Between us

— Как тебе палата? — Тэхён разводит руками и улыбается парню. — Мне все нравится, но, Тэхён, можно было бы и поскромней… — смущенно говорит омега, разглядывая палату. — Я ведь хочу, чтобы ты был в лучших условиях, — Тэхён подходит к нему и садится рядом на корточки, беря за руки, — Чонгуки, ничего не бойся, я буду рядом с тобой, тем более Сокджин профессионал, он поставил на ноги очень многих людей. Омега кивает и тянется вперед за поцелуем. Тэ скользит ладонью по тонкой шее, притягивая омегу ближе, и превращает поцелуй в более нежный. Чон тихо постанывает сквозь губы, сжимая белый халат на его плечах в своих ладонях. — Ох, мы, наверное, не вовремя, — Чон отрывается и смотрит на дверь, где на пороге появились родители. — Здравствуйте, — Тэхён поднялся и поклонился, — Мне уже пора, — Тэхён покидает палату, потрепав омегу по волосам. — Сынок, все нормально? Не боишься? — Есть немного, — парень опускает взгляд на свои ноги и теребит край футболки. — Чонгуки, все будет хорошо, я отдала все необходимые документы. Ох, я так переживаю. Я даже не знаю, как нам отблагодарить Тэхёна. Отец берет сына на руки и укладывает на больничную койку, отодвигая кресло в угол. Женщина садится рядом, беря его за руку. — Сын, мы будем рядом. — Да, папа. Мои родители просидели со мной до самого вечера. Операция назначена на завтра, и родители придут утром до ее начала. Когда я остался один, начал переживать. А если ничего не получится? И Тэхён… так, стоп, все, хватит, Чонгук, хватит думать об этом. Лучше придумать, как отблагодарить Тэхёна, и на ум коварному омеге приходит потрясающая мысль. «Чонгуки, я пройду пару палат и зайду к тебе» — гласило сообщение. Чон улыбнулся, и, сев на кровати, делает свет настольной лампы тише, погружая палату в полумрак. Хотя ему следовало бы выспаться, и время уже позднее, но не уснет просто так. Он садится на край кровати, руками помогая немного раздвинуть ноги в сторону. Расстёгивает больничную рубашку не до конца, оголяя плечо, и лохматит свои волосы. Омега облизывает губы и кусает, делая их мокрыми и слегка припухшими от укусов, и ждет, когда в палате появится его любимый доктор. Тэхён подходит к палате Чона и замечает, что в маленьком окне в двери приглушенный свет. «Спит, может, уже?» — проносится у него в голове, и, тихонько открыв дверь, он заходит, закрывает ее и, повернувшись и сделав один шаг вперед, замирает с ехидной улыбкой. Омега поднимает на него блестящие глаза и смущенно улыбается. Тэхён подходит к нему, тут же припадая губами к оголенному плечу, целует, добираясь до шеи. Чон слегка выгибается, и его пальчики забираются под халат Кима. Тэ мокро целует его, проводя языком по губам. — Ты так хочешь? — Да, — томно выдыхает омега и притягивает его за новой порцией горячих поцелуев и сплетения языков. Тэ укладывает его на кровать, тянет рубашку вверх, и его кожа под руками кажется просто огненной, он весь горит от желания. — Мне еще нужно пройти несколько больных. — Проверь сначала меня, хён, — и от этого невинного «хён» по спине Тэ прошел электрический разряд и ударил в самый пах, разливая возбуждение. — Чон, у меня нет с собой презервативов. — У меня есть, — парень достает из-под подушки голубую обертку и улыбается на слова хёна «маленький извращенец». Тэ осторожно растягивает его, и парень тихо стонет под ним, мысли путаются, и сейчас он хочет только одного — почувствовать снова его внутри себя, и чувствует, выгибается, когда Тэ попадает по заветному комочку сладости. Он обнимает