Танец с принцем-демоном.

      — Адриан! — девушка оттолкнула от себя парня, отчего у того закружилась голова. Неловкость буквально сожрала Агреста изнутри. — Прости, не знаю, что на меня нашло. — начал тихо говорить зеленоглазый. — Разум помутился, это просто… недоразумение. — Это неправильно. — шёпотом произнесла Мари, выдержав паузу. — Знаю, прости, я… — Всё это неправильно! Ты… Ты совершенно не знаешь меня, Адриан. Я ужасный человек! — Чт… О чем ты говоришь? Совсем с дубу рухнула, Мышонка? — Пойми, я… Я не хочу сделать тебе больно, если ты вдруг влюбишься в меня. — А что, если я уже люблю тебя, Маринетт? — эти слова осколком вонзились в сердце девушки. Она так долго ждала этих слов и в то же время боялась их больше всего. Адриан медленно, словно боясь спугнуть  Маринетт, как маленькую мышку, подошёл ближе. Она вся дрожала, как осиновый лист, и не могла вымолвить хотя бы даже слово. — Почему ты боишься меня? — спросил Агрест, аккуратно обнимая девушку за плечи.       Спустя пару секунд молчания, Мари подалась вперёд, уткнувшись лицом в грудь Адриана. Она старалась не дышать, чтобы он не слышал её громких всхлипов, и через каждые десять секунд Дюпен открывала рот и буквально глотала воздух, чтобы хоть не задохнуться. — Я лишь… боюсь потерять тебя, Адриан. — чуть успокоившись, вымолвила Маринетт, ещё сильнее прижимаясь к Агресту. Каждый раз, находясь в его объятиях, ей становилось намного легче, ей казалось, что только Адриан может защитить ее в любую трудную минуту. Да, пусть Маринетт и чувствовала лёгкость в данный момент, камень с ее сердца никуда не делся. Ей по-прежнему было страшно. ***        — Насколько я помню, ты читаешь эту книгу уже пятый раз.  — Это единственная художественная книга в моей библиотеке, а ещё она настолько интересная, что каждый раз я читаю ее, словно в первый. Лука и Ривер сидели в ее комнате, занимаясь своими делами: девушка перечитывала «Академию тьмы», лёжа на кровати, а парень тихонько наигрывал что-то на гитаре, сидя на стуле напротив доски с рисунками и фотографиями. В воздухе все также ветал запах благовоний, только теперь уже с другим вкусом, похожим на сочетание бергамота и мандарина. Эти двое редко делали что-то в одиночестве, им было намного комфортней, если рядом находился кто-нибудь ещё, и так они до самого вечера могли заниматься своими делами, прерываясь иногда, чтобы поболтать и выпить вместе чуть ли не целую кастрюлю чая.  — Что означает голубиный день? — отвлекшись от игры на гитаре, спросил у девушки Лука.  — Голуби — это символ любви. Не обязательно, конечно, чтобы это был день всех влюблённых, но…погоди, с чего ты вдруг спросил об этом? — Лиса опустила книгу и посмотрела на Куффена, с интересом разглядывающим что-то на стене.  — Я помню тот день, — улыбнулся темноволосый, — ты тогда ещё крученным Джеку по голове зарядила. Хах, вот крику-то было! Комната наполнилась звонким смехом, постепенно переходящим в истерический припадок двух чаек, так как с каждой секундой они вспоминали все больше моментов с того самого дня, когда они все вместе играли в бейсбол.  — А помнишь…черт, сейчас лопну от смеха.       Лука молчал и с улыбкой смотрел на все ещё смеющуюся Ривер. Он был рад, что с ней все хорошо. Когда девушка успокоилась и взглянула на парня красноватыми от смеха глазами, ей на секунду стало как-то неловко. Они смотрели друг на друга не отрываясь, и у обоих внутри полыхали чувства, готовясь вот-вот выйти наружу.  — То, что произошло… 13 августа…  — Забудь, прошло уже много времени, да и посмотри, — Лиса вытянула правую ногу вперёд, — со мной все в порядке. Куффен промолчал. Он пялился в стену, стараясь отбросить плохие мысли, но…  — Эй! — внезапно ему в лицо прилетела подушка, и тот чуть было не свалился со стула.  — Ахах, видел бы ты свое лицо.  — Ох, зря ты это сделала, Ривер. Вскочив на ноги, Лука запрыгнул на кровать и начал без остановки щекотать рыжеволосую, а та же, не в силах защищаться, начала заливаться диким смехом.  — Черт, остановись…  — Не так сильно, Лука, ты…  — Ребят, никто не видел мою… ОХ ЕПТ ТВОЮ МАТЬ! Дверь в комнату девушки резко открылась и во внутрь прошёл въерошенный Джек, который, увидев, как Лука сидит сверху на его сестре, заорал и прикрыл глаза рукой.  — Джек, это не то, о чем ты думаешь.  — Пф, конечно, да, кролики-извращенцы.  — Да не…что ты хотел?  — Ничего, епытэсь, дети мои. — с этими словами рыжеволосый вышел из комнаты, оставив гитариста и танцовщицу наедине.  — Неловко получилось… Только сказал Куффен, как тут Ривер, взяв его лицо в свои руки, притянула того к себе и нежно поцеловала. Парень никак не ожидал подобного действия от девушки, но и отстраняться он не стал, а лишь углубил поцелуй. Внутри все горело, будто в печи, а разум уже и вовсе не соображал.  — Господи боже мой, у всех любовь, а у меня круассаны. Что в этой жизни я делаю не так, черт возьми? — разговаривал сам с собой Джек, спускаясь вниз на кухню, где он наткнулся на обнимающихся Маринетт и Адриана. — Да вы, блин, издеваетесь?!