Леди Адмирал

      Бьорн Олафсон перегнулся через фальшборт и с чувством сплюнул прямо в холодные воды Гренландского моря. Плевок попал в пену, собравшуюся у борта судна, и мгновенно затерялся в ней. Проводив его взглядом, мужчина отошел от ограждения и принялся бесцельно расхаживать по палубе. На его лице застыло выражение вселенской скорби — глаза погасли и опустились, взгляд был направлен теперь исключительно под ноги. Уголки губ провисли, морщины углубились и даже борода стала торчать какими-то клочьями. Если бы не дорогущая куртка арктического исследователя и тот факт, что он находится на борту судна, его можно было бы принять за бездомного, лишившегося всего, что он имел в своей жизни. Впрочем, Бьорн именно так и думал. Экспедиция, над которой он работал большую часть своей жизни (на самом деле последние 2,5 года), на глазах превращалась в какой-то цирк и дешевый фарс. Сперва его команде не нашлось места на нормальном исследовательском судне. Вместо него правительство выделило команде ученых слегка переделанный китобоец. Нормы вылова китов в этом году были в очередной раз урезаны, и судовладельцы были готовы спихнуть эти суда куда угодно, лишь бы хоть немного уменьшить убытки, связанные с их простоем. Вместе с тем, китобойное судно имело мощные краны, удобные сходни и трапы, что позволяло без труда разместить на нем легкие батискафы, предназначенные для изучения морского дна. Все прочее научное оборудование было еще более транспортабельным и могло быть установлено вообще на любом судне. Бьорн уже был готов смириться с получением китобойца, но перед самым выходом в море его огорошили новой задачей — недалеко от района исследований вышел из строя проложенный под водой кабель. Океанологов настойчиво попросили в перерывах между исследованиями осмотреть и его, по возможности сообщив точные координаты и причину разрыва. С этим мужчина примириться никак не мог — вместо поиска новых видов червей-нематод и проведения уникальных съемок ему придется возиться с каким-то кабелем! Снова подумав об этом, мужчина сжал кулаки, закряхтел и яростно замахал руками, так, будто грозил самому господу Богу.       Его движения не остались незамеченными: на палубу выглянула девушка в ярком оранжевом комбинезоне. Похожего цвета были и ее пышные волосы, разве что на пару тонов потемнее. Она беззвучно хихикнула, прикрыв губы ладонью, а затем вприпрыжку подскочила к мужчине.       — Бьорн, ну что опять приключилось? Снова подумал про кабель?       — Да, снова! — взъелся Бьорн. — И не перестану думать о нем, пока мы не уедем отсюда! Это издевательство! Я — человек науки!       — Ну-ну, перестань, мы же договорились, — нежно заговорила девушка, — кабель — это совсем не плохо.       — Плохо, Жеже, очень плохо!       — На морском дне очень редко происходит хоть что-то стоящее. Работы по укладке кабелей — настоящее событие для тамошних обитателей. Они переворачивают целые экосистемы. Спустив батискаф, мы посмотрим, как к нему приспособилась вся местная живность. Наверняка под ним уже прорыли тоннели твои нематоды, а вся обшивка обросла полипами. Мы сможем сделать об этом сюжет или статью.       — Точно, полипы! — мгновенно загорелся Бьорн. За считанные секунды от его хандры не осталось и следа. — Оболочка кабеля шершавая, ее просто обожают полипы! Мы обязательно сделаем сюжет!       — Вот видишь, все хорошо!       — Спасибо, Жеже. Я уже говорил, что люблю тебя?       — Говорил. Один раз даже при муже, — рассмеялась девушка.       Бьорн на секунду смутился, но затем вспомнил о полипах и нематодах, и тут же убежал в каюту — отдавать распоряжения и делать записи. Женевьева проводила его доброй улыбкой. Увлеченный ученый всегда сохраняет в себе частичку ребенка, и она привыкла общаться с ними именно так — как с большими детьми. В команде француженка была полной противоположностью Бьорна, готового впасть в уныние по любой, даже самой незначительной причине. Несмотря на то, что ее возраст остановился где-то между тридцатью и сорока годами, Жеже смотрела на мир глазами десятилетнего ребенка — с интересом, радостью и нескончаемым оптимизмом. В команде исследователей эти двое уравновешивали друг друга, позволяя всем остальным работать со спокойной совестью и душой.       