Жизнь, о которой он так долго мечтал.

Гилберт смотрел в окно, выпуская изо рта кольца горького дыма и хмурил брови, смотря на японца. Перепуганного японца, что сейчас дрожащими руками вытирал кровь из-под носа наркомана. Птичка, что сидела на плече альбиноса, сейчас тёрлась об щёку хозяина головой и тихо чирикала что-то на своём птичьем языке. -Когда очнётся, скажешь, что если он ещё раз полезет в жизнь Вани, то я его с потрохами сожру. Ясно? Ему повезло, что я добрый сегодня. - ухмыльнувшись, сказал красноглазый, нажимая кнопку на фильтре сигареты зубами. Кику ничего не ответил и даже глаз не поднял, он лишь обнял голландца и прижал к себе. -Фу, блять, лучше бы кого-нибудь другого себе нашёл. Что в нём такого, что он и Ване и тебе нравился? - сжимая сигарету в зубах, сказал Байльшмидт, а затем пересадил птичку на голову. Японец хмыкнул и вздохнул, а затем смял испачканную салфетку в кулаке и поднял карие глаза на немца. -Нравился? Откуда ты знаешь, что Иван разлюбил его? Может не всё, что Говерт сказал - враньё? Может Ваня правда его узнал или что-то вроде этого? Может он...- стиснув зубы, говорил Хонда, но не успел закончить. Байльшмидт не дослушал, он просто кинул ещё дымящуюся сигарету на пол и ушел, ушел вальяжно стукая небольшими каблучками дорогих сапог об потрёпанный паркет. Хонда проводил его злобным взглядом, а затем вздрогнул, когда входная дверь хлопнула с такой силой, что аж посуда в ящике зазвинела. Через некоторое время Кику поднялся и убрал, уже потухшую сигарету, затем он принёс любимому подушку и укрыл, оставив его на полу, так как сам дотащить до кровати не мог. -И правда, что мы в тебе нашли? - тихо сказал японец, разглядывая слегка нездоровое лицо возлюбленного. Хонда осторожно поглаживал щёки мужчины и улыбался, слегка сводя брови, когда щетина колола пальцы. Японец наклонился и нежно поцеловал мужчину в нос, а затем устроился на полу рядом. *** -Спишь? - спросил Говерт, нависая над Кику. Японец распахнул глаза, а затем слегка покраснел и улыбнулся, обнимая мужчину за шею. Голландец слабо улыбнулся в ответ и поднялся, поднимая и японца. Мужчина свёл брови и пошатнулся, а затем вновь позволил японцу прижаться. -Он сказал, чтобы...он последний раз видел тебя в их с Иваном жизни...- тихо сказал Хонда, поднимая карие глаза на любимого. Говерт свёл брови, а затем ухмыльнулся и, ничего не говоря, просто поднял Хонду на руки и понёс в зал. *** -Да, мам...Нет, всё хорошо, мам, всё хорошо. Работаю, да. Да, мам, всё нормально! - сводя брови и жмуря один глаз, говорил американец, поглаживая девушку по голове и старался дышать в трубку нормально. Парень ещё минуты две поговорил с матерью, а затем отложил телефон и зажмурился, сжимая длинные крашенные волосы с кулаке. Девушка приглушенно замычала, а затем отстранилась, облизываясь и улыбнулась. -Слушай, а я не заболею? - с серьезным лицом спросил американец, застёгивая джинсы. -Ч-чего?! - возмутилась длинноволосая, поправляя кофту руками, а затем нахмурила брови. -Не, я просто так...Но я ж тебя, сука, найду, если всё-таки что-то случиться. - сказал Джонс, уже улыбаясь. Девушка нахмурилась и отвернулась, скрещивая руки на груди и фыркнула. Альфред же посмотрел на неё, а затем вздохнул. -Долго так сидеть будешь, Кэтти? - спросил голубоглазый, надевая очки. -Я..Я вообще-то Руби! - возмущённо и злобно сведя брови, сказала девушка, сжимая руки в кулаки. -Мне похер, Руби...- прикрыв рот рукой и зевнув, сказал американец и открыл дверь, выпихивая девушку из машины. Та возмущалась и фыркала, а затем всё же вышла и с гордо поднятой головой пошла куда-то. Джонс же вздохнул, закрывая машину и завёл её, а затем поехал. Яркая машина ехала по вечернему городу, заставляя прохожих сворачивать шеи, её хозяин подпевал какой-то песне, что звучала из колонок. Альфред просматривал сообщения в телефоне и со скучающим видом удалял очередное от какой-то девушки. Американец распахнул глаза и резко нажал на тормоз, увидев человека, что переходил по пешеходному переходу. Джонс свёл брови, слыша то, как заскрипели тормоза и шины, вцепился в руль и зажмурился, слыша стук, а потом крик парня, что сейчас лежал на капоте и долбил его кулаками. Альфред состроил глупую и милую мордашку, улыбнувшись и открыл окно. -Какого, мать его за ногу, хуя ты творишь?! Если бы ты меня, сука, сбил?! Ты совсем еблан?! Купят машины, права, а ездить купить ее могут! Бляя! - кричал парень, стуча уже по лобовому стеклу. -П-простите...