Оно того стоит?

Холодная вьюга согреет наши сердца, ты рядом, я чувствую… Это был тёмный вечер, когда большие комки снега осыпали дом Хэнка. Тусклый свет освещал кухонный стол, за которым сидел старик Андерсон. На столе лежит револьвер, который служил ему ранее на работе. Жизнь потеряна, в ней нет никого, кто мог бы сделать её прекрасной. Нет милой улыбки сына, нет любимой жены и нет… Парня — робота, который помог лейтенанту получить хотя бы отломанный, маленький кусочек счастья на старости лет. В нём что-то было… Какая-то загадка, какая-то эмоция, какой-то след… Отпечатка настоящей жизни… Но есть ли смысл существовать, если нет цели? Этот вопрос задавал себе Хэнк множество раз, и наконец-то нашёл ответ — «Нет». Он говорил этот ответ до Коннора тысячи раз, но именно Коннор — дал ему надежду жить, но и тут же, он исчез. Он не нашёл идиотский Иерихон, и полноправно снят с дела. Его просто деактивировали. Его больше не существует. Таких машин как он, тысячи, но тогда что нашёл Андерсон в этом прекрасном обличии человека? — Он прекрасен. — тихо сказал Андерсон, смотря на бутылку крепкого виски, — Почему Бог отбирает у меня всё ценное? Будто бы я самый грешный человек в мире… — он сделал глоток виски, и поставил стакан на стол. Сумо дремал возле кухонного стола и пытался подслушивать, о чем говорит хозяин. Глаза Хэнка перекинулись на милую морду пса: — Сумо… Ты единственный, кто держит меня в этом идиотском мире. — старик взял в руку револьвер и начал рассматривать его. — S&W M625-6 серебряный, — он спокойно произнес название револьвера и улыбнулся. Это была паническая улыбка, которая заставляла его поскорей прострелить себе голову и увидеться с сыном, но он резко глянул на спящего пса и закрыл свои глаза. «И что мне делать?» — задал себе вопрос лейтенант. Он встал со стула, и присел к Сумо: — Пожалуйста, прости меня за то, что я сейчас сделаю, но я не могу, понимаешь? — прислонил свою голову к голове пса. — Это всё… Так заебало, понимаешь, Сумо? Сам пёс, толком и не понимал что происходит: он опять в хлам набухался и сейчас пытается ему что-то донести… Его руки крепко обняли его мягкую шею. Сумо посмотрел на его усталое лицо, и облизал его. Хэнк засмеялся и погладил его по голове: — Будем считать, что ты попрощался со мной. — он мило посмотрел на пса, разогнул спину и «упал» на стул. Его старые пальцы вновь берут револьвер. По лбу стекает холодный пот, и всё же он приставляет дуло револьвера возле виска. Он крутит барабан, и закрывает глаза: — Это конец? — его палец касается спускового крючка, и вдруг, он слышит неожиданный звонок в дверь. Хэнк резко открывает свои глаза и со злостью кладет револьвер на стол: — Никогда не дадут мне спокойно умереть! — он встает со стула и яростной походкой идет к главной двери. Открывая дверь он видит его… Коннор? На нём был тот же серый пиджак с синим треугольником и надписью RK800. Его волосы были полностью в белом снегу, а лицо, покрылось бледной синевой. Глаза Хэнка резко начали слезиться, он не мог поверить что тот, жив и рядом. Некая минута молчания прошла между ними, Коннор боялся сказать что-либо, ведь он понимал что чувствует нечто более, чем партнерское общение в деле про девиантов. Чёрный галстук шевелился в такт с холодным ветром. Коннор смотрел прямо в глаза Хэнку: — Лейтенант, я. я больше не могу существовать без Вас. — его голос страшно дрожал, будто это говорил не робот, а настоящий человек. Хэнк томным взглядом смотрел на него, и быстрым движением, крепко обнял его. Метель укутала их спины, но им было всё равно. Коннор почувствовал что-то нежное и теплое внутри… Но как робот способен ощущать чувства? Он девиант? — Как