Шанс на спасение

      – Можно я с тобой...? - слёзы обжигающей влагой срывались вниз с её лица. Она сдалась. Силы уже давно покинули её. Больше не было выдающегося антрополога с мировым именем и нечеловеческой стойкостью. Сейчас это "раненая" женщина, нуждающаяся в поддержке и заботе единственного человека, который способен читать её, как раскрытую книгу, и знает о её каждой "наболевшей" мысли, умело скрывающейся за гениальным умом учёного. И только Его хотелось видеть, когда мир, разбиваясь вдребезги, острыми осколками вонзался прямо в сердце... Её напарник, её друг. Самый близкий человек. Он нужен ей как воздух – как то, без чего невозможно даже самое жалкое существование. Сейчас она как никогда испытывала непреодолимую нужду в нём, хотя еще пару часов назад отказывалась это признавать. Но оказавшись в его квартире, Темперанс ощутила почти животную потребность в его тепле. Рациональная часть её сущности пыталась достучаться до иррациональной, приводя аргументы в пользу здорового сна, но сердце кричало о необходимости быть там – по ту сторону двери, где мирно спал её напарник... Не думая о том, во что всё это может вылиться и какие последствия их ждут, она пришла к нему в комнату, чтобы вновь ощутить себя в безопасности. Только в объятиях Бута она была как за каменной стеной. Только ему она безоговорочно могла доверить свою жизнь. Только он заставлял двигаться дальше, когда рушились все устои. Только Он...       – Можно я... – повторила она чуть тише, чувствуя, как огромный ком болезненно сдавливает ей горло.       – Именно поэтому я здесь, Кости...       Его слова и раскрытые объятия стали спасением для одинокой истерзанной души. Не теряя ни секунды, Темперанс окунулась в жизненно необходимую ей теплоту, растворяясь в Нём. Сил на то, чтобы сдерживать душащие рыдания, уже не осталось. Раньше она никогда не позволяла себе слёз в присутствии напарника, а утешаться в его объятиях тем более было абсолютно недопустимым. Но сейчас "маска" безразличия и стойкости была сорвана с её лица и ей было всё равно... Крепкие мужские руки притянули её содрогающееся тело ближе к себе и дали, наконец, почувствовать то, в чём она так нуждалась – что она не одна. Что он не оставит её. Что Она нужна Ему.       – Ну, тише, тише... Я здесь, я с тобой. Малыш...       Сердце пропустило удар... У Бута никогда не было привычки называть её ласково – только "Кости" или "Бреннан". И лишь однажды напарник позволил себе (возможно даже неосознанно) назвать её "малыш". Он успокаивал своим тёплым, заботливым голосом и любыми способами пытался показать, что ей больше ничего не угрожает. Темперанс, находившаяся в тот момент в шоке и полностью погружённая в собственную боль, не обратила на это внимания, но сейчас... казалось, она ждала этого – именно этого слова, этого взгляда, этого крепкого, совсем недружеского объятия... Мягкий голос Бута горячим потоком струился по её волосам, касаясь кожи лица и спускаясь ниже к шее. Его дыхание уже щекотало нервы, пробираясь во все сакральные уголки её тела. Он продолжал говорить, несмотря на то, что фразы повторялись как в заевшей пластинке. Снова и снова по кругу: "Я держу тебя... я с тобой... я здесь... тише, малыш... всё будет хорошо..." Они согревали измученное сердце и наполняли каким-то странным чувством – ощущением лёгкости, комфорта, безопасности, ощущением целостности, несмотря на то разрушение, что сейчас претерпевала её душа и которое буквально рвало её на части... Но почему сейчас? Почему именно после смерти Винсента? И почему именно сейчас она так нуждалась в его... любви...? Воспалённый мозг пытался найти хоть одну причину, по которой она не должна была ответить ему. Но их больше не осталось... Смерть любимого интерна показала всю жестокость этого мира, хрупкость и незыблемость каждого момента – того, что можно лишиться дорогого человека за долю секунды... А если бы это был Бут, а если....... Выстрел, забравший жизнь Найджела-Мюррея, со свистом пронёсся по закоулкам её памяти. Темперанс дёрнулась, будто это её тело пронзила та роковая пуля, будто это её сердечная мышца была разорвана в клочья...       