Жизнь, о которой он так долго мечтал.

-Да. Лучше вот этот чёрный. - говорил голландец, смотря на Ивана, что прикрывался костюмом горничной. Русский улыбнулся и кивнул, поправляя влажные волосы, а затем подошёл к любимому и обнял его. -Зайка, смотри аккуратнее! А ещё, купишь Ваське корм? - говорил Иван, улыбаясь. -Ладно. Всё, давай. - сказал Говерт и накинул на плечо портфель, на на голову капюшон и пошёл. Ваня вслед крикнул ему «Пока», а затем начал надевать костюм, что для него выбрали. Сначала русский натянул трусики, они конечно же женские, но он уже привык носить такое откровенное, ничего не прикрывающее бельё. Затем натянул на талию поясок и сел на кровать, натягивая на ноги чёрные чулки в мелкую сетку, затем пристегнул их их зажимами и посмотрелся в зеркало, краснея. Он выглядит очень и очень красиво, но сам, конечно же, так не считал. Он провёл пальцем по бедру и шлепнул себя по заднице, а затем вздохнул и взял платье, натягивая его на себя. Аккуратно разглаживая его, русский смотрелся в зеркало и сводил брови. -Почему именно так? Лучше бы в офисе гнил...- тихо сказал Иван своему отражению, а затем вздохнул, опуская платье с плеч, надел полоску ткани на шею, которая служила чем-то вроде чокера, а после нацепил на голову маленький чепчик, завязывая его ленту под подбородком на бантик. Ваня посмотрел вниз и хихикнул, отгоняя от туфель кота, что начинал грызть каблук. Брагинский взял с кровати белый передник и повернулся, так, чтобы видеть в зеркало, какой бантик завязывает. Со второй попытки вышел красивый, поэтому Ваня поправил его и разгладил длинные ленты, оставив их свисать, а затем присел и обулся. И так высокий русский, стал ещё выше, ему пришлось отойти назад, чтобы посмотреться в зеркало в полный рост. -Шлюха. - грустно сказал пепельноволосый и закусил губу. После мужчина взял на руки кота и отнёс в зал, оставив его там рядом с мисками с едой и водой, а затем закрыл дверь и зацокал по коридору. Эти туфли ему уже не приносят никакого физического дискомфорта, он ходит в них, как в тапочках, но вот на душе этот цокот вызывает у Вани ещё большее отвращение к себе. Русский успел перестелить кровать, теперь шелк был чёрным. Брагинский даже успел достать коробку со смазками и презервативами и поставить её на тумбочку. Фотографию он решил спрятать, так, на всякий случай. Он даже успел слегка подкрасить губы, хотя эта помадка для того, чтобы они не трескались, но немного красила, так что губки Ивана стали розовее и пахли вишней. Наконец он услышал звонок, а затем стук в дверь и быстро, цокая каблуками подбежал к двери, а затем поправился и открыл её. Брагинского встретил сначала удивленный, а затем вожделеющий взгляд красных глаз. Этот мужчина заметно меньше своего брата. И он, походу альбинос...Его волосы и кожа такие белые, он похож не на человека, а на какого-то вампира или на кого-то вроде него. На его плече сидела какая-то птичка, это удивило Ивана, но он решил ничего не спрашивать, будто не замечая её. -Здравствуйте, Гилберт...Я прав? Проходите...- тихо и, улыбаясь, сказал Ваня, отходя и впуская в дом немца. -Привет, Ванечка. Ты такой красивый...Как угадал с нарядом? Я люблю горничных...Ксе-се-се...- посмеиваясь, говорил красноглазый, поставив свой чемодан, а затем сняв свой пиджак и повесил его на вешалку, затем чуть ослабил галстук. -Ох, я рад...что смог вам угодить, прошу сюда...- сказал мужчина, подходя ближе и беря чемодан «гостя», указывая ему на дверь спальни. Русский и представить не мог, что в этом чемодане, хотя Людвиг говорил, что его брат жёстче любит, поэтому фантазия начинает вырисовывать множество вещей. Идя за альбиносом, Ваня понял, что он мужчина и правда не из крупных, даже без каблуков он выше его, ну на голову точно, а сейчас так вообще. Байльшмидт старший открыл дверь и сразу же подошёл к тумбочке, посмеиваясь. -Неплохо...