***
- Фэш, не убивайся, я тебя прошу, - протараторила она, догоняя его. Два хвоста растрепались, на щеках появился румянец, но девушка упорно чеканила шаг, не отставая. - Я и не убиваюсь, - убито вымолвил Фэш. Он был убит. Убит морально, внутри было пусто. Он ничего не чувствовал. Девушка раздраженно вздохнула и завела любимую песню: - Я же тебе говорила. Ты не послушал меня! А сейчас на призрака похож! Она не стоит того, с самого начала было понятно, что она сука! Фэш остановился и посмотрел на нее безжизненным взглядом. Она подавила порыв закусить губу и жалостливо нахмуриться. Боже, он и правда не был похож на человека! За несколько дней он побледнел, щеки впали, черные волнистые волосы стали казаться какими-то неживыми, соломенными, светло-голубые глаза, что раньше лучились радостью и другими светлыми чувствами - например, любовью, - потухли. - Сука-сука, - поддакнул он и снова двинулся вперед. - Фэш, ну, подожди! – она волнительно заправила выбившуюся прядку за ухо и побежала следом. - Захарра, сказал же, не трогай меня сейчас, - грубо бросил он через плечо. Девушка остановилась, с грустью смотря ему в спину. Он раньше с ней никогда так не разговаривал…***
Эта сволочь… Он не мог понять, что он делал не так. Ведь должна же быть причина! Не могли без причины схлынуть с жизни все краски, что он так старательно наводил. Все же было хорошо! Он был счастлив! Фэш потер лицо руками. Ему на щеку упала теплая капля. Он поднял голову и посмотрел в небо. Кажется, начинался последний летний дождь. Вода, ручьи, лужи. Аромат мокрого асфальта и земли. Мокрая насквозь толстовка липла к телу. Фэш тем днем просто вышел из дома, ни словом не обмолвившись ни с кем из родственников. Уже который день он не разговаривал с родителями, а с сестрой лишь перекидывался ничего не значащими фразами, вынужденно отвечая на ее вопросы. Внутри была пустота. Пустота заполнялась злостью и отчаянием, гневом. Ненавистью. Он ненавидел ее, ненавидел себя, ненавидел эту свою поганую жизнь. Он приблизился к знакомому с детства подъезду. Но даже его сестра не знала об этом месте. Даже лучший друг. Фэш никому не рассказывал, где он борется со своими мыслями, проблемами, страхами. Старенькая обшарпанная семиэтажка, а крыша - восьмым. Может, используемая для утешения, она когда-то станет местом его гибели. Может, и нет. Может, завтра. Или даже сегодня. Он пешком поднялся на самый верх и бесчувственно толкнул плечом дверь. Никогда он так близко не принимал к сердцу чужих слов. Но те слова его убили. Вырвали из него всю душу. И он не мог думать ни о чем, кроме них и той дряни, которая их сказала. Фэш поднял глаза, не переставая проклинать все вокруг, и увидел её. Незнакомка сидела боком к нему, в сильно рваных джинсах на мокрой крыше. На темных кедах три полоски. А солнце опускалось к земле.***
- Василиса, мне не нравится, что ты постоянно болтаешься на крышах! - Мне плевать, - лаконично. Очень лаконично для нее – пятнадцатилетней девочки, которая очень любила жизнь, людей и свет. Свет? Именно свет. Тьмы она боялась. Темноту она не любила. Её друг тоже был светлым, но ушел в темноту. С крыши. - Хватит! Я запрещаю! Если твой друг спрыгнул с крыши, это не значит, что ты должна каждый вечер подниматься туда и сидеть, замерев, как статуя! Вчера у меня сердце чуть не разорвалось, когда я видела тебя на двадцатом этаже дома напротив! – мама кричала на нее каждый вечер. Она не одобряла занятия Василисы. Но ей и вправду было наплевать. Она не могла и вечера прожить, не посидев на какой-нибудь крыше. Потому что каждый раз ей виделся он, его улыбка и слова