будь нежна со мной

Они пересекались постоянно в одном и том же месте — в кафе на станции, где Анри останавливалась из-за скуки и ради одиночества, а Эрика — из-за красавчика за стойкой. «Я все жду, когда придет его принц на черном байке и заберет с собой», — хихикала Карисава, когда в двери входил новый посетитель, обязательно черноволосый и в кожаной куртке. И вроде бы они даже не замечали друг друга: сидели в разных углах, Анри — у пальмы около окна, а Эрика — около барной стойки; но в один определенный момент Эрика вдруг поняла, что из-за чего-то невыносимо жжёт лопатки. Она обернулась — вроде бы нет никого, кто мог бы смотреть на нее. Но она заметила ее: девушку, одиноко глядящую на закат и попивающую крепкий кофе. — Кто это?.. — пробормотала любительница необычных пар. Эта девушка была одинока и прекрасна, словно роза, оставшаяся одна в оранжерее среди сорняков. Казалось, только взглянув на нее, что все вокруг этой девушки с круглыми очками затягивает в нее. Будто… она заполняет свою пустоту. — Интересно… Эрика соскользнула со стула, оправила берет и подошла к столику «черной дыры с аурой розы». Чем ближе девушка подходила, тем яснее ощущала некую тягу очкастой к окружающим. «Словно вьюнок», — почему-то подумала Эрика, хихикнув. — Привет, можно присесть? — с яркой улыбкой спросила Карисава. Анри подняла на нее взгляд — отстраненный, растерянный. Легкий, едва заметный, немного испуганный кивок. — Спасибо. Я Эрика Карисава, а ты? Анри не совсем понимала, почему эта девушка присела сюда; в кафе было полно мест, особенно по соседству с «монстром» (то есть с ней). Она сама не могла уследить за тем, как тянулась ко всему, как всасывала все и вся, чтобы заполнить саму себя. Ее часто избегали, но эта… Эрика, верно?.. Почему же Эрика присела к ней? — Анри Сонохара, — пробормотала девушка, поправила очки и уткнулась в стакан с кофе. Честно говоря, Анри не хотела ни с кем знакомиться. Все еще оставалась память о школьной «подруге», да и о тех двоих… Девушка тряхнула головой, едва не уронив очки. Все в ее глазах было покрыто тенью былых страданий. Рука дрогнула: кофе, уже остывший, пролился на синий пиджак, несколько капель попало на брюки. Эрика, молчавшая до этих пор, вскочила, протянула носовой платок и протянула с улыбкой: — А ты довольно неуклюжая, — Анри вспыхнула, взяла платок и начала вытирать влагу. Эрика не сводила взгляда с груди девушки напротив; так и хотелось подойти и пожамкать. Карисава хихикнула, прикрыла лицо, стараясь не смотреть на смущенную девушку напротив.

***

— Зачем ты идешь за мной? — несколько смущенно и напугано спросила Анри, поправляя сползшие на кончик носа очки. Эрика задумчиво нахмурила бровки, явно задумавшись над вопросом, но спустя мгновение беспечно улыбнулась и пожала плечами. Анри тяжко вздохнула. Ну вот чего ей от нее надо? Сначала в кафе, теперь по пути домой. И тут Карисава подскочила к ней со спины и пальцами сжала грудь. Не успела Анри даже вскрикнуть, как Эрика отошла, ярко улыбнулась опешившей Сонохаре и сказала: — Прости-прости, не сдержалась. Они у тебя такие мя-я-я-ягкие, — юная анимешница не сдержалась, снова потянув свои загребущие ручки к прелестям Анри. Та уже была к такому несколько готова, отскочив в сторону. — Ну чего-о-о-о ты… — Эй, цыпочки, — отвлек их от разговора пьяный мужской голос, — не желаете позволить мне проверить, насколько у вас мя-я-я-ягкие прелести? — явно передразнивая интонацию Эрики, похихикал индивид. — Эй, кабанчик, — намекая на пивное пузико, довольно грубо ответила Карисава, делая шаг вперед, — ты сначала килограммы сбрось, а потом предлагай. — Ах ты…! — задохнулся от возмущения мужик и хотел было бросится на девушек, как Анри смазанным движением оказалась рядом и ударила его рукоятью меча по виску. Глаза у пьянчуги закатились, он с грохотом упал на землю, бутылка с недопитым алкоголем покатилась по улице вниз. — Отпа-а-а-ад, — выдохнула Эрика и хихикнула. — Ты мой рыцарь без коня, я твоя принцесса без воспитания! Анри залилась краской, повела плечом, якобы не соглашаясь с Эрикой, но в глазах ее застыло смирение. И, казалось, капля согласия с происходящим. Прибавив шаг, Сонохара скрылась в доме, не дав Карисаве сказать что-нибудь на последок.

***

Больше не было у этих двоих свободных деньков: кафешка забылась за ненадобностью, хотя Анри иногда подмывало нагрубить Эрике и снова вернутся к одиноким и, главное, спокойным денькам. Девушки постоянно куда-то ходили. Иногда Карисава таскала Сонохару за собой по всему городу на всякие выставки или кинофестивали. Изредка сама Анри проявляла инициативу и приглашала подругу (ой ли?) на концерты, послушать тихую классическую музыку. В общем-то, эти двое были вполне себе довольны знакомством. В какой-то вечер Эрика пригласила Анри на прогулку. Они прошлись по берегу моря, заглянули в любимую лавочку со сладостями, а потом как-то незаметно оказались на крыше высокоэтажки. — Вау! — тихо выдохнула Анри, смотря на сияющий огнями город с высоты птичьего полета. — Тут так красиво!.. Эрика молча наблюдала за по-детски радующейся Сонохарой. Волосы девушек колыхались на слабом ветерке, из-за чего Карисава, не сдержавшись, подправила пару прядей, назойливо лезших в глаза. Но сделано это было не ради удобства, а для лучшего обзора: глаза Анри сияли сильнее города для Эрики, и последней казалось, что если нет рядом Сонохары, то и света-то нет. — Ты намного красивее этого вида, — не следя за своими словами, прошептала Эрика и прикоснулась к прядкам у самого лица. Не к своим прядкам и не у своего лица. Анри смущенно отодвинулась, но Карисава сделала шаг ближе и снова прикоснулась. Отступать дальше было глупо, поэтому Сонохара застыла, позволяя подруге (ну да, ну да…) делать все, что заблагорассудится. А Эрика не стала обменивать возможность на всякие мелочи, придвинулась ближе и поймала губы любимой (уже ближе к правде) девушки. Губы Анри были слегка жесткими, но теплыми и слегка влажными (дурацкая привычка покусывать и облизывать). Губы Эрики были мягкими, горячими, из-за чего «Пожирательница» не смогла сдержаться, приблизилась еще ближе, обняла Карисаву за шею, приоткрыла рот. Поцелуй был сладким, тягучим, как мед; он обволакивал девушек, заставлял забыть обо всем, тормошил их внутреннее «я»; хотелось дышать, но разрывать поцелуй для этого не хотелось вообще. Когда девушки наконец немного отодвинулись, их дыхание было учащенным, тяжелым, но одновременным и близким. Каждая понимала, что с этого момента тег «подруга» вычеркнут из книги жизни. — Будь нежна со мной… — слегка смущенно пробормотала Анри, вновь утопая в поцелуе и жадных движениях рук…