Видно, что опытный...- говорил он, перебирая баночки и тюбики, а затем выбрал две: первая с разогревающим эффектом, а вторая - обычная, которой было больше всего. -Слушай, ты можешь сюда стул притащить? - спросил беловолосый и посмотрел на Ваню через плечо. -Хорошо, Гилберт..- Брагинский поставил чемодан и кивнул, выходя из комнаты. -Стой. - сказал немец и повернулся. Русский остановился в дверях и повернулся и покраснел, увидев то, что черный галстук был сильно ослаблен и три первые пуговицы чёрной рубашки были расстегнуты, показывая белую, как снег кожу шеи и ключиц. Птичка сидела уже на голове мужчины. -С этой минуты зови меня только «господин» и «хозяин». - сказал мужчина и слизал с руки каплю смазки, ухмыляясь. -Как скажите, хозяин. - сказал Иван и прикрыл глаза, опустив голову, а затем повернулся и зацокал по коридору. Когда парень вернулся, то застал немца за тем, что он, склонившись над кроватью, выбирал «игрушки», какие бы хотел использовать сегодня. Брагинский поставил стул и сглотнул, когда Гилберт повернулся и хищно осмотрел его с ног до головы, закусив губу, а затем надевая чёрные кожаные перчатки. Байльшмидт схватил тюбик со смазкой и анальную пробку с хвостиком, а затем и ободок с ушками. -Встань коленями на стул и держись за спинку. - приказал Гил. Затем он замычал, когда смущенный Иван выполнил его приказ. Брагинский вздохнул и зарылся в свои руки носом, крепко сжал спинку стула и смущенно выдохнул, когда подол платья оказался закинут ему на спину. Русский вздрогнул и закусил губу, сводя брови, когда руки в холодных перчатках стащили с него бельё, а затем Гилберт ахнул и хихикнул, проведя пальцем по сжимающимся колечку мышц. Звук открывающейся крышки флакончика со смазкой и, буквально, через три секунды Иван дергается и мычит, кусая руку. -Тебе идёт хвостик...Ксе-се-се...- смеялся немец, а затем обошёл стул и встал перед Иваном, стягивая я его головы чепчик и надевая ушки. Ваня вновь сглотнул, но на немца не смотрел. Он открыл глаза и поднял голову, лишь тогда, когда влажный и возбужденный член альбиноса упёрся в его губы. Русский вздохнул и слизнул капельку смазки с сочной головки, вызывая у немца рваный вздох. -Ваня, ты же хорошая киса? - спросил красноглазый, взяв русского за подбородок. -Д-да, господин...- чуть ли не шепча, ответил Ваня. -Тогда ты будешь выполнять все мои приказы. Если ты и правда хорошая киса. - сказал мужчина, нажимая на челюсть Брагинского, тот послушно открывает рот, принимая член Байльшмидта и начинает осторожно медленно двигать головой. Русский ахнул и распахнул глаза, не выпуская его член изо рта, когда Гил немного подвинул стул, а затем закусил губу и заулыбался. -Повиляй задницей. - хрипло сказал он, смотря в зеркало. Ваня послушно стал вилять задницей, ускоряя движения головы и тихо мыча. -Да, вот так, умница...- сказал альбинос и погладил русского по щеке и надавил на неё пальцами, чувствуя как в неё упирается его член. Ваня жмурился и подрагивал, чувствуя, как хвост, раскачиваясь, щекочет его ноги в чулках. -Там у тебя место есть, спасибо моему братику, за то, что долго растягивать тебя не прийдется..