Бут не был уверен, что сможет выпустить её из своих объятий этой ночью. Он вообще не был уверен в том, что сможет сделать это когда-либо – Темперанс приросла к нему, став его неразрывной частью, его плотью, его кровью... Он ощутил нервную конвульсию хрупкого женского тела как свою собственную – она болью отдала где-то в груди, заставляя ещё крепче прижать к себе напарницу. Никогда прежде он видел её в таком состоянии. Такой отчаянной. Сломленной. И как же хотелось забрать всю эту боль, что она испытывала, чтобы вновь увидеть сияющие глаза и улыбку, от которой сердце замирало в груди... Бут прижался губами к влажному лбу, ощущая озноб, сковавший её тело. Дрожь, подобно потоку электрических разрядов, вновь и вновь проходила через каждый нерв, натягивая их, словно струны... Она уже не могла быть сильной. Она хотела быть слабой. Здесь, сейчас. С ним... Темперанс подняла голову к этому тёплому источнику любви и почти задохнулась: глубина его карих глаз затягивала всё глубже и глубже, на самое дно, не давая никаких шансов на "спасение". Слова, ласкающие её слух, звучали уже где-то очень близко, обжигая щёку и проникая в самое сердце. Его губы в нерешительности замерли на уровне красиво выточенной скулы, и Темп достаточно было податься чуть вперёд, чтобы коснуться их...       Бут вдыхал любимый и такой незнакомый запах и уже терял последние крупицы здравого смысла – губы нежно коснулись пылающей, солоноватой от слез, щеки, но почти в то же мгновение встретили жар её губ. Мягкие, чувственные, они нашли его, требуя долгожданного внимания и любви. Алый цветок распустился, вбирая его в себя без остатка и позволяя себе раствориться в нём... Руки, почувствовав свободу, уже бродили по её спине, сжимая ткань футболки и желая коснуться голой кожи. Бут целовал родные губы и никак не мог насытиться вкусом этого долгожданного поцелуя. Внутри всё переворачивалось от того, что напарница находилась сейчас в его постели и позволяла ему любить её так, как он всегда об этом мечтал – он ласкал её тело, вырывая стоны удовлетворения из её груди, ускоряя пульс и сбивая дыхание. И Темперанс отвечала ему так же требовательно и настойчиво: она покусывала уже опухшие губы мужчины, вплетая пальцы в его жесткие волосы и не давая никакой возможности прерваться, чтобы вдохнуть новую, жизненно необходимую порцию кислорода. Их лёгкие горели, но губы продолжали жадно изучать друг друга, не в силах остановиться... Все те случайные прикосновения, которые напарник дарил ей каждый день, не шли ни в какое сравнение с тем, КАК он касался её сейчас. Его пальцы осторожно ощупывали сквозь ткань каждый торчащий позвонок, бережно лаская и спускаясь ниже. И Темп уже задыхалась от этих ласк... Его ладонь осторожно пробралась под футболку и робко легла ей на поясницу. Её кожа, боже... чистейший бархат. Такая мягкая и такая горячая. Он сжимал её, гладил, он хотел въесться в неё, навечно запечатлевая себя в её ДНК. Его пальцы уже горели и покалывали от новизны ощущений, а разгорающийся пожар плавил внутренности... Разве мог он предположить, что Темперанс снова сможет открыться ему и впустить в своё сердце после того, как он тогда в машине растоптал её чувства, растоптал ТО, чего так долго ждал и, наконец, дождался...? Отказ Ей – человеку, который вышел из зоны комфорта, разрушил стену, разделяющую их, чтобы быть с ним... Сердце рвалось на части от нахлынувших воспоминаний. Но в данный момент Буту не хотелось анализировать ситуацию, приплетая сюда психологию Свитса, чтобы понять, что управляет Темперанс – страх, душащая её боль, или любовь...? Она открылась ему, доверилась, и он не упустит своего шанса. Он больше не отпустит Её. Никогда.       Её тело было так податливо – оно откликалось на любое прикосновение, двигаясь навстречу к источнику удовольствия. Широкая ладонь уже скользила вверх, ведя за собой миллионы чувствительных мурашек. Он мог поклясться, что ощущает каждую подушечками пальцев. Ласкать вот так свою напарницу было чистым наслаждением – она не отталкивала, не отстранялась, её душа и тело требовали любви и каждым поцелуем, каждым случайным прикосновением она показывала, как сильно нуждается в нём... Прерывистое дыхание Темперанс щекотало оголённые нервы, теплом проникая в каждую клеточку. Её стоны, обжигающие кожу, были самым приятным, что он когда-либо ощущал. И причиной тому был Он, и это было высшей наградой...       