Небольшой дистанционно управляемый батискаф готовился к спуску на воду. Бьорн снова выбрался на палубу, чтобы проконтролировать процесс, Женевьева осталась в каюте, прильнув к экрану компьютера — на ней было управление аппаратом. За рычаги крана взялся Маркус — самый молодой из членов команды. С мостика за его действиями пристально наблюдал капитан китобойца. Наличие на борту группы ученых его раздражало, но с приказом судовладельца сложно было что-то поделать — оставалось лишь тщательно следить за тем, чтобы гости не испортили судно. Коснувшись поверхности моря, батискаф отцепился и начал медленно погружаться. Несмотря на возраст, Маркус виртуозно работал с краном. Капитан, глядя на него крякнул и удалился — на этот раз возмущаться было не на что. Бьорн, дождавшись пока аппарат погрузиться полностью, поспешил к Женевьеве — наблюдать за изображением с камер.       Спуск прошел без эксцессов, Женевьева вела аппарат уверенно и аккуратно. Вскоре показался и кабель. Найти его оказалось несложно — современные системы наведения и позиционирования позволяли творить настоящие чудеса. Однако то, что ученые заметили позже, повергло всех в шок. Это был не просто разрыв. Из кабеля были буквально выгрызены куски, что-то умудрилось разорвать его на части. Батискаф двинулся вдоль него — разрушения протянулись на несколько десятков метров. Здесь следовало отметить, что кабель, проложенный по дну моря, ничуть не похож на простые провода, использующиеся в квартирах или даже на линиях ЛЭП. Медные и оптоволоконные жилы в нем были окружены многослойной изоляцией из резины и пластика, а сверху их покрывала настоящая броня из стальной проволоки. По итогу, кабель был толщиной со слоновью ногу. Как с ним могло приключиться такое оставалось загадкой.       — Может быть кашалот? — первым предложил Маркус. Как на младшем члене команды, задача генерировать идиотские идеи лежала именно на нем.       — Если бы кашалотов интересовали кабели связи, мы бы никогда не сумели их проложить, — заметила женщина.       — Тогда акулы или гигантский кальмар?       — Диверсия! — уверенно заключил Бьорн. — Только человек мог такое устроить!       — В любом случае, теперь это не наше дело, — сказала Женевьева, — сейчас сделаем пару кадров и отправим их напрямую в администрацию. Пусть сами решают, что с этим делать. Радуйся, Бьорн, сейчас поднимем «Пчелку» и пойдем дальше, собирать твоих немезид!       Она называла батискаф «Пчелкой» за черно-желтый окрас — прозвище быстро прилипло к подводному аппарату и его частенько использовали все члены команды. Как ни странно, Бьорн не отреагировал на призыв к поиску червей. Вместо этого мужчина прильнул к монитору.       — Что-то большое было. Думаю, скат или акула…       Женевьева осторожно повела джойстиком — аппарат развернулся вокруг своей оси. В объективе камеры снова мелькнула черная тень. Разглядеть ее по-прежнему не удавалось.       — Какой проворный, — удивилась женщина.       — Стесняется, — заключил Маркус.       Силуэт показался снова. Он сверкнул, освещенный лучами прожекторов, а затем набросился на аппарат, опрокинув его таранным ударом.       — Не пробьешь, глупенький, он же железный, — хихикнула француженка.       Тут же последовал новый удар, сразу же после него — следующий. Пропало изображение с правой камеры. Один из датчиков зафиксировал протечку. Ученые быстро переглянулись и бросились кто куда: Женевьева взялась за джойстики и направила батискаф к поверхности, Маркус к крану, чтобы вытравливать трос, а Бьорн к борту — посмотреть на животное, если оно поднимется на поверхность. Подняв батискаф на сотню метров, француженка опустила руки — постоянные удары повредили «Пчелку» настолько, что она перестала слушаться управления. Надежда оставалась лишь на трос, пока еще остававшийся невредимым.       Наконец, аппарат показался над водой. Весь его корпус был покрыт глубокими вмятинами и будто бы был изжеван. Маркус повел его к борту судна, стараясь вытащить дорогостоящее оборудование как можно скорее. Следом за ним из воды вынырнуло нечто — уродливое, иссиня-черное черное существо с глазами, сверкающими изумрудным светом. Из его пасти выступали массивные зубы, а из брюха торчали рудиментарные, толком не сформировавшиеся конечности. Увидев корабль, существо мгновенно позабыло о батискафе. Теперь у него появилась цель посущественнее.       — Неизвестный науке вид! — радостно прокричал Бьорн, повисая на фальшборте. — Нужно его поймать!       