Глава 6. Распределение.
Гарри проснулся от стука в дверь. Нащупав очки, он попытался разглядеть того, кто прервал его сон. На пороге купе стояла девочка со строгим выражением лица и густыми каштановыми волосами. — Здесь же свободно, да? — покосилась она на пустые сиденья напротив Гарри. Вопрос, видимо, был риторическим, поскольку девочка, не дожидаясь ответа, скрылась за дверью, а потом привела за руку одного из рыжеволосых мальчишек, которых Гарри уже видел на вокзале. Какое-то время в купе стояла тишина. Все трое сверлили друг друга изучающими взглядами, и никто не решался первым что-либо сказать. — Меня зовут Грег Брукс, — нарушил молчание Гарри Поттер и протянул руку в знак приветствия. — А меня — Гермиона Грейнджер, а этот парень с веснушками — Рон Уизли, — девочка пожала руку Гарри, после чего её примеру последовал рыжеволосый парень. — Вы знаете, я была так рада, что буду обучаться в Хогвартсе! Этого просто не передать словами! — восторженно затараторила Гермиона. — Вы только представьте, чему нас там могут обучить! Рон бросился ловить свою убегающую крысу и стукнулся головой об стол. Гарри поймал её и протянул мальчику. — Благодарю, Грег, — смущённо произнёс тот. — Это Короста, моя крыса. Она всегда боится, когда вокруг неё много людей, и ищет укромное местечко. — А вы уже прочитали учебники из школьной программы? — спросила Гермиона. Гарри, начитавшийся за лето в Нун-Ивесалиме книг, промолчал, а Рон тихо ответил: — Я начал читать теорию заклинаний, но они все такие сложные… У меня не получился даже простейший Люмос. — Всё очень просто, — менторским тоном продолжила девочка. — Самое главное — сконцентрироваться на том, чего ты хочешь. Она достала палочку, легонько взмахнула ею и произнесла: — Люмос! Кончик её палочки озарился слабым бледно-голубым сиянием. — А ещё в книге написано, что мощь заклинания зависит от силы того, кто колдует. По-настоящему сильный волшебник может осветить небольшую комнату или даже целый зал! Попробуйте! Гермиона толкнула в бок Рона. Тот изо всех сил отнекивался, но не смог устоять перед напором и достал палочку. Как мальчик ни старался, у него не получилось вызвать даже слабого сияния. Девочка на этом не успокоилась: — А теперь пробуй ты, Грег. Гарри с большой неохотой согласился. Если бы его попросили сотворить свет с помощью беспалочковой магии, то он справился бы с этим заданием в два счёта, а вот с помощью волшебной палочки, которой он никогда не колдовал… Мало ли, что там вышло в лавке Олливандера, в конце концов, та магическая вспышка могла получиться совершенно случайно. Закрыв глаза, он сосредоточился на том, как на кончике его палочки появляется голубоватый огонёк, и произнёс: — Люмос! И ничего не произошло. Разве что только палочка потеплела в руках, хотя и в этом он не был уверен. — Ничего, это всё дело практики, — затарахтела Гермиона. — Редко у кого выходит с первого раза. Я тренировалась дня три, прежде чем у меня получилось. В этот момент палочка в руке Гарри легонько завибрировала, словно призывая попытаться ещё раз. Вспомнились слова автора одной из книг по колдовству: «Волшебная палочка — это важный магический инструмент, но подлинная сила же кроется в самом волшебнике. Если хочешь сотворить заклинание, направляй свою энергию через палочку». Мальчик крепко зажмурил глаза и представил, будто он находится на поляне в очень тёмном лесу и ему нужно осветить пространство вокруг себя. — Люмос! Удивлённые и даже немного испуганные вскрики заставили его открыть глаза. Купе наполнил яркий свет, от которого было больно глазам. Извинившись, Гарри взмахнул палочкой, и свечение померкло. — Вот это да! — воскликнула Гермиона. — Как это у тебя получилось? Ты долго тренировался? — Я всего второй раз держу палочку в руках, — произнёс Гарри. — Должно быть, я просто очень сильно хотел, чтобы заклинание сработало. По