Жизнь не бывает сказкой

- Эмппу, сколько раз я тебе говорил, что ты должен вступать вот здесь?! - с этими словами Юкка застучал по барабанной установке, в гневе смотря на товарища. - У тебя что, слуха нет, я вступаю всегда вовремя! - отвечал на это Вуоринен, оглушая Невалайнена громкой бас-гитарой. Туомас стоял возле своего синтезатора, облокотившись на него и подперев рукой щеку. Маэстро понимал, что останавливать этих двоих совершенно бесполезно, ведь они никогда не уставали упрекать друг друга в, казалось бы, совершенно нелепых вещах. К счастью, ссоры эти были совершенно малы по времени, да и чувств ребят особо не затрагивали. Это было что-то вроде хобби этих двух музыкантов: постоянно ворчать на друг друга и огрызаться, как малые дети. А все началось с того, что Юкка когда-то давно приклеил жвачку на волосы Эмппу. С тех пор у них идет война. А что остается делать остальным ребятам? Ничего. Ведь это совершенно бесполезно. В этом убедилась и Тарья, которая уже успела привыкнуть к ним за прошедшие несколько дней. Только сейчас она была сосредоточена совершенно на другом. В голове постоянно вертелись слова Туомаса, что она услышала вечером, казалось бы, того невинного и замечательного дня. До сих пор в мыслях девушки звучал этот зловещий низкий голос, что так холодил ее душу. Но, возможно, все проблемы уйдут волшебным образом, как это и бывает в Рождество, по крайней мере, она надеялась. О, боги, завтра же Рождество! Мысли певицы сразу же переключились в другое русло, она начала судорожно думать, что можно было бы подарить на этот прекрасный праздник родным и друзьям. Ее размышления прервало ощущение чьей-то руки на своём правом плече. - Эй, Тари, ты с нами? - Марко с улыбкой стоял рядом с Турунен, взгляды остальных ребят были прикованы к певице. - Да-да, извините, продолжаем? - Тарья виновато улыбнулась и взяла микрофон в руку. В это же мгновение репетиция продолжилась. По всей студии летели аккорды гитар и ударялись о красные стены помещения, превращаясь в тяжелую мелодию. К слову, студия была не очень большой: на стенах висели портреты известных рок-исполнителей, еще какие-то картины связанные с музыкой. Паркет был из темного дерева, а вся аппаратура новейшего производства. В помещении было довольно много освещения, так что, в такой студии было очень комфортно работать. Наконец, репетиция подошла к концу. Хоть Тарья еще и не очень привыкла к столь тяжелому звучанию музыки, у нее отлично получалось вписывать туда свое сопрано. До этого она никогда не пробовала себя в таком стиле, как метал, да и никто не мог догадаться, что он когда-нибудь ей понадобится. Но нельзя знать все. Ребята потихоньку стали убирать свои инструменты, а затем все вышли из помещения. - Что ж, молодцы, отлично сыграли сегодня, - констатировал Холопайнен и оглядел всех ребят надменным взглядом. - Я надеюсь, завтра репетиции не будет? - с надеждой проговорил Марко. - Это еще откуда ты взял? - Туомас с недоумением посмотрел на товарища. - Хотя бы потому, что завтра Рождество, - вмешался в разговор Вуоринен, сложивший руки у себя на груди. Маэстро громко хлопнул себя рукой по лицу: - Я совсем забыл. Да, конечно, завтра отдыхаем, - объявил он. - Отлично! - выкрикнул Юкка и направился на улицу, дабы закурить. Вскоре музыканты разошлись кто куда: Эмппу направился в гостиную, после чего плюхнулся на свой излюбленный диван перед телевизором. Пожалуй, для него ничего дороже этого дивана и не было вовсе. Будьте уверены, если бы Вуоринена уволили, он бы прихватил с собой этот диван, даже не спрашивая Туомаса. Юкка тем временем уже находился на улице с накинутой косухой на плечах, он медленно потягивал сигарету. Барабанщик наблюдал за табачным дымом, что медленно растворялся в воздухе, будто это было видение. Иногда ему мерещились силуэты, причем всегда разные. Это была одна из причин, почему барабанщик тянулся за сигаретой лишний раз - чтобы вновь увидеть новый образ, который видим только для него. Многие считали его совершенно легкомысленным, несерьезным, но никто даже и не