Девушка наслаждалась их близостью и уже ни о чём не могла думать, кроме требовательных рук, блуждающих на её талии и ласкающих изгибы её тела, и мягких губ, прижимающихся к пульсирующей жилке на её шее. Они лежали на боку, лицом друг к другу – так близко, так тесно – и чувствовали, как синхронизируется их пульс и дыхание, делая их одним единым организмом... Его твердь, зажатая между их разгорячёнными телами, упиралась прямо в живот, заставляя Темперанс желать его ещё больше. Она обвила ногой бедро мужчины, теснее прижимаясь к паху, и Бут поспешил заглушить свой стон в поцелуе. Его рука, нежно поглаживающая напряженный пресс, уже скользила вверх, ловя каждую мышечную конвульсию. Только он мог одним прикосновением переворачивать всё внутри. Каждый раз, когда он просто брал её ладонь в свою, её сердце почти прекращало свою жизнедеятельность. Аналитический ум учёного искал научные объяснения этому феномену, но их просто не было. Бут был необъяснимым "фактом", её открытием в жизни. Её маленьким собственным миром...       Пульс зашкаливал, дыхания катастрофически не хватало... Его руки. Боже... Темперанс боролась с собственным желанием закрыть глаза от удовольствия и тем, чтобы видеть их в действии. Она хотела показать ему, где желала чувствовать его руки, но будто прочитав её мысли, они были как раз там, где надо. Бут мягко поглаживал большую красивую грудь, изучая её прекрасную форму и упругость. Он не видел, он мог только ощущать и представлять, как она прекрасна.       – Кости... я хочу видеть тебя...       Темп улыбнулась, сообразив, что подразумевалось под этой двусмысленной фразой, и помогла ему раздеть себя. Какое-то время его глаза просто изучали новый открывшийся перед ним вид, привыкали к красоте её тела, любуясь каждым изгибом, каждым "штрихом". Она была словно произведение искусства, чудом оказавшимся в его руках. Девушка нежно коснулась его щеки и провела большим пальцем по приоткрытым от изумления губам. Ну какой же он смешной! Сейчас Бут был похож на ребёнка, который получил долгожданный рождественский подарок и, наконец, развернул его. Темперанс улыбалась, следя за калейдоскопом эмоций на его лице – шок, удивление, вожделение... Он наслаждался одним лишь этим божественным видом: розовые бутоны были возбуждены и уже манили его к себе. В его фантазиях её грудь была именно такой... Нет. На самом деле, она гораздо лучше, чем в его фантазиях... Одними губами Бут мягко взял сосок и тут же ощутил поток горячего воздуха, выдыхаемого ею. Темп ответила ему стоном, привлекая ближе к своему телу. "Только не останавливайся... прошу, только не останавливайся... Бут..."       Его губы раскрылись шире и взяли в себя столько, сколько смогли, жадно причмокивая и покусывая нежную плоть. Ловкий язычок дразнил ореолу, скользя по всей окружности и запоминая каждую "деталь"; он щекотал эту эрогенную зону и переворачивал всё внутри, заставляя парить "над землёй". Её тело, завороженное настойчивыми поцелуями, было выгнуто дугой, а разливающееся тепло внизу живота заставляло дышать через раз. Это было до невозможности восхитительно. Он был восхитителен. Темперанс обвила руками его голову и прижалась губами к макушке, заглушая собственные крики.       – О, Боже, Бут...       Мужчина зарывался в её грудь, вдыхая запах её тела. ЕЁ ЗАПАХ. Он уже давно стал пленником этого необыкновенно лёгкого цветочного аромата со сладкими нотками ванили, который вскружил ему голову ещё в их первую встречу. Сейчас он так ясно ощущался, что всё это казалось не по-настоящему. Это какой-то очередной эротический сон... Но нет, всё было реально. Она была реальна. Она хотела его так же сильно, как и он её, и уже начала активно желать большего... Захват его футболки цепкими женскими пальчиками вывел Бута из приятных раздумий.       – Бут, ты всё ещё одет...       