лицу Гермионы было видно, что она с трудом верит его словам, но от дальнейших расспросов отвлёк стук в дверь. На пороге стоял Драко Малфой. За его спиной возвышались двое плечистых ребят. — Привет, Грег! — Малфой расплылся в улыбке. — Половину поезда обошёл в поисках тебя. А это мои спутники — Крэбб и Гойл. — Драко осмотрелся и, заметив Рона, скривился. — Так, кого я вижу: один из многочисленных отпрысков семьи Уизли. Тебе что, дали доносить шмотки за кем-то из братьев? Он с кривой улыбкой окинул взглядом Рона, отчего тот заскрипел зубами и сжал кулаки: — Знаешь что, Малфой, лучше быть бедной, но честной семьёй, чем такими змеями, как вы! Бледное лицо Драко стало и вовсе каким-то мраморным, а голос приобрёл уничижающе-язвительные нотки: — Я слышал, что ваша семейка настолько большая, что не хватает денег всех прокормить, и вы объедаете сирот на благотворительных обедах в приютах. Рон вспыхнул и бросился на Драко. Тот ловко отскочил, вперёд выступил Гойл и довольно сильно толкнул Уизли назад. Рыжеволосый врезался в стол и повалил на пол стаканы. Гарри едва успел схватить со стола свою палочку. — Прекратите сейчас же этот бардак! — возмутился он и встал перед Роном, сверля взглядом Гойла. — Спокойно, — протиснулся из-за спины здоровяка Малфой, — извини, что мой друг устроил тут небольшой беспорядок. Кто знал, что этот рыжий недоносок будет так нарываться на неприятности! Рон угрожающе засопел. — Он тебе ничего не сделал, Драко, — произнёс Гарри. — Пожалуй, ты прав, — Малфой утратил всякий интерес к Уизли. — Я искал тебя, чтобы пригласить в наше купе. Там собралась хорошая компания, и я думаю, что тебе приятно было бы с ними познакомиться. Что скажешь? Гарри не очень хотел оставаться в купе с Гермионой. Ему хватило того, что пришлось колдовать люмос, мало ли, в чём ещё она захочет его поэкзаменовать. Он был знаком с ней какие-то полчаса, но она уже произвела на него впечатление заучки. — Я принимаю твоё приглашение, Драко, — ответил мальчик. Блондин слегка улыбнулся. — Счастливо оставаться, Уизел, — отсалютовал он и отправился показывать дорогу. В купе Малфоя уже сидели Пэнси Паркинсон и Теодор Нотт. Драко вошёл и произнёс: — Итак, позвольте представить, мой друг — Грегори Брукс. Я познакомился с ним в летнем кафе незадолго до отбытия поезда. Гарри обменялся с Крэббом и Гойлом рукопожатием, Паркинсон изобразила что-то вроде улыбки и буркнула себе под нос нечто нечленораздельное, а Теодор горячо пожал руку и похлопал по плечу. — Ну вот и отлично! — протянул Малфой. — Осваивайся, Грег. Теперь ты в нашем кругу. — Ты ещё не думал, на какой факультет попадёшь? — как бы невзначай спросила Пэнси. Вопрос немного сбил Гарри с толку. — Разве имеет смысл думать об этом? Это не зависит от ученика. — А какой факультет по-твоему лучший? — упрямо гнула свою линию Паркинсон. — Я не выделяю какой-то факультет выше других. Они все достойны друг друга. — Ты считаешь, что бездумная храбрость или доброта могут быть равны перед коварством и изобретательностью? — Разве храбрость должна быть обязательно бездумной? — Да, это главная черта гриффиндорцев. Среди них было немало людей, готовых пожертвовать своей жизнью там, где можно было бы достичь больших результатов, оставаясь в живых. Гарри почувствовал, что постепенно теряет нить разговора. — Разве плохо, что есть смелые люди, которые готовы встать на защиту? — Плохо, что есть смелые люди, которые не дружат с головой и подставляют тех, кто рядом с ними, — глаза Паркинсон стали колкими и холодными. Она скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась к окну. — Не обращай внимания, — сказал Малфой, — Пэнси, как и я, всей душой предана Слизерину. Она терпеть не может, когда говорят, что другие факультеты — ровня нашему. Послушай, Гарри, к примеру, Гриффиндор не может быть хорошим факультетом уже только потому, что