***
Устало выдохнув, шиноби встряхнул головой, сгоняя чужую личину с себя. Нехитрое действие помогло чуть отвлечься и привести мысли в порядок, после чего Какаши обернулся к толпившимся чуть позади ребятам. Рин выглядела жутко смущенной и взволнованной, но вместе с тем он мог заметить в ее облике чарующие искры веселья, тогда как Обито, вдохновленный проделкой, сам весь сиял и искрился, чуть поскакивая на месте от опьяняющего восторга. В конце концов, Какаши тихо выдохнул, и его губы слабо дернулись под маской в подобии улыбки: — Ну, сегодня погони за кошками отменяются.1
25 июня 2018 г. в 18:32
Небольшая площадка была окружена густой лесной каемкой, что чуть дальше рассеивалась и переходила в редкие перелески с рядами пушистых кустарников, пока и вовсе не исчезала у речного пляжа, покрытого мелкой гладкой галькой, — на другом берегу не было отличий — Рин пересекла его и на пол пути до назначенного места подхватила гладкий овальный камешек с речки, прежде чем рвануть дальше. И, так и не выкинув его, она рассеянно крутила гальку меж пальцев, словно желая себя развеселить или завлечь; рядом находящийся шиноби проследил за ее манипуляциями ленивым взглядом, подумав о том, что близнаходящиеся к деревне леса — все на одно лицо, и если они еще раз будут ловить кошку — то он этого точно не переживет. Впрочем, едва ли он скис от своих мыслей, как на зеленый ковер опустился опоздавший сокомандник и резво рванул к ним, чуть спотыкаясь на бегу о ряд выпирающих камней в земле.
— Простите! — Какаши замялся, запнувшись на полуслове, но мгновение спустя, словно очнувшись от своего смятения и выпрямив спину под тройкой косых взглядов, тихо выдавил. — Я… помогал старушке!
С минуту все молчали. Минато замер, сощурив глаза и цепляясь острым взглядом за изменения в учениках, но те никак не позволяли уцепиться за них. Словом, они были сплошными изменениями сегодня и вместо маленьких, почти незаметных чернильных брызг, за которые так легко зацепиться, они казались большими жирными кляксами, от которых плыло в глазах, и масштаб изменений никак не умещался в голове, все еще чувствуясь чужеродным и неясным.
Еще вчера, когда они собирались в Ичираку, Рин встречала его привычной лучезарной улыбкой, но сегодня она лишь одарила его хмурым темным взглядом, вернув все свое внимание камешку, будто тот хранил в себе какие-то тайны. Ладно, подумал тогда Минато — в конце концов, у каждого бывают плохие дни, но, верно, их не может быть сразу у всей его команды — Обито явился на место за пять минут до назначенного времени, Какаши — почти через час. И вот сейчас шиноби смотрел на собравшихся генинов и не понимал — что к чему.
Но это не было гендзюцу.
— Мог бы и не опаздывать, — сухо произнесла Рин. Лениво откинутый в сторону камешек затерялся в траве.
Какаши возмущенно громко вздохнул, но прежде чем он успел сказать что-то злое в ответ, на ноги вскочил Обито, откидывая свиток в сторону, а после резво замахал руками.
— Ребята, пожалуйста! — взмолился он, юркнув меж столкнувшихся лбами сокомандниками. — Не ссорьтесь! Ведите себя хорошо при сенсее.
Минато глупо моргнул; вопрос «простите, что?» вертелся на языке, но он так и не смог его озвучить, потеряв дар речи. Он точно знал, что сегодня не день дурака, планеты не сдвинулись с орбит, а медицина Конохи не трубила ни о каких вирусах, и все же — что-то точно произошло, но, следя за разгорающейся ссорой, он не знал, что и как это решать. Одно дело — ссора Обито и Какаши, что было так часто и так обычно, но другое — ссора Какаши и Рин, едва ли имевших хоть намеки на претензии друг к другу, да еще и Обито!..
— Вы не заболели?
Сразу трое синхронно повернулись к нему. Секундой ранее они все о чем-то спорили, но стоило мужчине озвучить вопрос, как они успокоились, а раздраженные гримасы сменили ничего не выражающие спокойные черты лица — они все глядели на бледного, напуганного шиноби. Но на вопрос так никто и не ответил — Рин фыркнула и, махнув рукой, сказала:
— Обито у нас ирьенин, но за здоровьем сенсея так и не уследил. Смотри! Он подхватил простуду, и теперь у него бред.
Тут же вступился Какаши.
— Как смеешь!
Но последующие крики мужчина не слышал, рефлекторно дернув рукой и касаясь лба. Кожа казалась, как и всегда, теплой, не горела, но на закромках сознания плясали хаотичные мысли о том, что Рин — Рин ли? — права, и это все — игра его подсознания, вызванная фактором… плохого самочувствия? Если честно, он чувствовал себя прекрасно, но вместе с тем опасная близость с самой настоящей истерикой заставила его быстро кивнуть — и тут же пытливые взгляды вернулись к его фигуре.
— Что ж, — сухо пробормотал он голосом, полным беспечной обреченности и смирения. — Ты, верно, права. Кота поймаем мы в другой раз, все свободны, тренировка тоже переносится на завтра. — И, договорив, он быстро двинулся к опушке, не оглядываясь, пока и вовсе не исчез из виду.