же я скучал по тебе, чёртов Коннор! — громко сказал Хэнк, упираясь в плечо приятелю. — Лейтенант, меня хотят заменить на новую модель. Сегодня, меня хотели деактивировать, но я успел сбежать сквозь охрану и первым же делом, я… — он взял руку Андерсона и с улыбкой посмотрел на его лицо. — я пришёл сразу же к Вам. Хэнк мило улыбнулся ему в ответ, и в объятиях Коннора, зашёл в дом. Сумо крепко заснул и уже не слышал прихода нового гостя. Приятель прошёл через тёмную гостиную сразу же в кухню. Он увидел как обычно его любимую бутылку крепкого виски, и револьвер, который видел ранее. Его пальцы прикоснулись к оружию, и аккуратно открыли обойму: — Этот револьвер заряжен, и выстрел бы был фатальным… — вяло ответил юноша лейтенанту. Хэнк присел на стул, который стоял возле кухонного стола, и закинул ногу на колено: — Твой звонок спас меня, я уж то думал, спокойно уйти с этого блядского мира. — мужчина взял стакан с виски и преподнёс к своим губам. Коннор резко взял стакан и поставил его на стол: — Нет, лейтенант, такого не будет. — его рука показала на виски. Андерсон громко засмеялся: — Ты сейчас серьёзно? Ты думаешь, что спасешь меня от выпивки? — с насмешкой глянул в лицо приятеля, а он же, сжал свои губы и смотрел на него прямо. — У Вас нет выбора, лейтенант. — спокойно ответил он ему. Коннор взял последнюю бутылку виски и начал выливать её в раковину: — Эй, какого хрена! — мужчина встал со стула и подошёл к приятелю. Юноша повернулся к нему: — Вам нужно отдохнуть, — выкидывает бутылку в мусорку под раковиной. — я сейчас уберу у Вас в спальне. Хэнк с недоразумением посмотрел на друга, и отошёл на пару шагов: — Я пойду, переоденусь, — он взял в руку револьвер. — ты тут делай всё что хочешь. Коннор закрыл кран, и посмотрел на старика: — Лейтенант! — громко сказал в спину уходящего Андерсона, тот медленно повернулся и посмотрел на него: — Да. Глаза молодого парня опустились и уставились на серебряный револьвер: — Пожалуйста, — его голос стал тонким и нежным. — не играйте. Хэнк будто потерял дар речи, но всё же, собрал мысли в один ответ: — Я… Я бы давно уже умер, но и всё же я тут и я жив. — он развел руками. — Зачем Вы это делаете? — глаза приятеля начали слезиться, но Коннор терпел. — Я ничтожество, Коннор. В моей жизни отобрали самое ценное, в этом мире нет никого, кто любит меня. — его рука прикрыла лицо. — нет сына, нет жены, нет никого, понимаешь? Юноша закрыл свои глаза, а по щекам начала катиться холодная слеза: — Я… — тихо сказал Коннор. — у Вас есть я… Я люблю Вас, лейтенант, и… — он медленным шагом подошёл к мужчине и прикоснулся к седой щетине. — я возможно просто глупый робот, который требует починки деталей, но я чувствую к Вам что-то более чем просто статус «приятели», я чувствую к Вам тягу и… — он сделал тихий вздох. — влюбленность? Внутри вдруг что-то взорвалось. Что-то ненастоящее… Коннор девиант, и сам об этом отлично знает, только он не берёт нож в руки, он берёт в свою ладонь человеческую руку и чувствует от этого настоящее тепло. Хэнк смотрел прямо в его лицо, и умилялся происходящим: «Подумать только, тебя любит робот… Насколько я стар понимать всё это?». Как странно, но от его должно быть металлической руки обмотанной тонкой резиной, издается дивное магнитное притяжение, что самому мужчине, захотелось прикоснуться к его смазливому лицу, а потом ещё, и ещё… Открывать то, чего не было раньше — вот какая мысль осенила Хэнка, но сам он, боялся сказать что-либо в ответ. Закрыв глаза, он молвил: — Ты и вправду чувствуешь ко мне любовь? — сердце резко застучалось, а нежные пальцы продолжали водить какие-то рисунки на бороде мужчины. — Ты