там полно грязнокровок. Из-за них теряется чистота крови волшебников. — Мне не нравится, что ты кого-то называешь грязнокровками, Драко, — жёстко ответил Поттер. — Эти дети не выбирали семью, в которой им родиться. Они хотят учиться и получать знания, и имеют на это полное право! — Как хочешь, — прохладно произнёс Малфой, — только не идеализируй этих людей. Они охотятся за нашими знаниями, чтобы потом использовать в своих целях. Они предадут тебя, как только им будет удобно. — Позволь, я сам буду решать для себя, как мне относиться к тем или иным людям. Малфой пожал плечами и сделал вид, что занят разглядыванием складок на своей мантии. Неприятная тема была довольно быстро замята, потому что Драко не очень хотелось спорить с новым знакомцем, и остаток пути все провели, беседуя о новостях магического мира и делясь догадками о том, что принесут предстоящие дни учёбы.***
Когда они прибыли к Хогвартсу, уже было темно. Замок стоял на вершине высокой скалы, его окна ярко сияли огоньками, свет которых отражался в воде большого чёрного озера. Все расселись по лодкам, после чего под руководством бородатого великана, представившегося Хагридом, поплыли к замку. Поднявшись по каменной лестнице, все оказались на травянистой лужайке перед Хогвартсом. Пересчитав всех прибывших и убедившись, что всё в полном порядке, здоровяк постучал своим огромным кулаком в двери. Они распахнулись, явив взору высокую черноволосую волшебницу с очень строгим лицом. Хагрид доложил ей, что все ученики в сборе. Поблагодарив его, волшебница повела детей через запутанные коридоры и переходы, остановившись наконец в небольшом зале. — Добро пожаловать в Хогвартс, — произнесла она. — Меня зовут Минерва Макгонагалл, я профессор трансфигурации и декан факультета Гриффиндор. Уже в самое ближайшее время будет праздничный банкет по случаю начала нового учебного года, но прежде вам всем предстоит пройти процедуру отбора. Факультетов четыре: Слизерин, Когтевран, Гриффиндор и Пуффендуй. Один из них станет вашей второй семьёй. В рамках обучения за свои успехи вы будете получать призовые очки, соответственно, за плохое поведение они наоборот будут вычитаться. Факультет, набравший больше всего очков по итогам года, будет объявлен победителем. Отбор начнётся с минуты на минуту, а пока советую всем собраться с мыслями. Прошу вести себя тихо! Как только она покинула помещение, поползли шепотки. Дети делились своими страхами и предположениями о том, как будет происходить процедура отбора, были даже версии, что предстоит встреча с огнедышащим драконом. Гарри постарался пригладить свои торчащие во все стороны волосы, но они никак не желали укладываться. Мальчик немного нервничал, его настораживала неизвестность. Стоящий неподалёку от него в компании Крэбба и Гойла Малфой, казалось, сохранял полную невозмутимость, либо умело создавал подобное впечатление. Невилл Лонгботтом жутко испугался и заплакал, какая-то девочка пыталась его успокоить. Гермиона Грейнджер теребила рукав своей мантии и кусала губу, расхаживая из стороны в сторону, а Рон Уизли выглядел бледным, словно встретил вампира. Лёгкий скрип открывшейся двери оторвал всех от размышлений. Пришла Макгонагалл и скомандовала идти за ней. Пройдя через двойные двери, они оказались в Большом зале. Это было самое удивительное и странное место из всех, какие Гарри только встречал в жизни. Зал был освещён тысячами свечей, плавающими в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми уже расположились старшие ученики. В другом конце помещения стоял такой же длинный стол, за которым сидели преподаватели. Гарри обратил внимание на сидящего в центре седовласого старика с длинной бородой и очками-половинками на носу. Должно быть, это и был тот самый Альбус Дамблдор, о котором он столько всего слышал. Ещё его внимание привлёк мужчина в чёрной мантии с