая гибкое тело, тут же уходя под воду вместе с чудовищем. Столько адреналина я ещё никогда не получала. Не думаю, что на планете найдётся ещё кто-нибудь кто мог бы похвастаться катанием на спине доисторического змея.       Однажды мы едва не попались моей маме, когда она вернулась чуть раньше. Я только и успела что высунуть голову из воды, обнимая торс нага, который до этого момента подкидывал меня, уча правильно нырять. Змей цокнул, но осторожно подтолкнул меня к лестнице, сам скользнул под воду, свернувшись под сваями дома, чтобы его не заметили.       — Ты с кем тут? — сощурилась мама, хитро блеща глазами.       — О чём ты? Все уже давно вылезли из воды. Я одна прохлаждаюсь, — как можно невиннее протянула в ответ, привстав на лестнице. Вылезать из воды не хотелось.       — Да? А чего хихикала тогда так заливисто? — упёрла руки в бока родительница.       — Ма-ама-а, — закатила глаза. — Тут просто рыбки рядом проплывали, щекотно, — едва не взвизгнула, когда ощутила, как кончик хвоста прошёлся по моей ноге. Бросив возмущённый взгляд вниз, я увидела под водой усмехающееся лицо Ашеса. Он сложил руки на мощной груди и смотрел на меня с таким ехидством, что я с со злости попыталась пнуть его хвост, но лишь получила звонкий шлепок по попе.       — Ауч! — взвизгнула, подпрыгнув на месте. Мама заломила бровь, я же лишь отмахнулась, потирая пострадавшие ягодицы.       — Ладно. Развлекайся тут, а я пока пойду телевизор посмотрю. Лиз говорила у них тут какое-то шоу интересное показывают.       Стоило родительнице скрыться в одной из комнат, я тут же зашипела на мужчину, не хуже самого змея:       — Ты совсем с ума сошёл что ли?!       Наг медленно поднялся над водой, нависая надо мной. Капли стекали по его коже, обтекая чешуйки, изгибаясь на рельефных мышцах. Мокрые волосы прилипли к плечам и шее, пара капель упала на моё лицо. Раздражённо фыркнув попыталась отстраниться, но сильные руки обхватили за талию, притискивая к прохладному телу.       — Не ш-шебурш-ши, мыш-шонок, — хмыкнул Ашес. — Я вс-сегда рассчитываю с-силу. Не покалечу.       — Слабое утешение, — забурчала в плечо, чуть прикусив тёмную кожу с узорами. — Между прочим это больно было, да ещё унизительно. Я тебе совсем что ли ребёнок, чтобы вот так по попе.       — Уж кем-кем, а ребёнком я тебя точно не с-считаю, — снисходительно фыркнул наг, щекоча языком кончик уха. И вроде бы ответить нужно что-то, а так не хотелось. Я лишь расслабилась в крепких объятиях, и сама вцепилась в широкие плечи, поглаживая гладкие чешуйки. Угораздило же проникнуться симпатией к чудовищу из фольклора.       Дни текли со скорость выпущенной стрелы. По ночам я стала сбегать, чтобы послушать истории Ашеса, нежась в объятиях змеиного хвоста, глядя на полыхающее пламя костра. Казалось он мог ответить на любой вопрос, вот только сами ответы порой меня ставили в тупик, раз за разом разрушая привычный взгляд на мир. В какой-то момент я просто перестала спрашивать. Не хотелось мне знать тайн мироздания. Мир казался куда привлекательнее, когда не знаешь, что деревья способны чувствовать, камни вполне живые и с ними даже можно поговорить, надо только уметь слушать, а среди людей столько непостижимых созданий, что свихнуться можно.       — Так ты здесь на отдыхе, — понимающе хмыкнула глядя на нага. — В реальной жизни, наверное, какая-нибудь высокопоставленная шишка.       Ну, не мог сказочный зверь быть простым клерком или уборщиком. Змей же снисходительно хмыкнул и погладил по голове, как неразумного ребёнка, накрутил на длинный палец прядь и поднеся её к губам запечатлел поцелуй, не сводя немигающего взгляда с моего лица.       — Я с-слиш-шком с-стар для игр молодёжи. Им нравитс-ся с-скрываться среди людей. Мне же привычнее жить в с-своём измерении.       — А сюда ты как тогда попал? — рассеяно обхватив хвост спросила его. Ашес перетёк из одного положения в другое, устроив меня у себя на груди, но хвост так и не отобрал. Наверное, ему тоже нравилось, когда я его тискала.       — С-судьба привела.       Больше ничего узнать я так и не смогла, но и не нужно было это. Мне нравился ореол загадочности витающий вокруг змея. Все те сказки и фантастические романы, что я так любила в юности, теперь казалось сбывались. Осталось попасть в какое-нибудь приключение и спасти мир. Но в объятиях змея было слишком хорошо, чтобы рваться распутывать заговоры и останавливать войны. Когда-нибудь, потом, в другой жизни.       