Всё, чего хотелось Темперанс в данный момент, это ощущать его своей кожей, каждой клеточкой изголодавшегося организма. Взявшись за край футболки, она помогла ему раздеться. Ладони бережно легли ему на грудь и почувствовали, как одна за другой сокращаются мышцы, как дёргаются нервы, заставляя его ртом хватать воздух. Девушка мягко прижалась губами к крепкой груди: биение его сердца было похоже на пушечные выстрелы – тяжёлые и очень громкие, такие, что вибрация от ударов ощущалась каждым сантиметром её кожи. Темп языком изучала рельефное строение его мышц, одновременно восхищаясь аполлоновской красотой его тела. Губы нежно кружили вокруг сосков и, наконец, спустились ниже к каменному прессу. Она приобняла его торс, прижимая к себе, чтобы быть максимально близко к нему. Пижамные штаны Бута давно были натянуты от возбуждения, и его твердь ощущалась ею прямо на уровне солнечного сплетения. Одной рукой девушка потянулась к резинке его брюк и начала медленно стягивать их. Но это было не так просто сделать, и Бут приподнял бёдра, чтобы облегчить ей работу. Она целовала его напряжённый пресс и чувствовала, как тепло, разливаясь в её крови и наполняя собой каждый уголок её тела, сосредотачивается где-то внизу живота, приятно вибрируя между ног.       – Боже, Бреннан... Что ты со мной делаешь...       Язык исследовал каждый выступ его рёбер, каждую напряжённую мышцу, доводя почти до исступления. Она мягко покусывала шоколадную кожу и слышала, как из его горла вырывалось шипение, смешиваясь с хрипами и перебиваясь несвязной речью. Её взгляд уже был прикован к огромному возбуждению, с трудом скрывающемся в боксёрах: головка его члена выглядывала из-под резинки трусов и "требовала", чтобы на неё обратили внимание. Темперанс положила ладонь на выпирающую эрекцию и начала ласкать её – медленно, ооочень медленно, слушая, как воздух шумно покидает его лёгкие. Низкий гортанный стон мужчины эхом отзывался в её влагалище, накрывая новой волной желания. Поглаживания становились более интенсивными, но ткань не давала возможности ласкать "его" так, как им обоим этого хотелось. Она встретилась с Бутом глазами и прочитала немую мольбу в его горящем взгляде. Взявшись за резинку боксёров и не разрывая зрительного контакта, она уверенно стянула их вниз... Темперанс дразнила его, рисуя ноготком незамысловатые линии на вздрагивающем животе и медленно спускаясь ниже. Его мышцы, завороженные прикосновением её пальцев, сокращались словно в судороге. Бут невнятно шептал её имя: голос надрывно хрипел, выливаясь в глухой протяжный стон. Он ждал всего одного прикосновения... Женская рука продолжала мучить, поглаживая его бедро и иногда как бы случайно задевая восставшую плоть. И вот пальчики уже играют с головкой, дразня и щекоча, кружа вокруг неё и змейкой спускаясь к напряжённой мошонке... Он почти задохнулся...       – Кости... о, господи...       Мучения почти закончились, когда Темперанс бережно обхватила его ствол и сжала в своей ладони. Большой, толстый и очень горячий... Затаив дыхание, девушка любовалась этим прекрасным орудием, наблюдая за тем, как "оно" увеличивается в её руке, уже почти не умещаясь. Она ясно ощущала пульсацию набухших вен и слышала, как хорошо было её любимому мужчине. Да, именно так. Любимому. Потому что так правильно. Теперь всё было правильно...       Движения её руки заставляли Бута терять ту последнюю нить, что удерживала его в сознании. Медленно и осторожно, она ласкала "его" по всей длине, задерживаясь на блестящей головке и наслаждаясь ласкающими слух стонами мужчины. Ему никогда не было так хорошо, как сейчас. Внутри всё переворачивалось от её прикосновений и тот огонёк, что вспыхивал в нём каждый раз, когда она находилась рядом, сейчас разгорался в настоящий пожар. Бут чувствовал, что ещё немного, и он просто взорвётся... Темперанс водила губами по его члену – вверх и вниз, вверх и вниз, снова и снова – и не могла не заметить, как напрягся её напарник. Его бёдра немного отстранились, и она почувствовала, как сильные руки, схватив, рванули её к себе – рядом на подушку. Одно мгновение, и их глаза оказались на одном уровне. Бут тяжело дышал, а его голодный взгляд почти пожирал. Губы Темп расплылись в довольной улыбке – она всегда знала, что её напарник страстен в постели, и только в мечтах она позволяла себе размышлять об этом и представлять его в действии. Но сейчас и представлять не нужно было: самый сексуальный, по её "скромным" антропологическим меркам, мужчина находился так близко к ней, что единственным желанием было скорее овладеть им – его душой и телом, всеми его мыслями – и никогда не отпускать.       