мрачным выражением лица, который тяжёлым взглядом буравил всех прибывших, точно желая что-то или кого-то найти. Пару раз его взгляд Гарри ощутил и на себе. Засмотревшись на волшебный потолок, усыпанный звёздами, он не сразу обратил внимание, что Макгонагалл поставила перед преподавательским столом табурет, а затем водрузила на него старую шляпу. Она была вся в заплатках и выглядела очень потрёпанной. Кашлянув, профессор развернула пергамент: — Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет. Приступим. Бут, Терри! Худощавый парень, испуганно озираясь по сторонам, подошёл к табурету, надел на голову шляпу и сел. — КОГТЕВРАН! — через несколько секунд завопила на его голове шляпа. Второй слева стол разразился аплодисментами. Бут подошёл к этому столу и уселся на свободное место. — Гойл, Грегори! Крепкий парень бросил какой-то извиняющийся взгляд на Малфоя и пошёл к шляпе. — СЛИЗЕРИН! Теперь зааплодировал первый слева стол. Гойл занял место за ним. — Уизли, Рон! Рыжеволосый парень с лицом, перекосившимся от страха, подошёл к табурету. Макгонагалл надела ему на голову шляпу, которая почти в ту же секунду крикнула: — ГРИФФИНДОР! Крайний справа стол отозвался восторженными аплодисментами, особенно сильно хлопали двое высоких шатенов, являвшиеся, по-видимому, его братьями. По мере того, как профессор Макгонагалл называла фамилии, Гарри всё больше охватывало беспокойство. Он понятия не имел, как все отреагируют, когда узнают, что он — Гарри Поттер. По слухам, к нему очень хорошо относились и даже считали героем, ведь он победил Волдеморта, но мальчику это совсем не внушало уверенности. — Малфой, Драко! Блондин неспешной походкой подошёл к табурету. Он старался выглядеть самодовольным и высокомерным, но когда ему на голову была надета Шляпа, на мгновение его лицо исказила гримаса страха. — СЛИЗЕРИН! Первый слева стол вновь отозвался аплодисментами. Драко с надменной улыбкой пошёл к своему факультету. — Поттер, Гарри! В зале воцарилась тишина. Несколько откровенно скучавших человек за преподавательским столом встрепенулись и внимательно оглядели зал. Ученики обменивались шепотками между собой. «Тот самый Гарри Поттер? Он здесь, с нами?» Гарри почувствовал, как его ноги становятся ватными, а голову заполняет какой-то туман. Ещё никогда в жизни ему не было так страшно. Он понимал, что должен гнать прочь свои страхи, но контроль над телом начала понемногу брать предательская дрожь. — Поттер, Гарри! — ещё раз повторила Макгонагалл, окидывая взглядом зал. Мальчик решил, что всё решится здесь и сейчас. Глубоко вздохнув, он вышел и направился к табурету, приковав к себе взгляды всех присутствующих. На лице Малфоя застыло выражение крайнего удивления, словно он увидел единорога перед собой. А потом шляпа упала на глаза Гарри, скрывая от его взора Большой Зал. — Очень сложный вопрос, — произнёс в его голове тихий голос. — Хогвартс ещё никогда не посещали люди, явившиеся из древних и могущественных мест. У тебя ясный ум, огромная тяга к знаниям, но так же ты отважен и наделён состраданием к ближним. Так куда же мне определить тебя? Гарри вцепился руками в табурет. «Разве я могу сам выбрать факультет?» — подумал он. — Конечно можешь! — хрипло рассмеялась Шляпа. — Стала бы я ограничивать кого-либо в выборе? Вот только большинство людей предпочитает не выбирать, перелагая груз ответственности на меня. «Но если я выберу факультет, это ведь будет означать, что я отдал ему предпочтение? Я не хочу считать какой-то факультет более лучшим, чем остальные!» — Достойный ответ, иного я от тебя и не ожидала. В таком случае, я знаю факультет, который поможет тебе раскрыть свой потенциал в полной мере. Впереди ждёт немало испытаний и чтобы их преодолеть, понадобится вся твоя сила. Шляпа посмотрела хитрым взглядом на весь зал, замерший в ожидании, и завопила: — СЛИЗЕРИН! Альбус