- говорил немец, снимая с себя галстук и расстегивая рубашку до конца. Русский закатил глаза и начал постанывать, чувствуя то, как Гил стал двигаться в его рот сам, а затем и вовсе еле вздохнул и то через нос, когда немец вошёл полностью. -Нравится? Любишь когда тебя в глотку ебут? - сказал немец, кусая губы и смотрел на Брагинского, тот мычал закатывал глаза, медленно хлопая светлыми ресницами. -Или тебя больше в задницу нравится? Как ощущения? Уже хорошо? А это только начало. - говорил немец, грубо двигаясь и любуясь на своё отражение. Ваня лишь мычал, а когда воздуха конкретно начало не хватать, то потянулся рукой к Гилберту и замычал. Мужчина резко вышел, что аж Ваня вздохнул и закашлялся. -Слезай на пол. - приказал Гил и подошёл к кровати, беря плётку в руки. Брагинский слез и вытер рот рукой, стоя на четвереньках и смотря на альбиноса снизу-вверх. Тот ухмылялся и сел на стул, широко расставляя ноги, русский понял и приподнялся, укладывая руки на его ноги и вновь взял возбужденный орган в рот, в это время жмурясь от того, что внизу все тянуло и собственный член тоже требовал внимания. Байльшмидт стукнул русского по заднице плетью и тот приглушенно взвизгнул, распахнув глаза. -Людвиг не бил тебя плётками? Хотя, он наверно тебе пощечины раздавал, он так любит...- ухмыляясь, говорил мужчина, смотря в зеркало и наблюдая за тем, как полоса на попке Ивана начинает краснеть. -Ммн...Ты такой послушный, посмотрим на то, как ты будешь вести себя сейчас. - говорил Байльшмидт и схватил волосы на затылке русского, отстраняя его от члена и поднялся. Ваня тяжело дышал вздыхал, вытирая рот от слюней. Пока Гил там возился, он лёг щекой на нагретый стул и слегка свёл брови, дотрагиваясь пальцем до сочащейся смазкой головки члена и тихо простонал. Альбинос повернулся и хищно улыбнулся, а затем стал ходить вокруг Ивана и бить его плетью. Русский жмурился и тихо хныкал, сжимая руки в кулаки. Затем он ахнул и задрожал, чувствуя, как на его член что-то одевают. -Послушная киса слишком молчаливая. - прошипел Гилберт прямо на ухо русскому, а затем лизнул его щеку, в это время вытаскивая и снова всаживая хвостик в Ваню. Тот вздохнул, громко и протяжно, простонав. Тогда Гил хихикнул и улыбнулся, кусая Брагинского за щеку, а затем за нос, а уже после жадно, целуя в губы. Немец сел обратно на стул и потянул Ивана, тот начал подниматься, но пошатывался, так как каблуки и ноги уже не держали его, от новых ощущений и сильного возбуждения пепельноволосый заметно дрожал и сводил брови, вздыхая и нежно, стараясь отвечать на этот грубый поцелуй. Гилберт взял Ивана за шею, гладил пальцем дрожащий кадык и тихо рычал в поцелуй. Внезапно мужчина отстранился и облизнулся, закусив губу и снова грубо опустил обладателя фиалковых глаз, и снова ворвался в его рот своим членом так стремительно, что он еле успел открыть его пошире, чтобы не задеть зубами чувствительный орган. Гилберт двигал головой Ивана быстро и также быстро двигался навстречу, он лишь изредка отстранялся, позволяя Ивану вздохнуть. По комнате разносились тихие хриплые стоны, хлюпанье, мычание, вздохи. Байльшмидт сильно покраснел и любовался собой в зеркале, отправляя самому себе поцелуи и строил глупые мордашки, но в какой-то момент вздохнул зажмурился, сжимаясь и силой надавливая на затылок русскому, кончая ему в рот. Мужчина запаниковал, распахнул и закатил глаза, из которых потекли слезы, он громко мычал, принимая семя, гладил, затем сжимал, а после и вовсе бил немца по коленке, тем самым говоря, чтобы он отпустил его. Гилберт так и сделал, улыбался, смотря на задыхающегося русского. Его рот и руки были перепачканы в его сперме. Иван кашлял прикрывая рот, большую часть семени он проглотил, а сейчас жмурился и кашлял, пытаясь вновь нормально вздохнуть. Мужчина вытер слезы руками, а затем посмотрел на Гила, сведя брови. -Слизывай с рук. - улыбаясь, сказал немец и закусил губу. -Д-да...хозяин...