Не смогла.

      Это всё так странно. Очень странно.       Вроде бы вот он — родной, любимый, домашний. Но одновременно такой далёкий и чужой. Словно ютящийся на улице щенок — притягивающий, но незнакомый. Из этого рождается страх — а не укусит ли? И он точно такой же.       Длинные волосы собраны в низкий хвост и перекинуты через левое плечо, в руках — довольно большая, с позолоченной каёмкой и пожелтевшими листами книга. На носу поблескивают очки — он надевает их при чтении; локоть правой руки лежит на подлокотнике большого кресла, а на расположившемся рядом круглом журнальном столике стоит чашка с, судя по взрывающемуся вверх полупрозрачному дымку, горячим чаем.       С возрастом он вытянулся, наверное даже Икуто перерос. Ноги у него длинные, тонкие — как у какой-нибудь девушки-модели. Его торс также чем-то напоминал девичью фигуру, если бы не пресс.       Но это только тело, лицом он совсем не изменился. Слегка прищуренные золотистые глаза легко скользят по неровным, выведенным вручную строчкам, щёки опаляет едва заметный румянец, а улыбка сдержанная и всегда очень спокойная. Ну, может совсем чуть-чуть изменился, немножечко… Ар-р, нет, он совсем другой.       Даже в сравнении со мной, он не тот, кем был раньше. Я же вытянулась, угловатость ушла, стала хоть немного на девушку похожа. Волосы из-за утренней мороки я обрезала, теперь хожу с каре, хотя они всё так же вьются, как и в детстве. Для плюса к росту встала на каблуки, хотя особо не в восторге.       Блузки, юбки, зауженные джинсы — мой шкаф в прямом смысле ломится от переизбытка трендовых вещей. Да, теперь у меня есть на такое деньги. Я, наконец, выбилась в люди. Работаю актрисой, успела сняться не в одном-двух фильмах, сама уже сбилась со счёту в скольких. В некоторых из них я играла главную героиню, что, конечно же, не могло не радовать. Сейчас я в центре внимания, журналисты по пятам ходят, а критики и поклонники всё время вокруг вьются, шагу не дают ступить, словно ненасытные бабочки, парящие над благоухающим цветком. Всё как я и хотела. Но всё ли это, чего я хотела?       Аккуратно ставлю пакет с недавно купленными продуктами на шерстяной ковёр. Он тянется через огромный парадный зал, застилает ведущую на второй этаж лестницу и упирается в стену, тем самым заканчиваясь. Я до сих пор не могу понять, с чего вдруг он загорелся этим странным желанием переехать. Почему купил именно этот особняк, от которого до ближайшего города тридцать минут езды на машине. Почему именно здесь, в Англии? Но большей загадкой для меня остаётся неизменное — откуда такие деньги? И сколько бы я не допрашивалась, он лишь сдержанно улыбался и говорил не волноваться.       Одёрнув подол задравшейся юбки, вновь бросаю на него уставший взгляд и слегка опираюсь на позолоченный косяк. «Замок» так и пышет роскошью.       Отчего-то захотелось горько усмехнуться, сложить руки на груди, закрыть глаза. Потакаю своим желаниям, но легче не становится. Странная тяжесть, каменной глыбой давящая на грудь, только увеличивается, пытается согнуть пополам, заставить горячие слёзы непрерывно течь из глаз. Глубоко вздыхаю, и, с никуда не подевавшимся напряжением, прохожу в залу. И ведь правду говорят — стук каблуков об асфальт как бальзам на душу. В моём случае, конечно, о мраморный пол, но не суть. Подхожу к юноше и просто встаю рядом — жду, когда на меня обратят внимание. Он не спеша отрывается от книги и задирает голову вверх, смотря на меня. — Ты так быстро вернулась, — и снова эта спокойная, раздражающая улыбка. В детстве он улыбался ярко, солнечно, иногда дерзко, а иногда смущённо. Но всегда как-то весело, по-особенному. — Как всегда, это просто ты зачитался, — легко забираю у него книгу и кладу на журнальный столик. Он провожает её каким-то печальным взглядом и вновь смотрит на меня, всё так же спокойно и нежно. — Наверное, — слегка усмехается, — Купила что-нибудь вкусного? — Ну, что ты просил — то и купила. А ты, я вижу, даже с места не поднялся, — в голосе проскальзывает недовольство, а брови смыкаются на переносице, образую незаметную складку. Ещё год назад он бы устроил здесь настоящую разруху. Да что там, год назад он даже и не думал про переезд! А тут на тебе, как гром среди ясного неба. — Просто эта книга оказалась такой интересной, — обиженно тянет он, прикрывая глаза. Смотрю на него с толикой надежды, и когда он берёт меня за руку, притягивая к себе для поцелуя — отстраняюсь. — Прости, — произношу тихо, но знаю — он услышал, не может не услышать. Да, в последнее время его прикосновения и поцелуи стали для меня даже противны, словно он чужой мне человек. Я не могу смотреть на его спокойно-умиротворённый вид, я не вижу его настоящего. Хотя, может это он, новый он, изменившийся, но такой он был мне не нужен. Может я жуткая эгоистка, но мне нужен только прежний Фуджисаки Нагихико, только такой, каким он был в детстве, не иначе.       Отправляюсь в столовую, раскладываю продукты по местам, что-то в холодильник, что-то в небольшие шкафчики. После поднимаюсь к себе: не смотря на то, что мы помолвлены, спать я предпочитаю в отдельной комнате. И собираю вещи. К вечеру, направляясь к парадной двери и волоча за собой чемодан, замечаю, что он всё так же читает свою книгу.       Я бы ушла тихо, но огромная дверь этого не позволит. Поэтому, со скрипом отворив её, так же закрываю, закидываю чемодан в багажник своей машины и сажусь за руль. Билет в один конец был куплен ещё вчера, тогда, когда я решилась больше не обманывать нас обоих этой иллюзией счастливой жизни. Моя старая квартира просто пустует, ожидая, что я в любой момент вернусь, и я не собираюсь больше разрешать пыли скапливаться на мебели.

Я всё-таки не смогла смириться с ним новым, полюбить так сильно, как любила старого.