Дамблдор уронил на стол чайную ложку, которую крутил в руках. Со стороны стола Малфоя раздались слабые хлопки. Слизеринцы явно были не рады, что их ряды пополнит национальный герой. Преподаватели тоже пребывали в некотором шоке, а мужчина в чёрной мантии помрачнел ещё больше и сверлил мальчика свирепым взглядом. Гарри прошёл к столу своего факультета и сел на свободное место рядом с Малфоем. Тот ошарашенно смотрел на него, а потом пихнул локтём в бок: — Грег Брукс, скажешь тоже! Почему ты не сказал своего настоящего имени?! — Драко, мне правда неловко от того, что пришлось солгать, но это было из соображений моей безопасности. — Хорошо. Надеюсь, у нас больше не будет друг от друга секретов, Пот… Гарри? — обиженно спросил Малфой. — Обещаю, что буду тебе говорить всё, как есть, — заверил его Гарри. Когда последний ученик прошёл процедуру распределения, тарелки на столах наполнились едой, и все приступили к трапезе. Время за разговорами пролетело незаметно, и после того, как все насытились десертом, сладкое исчезло со столов, а старец, сидящий в центре преподавательского стола, поднялся со своего места и произнёс: — Кхе-кхе. Теперь, когда все сыты и довольны, я хотел бы сказать несколько слов. Меня зовут Альбус Дамблдор и я являюсь директором этой школы. Первокурсникам стоит усвоить, что выходить за пределы учебного заведения строго запрещено в целях их же собственной безопасности. Впрочем, об этом стоит помнить и некоторым другим ученикам. Дамблдор остановился взглядом на близнецах Уизли. — Также в этом году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не желает погибнуть мучительной смертью. Старый волшебник улыбался, и было совершенно непонятно, шутит он или говорит всерьёз. После чего он взмахнул палочкой, и в зале зазвучала музыка: — А теперь — все в пляс! Спустя полчаса, вдоволь натанцевавшись и с лёгким гудением в ногах, Гарри вместе с остальными первокурсниками Слизерина следовал за старостой, который вёл их в гостиную факультета. Они спустились в низкое длинное подземелье со стенами из дикого камня. Остановившись напротив самой обычной и, на первый взгляд, ничем не примечательной стены, староста произнёс: «Чёрная мамба». В тот же миг часть стены отъехала в сторону, открывая проход. Они вошли в просторное помещение, с потолка которого свисали зеленоватые лампы на цепях, а в центре располагался камин с причудливым орнаментом. — Прошу располагаться, — произнёс староста. — Спальные комнаты для первокурсников находятся с правой стороны за вон той ширмой, для девочек — за аналогичной ширмой слева. Ночью ходить по Хогвартсу запрещено категорически, в противном случае, будете иметь дело лично со мной и с деканом нашего факультета Северусом Снейпом. Добравшись до своей кровати, Гарри обессилено на неё рухнул. За этот день произошло столько событий, что он просто нуждался в полноценном отдыхе перед завтрашними занятиями.***
Следующее утро для Гарри началось с того, что его стали почти полностью игнорировать на родном факультете. Учащиеся старших классов его вовсе не замечали, а большинство первокурсников либо хранило нейтралитет, либо делало вид, что для них его просто не существует. Только Драко Малфой помог ему с подготовкой к учебным занятиям, подбодрив, что рано или поздно всё уладится и Гарри перестанут считать чужаком. Первым уроком у них были заклинания, которые вёл профессор Флитвик. Он был такого крошечного роста, что забирался на стол и оттуда вещал на аудиторию. Дойдя до фамилии Гарри, он восхищённо умолк, после чего разразился тирадой о том, какие великолепные были у него родители, чем вызвал недовольные гримасы у некоторых слизеринцев, а Пэнси Паркинсон украдкой изобразила рвотный рефлекс. Она сразу невзлюбила мальчика, как только узнала, что он — Гарри Поттер. Следующий урок вела уже Минерва Макгонагалл. Подчёркнуто официально