Хэнк орал на весь участок

И делал он это, конечно же, с благим матом и всем таким. В ярость его приводил даже не сам инцидент, сколько то, как Коннор к этому относился. Прочитав в андроиде некое праведное хладнокровие, и после пары коротких реплик укрепившись в своей догадке, лейтенант Андерсон обозначил указательным пальцем направление, и в резкой форме, не терпящей возражений, потребовал, чтобы девиант проследовал в комнату допроса. Тот подчинялся. Он выглядел вполне спокойно, хотя диод трепетал жёлтой каймой. Не очень удобно… Когда хочешь выглядеть уверенно. Мужчины достаточно быстро проследовали мимо столов коллег; Коннор держался позади и в темпе несколько отставал. На повороте он, казалось бы, случайно пересёкся взглядами с двумя полицейскими, и это был бы просто мимолётный факт, если бы в глазах этих людей не читался такой явный ужас. Все уже знали, что произошло. Свойства человеческих слухов поразительны. Понимание начинало его понемногу догонять. Андроид понурился и ускорил шаг. С весьма херовым выражением физиономии Хэнк дождался своего дорогого напарника, любезно раскрыв перед ним дверь, и, запустив внутрь, с громом эту дверь захлопнул, вот только, видимо, из-за такого грубого обращения защёлка не пожелала сработать, и проём остался слегка приоткрытым. Однако Хэнку было откровенно насрать. Теперь он чувствовал, что может с чистой совестью прочистить горло. — Боже, Коннор! Какого Иисусьего хрена?! Ты вообще даёшь себе отчёт в том, что делаешь? А? Или ты головой только рапорты посылать умеешь? У тебя там вообще есть что-нибудь кроме микросхем? Не сказать, чтобы Хэнк был тем, кто подходил на роль морального лектора. Вот вообще. Его персона уже много лет вполне сознательно стояла вдалеке от примера для подражания, в том числе и в данном случае, и он это прекрасно понимал, однако ничего не мог с собой поделать. Очень хотелось взять этого несносного мерзавца за шкирку и прописать оплеуху так, чтобы мозги встали, куда полагается. Но Коннор стоически стоял под натиском лейтенанта, приопустив голову, и тот заключал, что воспитательный момент можно оставить на той стадии, на которой есть. Пока что. А стадия тем временем была неплоха — андроида-детектива, кажется, крыло. Но не в том плохом смысле, в котором вы могли бы подумать, а… по-человечески? Не считая красного диода, конечно. На лице мужчины без труда можно было определить напряжение, глаза часто моргали, мышцы на скулах что-то наигрывали. Любой другой в участке сейчас не посмел бы не то, что бы что-то объяснять этому андроиду, а подходить к нему — ещё чего, на них сорвётся… Однако Хэнку было откровенно насрать. В порядке психологической защиты Коннор захотел отвлечься, проверив, отчитывали ли его когда-нибудь прежде вот так. Совпадающих сценариев социальной ситуации — ноль. И это при том, что в его линейке делали упор на взаимодействие с людьми, и этих самых социальных сценариев в его базе данных за время полевой деятельности накопилось немало. Даже Аманда… Она бы никогда не повысила голос. О, нет, ей было совершенно не нужно говорить что-либо в принципе. Своё разочарование она выражала куда более красноречиво. Будь у Коннора в то время чувства, в такие моменты он бы даже испытывал леденящий страх где-то в глубине своей механической души. Нет, не так… Если бы он давал ей поводы для разочарования. Но это случилось ровно один раз, и тогда Коннору было уже откровенно насрать. — Ты меня вообще слушаешь?! Андройд поднял глаза на лицо мужчины. — Почти. Его оппонент прыснул раздражением, резко оборачиваясь в противоположную сторону и выпуская руки в жесте, сетующем на некие высшие силы. — Что ж, — сдержаннее, но ничуть не менее желчно, продолжал детектив, — похоже на то, что ты не прочь оправдаться, — старик опёрся пятой точкой о стол, и прежде чем окончательно скрестить руки на груди, сделал одной из них приглашающий выпад. — Валяй. — Оправдание предполагает, что я намеренно сделал что-то неверное, — он почти продолжил, приоткрыв рот, но задумался. — Я этого не чувствую. — Ох, действительно? — впрочем, долго они со столом вместе не пробыли, и лейтенант вернулся к