Девушка приблизила к себе его лицо и мягко коснулась приоткрытых губ. Вкус его поцелуя, запах его тела были словно глоток свежего воздуха. Её бёдра теснее прижимались к его паху, и Бут, наконец, внял её молитвам и сорвал то последнее, что отделяло их друг от друга – её трусики были отброшены в другой конец комнаты. Они лежали на боку, лицом друг к другу и упивались своей любовью, которую уже невозможно было скрыть. Его член, зажатый между их телами болезненно пульсировал, и Темперанс, не теряя ни секунды драгоценного времени, крепко обвила ногой бедро мужчины, чтобы ощутить "его" своей возбуждённой плотью.       – Бууут, прошу... - было почти невыносимо чувствовать "его" снаружи, а не внутри.       Широкая ладонь, задержавшись на её груди, медленно спустилась вниз и легла ей на лобок. Это действие заставило девушку невольно вздрогнуть – она едва ли контролировала себя и сохраняла ясность мышления. Ловкие пальцы играли с напряжённым клитором и заскользили вниз... ещё ниже... (лёгкие Темперанс уже разрывались от гипоксии)... и вот они уже нежно потираются о её пылающую плоть, размазывая её влагу и усиливая рвущееся наружу возбуждение. Но затем, будто испугавшись, его пальцы отстранились, игнорируя напряжённую точку... С того самого момента, как их губы слились в долгожданном поцелуе, Бут всячески подавлял в себе желание наброситься на Темп, т.к. слишком долго желал её. Он боялся, что просто-напросто не справится с выходом эмоций и испортит важный момент, поэтому решил дать ей возможность самой управлять ситуацией... Девушка хныкнула от неудовлетворения и с непониманием заглянула ему в глаза. Её бёдра настойчиво прижимались к его руке, умоляя вернуться к прежним ласкам и дать ей, наконец, почувствовать то, чего она так долго хотела и чего боялась, как огня. Темперанс была очень возбуждена: приятная истома внизу живота уже сводила с ума, разливаясь через край и заставляя дрожать от изнеможения. Её тело кричало о пощаде. Не дожидаясь действий напарника, она пробралась между их телами и взяла "орудие пыток" в свою руку. Под свой непосредственный контроль.       – Кости... - прохрипел он, накрыв её ладонь своей.       – Ничего не говори... Мы так долго этого ждали. Мы готовы. Мы уже давно к этому готовы, Бут... - она осторожно водила головкой его члена по своей влажности, готовая в любой момент ввести его в себя. Теперь ему не выбраться. Она его не выпустит.       – Я... люблю тебя, Кости...       Мужчина поймал сияющий взгляд Темп и, крепче прижав к себе, двинулся навстречу её бёдрам. Его ствол мягко погрузился в неё на всю глубину, достигая своей главной цели. Оглушающий стон пронзил тишину этой комнаты. Бут застыл от новизны ощущений и чувствовал, как острые женские ноготки впиваются ему в спину. Они заглушали собственные крики в поцелуе, жадно кусая губы и смешивая своё горячее дыхание. Его язык был захоронен в её горле и уже встретил сопротивление её языка – они боролись, завоёвывали, сражались за новые "территории". Темперанс чувствовала его член глубоко в себе и почти задыхалась от этого восхитительного ощущения наполненности и целостности. Они были единым целым: их ноги были переплетены, а тела крепко прижаты друг к другу. И теперь не было никаких сомнений – два человека действительно могут стать одним и, ломая законы физики, могут занимать одну площадь (по "теории" Бута). Это была не просто искра, когда-то пробежавшая между ними. Это был огонь, вспыхнувший в них с самой первой встречи и который горел в течение долгих лет, освещая им путь друг к другу... Бут оторвался от этих притягательных губ и заглянул в глаза девушке. Она уже ждала его.       