ознакомившись с учениками, она произнесла речь о том, насколько важно для любого волшебника владение искусством трансфигурации, и для наглядной демонстрации обратила стоящий рядом с ней шкаф с книгами в цветочную вазу, вызвав восторженные вздохи у учеников. Написав на доске несколько важнейших постулатов трансфигурации, профессор раздала всем по коробку спичек и предложила к концу урока превратить хотя бы одну из них в иголку. Гарри знал основной курс трансфигурации для начинающих и успел выучить даже несколько разделов расширенного трансфигурирования из книг в Нун-Ивесалиме, но на практике колдовать оказалось куда сложнее. Он усердно взмахивал волшебной палочкой, представляя конечный результат, что его спичка становится иголкой, но получилось только заострить спичку с одного конца. Поняв, что одних только усилий мало, Гарри закрыл глаза и попробовал представить, как под его плавным взмахом волшебной палочки спичка становится сначала железной, потом теряет свою форму, становясь всё более тонкой, и превращается в иголку. Открыв глаза, он увидел, что перед ним поблескивает аккуратная иголочка с небольшим серебристым отливом. Довольный результатом, Гарри решил не останавливаться на достигнутом, и задумал сделать её золотой. Манипуляции мальчика не укрылись от глаз Макгонагалл, которая в крайнем изумлении забрала у него иголку и показала всей аудитории, сказав, что придание дополнительных качеств предмету — это высокий уровень мастерства, и Гарри однозначно заслуживает оценку «Превосходно». Занятия по защите от Тёмных искусств проходили совместно с Гриффиндором в кабинете, насквозь пропахшем запахом чеснока. Поговаривали, что профессор Квиррелл надеется так отпугнуть вампира, которого он повстречал однажды во время своих странствий. Да и сам профессор показался всем большим чудаком. Когда он вошёл в аудиторию в одеяниях, похожих на цветной халат и с тюрбаном на голове, все непроизвольно засмеялись. Тот недовольно зыркнул на всех, и смех разом стих. Так же, как и другие преподаватели, Квиррелл остановился на фамилии Гарри, внимательно посмотрел на мальчика, но не стал ничего комментировать и двинулся далее по списку. После того, как перекличка закончилась, он пустился в длинное и монотонное разъяснение о том, почему важен его предмет и как он может пригодиться. Из-за того, что профессор заикался, его повествование делалось ещё более долгим, и Гарри случайно задремал. Открыть глаза его заставил недовольный голос Квиррелла над ухом: — Я так полагаю, что Вы всё знаете, м-мистер По-поттер, и мо-можете меня не слушать?! — Простите, профессор, — произнёс Гарри. — Скажите мне, для чего при-ме-меняется з-заклин-нание Экспе-пеллиармус? — Это одно из простейших заклинаний, использующихся для того, чтобы обезоружить противника, сэр. — Чудесно. В таком случае, Вы ведь по-покажете нам, как его применять? А ми-мистер Лонгботтом будет ва-вашим спарринг-па-партнёром. Квиррелл взмахом палочки убрал парты, чтобы было свободное пространство, и Гарри встал напротив Невилла. Сделав глубокий вздох и сосредоточившись, он сделал плавное движение палочкой вниз, а затем наискосок и вправо: — Экспеллиармус! Светло-голубой луч, вырвавшийся из палочки Гарри, врезался в Невилла, палочка вырвалась из его рук, а его самого отбросило назад. Профессор Квиррелл взмахнул своей палочкой, не давая Лонгботтому упасть. — Прекрасно, мистер Поттер! Двадцать очков Слизерину за безукоризненно исполненное заклинание. Вы уже где-то обучались? — Только читал теорию в учебниках, сэр. — Вот как. Вы приятно меня удивляете, мистер Поттер. Гарри готов был поклясться, что в этот момент глаза Квиррелла полыхнули красным. Уже после урока мальчик понял, что ещё ему показалось странным: профессор ни разу не заикнулся. Последним уроком в этот день было совместное зельеварение с Гриффиндором. Кабинет для него