- сказал американец, сводя брови. -Это всё, что ты можешь, сука сказать?! - возмущённо сказал парень, стукнув по лобовому стеклу. Альфред вздохнул и вышел из машины. -Эй! Не подходи ко мне, ты! - возмущался парень, отходя в сторону. Он сел на корточки и, не отводя взгляд, начал собирать в пакет, что уронил, краски и кисти. -И-Ита! - послышалось сзади. Людвиг подбежал к мужу и встал между ним и американцем, сводя брови. -Ты ещё кто? Что случилось? - спросил немец, хмурясь. -О, я знаю тебя...вас! Да, я тут чуть нечаянно его не сбил...- улыбнувшись, сказал Джонс. -Чего?! - возмущённо заорал немец и замахнулся на Альфреда. *** -...И сказал ему, чтобы он больше не лез к тебе. Милый, прости, знаю, что нужно было посадить сразу же, но я решил его пощадить...Да и только из-за того, что не хочу кипиш с судами и полицией разводить. Они семью Феличиано не любят, а в особенности Ловино, но скрипя зубами, делают вид, что не замечают его махинаций. Они знают, что семьи Варгасов и Байльшмидтов связаны, поэтому им никакого труда не составить закрыть нас за решёткой и разрушить бизнес. Вот. Шаг влево, шаг вправо - расстрел, как говорится. Хотя я думал, раз в нашей семье есть мафиози, нам горы свернуть, как два пальца, но нет. Облом. Да ещё и деньги каждый раз нужно им отдавать, чтобы они снова закрыли глаза и рты. Боже...- говорил альбинос, сводя брови и поглаживая Ваню по голове. Гил перебирал пепельные волосы и хмурил брови, рассказывая любимому весь сегодняшний день, но затем он улыбнулся и вздохнул, увидев то, что Ванечка давно уже спит на его коленях. Байльшмидт опустил голову на подушки и перетащил спящего русского, укладывая его голову себе на грудь и продолжил копаться в шелковистых волосах. -Ита и Людвиг, что-то долго, уже все магазины с красками закрыты...- тихо сказал альбинос, кусая мужчину за ухо. Ваня вздрогнул и ахнул во сне, а затем сжал спальную рубашку Гила и уткнулся носом в шею немца. *** На утро Иван проснулся и потянулся, а затем вздохнул и счастливо улыбнулся, увидев рядом с собой Гилберта. Русский прижался к нему и нежно поцеловал в щеку, а затем вздрогнул, когда мужчина распахнул красные глаза и обнял его за талию, переворачивая и подминая под себя. Ваня захихикал и покраснел, прижимаясь к немцу, а затем глубоко вздохнул и закусил губу, когда руки мужчины залезли под его футболку. -Тихо, тихо, детка, всё хорошо...- ухмыляясь, сказал альбинос и заглянул в фиалковые глазки, а затем укусил Ваню за нижнюю губу. Брагинский вздохнул и зажмурился, а затем обнял альбиноса за шею, начиная нежно целовать его. Далее всё пошло стремительнее и уже Гил вёл этот страстный танец горячих языков, губ. Мужчина стремительно раздел русского, а тот этого даже и не заметил. Он и не заметил, как разделся немец, но вот наконец он прижимается к бледно-розовым губам разгоряченной плотью и приглушенно стонет, вздыхая, а затем хватается за спинку кровати и наклоняется, закусывая губу и ухмыляется. Русский, как послушный мальчик, закрывает глазки и открывает рот по шире, принимая достоинство Байльшмидта в рот, но пока не в горло. Ваня медленно и осторожно начинает двигать головой и помогать себе руками у основания, тихо вздыхая и постанывая. Гил же ахает и кусает губы, осторожно начиная двигать бёдрами навстречу тёплому рту. -Тебе нравиться, Вань? Ты такой милый...