Крик

- Боль - еще не повод, чтобы сдаться. Закрываешь глаза. Стена каюты холодная, слишком холодная, даже сквозь плотную ткань пледа. Вокруг тоже холодно. Кажется, еще чуть-чуть, и при каждом выдохе можно будет видеть облачко пара. Рука тянется к набору медикаментов, собранному на базе перед самым отлетом. Там точно есть пара таблеток... Обрываешь сама себя. Глупости. Никакие антибиотики не помогут сохранить температуру тела. Тебе это известно. Поэтому вместо небольшого пакетика пальцы нащупывают знакомый цилиондрообразный сосуд. Не целясь, - уже не нужно даже смотреть на руку, чтобы найти необходимую сине-фиолетовую нить, - вводишь очередную порцию обезбаливающего. Жидкость начинает действовать незамедлительно. Агония стихает. Такими темпами от нервной системы ничего не останется. Ты уже сбилась со счета доз за последний... неизвестный промежуток субстанции, называемой временем. Но это ли важно? Главное, боль уйдет. Разве могут интересовать омертвевшие нервы человека, который верит, что скоро и так окажется по ту сторону Силы? Ты просто хочешь, чтобы смерть была безболезненной. - Не все шансы потеряны. Голос доносится приглушенно, хотя источник прямо перед тобой. Веки слишком тяжелые, чтобы поднять их и одарить говорящего известным взглядом, затыкающим даже самых болтливых. А может, тебе стало известно, что потускневшие глаза уже не имеют былой силы. Мозг слишком устал от борьбы - со слабостью, с болью, с собственными жизненными инстинктами,- ты впервые махнула сама на себя рукой, чтобы думать о каких шансах идет речь. - Позови его. Беспокойный призрак. Тебе хочется ответить, что твоя смерть на руках его сына как раз то, что сейчас нужно мастеру джедаю во время организации боевых действий против оккупантов из иной галактики. Но язык слишком неповоротлив, да и знаешь, что не будет слушать - скайуокерское упрямство. - Думаешь, ему будет лучше, если обнаружат твое бездыханное тело, и он будет знать, что мог быть рядом, но не был? Если он будет винить себя за это до конца жизни? Хочешь спросить: "Позову - оставишь меня?", но не можешь. Тело слишком слабо. И до конца не осознавая что делаешь, ты чуть приопускаешь плотные ментальные щиты, что воздвинула как только появились признаки этой чертовой болезни, концентрируешься на далеком, но таком светлом присутсвии... и зовешь его. Люк! И от мысли, что он скоро - как только поймет, что происходит, прыгнет в свой истребитель, вынырнет из гипера рядом с твоим безжизненным кораблем, доберется до каюты - будет рядом, необъяснимо согревает изнутри.