располагался в подземелье и был холодным и страшным. Вдоль стен стояли шкафы с многочисленными банками, в которых плавали какие-то заспиртованные животные. Профессор Снейп оказался тем самым мужчиной в чёрной мантии, которого Гарри уже видел в Большом зале. Он неслышно вошёл в кабинет, заставив разом умолкнуть всех учеников. Начал он со стандартного знакомства. В отличие от остальных учителей, он никак не отреагировал на фамилию Гарри. Добравшись до последнего ученика, Снейп закрыл журнал и пронзил аудиторию взглядом своих чёрных глаз. — Вы здесь для того, чтобы изучать искусство приготовления волшебных зелий. Невероятно точную науку, ничтожная ошибка в которой будет стоить вам жизни. Профессор говорил неторопливо, внимательно разглядывая каждого. Температура в помещении словно упала на несколько градусов. Все зябко поёжились. — Многие идиоты, — взгляд Северуса Снейпа упёрся в Гарри, — считают, что магия — это всё, что связано с глупым маханием волшебной палочкой. Моя наука не имеет ничего общего со зрелищами. В вас, прежде всего, я вижу тупиц, которые не в состоянии оценить сладкий аромат готовящегося зелья или же то, как мягко порабощает волшебная жидкость волю жертвы, которая трепыхается, сопротивляется и вскоре сдаётся. Я учу тому, как заключить в стекле ваши страхи, как разлить по хрупким флаконам эссенцию жизни, как обрести контроль над своим разумом, вглядываясь в бурлящие глубины котла! Докажите мне, что вы хоть чем-то отличаетесь от стада баранов! После этих слов вся аудитория замерла в нетерпении. Каждому хотелось показать профессору, что он что-то может. Гермиона Грейнджер чуть ли не подпрыгивала на своём стуле, готовая продемонстрировать знания, почерпнутые в учебнике. — Поттер! — резко произнёс Снейп. — Что будет, если я смешаю лепестки розолистника с экстрактом из корня бадьяна? В зельеварении Гарри чувствовал себя абсолютно уверенным в своих силах. Он облазил все горы и холмы Нун-Ивесалима, добывая травы и коренья по просьбам местных зельеваров. С пятилетнего возраста он наблюдал, как мастера варят зелья, а потом он и сам стал помогать им готовить зелья, переходя от простейших к более сложным. — Получится восстанавливающее зелье, применяющееся для исцеления лёгких ран. Часто применяется в походных условиях в качестве первой помощи. Снейп скривился. — В чём отличие кошачьего трёхцветника от лазурного анемона? — Кошачий трёхцветник, сэр, используется для сонного зелья. Лазурный анемон также используется как компонент для сонного зелья, только у него более сильное и быстрое действие. А так это разные растения. — Выучили учебник, Поттер, и считаете, что это прибавит вам хоть каплю ума?! — разъяренно прошипел Снейп. — Назовите мне пять компонентов зелья огнестойкости. Гермиона подскочила на стуле: — Но, профессор, этого ведь нет в учебной программе для первого курса… — Минус двадцать пять очков с Гриффиндора за глупые вопросы, мисс Грейнджер! — рявкнул Снейп. — Я жду вашего ответа, Поттер. Если бы профессор знал, что Гарри уже варил подобное зелье, то удивился бы ещё больше, но мальчик решил не говорить ничего лишнего. — Для этого зелья нужна сандаловая кора, стебель болотного аира, соцветие кровохлёбки, корень мирта и сок чин-чина. Северус Снейп замер в немом изумлении. Впрочем, быстро справившись с собой, он продолжил: — В таком случае, Поттер, блесните ещё раз своей эрудицией, и расскажите мне, какие компоненты входят в зелье Тени, — торжествующе произнёс он. Гарри только в общих чертах слышал об этом зелье. Оно относилось к категории сильнейших тёмномагических ядов, компоненты для него было крайне трудно достать. — Я почти не знаком с этим зельем, профессор, — честно ответил Гарри. — Это сильный яд, который создаётся в несколько стадий. В его состав входят сушёные цветы северного мака, бобы звёздной фасоли… — Достаточно! — Снейп, тяжело