догадывался, сколько мыслей мелькало в голове мужчины. Тем временем Марко предпочел заняться обедом, ибо только он здесь заботился о здоровье остальных. Ну, до прихода Тарьи, конечно. Она, в свою очередь, быстро собрала маленькую сумку, после чего подошла к Туомасу, что спускался по лестнице: - Туомас, ты сейчас не очень занят? - поинтересовалась девушка. - Вообще, сейчас - занят. Что тебе нужно? - холодно ответил тот. - Если тебе не трудно, я бы хотела попросить тебя свозить меня в город, - отозвалась Турунен. - Это еще зачем? - маэстро приподнял левую бровь, оглядывая девушку. - Мне нужно купить подарки для мамы и Ерхо, - спокойно ответила певица. Она решила не говорить, что готовит сюрпризы и для мальчиков. - Ах, это... - лицо Холопайнена явно показывало что-то недоброжелательное, но он все же ответил положительно. - Хорошо, я отвезу тебя туда. Но только через час. Сейчас у меня есть дела. - Спасибо тебе огромное, Туо, ты меня очень выручил, - засияла Тарья и благодарно улыбнулась ему. - Все, пошел я, только не звоните мне, я буду занят, - процедил мужчина, а затем направился на улицу. Между тем певица решила не терять времени, поэтому она быстро пошла к себе в комнату, дабы позвонить матери. Уже несколько дней они не созванивались, так как у Тарьи был довольно напряжённый график, что не давал ей даже вздохнуть. Репетиции были без перерывов, прерывались музыканты только на еду, и то не всегда. Туомасу настолько была важна репутация группы, что ему было совершенно все равно на здоровье и состояние её членов, хотя это было очень важно. Но Тарья знала, что все это не напрасно. Наконец, Турунен добралась до своей комнаты и, взяв телефон в руки, набрала знакомый номер. - Алло? - раздался на другой линии приятный голос Марьятты. - Мам, привет, это я, - отозвалась Тарья и невольно улыбнулась, когда услышала родной голос. - Ох, доченька, сколько же я тебя не слышала! - восклицала женщина. - Да, очень долго не могла позвонить тебе. Ты не представляешь, какой у нас график. Туомас совершенно никого не щадит. Но, благо, все же он дал нам выходной на завтра, - пояснила девушка. - Ничего, зато тебе обеспечено светлое будущее, - мать пыталась приободрить свою дочь. - Ты ведь знаешь, я делаю это для вас, - ответила Тарья. - Кстати, как там Ерхо? Женщина тяжело вздохнула: - Ты знаешь... На самом деле, очень плохо. Расхворался совсем, малыш, - с этими словами Марьятта посмотрела на мальчика, что лежал на своей кровати. Вид у него был далеко не самый лучший: мешки под глазами, очень бледная кожа, местами даже зеленоватая, тусклые безжизненные глаза, что смотрели куда-то в пустоту. Проведя рукой по лбу Ерхо, женщина продолжила говорить. - Весь бледный, ужас. Ничего не ест, не пьёт, никакие лекарства ему не помогают. Мы бы записались к врачу, да только, кто нас к нему повезёт? Пыталась я как-то такси вызвать, так, как нарочно связь пропадает из-за того что лес рядом. В общем, ужас какой-то, я не знаю, как нам быть. Уже и в скорую звонила, но они сказали, что приедут, только если будет температура, - закончила она дрожащим голосом. - О, господи, это ужасно, - на другом конце провода Тарья опустила глаза. - Ладно. Так. Вы только не переживайте, хорошо? Я сама пришлю к вам врача, мне нужно только найти его. Но, почему же ты мне сразу не позвонила? - Я думала, что мы выкрутимся, да и беспокоить тебя не хотелось, - объяснила Марьятта. - Мам, ну что ты такое говоришь? Я всегда найду время для родных, - объяснила Турунен и, помолчав несколько секунд, снова обратилась к маме. - Передай Ерхо, что я его очень люблю, хорошо? Держитесь, скоро я вызову вам врача. - Спасибо тебе, я все передам ему. Ты... Ты заедешь к нам завтра? - Ну конечно, что за вопрос? Как я могу не заехать в Рождество? - отозвалась певица. - Что ж, тогда, до завтра? - До завтра, родная, до завтра, - попрощалась женщина и сбросила вызов. Тарья медленно отложила телефон, после чего уставилась на хлопья снега за окном. - Турунен, у тебя совесть есть? Это тебе надо в город, не мне, - услышала певица