с его уст, что он написал перед смертью: «Прости меня, Василиса. Но я больше не могу». Да. Её собственная крыша едет. И она это знала. Он был для нее другом, лучшим другом, и вот так ушел. Тихо, не попрощавшись. Она даже не знала, почему. Но это жизнь. Василиса бесстрастно глянула на мать, выпрямившись. - Мам, дай пройти, - она обошла застывшую в шоке женщину и, дернув плечом, вышла из квартиры. На улице сгущались тучи. Собирался дождь, но Василисе было важно лишь одно – увидеть закат с какой-нибудь крыши. И уйти оттуда до темноты. Именно в темноте она увидела разбитое тело друга в луже крови… Ей было все равно, видит ли ее кто-нибудь на крышах или нет. Волнениям матери она не придавала значения - уж очень сильно та любит себя накручивать. Василиса не была морально истощена, не винила все на свете в смерти друга, не замыкалась в себе еще больше, чем раньше, не резала вены, не впадала в депрессию. Если так случилось, так должно было случиться. Она приняла это, и друга помнила. И только шрамик на коленке напоминал о той ночи, когда она увидела мертвого друга с неестественно вывернутой шеей и упала на колени от слабости. Тогда было темно. А сейчас светло. Сейчас она всегда старалась осветить все вокруг себя, чтобы не увязнуть во тьме. Сегодня она нашла дом пониже, в старом квартале. И на этой невысокой крыше было ничуть не хуже, чем на двадцатом этаже. Так же волшебно и светло. Она уселась прямо так, на мокрый бетон. Вытянула ноги перед собой, ее взгляд упал на шрам на колене, который было видно через большие дыры в штанинах. Дождь еще шёл, и Василиса подставила лицо под крупные капли, не щадящие никого. Её длинные кучерявые рыжие волосы быстро намокли, по лицу потекли дождевые капли, словно слезы. Тучи начали рассеиваться, и она наконец увидела заходящее солнце. Скоро-скоро оно коснется своим огненным краешком горизонта, а потом последние лучи создадут волшебную сказку, которая из раза в раз делала ее счастливой, создавая ее любимую, лживую, желанную иллюзию. Словно в лучах заката с ЭТИМ светом к ней на несколько мгновений возвращался с ТОГО света друг. - Что здесь забыла? – грубо раздалось сзади. Девушка вздохнула - из-за этого незваного человека она могла пропустить главный момент дня.***
Фэш без эмоций смотрел на развалившуюся на крыше девчушку. Она была младше его, еще ребенком. Она сидела здесь, на ЕГО крыше. Но злости на нее не было. Злости не было ни на кого кроме той мрази. А эта девочка. Нужно просто спровадить ее отсюда, чтобы сделать все в одиночестве, как всегда. Может, и покончить со всем. А может… она тоже тут для этого? - Что здесь забыла? – сухо спросил он, не делая в ее сторону и шага. Прозвучало грубовато, но его не волновало. Девушка развернулась в тот момент, когда первый из последних яркий лучик осветил крышу. Он невольно засмотрелся на то, как ее рыже-солнечные волосы заблестели. Её ещё детские большие синие глаза воззрились на него. Тоже без чувств. В ней он видел что-то от себя. Василиса оглядела нарушителя ее еще пока одинокого вечера. Обычный парень. Только бы не помешал ей. - Я? – ее тихий мелодичный голос… нет, голосок… он внезапно приласкал слух. – Я жду. Фэшу было откровенно насрать на то, чего она ждет. Но девчонка, видимо, тоже не интересовалась причинами его пребывания здесь. - Уходи, - жестко сказал он. Тон его показывал, что Фэш и слушать не будет отказа. - Нет, - так же отрубила она, отворачиваясь к солнцу. Впервые за эти дни он фыркнул. Усмехнулся, показал хоть какие-то эмоции. Парень подошел к ней и с интересом глянул сверху вниз. - Пожалуйста, уйди, - мягче попросил