дыша, уставился на Поттера. — Вы не можете этого знать! Это даже не школьный курс обучения, а аврората. Говорите, откуда вам это всё известно. — Я читал книги, сэр, — спокойно ответил Гарри. В этот момент в голове мальчика возникло ощущение лёгкого ветерка, и он понял, что Северус Снейп использует против него легилименцию. Через несколько секунд профессор натолкнулся на непробиваемый блок и устало опустился в кресло. — Я не пойму, почему никто не конспектирует? — задал он вопрос аудитории. — Записывайте всё, что сказал Поттер, кроме последних двух пунктов. И пятнадцать очков Слизерину за знание предмета. Урок завершился тем, что Снейп дал всем задание сварить восстанавливающее зелье, а Гарри поручил приготовить зелье роста костей, с чем он отлично справился и заработал для своего факультета дополнительные двадцать очков.***
Несколько дней ничего не происходило, Гарри втянулся в монотонные учебные будни. А потом произошёл случай, в корне изменивший дальнейшее течение событий. Гарри Поттер заблудился в коридорах Хогвартса, когда хотел найти более короткий путь до подземелий Слизерина. Проходя мимо одной из комнат, он услышал приглушённые крики и какие-то всхлипы. Держа наготове волшебную палочку, он толкнул дверь и вошёл внутрь. Это была давно не использующаяся аудитория, все парты покрылись толстым слоем пыли, а шкафы были оплетены паутиной. Возле одного из них лежал на полу всхлипывающий и держащийся за бок первокурсник Слизерина Теодор Нотт, его волшебная палочка лежала в нескольких метрах от него, а над ним нависли троё пятикурсников Гриффиндора с ухмыляющимися лицами. Вошедший Гарри застал их врасплох, но ненадолго. — Убирайся отсюда, Поттер! — рявкнул один из троицы со шрамом на левой щеке. — То, что здесь происходит — не твоё дело, и не приведи Мерлин, если об этом кто-то узнает. Гарри посмотрел на взывающее о помощи лицо Нотта и мгновенно принял решение. — Что здесь случилось? — спросил он. — Вы втроём издеваетесь над безоружным человеком! Второй из троицы передёрнул плечами и повернулся к Гарри: — Слушай сюда, щенок! Этот сопляк — сын одного из Пожирателей Смерти. От его руки погибла моя мать. И я имею полное право сейчас хорошенько поиздеваться над ним, а потом стереть ему память. Но ты ведь никому не расскажешь, правда? — с глумливой улыбкой произнёс он. Такого мальчик никак не мог стерпеть. — В таком случае, я буду его защищать. Дети не несут ответственности за поступки своих родителей. Если хотите причинить ему боль, то сначала вам придётся справиться со мной. Троица ехидно рассмеялась, а парень со шрамом вкрадчиво спросил: — И что, ты нас победишь, как Того-Кого-Нельзя-Называть? Нам уже начинать бояться или ты ещё недостаточно зол? А-ха-ха! Экспеллиармус! Гарри Поттер ловко уклонился от летящего в него заклинания, направил палочку на Нотта и крикнул: — Протего тоталум! Вокруг Теодора возник защитный купол. Трое парней, разъярённые тем, что Гарри не удалось так просто победить, заняли атакующие позиции. — Хочешь поиграть, Поттер? Остолбеней! Петрификус Тоталус! — два луча из палочек гриффиндорцев полетели в Гарри. Мальчик плавно взмахнул палочкой и воскликнул: — Протего! Заклинания врезались в щит, а затем отразились от него, попав в стены и выбив несколько камней. Не давая противникам передышки, Гарри направил палочку на парту и крикнул: — Локомотор! Парта поднялась в воздух, и мальчик с силой швырнул её в двух гриффиндорцев, сбивая их с ног. — Флиппендо Триа! Воздушный вихрь закружил и швырнул в стену третьего гриффиндорца, не успевшего уклониться. В воздух взметнулась куча пыли, несколько шкафов с грохотом упали, а стёкла со звоном повылетали из окон. Один из нападавших потерял сознание, остальные двое пребывали в полной дезориентации. — Потрудитесь объяснить, Поттер, что здесь происходит? На пороге кабинета стоял Северус Снейп.