But only the violet souls

Первая мысль, которая приходит в голову Сонджу, когда тот думает о Вэньхане, - это его кулак, встретившийся с его лицом, вкус крови во рту и гравий, сдирающий кожу на его щеке. Но перед этим – голос Вэньханя: «Ублюдок». В их школе нет разделения на уровни, здесь все ученики представляют одну прослойку общества. Высший класс, каждый день приходящий в школу с чистыми, выглаженными униформами и шикарными брендовыми туфлями, какие, правда, имеет еще треть студентов. Здесь легко заблудиться в море лиц, пройти мимо кого-то, кого ты знаешь, не заметив их, пока они не назовут твое имя в последнюю, возможно, секунду или не заметить их вовсе. Для Сонджу не составляет трудности увидеть Вэньханя в толпе, в заполненном незнакомыми людьми холле. Среди всех неизвестных лиц, лишь одно – Ханя – знакомое ему, выделяется. Но Вэньханю и не надо называть его имя в последнюю секунду. Они смотрели друг другу в глаза. И никто из них не посмел отвести свой взгляд, пока оба не почувствовали боль в шее, не в силах повернуть ее еще. И только тогда они отвернулись, проходя мимо по коридору. У Ханя грубые кончики пальцев. И ладони. И Сонджу чувствует это каждый раз, когда тот проводит своей рукой по его щеке. «Что я только что сказал, Сонджу?» - окликнул он. Исюань тусуется с ними в те редкие дни, когда он обедает в общей столовой, а не в офисе студенческого совета. «Что я только что сказал, Сонджу?» - повторяет он, решив, наконец, порвать с этой улыбкой, в которой расплылся Сонджу. «Пошел ты!» - Сонджу смеется Вэньханю в лицо, когда тот толкает его на траву, хлопая ладноями по щекам. Иногда Сонджу задается вопросом, почему пальцы Вэньханя похожи на наждачную бумагу. Но в большинстве случаев он думает о том, как заставить Ханя выйти куда-то в обеденное время. «Так что ты будешь делать после окончания школы?» Вэньхань повернулся, чтобы взглянуть на него. Все вокруг окрасилось в оранжевый из-за садящегося за окном солнца. Он недавно постригся, так что волосы по бокам были заметно короче. От него пахло хлоркой, словно он только что искупался в бассейне. Он слегка наклонил голову, внимательно ожидая ответ. «Хм… Я думаю работа. Ну, знаешь, скучные взрослые вещи. Обязанности и прочее. Брак, дети, может быть. И однажды я проснусь в 50 лет с мыслями о том, куда же ушла моя жизнь.» Сонджу мурлыкнул в ответ. Поздние солнечные лучи просвечиваои сквозь волосы Ханя. «Звучит увлекательно.» «Завали, Джу!» - эта фраза прозвучала слишком по-доброму. Следующее утро. Сонджу смотрел в зеркало. На его лице появился синяк. Отвратительный, ярко-красный по краям и совсем темный в центре. Весьма болезненный на ощупь. Он подумал о Вэньхане, прикоснувшись к нему. Вэньхань и его вечный запах хлора, смешанного с моющим средством, потом и мылом, грубые руки и горящие глаза. О камнях под его щекой, что делали больно. И его прерывистое дыхание, когда он упал на землю, словно он плакал в тот момен. Этот ублюдок ушел, прежде, чем он смог подняться. «Ублюдок,» - прошептал Сонджу, снова притрагиваясь к синяку, усмехаясь, несмотря на боль. Смех отдался эхом по ванной, слишком хорошая акустика. Все это усиливало пустоту и трагичность этой ситуации. «Я сказал ему извиниться. Он не сделал это?» - сказал Исюань после урока. Сонджу лишь пожал плечами. «Очевидно, нет.» Он выдавил слова сквозь стиснутые зубы. Сонджу было не так обидно, как казалось. Исюань подождал, пока тот собрал свои учебники. «Знаешь,» - начал он, когда Сонджу перекинул свою сумку через плечо. «Я хочу, чтобы ты перестал ожидать что-то от него.» «Я не перестану.» На его лице все ещё был отвратительный синяк, ставший мерзко-синего цвета, соленый привкус крови во рту, а разум был полностью отключен. Нечеткий взгляд, слабый запах хлорки, и больше ничего. Он задвинул свой стул. «Я не хочу переставать.» Вэньхань толкнул его к ограде. Она содрогнулась за спиной Сонджу, оставив на белоснежной школьной рубашке ржавые полосы. «И что же ты собираешься сделать?» - усмехнулся Сонджу. Вэньхань ударил рукой рядом с его головой, не глядя на него, от чего забор снова начал трястись. Его волосы были все еще мокрыми после бассейна, капли воды стекали по шее, снова запахло хлоркой. «Так что ты собираешься сделать, а?» Он провел своими пальцами, словно наждачной бумагой, но чуть более нежными, по его щеке. Их зубы столкнулись, довольно неприятно, и мягкие губы Ханя накрыли его собственные. Они стояли так, лишь прикасаясь губами, и почти не дыша. В отличие от рук, губы Вэньханя гораздо нежнее. «Эй!» Звук 7, 8, 9, Сонджу продолжает нажимать кнопку громкости. «Эй!» Один из наушников был нагло вырван из его уха. Медленно, Сонджу повернулся, чтобы посмотреть на него. Такое же нечитаемое выражение лица, что выражало и его собственное. На ушибленной щеке уже не красовался яркий синяк, он отвел взгляд в сторону. Он больше не чувствовал того резкого запаха хлорированной воды. Сонджу запоздало вспомнил, что купальный сезон закончен и теперь бассейн закрыт. Загорелись огни, сигнализирующие о том, что поезд приближается. Вэньхань нацепил наушник Сонджу. «Мне нравится эта песня,» - сказал он после короткого молчания. «Ох…» Поезд остановился перед ними, создавая ветер, развевающий их волосы. Волосы Ханя стали длиннее с их последней встречи. «Мне тоже.» Уголки губ Вэньханя приподнялись в задумчивой улыбке, когда они сели на свои места. Рядом друг с другом. «Это хорошо,» - ответил он. Сонджу не думал о том, как улыбался Вэньхань в тот момент и какие у него мягкие губы, в отличие от его грубых рук. О том, как они дышали вместе, стоя у школьного забора и целуясь, о пальцах на его щеке, совно наждачная бумага, щекочущих ее. О синяке, ярко сияющем на его лице, оставленном этими пальцами. О том, как он думал об этом самом синяке, стоя перед зеркалом в ванной и глухо смеясь. Сонджу не думал ни о чем из этого. «Ублюдок,» - это прозвучало слишком по-доброму. Вокруг не было ничего, только оранжевый свет заходящего солнца освещал все вокруг. Провод от наушников между ними и абсолютно пустой вагон. И единственное, что связывало их в этот момент – почти доигравшая песня, которая не нравится никому из них.