он. Василиса окинула его взглядом, в котором не промелькнула и искра заинтересованности. Хотя она была заинтригована. Что же он сам здесь делает? Хотя, не все ли равно? - Прости, я не могу. Мне очень важно дождаться. Парень вскинул брови, и Василиса снова перевела взгляд на закат. Главное – не пропустить этот момент! - Дождаться чего? – ей показался глупым его вопрос. У самого наверняка были весомые причины прийти сюда, но отчего-то спрашивал и о ней. - Я должна его увидеть, погоди! – шикнула она, понимая – вот они! Те последние лучи, с которыми всегда являлся ОН. Счастливое отчаяние, радость, сладость момента охватывали ее. Сейчас! Она вновь увидит его! Он придет, скажет слова, которые она уже давно запомнила, которые стали тем, чем она жила. Тем, что объясняло все необъяснимое, ею непонятое. …Но она никого не увидела. Последний луч померк, и небо начало мало-по-малу темнеть, медленно заливаясь ночными чернилами, а он не пришёл. Не может быть… почему? - Ну? Увидела? Василиса растерянно посмотрела на парня, про которого уже успела забыть. Она не могла поверить, что ничего не видела. Это было просто невозможно! Это не поддавалось никаким объяснениям! Совершенно, даже ЕГО словам! Она могла… она желала видеть его! Она хотела, чтобы так было всегда! Но, видимо, этому суждено было случиться однажды… НО она не могла смириться. - Он… не пришел? – неверяще пролепетала она, вглядываясь в незнакомые глаза. Парень был похож на само олицетворение тьмы, но, ей казалось, будто подсознательно она понимала, что внутри у него теплится свет. Его она не боялась, как боялась всей другой темноты. - Не пришел кто? – спросил он. Она обычно слышала в словах людей насмешку, но он спросил… понимающе? Он опустился рядом с ней на корточки. И Василиса находила успокоение в чертах его лица. - Мой друг, - она волнительно облизала губы. – Каждый вечер я его вижу, но сегодня… Василиса сдвинула брови. Спокойно. Наверняка, завтра… точно! Завтра она снова увидит его! Просто, возможно, сегодня он был… занят? Нужно надеяться на лучшее. Одна она не проживет в этом мире, без его духа, без этих видений. Она знала, что это бред, но верила в это. - Ты… потеряла его? – спросил он. Фэшу эта девочка казалась какой-то неземной. Необычной. Такой светлой, неискушенной. Вот что значит ребенок. Но этот-то ребенок уже, видно, познал смерть. Странно, что она ждала здесь своего друга, но Фэш понял, что она видит его не в реальности. Её дорогой человек приходил к ней в её добрых фантазиях. Она кивнула. - Если ты хочешь, он наверняка вернется, - проговорил он, снова поднимаясь. Её лицо посветлело, что принесло ему настоящее моральное удовлетворение. Он смог помочь ей. Больше ему нечего делать здесь. Он подошел ближе к краю крыши. Сейчас самый лучший момент, чтобы закончить. На этой светлой ноте… после встречи с этой милой девочкой, он не думал, что может быть более приятного и подходящего времени. - Не волнуйся об этом, - он повернулся к ней, с улыбкой увидев в ее глубоких глазах растерянность. – Лучше сейчас уйди. - Я не уйду, - вскинулась она. Взволновалась. Что ж… - Тогда прости. Я больше не могу… Он отвернулся, но в следующий миг почти кожей почувствовал горький осуждающий взгляд. - Не смей, - прошептала она, но ее слова громом ударили в его голову. – Не смей этого делать. Фэш не двинулся. Не отошёл от края. Но и не прыгнул. Стремительно темнело небо, зажигались фонари. В глазах Василисы стояли слезы. Слова… его слова… Слова этого отчаявшегося парня были ЕГО словами. Внутри что-то шевельнулось. Она не могла позволить так погибнуть никому, никому. Наверное, после