Его движения были неторопливыми, что позволяло насладиться каждым мимолётным ощущением, каждым "оттенком" невероятного удовольствия. С каждым разом он погружался в неё всё глубже и глубже, резче и резче, вырывая её хриплое дыхание и ловя его своими губами. И Темперанс не уступала – двигаясь ему навстречу и не смея отвести взгляд от его сияющих глаз. Она шептала его имя и чувствовала, как растёт в ней его "возбуждение" и как невыносимо горячо становится внизу живота. Тело к телу, кожа к коже – так близко они никогда не были друг к другу. И эта близость сводила с ума. Девушка с жаром прижимала к себе своего единственного, умоляя, чтобы он ускорился. Слишком долго они растягивали удовольствие, и уже просто не оставалось сил медлить и нарушать естественный ход "событий".       Бут ощущал её требовательные объятия, ногу, настойчиво прижимающую его таз к её паху, и уже на всех парах летел заветному финишу.       – Кости... я больше не могу сдерживаться... - его голос срывался, утопая в шёлке её волос.       – Не сдерживайся... Я с тобой... я с тобой...       Их кожа была раскалена до предела, и лишь проступивший пот немного охлаждал горячие тела. Мышцы горели от перенапряжения: всё-таки поза, в которой они занимались любовью была не самой удобной. Не разрывая телесного контакта, он легко перевернул Темперанс на спину, занимая доминирующую позицию. В ту же секунду вес его тела обрушился на неё подобно лавине. Девушка довольно простонала, ощущая приятную тяжесть. Как же долго она этого ждала и как же часто представляла в своей голове их близость... Бут был таким большим и тёплым, он накрывал её тело своим подобно тёплому одеялу – его хотелось чувствовать каждым сантиметром своей кожи. Её ноги были широко разведены и уже устроились на его пояснице, смыкаясь в плотное кольцо. Его горячее дыхание почти парализовало: словно наркотик, оно проникало куда-то глубоко, куда-то сквозь, прямо в центр удовольствия, заставляя тело парить в невесомости. Мужчина крепко держал её бёдра, врываясь сильнее и сильнее, и уже ничто не могло остановить его. Он ловил губами каждый её стон и благодарил Бога за возможность любить её и быть частью её жизни. Женские руки жадно скользили по влажному накаченному телу, пробираясь к крепкой груди. Удары его сердца были слишком ощутимыми, слишком громкими – они кричали громче слов... Бут любил её и нуждался в ней так же, как и она в нём... Толчок, ещё, глубже, сильнее... ещё, и ещё... его стон, её крик... В одно мгновение всё вокруг померкло, стирая окружающую действительность, словно картинку. Мощная волна обрушилась таким неистовым потоком, что их просто выбросило из реальности. Они хватались друг за друга, проваливаясь куда-то в несуществующую пропасть.       – Бут... Бут...!!       Он зарывался в шёлк её мягких каштановых волос, хватая воздух, и шептал только одно – её имя – снова и снова. Оно пульсировало в его голове, отдавая в виски и сосредотачиваясь где-то в области сердца. Темп только сейчас обратила внимание, насколько огромен напарник и насколько мала она по сравнению с ним. И эта разница делала её безумной, заставляя в страсти покусывать кожу его плеча и царапать спину, ощущая, как волны оргазма проходят через каждую мышцу. Горячие струи его семени омывали её изнутри и заставляли дрожать, кричать... Это был самый длительный и самый "мучительный" оргазм в её жизни. Каждая клеточка её изголодавшегося организма ликовала: она получила Его. Сейчас тело Темперанс было наполнено Им, и это было до невозможности прекрасно... Её сознание постепенно возвращалось в реальность и сложно было не заметить, как тяжело было Буту находиться в том положении, в котором они дошли до точки наивысшего наслаждения. Его тело обмякло, и он уже с трудом мог удерживать на локтях свой вес. Темп чувствовала дрожь его ослабших мышц и, привлекая к себе, позволила ему расслабиться.       – Малыш, я раздавлю тебя... - он попытался отстраниться.       – Шшш... Всё хорошо, Бут... расслабься и... побудь там ещё немного...       