его за плечи и старается громко не вскрикивать, когда так хочется. Желание настолько сильное, что Чон не продержался долго, кончив, не прикоснувшись. Он дрожит, сжимая член глубоко в себе, но Тэ не останавливается, гладит по голове, убрав челку назад, и ловит его губы, страстно целуя. Альфа сам уже сходит с ума и так хочет разрядки, но нет, он желает еще насладиться тихими стонами и пыхтением своего омеги. Тэ набирает обороты, обнимает его крепче и с хриплым стоном кончает, тут же выходя из него, доводит омегу до красок перед глазами. — Ты настолько хотел меня? Два раза, Чон… — но парень улыбается, и щеки порозовели, и он нежно чмокает парня в губы. Тэхён сползает с кровати, застегивая штаны, и помогает омеге, садится рядом, обняв. — Я буду рядом с тобой, — шепчет он в макушку, переплетая их пальцы, а дыхание омеги не может еще прийти в норму, и он только сильнее прижимается к нему. — Я люблю тебя, Тэхён, — на выдохе произносит парень, его клонит в сон. Ким укладывает на кровать, накрыв одеялом, целует висок. — И я люблю тебя, мой маленький омега. *** Уже с самого утра волнение кроется внутри омеги. Родители сидят в палате и ждут, когда приедут врачи и заберут их сына на операционный стол. В это время к ним зашел Сокджин и интересовался, как чувствует себя омега. Чон говорил, что все хорошо и что переживает. Доктор только похлопал его по плечу со словами — «Все будет отлично» — и вышел. Время до операции кажется таким долгим, когда сидишь и ждешь. Но этот момент настал. В палату заходят сестры и везут каталку. Вместе с ними приходит и Тэхён. Он кланяется родителям и говорит, чтобы они не переживали. Мама Чонгука крепко держит Кима за руку и тихо благодарит его. Тэхён берет парня на руки, перекладывает, и они уезжают из палаты, везя омегу в операционную. Родители сидели рядом с большими дверями и ждали, когда лампочка загорится с красного на зеленый. Юнги принес ей стакан с водой, добавив немного успокоительного. Она молилась, чтобы все прошло успешно. Отец успел сходить покурить уже три раза, хотя и бросил, просто это волнение. И время снова тянется как резина. Она понимает, что операция сложная и занимает не один час и не два. Уже прошло много времени, и женщина уже не сидит на месте, а ходит из одного угла в другой. В этот момент загорается зеленый свет. Операция окончена. Из больших дверей выходит Сокджин и несколько сестер. — Доктор, — женщина подбегает к нему. — Все хорошо, операция прошла успешно, — улыбается Джин, — Его переведут в палату, потом вам можно будет навестить его. Женщина расплакалась, чуть не падая на колени перед врачом, но муж поймал ее, благодаря Джина. Тэхён проводил родителей Чона в свой кабинет, налил им по чашечке чая и сел за свой стол, сложив на нем руки. — Операция прошла успешно, это хорошо, я сам очень рад этому. Я буду с вашим сыном на протяжении всей реабилитации. Я буду помогать ему, чтобы он встал на ноги, все будет под моим контролем, не волнуйтесь. — Тэхён, спасибо тебе большое, и извини, — благодарит его отец, поклонившись. — Все нормально, — Ким что-то кликал мышкой в компьютере, — Он должен скоро прийти в себя, пойдемте, я вас провожу. *** Приглушенно слышу какие-то голоса. Я пытаюсь открыть глаза, но почему это так трудно? Пытаюсь пошевелить рукой, но такое ощущение, будто она привязана, и я не могу поднять ее. Все-таки мне удается поднять веки, но перед глазами все плывет. Я вижу размытые фигуры и не могу ничего понять. Где-то рядом слышу — «Сынок» — мама? Мои губы