знаешь, что это? Коннор опустил глаза вниз и мило улыбнулся, после чего быстро сделал шаг к Хэнку и нежно поцеловал его в губы. Моментальная дрожь по коже мужчины, и он, наверняка не понимал что произошло в эту секунду: — Можно я ещё раз поцелую Вас? — парень мило улыбнулся, на его щеках появился дивный румянец. Румянец на коже машины? Это сказка? Их лица были очень близки, что даже чувствовались тёплые вздохи Андерсона. Хэнк улыбнулся уголками сухих губ и сам поцеловал его с некой небрежностью, от чего Коннор тихо вздохнул. Руки мужчины крепко обнимали мальчишку: правая рука притягивала его шею, а левая плавно переходила на ягодицу, при этом, они продолжали страстно целоваться. Хэнк оторвался на секунду от прелюдии и маниакальной улыбкой посмотрел на друга: — Хочешь почувствовать себя человеком, Коннор? — в ответ друг кивнул ему как малый мальчик. Андерсон засмеялся, и быстрым движением толкнул его и сразу же прижал к стене, начиная быстро целовать его шею. Коннор приподнял свою голову и приоткрыл рот от яркого прелюдия. Хэнк повернул его лицо к стене, и начал шлепать парня по его мягкой заднице. Приятель сильно возбудился, и начал расстёгивать кожаный ремень, дабы почувствовать что-то новое. Андерсон широко улыбнулся и спустил штаны друга. Чёрные трусы обтягивали его маленькую, упругую попку, одним движением, Хэнк снимает их. Мужчина слегка удивился, увидев полноценную задницу человека. Он засмеялся и ещё раз шлёпнул по левой ягодице: — Разработчики постарались на славу! — он начал расстегивать свой ремень, и разминать дырочку. — Ты когда-нибудь занимался этим? — аккуратно вставляя палец, спросил Хэнк. — Нет, но я чувствую себя странно: мне жарко, и кажется… — тут же Андерсон вставил в него свой член, от чего Коннор сильнее прижался к стене и громко застонал. Он начал с медленного темпа, при этом пытался что-то говорить, только очень тихо, но парня это совершенно не волновало, ведь он получал дивное удовольствие, не смотря на то, что он кусок металла: — Девиантов нужно наказывать! — громко крикнул Хэнк, и начал толкать всё глубже и глубже, от чего стоны Коннора переходили в крик, а руки сжались в кулак от невозможного оргазма. Губы Андерсона нежно прикасались его шеи, а руки гладили пиджак приятеля. Движения становились резкими, и мужчина чувствовал, что скоро будет разрядка. Но невзирая на это, он продолжал делать толчки, дожидаясь конца. Его член пульсировал, и не сдерживая себя, он кончил ему прямо в зад. Тёплые слёзы стекали по красным щекам Коннора, как и горячая сперма с его же задницы: — Ну и что же ты чувствуешь, Коннор? — спросил улыбаясь Андерсон. Он подтягивал свои трусы и закрывал ширинку на штанах. Юноша повернулся к мужчине лицом, вытирая слезу: — Я чувствую, что я люблю Вас, лейтенант. — он натянул свои штаны и застегнул ремень. Его руки потянули жёлтую рубашку Хэнка на себя, и они вновь страстно поцеловались.

***

Тёплые капли падали на голое тело Коннора в душе. Он всё же решился сходить в душ после того, что случилось с ними в этом доме. Обдумывая всё, что было, он понял, кто для него Хэнк. Это не лейтенант, не напарник — это любовь. Любовь — это чувствовать нечто более, чем записанная программа в голове робота-детектива. Ломать систему, чувствуя при этом тягу, желание быть рядом с ним. Открывая дверку душа, он протёр свою резиновую кожу полотенцем и надел чёрные трусы. Парень посмотрел в зеркало, разглядывая свои очертания лица: — Я устроил войну против себя самого, — надевая белую футболку сказал он вслух, — но, а может, — он оперся на раму двери и посмотрел на спящего мужчину в постели и Сумо, который лежал возле кровати. — оно того стоит?