напарнику, то и дело заглядывая тому в лицо. — А что ты вообще чувствуешь, Коннор? М? Ты умеешь что-то чувствовать? — К чему эта провокация? — с усталым непониманием и долей раздражения поинтересовался андроид. — Провокация? От меня? Ну что ты, я, может, и полный идиот, но знаю, какой ты у нас хладнокровный мальчик, вытягивать из тебя что-то человеческое — херня, а не затея. Нарочно захотев подтвердить эти слова, Коннор с невинно-стеклянными, но при этом непоколебимыми очами встречал вызывающий взгляд Хэнка, изредка размеренно моргая. В общем, как раньше. Это должно было бы ещё сильнее вскипятить полицейского, однако всё, на что его, похоже, хватило — тяжело и долго выдохнуть (разве что не дымом) на покосившийся воротничок парня. Сохраняя тяжёлый визуальный контакт. — Какого хрена на тебя нашло, Коннор? — вновь вопрошал он. Одной рукой мужчина упёрся в бок, а другой попытался стереть с лица всё дерьмо, которое чувствовал на своих плечах. — Ну что это там было? Ты же знаешь, как вам сейчас опасно пугать людей. Диод вновь заиграл красным и жёлтым. — Этот ублюдок… он… ему совершенно не жаль, — андроид в недоумении посмотрел на Хэнка. — Как разумное существо с эмпатией может без рациональной причины сотворить такое?.. Даже не так, нет, конечно, у него была рациональная причина, — речь ускорялась, он явно перешёл в возбуждение. — Вы уловили эту причину, лейтенант? — теперь уже андроид отошёл от своей дислокации и напирал. Ответ вполне себе читался в печальных старых глазах, жаль только вопрос был риторическим. — Он получил удовольствие. Почти выплюнув эту горькую фразу, новоявленный человек отстранился и сделал пару шагов к стулу, чтобы использовать его по назначению. — Прям как ты, а? — неожиданно произнёс Андерсон. Сравнительно так же неожиданно он отобрал стул почти прямо из-под этой пластиковой задницы и со звонким стуком отставил его в сторону. — Вот что ещё я тебе скажу, — мужчина опёрся о плечо оппонента и вознёс указательный палец, задумчиво, почти полоумно водя им у своего лица и ни менее задумчиво смотря в какую-то точку. Мудрость прозвучала, впрочем, также задумчиво: — Эмоции — это ответственность, мальчик мой, — брови он приподнял, видимо, подчёркивая важный взгляд. — То, как мы их используем, определяет то, кто мы: люди или ублюдки. Нотация многозначительно повисла в воздухе, рука медленно сползла с пиджака, а детектив выпрямился, надеясь, что девиант (уже во всех смыслах) понял всю глубину его мысли. — Чтоб больше такого не было, иначе вылетишь отсюда как пробка, — низким голосом заключил он, постепенно направляясь к двери. — И молись своему роботизированному богу, чтобы этот мудила выжил. Не смотря ни на что этот участок не настолько коррумпированный, чтобы сносить подобное. Не было похоже, что андроид хочет сказать что-то ещё, и через несколько секунд его напарник-человек покинул бы это помещение, но дверной проём приоткрыл робкий офицер: — Простите, там это… Капитан Фаулер вызывает… К себе. Лейтенант мельком оглянулся на Коннора. — Ну да. Разумеется… Мы сейчас. Молодой человек, казалось, был просто рад завершить своё поручение, и моментально исчез, закрыв дверь, а Хэнк вернулся к Коннору, внешний вид которого лучше всего можно было бы определить как «прострация». — Вот что. Иди в уборную и приведи себя в порядок, а я пока подготовлю там почву. Лады? Он резко и не без силы хлопнул девианта по предплечью, отчего тот в неожиданности дёрнулся и вскинул голову. Затем кивнул. Хэнк сжал губы в чём-то на подобии ободряющей улыбки, и как только тот обернулся, чтобы уйти, Коннор без спешки опустил глаза на свои окровавленные руки. То, что кровь не его, можно было констатировать по одному только цвету. Было немного и голубой, но она была скорее фоновым обрамлением в сравнении с тем, что находилось на костяшках пальцев. Немного покрутив ладони, RK800 поднял взгляд на зеркало в полстены. Вид был не так плох, как могло показаться, но он всё равно заставил своего обладателя кисло ухмыльнуться. Лейтенант Андерсон не успел уйти от комнаты допроса далеко, как его озарило: — Да, и не крутись у зеркала полчаса опять, как пидор!