шевелятся, но ничего не произносят. Кто-то гладит меня по голове, и я стараюсь моргать чаще, картинка постепенно проясняется. Я вижу своих родителей, они улыбаются мне. Все прошло хорошо? Иначе они бы не улыбались. Я слышу еще один голос и с трудом поворачиваю голову в сторону. Сокджин? Он задал вопрос моим родителям, проверил что-то рядом со мной и, записав в карточку, ушел. А где Тэхён? — М-мам… — Сыночек, все хорошо, операция прошла успешно, теперь все будет отлично. Я тяну руку к отцу, и он сжимает ее — «Пап» — я улыбнулся ему, вздохнув. Все хорошо. Тэхён, спасибо тебе. *** После того, как я уже пришел в себя более менее, ко мне пришел Тэхён. Он обнял меня, и стало так тепло. Родители уехали домой, и мама сказала, что приготовит что-нибудь вкусное и что они приедут завтра. Я смотрю на альфу и тихо шепчу ему в губы — «Спасибо…» — и он оставляет на моих пересохших губах мягкий поцелуй. Прошло две недели моей реабилитации. Тэхён занимается со мной, водит меня на процедуры и занятия, пичкает лекарствами. Но я не капризничаю, слушаюсь своего доктора. А когда нужно было первый раз попытаться встать самому, я жутко испугался. Тэхён принес мне костыли и реабилитационные ходунки. Я смотрел на пол и на свои ноги, обтянутые эластичными черными бинтами и чем-то еще. Тэхён встал рядом и вытянул руки вперед. Я чувствовал себя малышом, который делал первые шаги в своей жизни. Но чем я сейчас отличаюсь? Я осторожно сползаю с кровати и держусь за ходунки. Выдохнув, я ступаю на твердый пол и зажмуриваюсь, схватившись за железную опору. Я медленно открываю глаза. И боюсь смотреть вниз. — Все хорошо, Чонгуки, сделай ко мне шаг. Я замер как статуя. Но я чувствую пол. Смотрю на свои ноги и пытаюсь ими пошевелить, и у меня получается. И вот мой первый неуверенный шаг в сторону Тэхёна. Я стараюсь сделать еще один. Тэ становится сзади меня и поддерживает за талию, а я делаю еще шаг и еще. Слезы собираются в глазах, я не могу в это поверить. Я могу ходить. Слезы капают на пол, я стараюсь идти дальше. Тэхён обнимает меня, и я не могу сдержать слез. Он разворачивает меня к себе, прижав к своей груди, я прижимаюсь к нему, и его белый халат впитывает влагу с глаз. — Тэхён, спасибо… спасибо… — Чонгуки, ты молодец, молодец, я так горжусь тобой. Это самый счастливый день в моей жизни. День, когда я смог сделать первый шаг и стоять рядом с Тэхёном. *** Прошел год и четыре месяца. Парень стоит возле стойки и ждет, когда продавец кафе осторожно уложит пирожные в прозрачный пакет и завяжет ленточкой. «Спасибо за покупку» — кланяется он и рассчитывает парня. «Спасибо» — кланяется тот и отходит от стойки, но его чуть не сбивает с ног какой-то парень. — Простите, — извиняется он и поднимает голову на того, кого чуть не сбил. — Ничего страшного, все нормально, — улыбается он, держа в руках упаковку со сладостями. Но парню этот голос показался очень знакомым. Давно он не слышал его, и теперь смотрит во все глаза на парня, что вышел из кафе. — Ч-чонгук? — заикается парень, выбегая следом. — Тим? — омега разворачивается и смотрит на свою руку, что так крепко схватил альфа, но быстро одернул ее. — Чонгук, это действительно ты? — Как видишь, Тим. Они стояли так еще немного, Тим просто не верит своим глазам. Перед ним стоит его истинный. Стоит, и нет этой дурацкой коляски. А он оказывается очень стройным и ставшим еще красивее. Он скользит глазами по телу омеги и натыкается взглядом на маленький округлившийся животик. — Чонгук, ты ждешь ребенка? — Тим, разве