Посмотри на меня. - говорил альбинос, смотря на русского. Ваня смущённо поднял взгляд, а затем закатил глаза, когда Гил толкнулся ему в рот. Немец задрожал и заулыбался, также закатив глаза и затрепетал светлыми ресницами, начиная двигать бёдрами быстрее. Вскоре красноглазый громко застонал, вытаскивая член изо рта Вани и пачкая ему подбородок шею и грудь. Он вздохнул и облизнувшись, посмотрел в помутневшие глазки русского, что смущённо проковывал рот рукой, вытирая подбородок. -Ещё? Я знаю, что тебе мало, малыш, расслабься. Я знаю, что ты привык к большему и я могу тебе это дать. - тихо, почти шепча, говорил Гил. Ваня смущался отводя взгляд, а затем вздрогнул, услышав то, как открылась крышка, не пойми откуда взявшийся в руках немца смазки. Он вздрогнул ещё раз, чувствуя, как длинные холодные и скользкие пальцы начинают растягивать его. Ваня тихо постанывал и хапал ртом воздух, выгибаясь. Он жмурился и вздрагивал, кусая губы, хватаясь рукой за руку альбиноса. -Хочешь уже что-то побольше? Ксе-се-се...- тихо и хрипло смеясь, сказал Гил, кусая бледные губы. Ваня открыл глаза и посмотрел на возлюбленного уже затуманенным взглядом, закусил губу и кивнул, тихо постанывая. Байльшмидт облизнулся и осторожно вытащил пальцы из пульсирующего колечка мышц, а затем вздохнул, наливая и растирая по возбуждённому органу смазку, а затем медленно, плавно вошёл в желанное тело, заставляя Ваню пискнуть и выгнуть спину дугой, сжимая в кулаках пушистое одеяло. Гилберт провёл руками по ногам русского, раздвигая их сильнее, затем с первым толчком руки поползли выше по, еле заметному прессу, далее ещё с одним толчком немец начал гладить грудь и ключицы Ивана, а затем альбинос не выдержал и закусив губу начал двигаться в желанном теле, с каждым толчком ускоряясь. Байльшмидт сейчас гладил шею мужчины и его дрожащий кадык, слушая, как Ваня стонет. Брагинский схватился за руки мужчины и зажмурился, закусив губу. Гил умилялся Ване, ведь от так мило жмурился, раздувал ноздри и стонал, так мило сейчас стекала слюна из уголка его губ, немец из последних сил держался, чтобы не наброситься на Ивана. Но всё же не смог. И вот уже Ваня стонет в голос, не в силах хоть чуть себя сдержать, обнимает Гила за шею, кусая его плечо и царапая спину, жмуриться и краснеет, чувствуя его горячее дыхание. -Нравиться? Знаю, что тебе нравится...Хочешь ещё, малыш? Ммм, ты так вкусно пахнешь...ты такой милый...Давай громче, Вань, мне так нравиться...-хрипло, словно рыча, шептал немец, кусая возлюбленного за ухо. Гил шлёпал Ваню, заставляя того взвизгивать, хватался за бёдра мужчины, оставляя ярко-красные следы от пальцев на молочной коже. Когда Гилберт закинул ногу Вани себе на плечо и наклонился к нему за поцелуем, Брагинский чуть болезненно простонал и распахнул глаза, встречаясь взглядом с помутневшими от страсти и похоти красными глазами. Гил улыбался Ване, показывая острые клыки и облизывал их своим длинным языком. Лицо мужчины покраснело и со лба даже скатывались редкие капли пота. Иван вздохнул и тут же начал отвечать на поцелуй возлюбленного, постанывая в него. -Доброе ут...- сказала Лиза, открывая дверь и зашла в комнату спиной, а затем остановилась, повернувшись и удивленно захлопала глазами. Ваня не заметил того, что сказала Лиза, но когда дверь захлопнулась вздохнул и вскочил с кровати, обнимая альбиноса. Гил сначала не понял, а затем облизнулся и захихикал. -Мог бы и сказать, что сверху хочешь..- хрипло прошептал он, обнимая мужчину за талию и рухнул на спину. Ваня простонал, вздрагивая. Мужчина закусил губу, упираясь руками в грудь альбиноса, а затем осмотрелся. В комнате никого не было, лишь слегка приоткрытая дверь намекала на то, что Лиза улизнула из комнаты. Ваня распахнул глаза, увидев на полу и на ручке двери пятна кровь, а затем... Русский вскрикнул и словно вернулся в мир, где они с Гилом сейчас только вдвоём, в мир наслаждения и страсти. Брагинский забылся и сам уже начал двигаться, постанывая и ахая, мужчина лёг на немца и потянулся за поцелуем, который тут же и получил. Из комнаты доносились смущающие, но милые стоны Ивана, а Лиза стояла, прислонившись к стенке и улыбалась, закрывая нос, из которого ручьём лилась кровь. Девушка тихо хихикала и улыбалась, а затем всё же побежала в ванную, когда всё наконец стихло.