День отъезда подкрался внезапно, ошарашив своим приходом. В то время как мама порхала по комнате складывая чемодан, я сидела на кровати, сжимая купальник и едва не плакала от отчаяния. Теперь я как никогда раньше понимала, почему настолько расстраивалась мама, когда подходил к концу отпуск. Впереди ждали лишь серые будни, забитые работой, рутиной и проблемами. Вспомнилось что дома сломалась микроволновка, машину пора отвезти на проверку и поменять шины, а ещё стоял проект, и директор ждал моего возвращения, чтобы всучить стажёров. Но самое главное больше не будет тихих вечеров со змеем, ночей полных ласковых прикосновений и тайн между двумя влюблёнными. Не знаю, могли ли любить наги, но я всем своим существом прикипела к этому мифическому чудовищу.       — Давай скорее, Вив, — поторопила мама, таща за собой чемодан. А я сидела и смотрела на океан, пыталась взглядом найти чёрную тень, но так и не найдя с тяжёлым сердцем поднялась с кровати. Мы так и не попрощались, разминулись словно в море корабли.       Возвращение с небес на землю было достаточно болезненным. Меня вырвали из сказки, бросив в серую реальность. Даже на память ничего не осталось и это было самым обидным. Так бы хотя бы я могла смотреть на вещь и знать, что не рехнулась и не пробыла в дурмане весь отпуск. Но у меня ничего не было, что в скором времени я начала сомневаться, а встречала ли когда-нибудь змея по имени Ашес. А потом и вовсе позабыла, погрузившись в рутину. Лишь ночью, сворачиваясь клубочком на неудобной кровати вспоминала как было приятно спать в кольце змеиного тела, чувствуя, как шершавые подушечки пальцев щекочут кожу. И так грустно становилось, хоть волком вой.       К концу третьего месяца, когда от работы стали сдавать нервы, в дверь раздался стук. Подняв взгляд на часы, чертыхнувшись что уже в одиннадцатом часу ночи хотелось бы побыть наедине с собой и наконец откупорить бутылку вина, я одёрнув пеньюар поплелась открывать дверь.       Первое что бросилось в глаза шлёпки. Мои чёрные, потрёпанные шлёпки, которые я носила не первый год и которые потеряла на острове. Потом руки — загорелые с длинными сильными пальцами, увитые венами и мышцами. Взгляд скользнул по широкой груди, обтянутой рубашкой, шее такой же загорелой с каким-то медальоном, тяжёлому подбородку и узким губам, высоким скулам, выше к глазам настолько чёрным, что глядя в них, проваливаешься в бездну, на дне которой мерцают кровавые всполохи. Немигающий взгляд следил за мной, выдавая в его обладателе хищника, причём умудрённого опытом, с не дюжим терпением. Чёрные волосы были собраны в косу, но мне мерещились зеленоватые отблески в прядях.       — Так и будем стоять или пустишь меня внутрь? — спокойный, почти равнодушный голос из прошлого лизнул по позвоночнику. Шипения не было слышно в словах, но воображение красочно его дорисовывало. Я помнила, как это создание может шипеть. Взгляд тут же метнулся вниз, страшась увидеть хвост, но там были ноги. Обычные мужские мускулистые ноги в джинсах и ботинках.       — Ашес? — хрипло спросила у гостя, вновь задрав голову, чтобы взглянуть в лицо. Что змей, что наг, что человек он был поразительно высок. Больше двух метров. К тому же выглядел как мужчина примерно сорока лет.       — Здравствуй, мышонок, — криво усмехнулся наг и бесцеремонно подхватил меня на руки. — Давай, приходи в себя.       Он словно хозяин захлопнул за собой дверь, скинул ботинки, не спуская меня с рук. Оставил шлёпки на тумбочке и понёс прямиком в зал, где откупорил бутылку вина и наконец посадил меня. Правда не на диван, а к себе на колени. В нос ударил привычный аромат, которого так не хватало все эти месяцы. Зной пляжа, морской воды и змея.       — Кажется, я сейчас хлопнусь, — пролепетала, чувствуя, как мир уплывает. Последнее что запомнилось, так это тихие слова:       — Что ж вы человеческие женщины такие слабенькие. Чуть что сразу в обморок. Детей мне тоже с бесчувственным телом делать? — и столько ехидства было в словах, что захотелось треснуть. Но мозг умыл руки, хлопнув дверью. Нафиг таких ухажёров. Обмороку быть.