Его тихий смех, ласкающий шею, щекотал кожу, согревая своим теплом и наполняя необыкновенным счастьем. Темп лежала и думала только об одном – как же она раньше жила без этого...? Без его рук, его губ, без его бархатного возбуждающего голоса у самого уха, пробирающего до дрожи и заставляющего покрываться миллионами мурашек. Она уже мысленно представляла их совместную жизнь, их будущее – то, как они будут счастливы, возвращаясь по вечерам в свой дом; как будут вместе готовить, а затем ужинать, делясь впечатлениями о текущем или уже раскрытом деле; как будут вместе укладываться спать – уставшие, но готовые "любить" друг друга до самого утра... Это ли не счастье...? Но разве могло быть всё так радужно? Разве не через тернии мы приходим к этому самому счастью...? Постепенно ощущение эйфории улетучивалось куда-то вместе с порхающими бабочками в животе, неся за собой знакомую боль и опустошение. Больше не было лёгкости, полётности и приятного (нет, невероятного!) чувства отстранения от реальности, когда двое влюблённых создают свой маленький собственный мир. Только горечь, боль и животный страх. Перед глазами, словно в замедленной съёмке, мелькали чудовищные картинки убийства Винсента, лужа почти чёрной крови вокруг него и испуганные глаза её напарника. Темперанс никогда не встречалась с Бродски, не видела его вживую, но его лицо с монитора компьютера намертво отпечаталось в её памяти.       – Кости... - он мягко целовал её шею, лёгкими невесомыми поцелуями поднимаясь выше к пылающей щеке, и уже успел заметить, как напряглось её тело и как сжались губы, словно от боли. – Что... что такое?       – Я... мне страшно, Бут. – тихо прошептала девушка, словно боясь, что кто-то посторонний может услышать её.       Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Темп испытывает реальный страх – её большие бездонные глаза наполнялись слезами с такой скоростью, что ещё мгновение, и влажные солёные дорожки расстилались до самой шеи. Её опять начало трясти.       – Шшш... иди ко мне. - аккуратно переместившись и перевернувшись на спину, Бут притянул её к себе на грудь. Он горячо прижимался губами к макушке, ощущая, как цепкие женские пальчики вновь хватаются за него. Дежавю... Неприятный холодок пробежался по спине, болезненно натягивая нервы. Они снова вернулись к тому, с чего начали. – Ты можешь рассказать мне обо всём, что тебя беспокоит. Винсент...?       – Нет, Бут. Ты и... - она нервно сглотнула. – ... Бродски. Я боюсь потерять тебя! Я так боюсь... - Темп зарывалась ему в шею, крепко обнимая широкую грудь и словно в последний раз слушая, как шумно работают его лёгкие. – Мы ведь только-только открылись друг другу, и, если я потеряю тебя... я лишусь смысла жизни. Я просто не смогу без тебя жить...       – Малыш... - мягко взяв девушку за подбородок, Бут приблизил её лицо к своему. – Можешь не сомневаться, я поймаю Бродски во что бы то ни стало. Он не сможет разрушить то, что мы так долго строили.       – Откуда такая уверенность, Бут? Ведь даже сейчас, в этот самый момент, он может наблюдать за нами через свой тепловизор! И ни стены, ни расстояние не смогут остановить его. Ничего! - Темп с ужасом посмотрела в сторону плотно зашторенного окна, и почувствовала, как её тело снова начал пробивать знакомый ненавистный озноб.       – Так, Кости, успокойся. Я здесь, я с тобой. Прошу, не думай о нём. И знаешь, что...? - он неожиданно высвободился из объятий девушки, попутно встретив её непонимающий взгляд, и перелез на другую сторону кровати. Он развернул Темп к себе лицом, оказавшись спиной к окну и тем самым защищая её своим могучим телом. – Будет новый день – будет и пища. Будет и новая борьба. А мы будем бороться за нашу жизнь и наше счастье, слышишь, Кости? У нас есть самое главное оружие – наша любовь. Ведь когда человек любит, он способен на многое.       – Да, мы будем бороться, но... - она запнулась. – ... то, что ты говоришь о любви, как о силе, – нерационально. С антропологической точки зрения, влюблённые люди безрассудны и слепы, а значит, беззащитны, т.к. мыслят на чувственном уровне и не способны рассуждать трезво. Следовательно... наша любовь делает нас уязвимыми, Бут. - она нежно поглаживала слегка небритую щёку напарника, утопая в шоколадном океане его глаз. Несмотря на все те трудности, с которыми они столкнулись, она ни капли не жалела о том, что от любви "потеряла голову", хотя ещё совсем недавно считала любовь полной чушью.       – Ты не права, Кости. Ты не права. Влюблённый человек горы свернёт в борьбе за собственное счастье, понимаешь? А ты моё счастье, малыш. А это значит, я убью любого, кто станет на нашем пути.       – Я люблю тебя, Бут. - она прижалась к его груди, чувствуя необходимость в родном спасительном тепле. – Я хочу, чтобы ты почувствовал, как сильно я тебя люблю. И не хочу, чтобы ты думал, что одинок в своей борьбе. Я с тобой. Каждый день. Всегда.       Всё внутри ликовало – она сказала это. Она сказала те самые слова, которые он так долго ждал и которые теперь являются стимулом для существования. Они эхом отзывались в его сердце, наполняя до краёв теплом и светом. Хотелось плакать от счастья, хотелось взлететь к небу и кричать на весь мир... Боже... "Скажи ещё раз. Скажи ещё раз, Кости..."       – Скажи ещё раз... - шептал он, нежно касаясь любимых губ и чувствуя своими губами её улыбку.       – Люблю, люблю, люблю……………………………………………………

* * *

      Пять лет. Целых пять лет они были друг для друга почти всем. Почти. В одно мгновение всё изменилось, и круг замкнулся. Жизнь преподала им слишком жестокий урок, чтобы дать шанс на "спасение", чтобы показать, как сильно они нуждаются друг в друге. И теперь они единая сила. Одно целое... Сколько раз Темперанс приходилось отмахиваться от разглагольствований Энжелы по поводу Бута, которая пыталась уложить их отношения в привычную схему: партнёрство – дружба – любовь... Если бы она только знала, какими нечеловеческими усилиями Темп приходилось подавлять в себе эту самую любовь, которая всегда была для неё несуществующим понятием!... Дружба? С этим фактом можно было согласиться, даже закрыв глаза. Партнёрство? Вне всяких сомнений. Они готовы были свои жизни положить друг за друга. Но любовь... Их отношения упрямо отказывались укладываться в правильную схему и категории в отдельности. Бут был её напарником, другом, но уже давно был кем-то больше – кем-то очень близким, тем, кем были заняты её мысли почти сутки напролёт. Любовь...? Любовь. Аналитический ум учёного всегда отказывался принимать этот факт, но сердце, ломая все законы рационализма, всегда давало понять, что ОНА ЛЮБИТ. То, как Бут смотрел на неё, как насквозь пронзал взглядом душу, её СУЩНОСТЬ – всё это каким-то образом влияло на её жизненные показатели – пульс учащался, дыхание становилось поверхностным и прерывистом, а тело... тело просто не поддавалось контролю, испытывая такой жар, что термометр зарегистрировал бы повышение температуры... Рационализм дал трещину, и Темперанс не могла не заметить, как сильно она изменилась за последние годы (хотя упорно пыталась закрыть на это глаза). Многое повлияло на неё – опухоль мозга напарника, его мысли о ней, как о жене и будущей матери, их отъезд в разные точки земного шара, Ханна... Ханна. Пожалуй, это самый весомый аргумент. Бут уже не был "рядом" и боялся смотреть на неё так, как раньше. Он закрылся от неё, оставаясь по-прежнему партнёром, другом и... и всё. То бОльшее, что было между ними и пыталось расти, ускользало на фоне той самой Ханны. И видеть напарника счастливым с другой женщиной было слишком болезненным, хотя она искренне желала ему счастья. Исчезновение Ханны из жизни Бута стало глотком свежего воздуха, вторым открывшимся дыханием. Но Темперанс знала, что нельзя торопить события. Он нуждался в "пространстве и времени"...... Сейчас она и представить не могла, что любовь, выросшая из партнёрства и дружбы, может перерасти саму себя и потребовать большего. Любить "молча" уже не получалось – сердце требовало Его всего, без остатка. Почему же так сложно было принять эту истину? Может, они так много вложили в эти платонические отношения, ничего не оставляя про запас, что боялись, что им просто больше нечего будет предложить друг другу...? Как же сильно они ошибались. Теперь Темп знала это... И сейчас, нежась в объятиях самого родного человека, она познала настоящее счастье. Оно тёплое и большое, имеет свой неповторимый запах и самую очаровательную улыбку... и оно вполне осязаемое. Это Бут. Её напарник, её друг. Её Всё...