того, как он умер так на ее глазах, она сама бы спрыгнула следом. С нее хватит такого сумасшествия. - Пожалуйста, - выдавила она. – Пожалуйста, не надо. УМОЛЯЮ ТЕБЯ. У Фэша словно сердце оттаяло. Он резко развернулся и подошел к незнакомой девочке, что сразу стала родной. Которая ёжилась на крыше перед ним. Сел рядом, прижал к себе. - Хорошо, не буду, прости меня, - он положил ладонь ей на голову. - У тебя… тоже кто-то спрыгнул с крыши? – прозвучал ее голосок, и внутри все оборвалось. Так вот оно что: ее друг, которого она ждала, так же покончил с собой. Он и помыслить не мог, что бы было, если бы он тоже так… перед ней… Фэш ничего ей не ответил. Василиса плакала, беззвучно стекали слезы по лицу, ладонь незнакомца лежала на ее волосах. - Нет... Тогда почему ты здесь? Что у тебя? – Василиса плакала, но не могла избавиться от забавного сравнения этой ситуации с собранием в обществе анонимных алкоголиков. Ха. Если бы. - Ты будешь смеяться, но я могу описать это только как несчастная любовь. - И вовсе не буду, не смешно это, - возразила Василиса. Парень отпустил ее и развалился рядом. Лег на спину, положив руки под голову. И тут она поняла, что с ним ей спокойно. А Фэшу хотелось лежать так как можно дольше, хоть всю ночь. Но рядом с этой девочкой, что осветила ему своей душой путь дальше. Теперь-то он знал, для чего можно жить. Можно жить для нее. Крыша почти накрылась ночью. И она поняла… ночь. Темнота. Темнота почти наступила. Василиса подскочила, обернулась на парня. Он удивленно смотрел на нее. - Мне надо бежать… - она в страхе огляделась. Сумерки сгущались. - Почему? – резко прервал ее он. Девочка растерялась. - Я… боюсь темноты, - и так мило покраснела. Фэш вздохнул. - Не уходи. Я потом провожу тебя, только посидим еще немного… Василиса послушно села, почувствовав себя защищенной. - Пожалуйста, - вдруг начала она, шмыгнув носом и глянув на парня. – Больше не говори таких слов… - Каких? – не понял тот. - Тех, что сказал, когда собирался прыгать, - голос ее все падал, доходя до пугающей хрипоты. Она любила эти слова и ненавидела одновременно. Они были напоминанием о НЕМ, но и каждый раз заставляли ее вспоминать о его смерти. - А, это… Я просто подумал, что можно было б закончить жизнь той же фразой, с которой ОНА покинула меня, - он невесело усмехнулся, и Василиса оторопела. Они были похожи. Их связывало не только это странное совпадение с ужасными для обоих словами, но и души их были связаны. - Не знал, что лишь несколько слов могут убивать так, - прошептал он, глядя вверх, где уже загорелась первая звезда. Василиса молчала. А что говорить? Она была полностью согласна – она догадывалась, что слова могут убивать морально. Ей было понятно теперь хоть немного, что с ее новым знакомым. - Ты убит? – спросила она, вглядываясь в его спокойное лицо. Мертвым он не выглядел. Он выглядел немного… опустошенным. Очевидно, его эта несчастная любовь разбила его. И чувствовалась в нем эта горечь, которой были переполнены его глаза. И она очень радовалась за него, что там не было ненависти. Она её не видела. - Медленно и верно оживаю, - последовал размытый ответ и улыбка от парня. - Я рада, хоть и не поняла тебя, - ласково улыбнулась она. Он вздохнул. И не нужно было больше слов. Ничего больше. Одно неощущаемое тепло человека родственной души, что сидел рядом, щедро залечивало душевные раны. И даже имена были не важны, только сердца, души, эмоции, чувства. Чувства. Крыша. Нежный ветер. Сладкое забытое спокойствие. Они возрождались и внутренний мир их видел новый свет. Медленно угасал последний день лета.