тебя это волнует? — внутри все сжимается, смотря на растерянность парня и его одинокие глаза, — Знаешь, я наверно хочу поблагодарить тебя, спасибо, что отказался от меня. Знаешь, я сейчас очень счастлив, у меня есть любимый человек, который сделал все для меня и до сих пор делает. Тим, пожалуйста, не вспоминай меня больше. Я не твой. Истинный, — и омега видит, как его глаза краснеют и заполняются слезами. — Прости меня, Чонгук. Ты… ты так прекрасен, прости… Альфа разворачивается и уходит, а Чон чувствует свободу. Ему не жаль его нисколько. Но ноющее чувство внутри почему-то не проходит. Но парень быстро приходит в себя, когда рядом появляется его любимый альфа. — Куки, все в порядке? — Да, Тэхёна, — омега сцепляет их руки в замок, и Тэхён нежно целует его, горячей ладонью проводит по животу, — Поехали домой, вечером к нам придут друзья. А из-за большого дерева за ними наблюдает теперь уже одинокий альфа. Он видит, как он бережно ведет его за руку, как улыбается ему и сажает в машину, — «Чонгуки, я желаю тебе счастья…» — тихо шепчет Тим и уходит. Навсегда. *** Мы лежим на кровати, поедая сырные шарики с Чимином, и смотрим фильм. Наши альфы работают, и парню было грустно, поэтому он пришел ко мне в гости. Их свадьба состоится через месяц, мы же решили с Тэхёном пожениться, когда родится наш первенец. А Чимин наоборот, никаких детей, пока на его пальце не будет обручального кольца. — Ты уже знаешь, кто у вас будет? — Нет, я не хочу, пусть это будет сюрпризом, — улыбаюсь я, устраиваясь поудобней в горе подушек. — Эх, я так рад за вас, улыбка с Тэхёна вообще не слазит, он словно в облаках летает, и все это благодаря тебе, Чонгуки. — Нет, спасибо вам всем, благодаря вам я чувствую себя человеком. — Ну все, хватит, а то я сейчас расплачусь, — смеётся Чимин и загребает из банки гору шариков. Не прошло и полчаса, как дверь щёлкнула. Тэхён с Юнги проходят в зал, где мы сидели с Чимином, и останавливаются, смеясь. — Ладно, Чонгук, но ты-то, Чимини? — смеется Юнги, проходя дальше, и садится рядом с омегой, целуя его в висок, переплетая пальцы. — Знаешь, валяться в подушках это клево, — и он тянется за поцелуем к альфе. Тэхён тоже устраивается рядом с Чоном и гладит животик, мягко целуя в пухлые губы. — Пойдемте за стол, мы с Чимином приготовили вам ужин. Они перебираются на кухню и садятся ужинать. Юнги с Тэхёном достают соджу под пристальные взгляды омег. Выпив по стопочке, все приступают к еде. — Кстати, — улыбается Тэхён и косо смотрит на Юнги, который начинает смеяться. — Что такое? — не унимается Чимин, глядя на своего альфу. Чонгук непонимающе смотрит на Тэхёна. — Чонгуки, я знаю, кто у нас будет. — Что?!!Тэхё-он! Ты ведь обещал! — бьет его по спине омега. — Прости, Чонгуки, так что… как мы назовем св… — Молчи! Я не слушаю, не слушаю!!! — Чон затыкает уши и начинает петь какую-то песню. Чимин смеется и просит, чтобы Тэ сказал ему на ушко, и парень старается не завизжать о полученной информации. Теперь он знает, какого цвета будет покупать пинеточки. *** — Тэхёна, спасибо тебе за счастье, что ты подарил мне, я до сих пор не верю, что все это происходит со мной, спасибо, что подарил мне возможность снова ощутить землю под ногами, и знаешь, как это здорово, зарываться пальцами в теплый песок… — Чонгуки, нам нужно ещё столько всего сделать, а сейчас главное — это появление нашего малыша, — альфа целует уже немаленький животик и ищет губами его теплые, глубоко целуя. — Я люблю тебя — шепчет омега. — И я люблю тебя, мой омега.