Мужчина едва не поплатился за свою беспечность — существо набрало разгон и с ужасающим грохотом врезалось в борт корабля — Бьорн лишь в последний момент уцепился за леер. По размеру существо было близко к дельфину или крупной акуле, но его атаки создавали впечатление, что оно весит намного, намного больше! Привлеченный грохотом, на мостик вырвался капитан. Готовый разнести в пух и прах незадачливых ученых, он обратил внимание на море.       — Это что еще за морской дьявол?! — в сердцах завопил он.       Существо продолжало вгрызаться в судно. Пока что у него получалось не очень, но что-то подсказывало людям, что у него не будет проблем ни с настойчивостью, ни с мотивацией.       — Скорее, тащите сеть! — закричал Бьорн.       На палубу к тому моменту высыпали все, кто находился на корабле — и ученые, и члены команды. Приказ был выполнен быстро. На существо накинули сеть — оно в мгновение ока разорвало ее в клочья. Следующим за разрешение ситуации взялся уже капитан.       — Старпом, занять место на мостике! Обе машины, полный ход! Боцман, готовьте пушку! — скомандовал он зычным голосом, растолкав растерявшихся ученых.       Только сейчас люди вспомнили о том, что им есть, чем ответить — гарпунную пушку китобойного судна нельзя было назвать высокотехнологичным оружием, но для какого-то там морского дьявола ее должно было хватить за глаза. Встал за орудие сам капитан — в прошлом бывалый гарпунщик.       — Лево руля! Малый вперед! — прокричал капитан, надеясь, что на мостике его слышно.       Существо не сразу сообразило, как следует бороться с подвижной целью. Оно обходило судно то слева, то справа, и, наконец, промелькнуло перед носом. Капитан не сплоховал — раздался глухой, похожий на хлопок, выстрел. Гарпун вошел прямо в спину животного, вонзившись между пластин панциря. Существо взвилось юлой, страшно заверещало, нырнуло на глубину и тут же оборвало линь. Линь, который был предназначен для многотонных китовых туш.       — Еще гарпун! — тут же скомандовал капитан.       Его расчет оказался верным — тварь и не думала о том, чтобы отступить или взять передышку. Оставляя за собой полосу темной крови, оно пошло в лобовую атаку. Второй гарпун пробил его сбоку, около рта. Только сейчас неизвестное животное начало терять силы — линь сперва натянулся, а затем ослаб. Его тут же перевязали к крану. Маркус снова взялся за рычаги, стараясь не упустить столь экзотическую добычу.       Сначала тело существа показалось над водой, затем повисло над палубой. С него струями стекала морская вода, а вместе с ней кровь, густая и темная, похожая на мазут. Пробитое двумя гарпунами, оно тихонько подрагивало на тросе, даже не думая над тем, чтобы умирать. Женевьева опомнилась первой и щелкнула затвором фотоаппарата. Ее примеру последовали все остальные — моряки и ученые взялись за телефоны и камеры. Каждый понимал — произошедшее с ними просто обязано было стать сенсацией. Внезапно существо изогнулось. Его тело скрутило ужасной судорогой.       — Что это, агония? — бросил один из матросов.       Он оказался прав лишь наполовину — существо умирало и одновременно трансформировалось. Его конечности удлинились, рот распахнулся так, что вывернулись суставы. Из горла выдвинулось вперед что-то похожее на пушечный ствол. Прогремел выстрел — снаряд вонзился в мостик, пробил его насквозь, улетел в воду и там взорвался, подняв фонтан брызг и осколков. Существо закачалось на тросе, отброшенное отдачей, и тут же издохло.       — Ибрагим! — закричал капитан, бросаясь на помощь первому помощнику.       Однако, тот сам вывалился ему навстречу. Мужчине повезло — он отделался легким испугом. Отведав за один час приключений на всю оставшуюся жизнь, китобоец отправился обратно в Трондхейм.       В тот момент никто еще не мог знать, что приключения только начинаются. И в том или ином виде они повлияют на жизнь всего человечества.       На протяжении всего пути Бьорн Олафсон трясся от нетерпения. Каждый день он расхаживал вокруг существа, фотографировал его, рассматривал, писал бесконечные черновики и заметки. Воображение уже рисовало картину того, что он проснется, став знаменитым. Возможно, новый вид даже назовут в его честь. Однако, судьба распорядилась иначе. В порту китобойца встретил отряд местной полиции и двое неприятных на вид людей, представившихся представителями ЦРУ и МИ6. Труп существа, все научные данные, а заодно телефоны и фотоаппараты были конфискованы.