- хрипло сказал Иван и начал вылизывать свои пальцы, специально засовывать их глубже, чтобы раззадорить альбиноса и это у него вышло, только вот ни как он ожидал. Альбинос зарычал, хитро смотря на «котика», схватил его за волосы и поволок до кровати. Ваня вскрикнул и сжал руку немца на запятки. Он вздохнул и ахнул, после Гил скинул «игрушки» с кровати, а Ивана затем поднял на ноги. И костюм горничной жалостливо затрещал, а затем упал на пол бесформенной тряпкой, Ваня не успел ничего понять, как его толкнули на кровать. Он упал на живот, выпячивая задницу. Русский посмотрел на мужчину через плечо и заскулил, когда тот высунул из него пробку. -Что, шлюха, хочет настоящий? Ксе-се-се...- посмеялся немец, а затем резко вошёл, раздвигая ноги русского, тот вскрикнул и всхлипнул, слезы покатились из глаз вновь. А затем Гил задвигался быстрее, Ваня на каждый толчок подвизгивал и вздыхал, иногда кричал. А альбинос смеялся и рычал, бил русского плетью, кусал его и оставлял на молочной коже багровые засосы. -Ты и правда хорош! Ваня, невероятно! - говорил Байльшмидт и бил русского, наблюдая за быстро краснеющими полосами, на его спине и заднице. *** Русский плакал, вскрикивал и жмурился, сейчас он был прикован наручниками к спинке кровати, одна его нога была закинута на плечо немца, как раз с этой ноги и свисало женское белье, эту ногу покрывали засосы и укусы, а вторая нога была исполосована и кое-где из этих полосок выступала кровь мелкими капельками. Гилберт уже во второй раз вздохнул и сжался, наполняя тело русского своим семенем, а затем вновь начинал двигаться. *** -Бля! Аах, сука, б-больно! Хватит! Господин! - уже кричал Иван, всхлипывая. Его грудь покрывали полосы, где-то даже кровавые. Гилберт уже заметно устал, но всё равно хищно смотря, облизывался, когда Ваня кричал матом. Это заводило ещё больше. Байльшмидт давно такого наслаждения не испытывал, поэтому уже очень много раз накачал в эту русскую шлюху, а последний раз вышел и кончил Ивану на лицо. Хотя он и не видел, потому что все плыло перед глазами от наслаждения, он излился так, что семя попало Ивану на глаз, благо он успел его зажмурить. Брагинский дрожал и громко стонал, вздрагивая. Гил облизнулся, а затем поднялся, пошатнувшись и посмотрел на хныкающего мужчину. Он посмеялся и начал собираться. Примерно через пять минут он был готов, Ивану в подарок он оставил наручники, которыми он был прикован к кровати и кольца, что до сих пор не давали русскому кончить, а ещё ушёл и хвостик. Ваня хныкал и плакал, прося расстегнуть их, но Гил подошёл к кровати и улыбнулся, а затем раскидал деньги вокруг Ивана и кинул несколько пакетиков травы и порошка на тумбочку, а ещё ключ от наручников туда же. -Спасибо тебе, киса, мне было очень хорошо...Ты хорошая шлюха, теперь понимаю почему так дорого стоишь! - сказал мужчина, а затем ушёл. Ваня кричал ему вслед, а затем заплакал, стараясь освободиться и снять эти кольца. Брагинский столько терпел, немец пять раз кончил, а он ни одного и эрекция давно уже вызывала у него боль, от которой хотелось скорее избавиться. Благо вскоре пришёл наркоман. Когда он увидел плачущего Ивана, то подбежал к нему, скидывая сумку на пол. -Что за хуйня?! Что он с тобой, блять, сделал?! Почему ты так побит?? - возмущался наркоман. -М...ммм...сними...- жалобно постанывал русский. Говерт расстегнул кольца, а Ваня аж запищал, бурно изливаясь себе на живот. Из глаз мужчину снова потекли слезы, когда его наконец освободили, он набросился на любимого и зарыдал. А голландец не знал, что и делать, но всё же обнял Ивана. Он заботливый, когда не накуренный, сейчас он поглаживал Ваню по голове и прижимал его к себе, давая выплакаться.