недовольный голос Туомаса сквозь сон. - Туо, прости, я не заметила, как уснула, - сонно отозвалась та и села на кровати. - Ты готова? - сердито спросил он. - Да, - ответила Тарья. - Тогда, поехали, - с этими словами он вышел из комнаты. Через три минуты пара уже ехала по заснеженным дорогам Финляндии. Туомас, как и обычно, смотрел на дорогу, не сводя с нее глаз. Но снова в его глазах были видны совершенно другие мысли. Брови его чуть нахмурились, а губы прижались друг к другу. За этим можно было наблюдать бесконечно, но Тарья решила не смущать мужчину своим взглядом, поэтому отвела глаза к окну. Словно хлопок падали снежинки на каменную дорогу, заставляя детей радостно поднимать глаза к небу и высовывать языки, дабы попробовать зиму на вкус. Затем певица стала разглядывать салон машины. Ну, что тут скажешь, богато. Очень богато. Холопайнен взглянул на Тарью, не двигаясь: - Достань в бардачке фонарик, пожалуйста, - тихо проговорил он. Турунен молча открыла бардачок и начала искать вещь. Наконец, она нашла фонарь и протянула его Туомасу: - Туо, но зачем тебе фонарь? Сейчас довольно светло, - удивилась девушка. - Нужно поменять батарейки, - кратко ответил мужчина. - Выходи, мы приехали, - проговорил он. Тарья послушно вышла из машины и захлопнула дверь. - Туомас, во сколько мне быть здесь? - Через полтора часа. Тебе ведь хватит? - хладно спросил тот. - Да, вполне, - улыбнулась певица. - Вот и отлично, - с этими словами маэстро закрыл машину и удалился в противоположном направлении. Тарья тем временем стала идти вдоль по улице, ища интересные магазины. И нашла. Перед ней красовалась огромная витрина, а за ней множество различных игрушек, ярких вещей и безделушек. Поняв, что это то, что нужно, Турунен вошла в помещение. Оно было будто насквозь пропитано волшебством: повсюду раздавался радостный смех детей, играла чудесная Рождественская музыка, над головой проносились разноцветные игрушечные поезда, что быстро мчались по рельсам, которые проходили через весь магазин. Везде была атмосфера праздника, ни одного грустного лица и в помине не было. Поняв, что она стоит неподвижно уже на протяжении двух минут, Тарья опомнилась и начала искать подарки для родных и близких. Через час все было куплено, и девушка направилась к месту встречи с Холопайненом. Уже было довольно темно, но улицу освещали фонари, так что бояться было нечего. Подойдя к положенному месту, Турунен увидела, что машина маэстро уже стоит там. - О, а ты вернулась раньше, не ожидал, - процедил Туомас, когда девушка села в машину. - Да, так получилось. Спасибо, что свозил меня, - с благодарностью сказала та. - Не стоит, - холодно бросил Холопайнен, и машина двинулась с места. Пара вновь ехала по той же дороге, только на этот раз уже в обратном направлении. Было немного жутко смотреть на темные сухие деревья, но в то же время и захватывающе, ведь каждое имело свои причудливые формы. - Положи фонарь обратно, пожалуйста, - прервал размышления певицы маэстро. Вновь открыв бардачок, Тарья взяла фонарик и собралась класть его на место, но взгляд ее упал на белую карточку, что лежала сверху. - Странно, я не видела ее тут раньше, - Турунен взяла ее в руки, а фонарь положила куда надо. - Возможно, ты ее просто не замечала, - загадочно ответил мужчина. Тарья принялась разглядывать находку. Это оказалась чья-то визитка. - Доктор Марсело Кабули... - задумчиво прочитала она, и в это время на лице Холопайнена появилась незаметная ухмылка. Тут девушка вспомнила, что обещала матери прислать врача для Ерхо. Но почему имя доктора кажется ей знакомым..? - Тебе что, понадобился врач? - прервал ее мысли водитель. - А? Нет-нет, не мне, Ерхо сильно болен... - задумчиво произнесла та. - Что ж, тебе стоит обратиться к Марсело. Он отличный врач, - посоветовал Холопайнен. - Тогда, ты не против, если я возьму визитку? - Нет, конечно нет. - Спасибо огромное, Туомас, ты очень меня выручил, - улыбнулась девушка. - Пожалуйста, Тарья, пожалуйста, - ответил маэстро и тоже улыбнулся, но в улыбке этой не было ничего хорошего.