Здесь было мрачновато. Старые, витражные окна слабо пропускали вечерний свет, а их деревянные рамы и вовсе казались настолько хрупкими, что одно прикосновение и они могли рассыпаться в прах. Эрик с грацией хищника из рода кошачьих проскользнул между резным, деревянным чуланом, заставленным различными лампами — которые несомненно могли потягаться возрастом вон с той статуэткой девушки из потрескавшегося мрамора, по крайней мере она точно выглядела потрепанной временем — и какими-то крупными, цветными вазами. Это совершенно не интересовало мужчину. Хотя, что его вообще могло здесь заинтересовать? Эрик и сам не знал ответа на этот вопрос. Он просто бродил по улицам города, пока его взгляд не привлекла потертая вывеска «Антиквариат». Опомнился он только минут через десять, когда нашел самого себя внутри этого помещения, разглядывающего рогатую голову оленя из папье маше.
Здесь было волшебно, и Эрик это признавал. Помещение дышало самим временем или же само время жило здесь. Остановилось на чашечку чая из тех тонких, фарфоровых чашечек, ругаясь, что ему досталась посуда без ручки и приходится дуть на горячий напиток согнувшись пополам, ведь пальцами к раскаленному краю чашечки не прикоснуться. А после и вовсе осталось здесь навсегда, сохраняя предметы старины и памяти в целостности, хоть и не спасая от векового слоя пыли.
Эрик осторожно коснулся гладкой поверхности зеркала своими длинными пальцами и стер с него пыль. С некоторой заминкой взглянул на свое отражение — вспоминая множество ужастиков, начинающихся именно с того, что какой-то олух посмотрел в зеркало и не увидел себя в нем, — и облегченно вздохнул, когда в ответ на него посмотрели знакомые серо-зеленые глаза.
— Апчхуй, — послышалось за его спиной и в отражении появилось новое лицо.
Эрик едва ли не подскочил на месте, ругаясь, что так легко испугался всего лишь владельца этого места, возбужденный мыслями о страшных историях, связанных с зеркалами.
— Прошу прощения? — вежливо поинтересовался Эрик, поворачиваясь к мужчине за своей спиной.
— Это я чихнул.
— О, тогда будьте здоровы, — с усмешкой на губах пожелал Эрик, разглядывая странного хозяина.
Он выглядел не менее древним, чем все здесь находящиеся предметы. В том смысле, что он не был старым. Просто создавалось впечатление, будто этот мужчина невольно пропитался духом времени или как минимум каждый вечер играет с ним в нарды. В некоторой степени этот загадочный владелец был похож на… Демона. Обычного такого. Кожа, обгоревшая на палящем солнце южного города, приобрела характерный красный оттенок и для завершения образа не хватало лишь рогов и хвоста.
— Вам подсказать что-то? Украшение для дома или подарок для любимой? Знаете, у меня есть чудесная коллекция кинжалов, а еще просто удивительный шлем. Тот, кто мне его принес, сказал, что он принадлежал самому Себастьяну Второму.
— Сомневаюсь, что мне нужен какой-то… Шлем. Как будто есть тот, кто умеет и захочет залезть ко мне в голову, а этот шлем сможет от этого уберечь, — любезно отмахнулся Эрик, продолжая свое путешествие по помещению, которое стало наполняться приятным сладковатым ароматом неких благовоний, наверняка от тех японских дымящихся палочек.
Эрик знал историю этого шлема: про него ходили легенды, как и про правителя страны, что боялся вторжения в свою голову и при помощи своих придворных магов создал этот артефакт. Но никто так и не подтвердил, было это в действительности или детские сказки. Все же, разве магия не высшая степень детской фантазии?
— Как скажете. Забыл представиться — Азазель, хозяин этого места.
Эрик не сдержал короткого смешка: образ, возникший в его голове при первом же взгляде на мужчину отлично дополняло и имя.
— Эрик, случайный посетитель этого места. Вы не против? — он кивнул на арочный проход, занавешенный странными нитками со стеклянными, блестящими как алмазы, бусинами.
От Азазеля последовал лишь приглашающий жест, а эти бусины словно напомнили ему что-то или даже кого-то и в голове пронесся странный звук: скрежет металла по алмазу, как будто камень вот-вот треснет и рассыплется на множество осколков, но кто-то останавливает это простой фразой «Эрик, не надо».
Эрик мотнул головой, отгоняя загадочное марево от себя и прошел в другую часть помещения. Здесь было еще более мрачно: деревянные ставни окон с обратной стороны были наглухо закрыты и ни один луч света не мог проникнуть в комнату. Он осмотрелся, привыкая к темноте, но в следующее мгновение в помещении зажглась череда разноцветных лампочек-шаров. Такие обычно используют на шумных и больших карнавалах, украшая ими лавки или коридоры между ними, а люди всегда любуются буйством красок и ощущают себя, словно попали в совершенно иной мир. Мир, где царит один лишь только праздник и нет никаких проблем.
— Спасибо, — кивнул Эрик, — этого не хватало.
Ответа он не услышал. Или может прослушал, ведь его внимание привлек странный железный значок, уложенный аккурат на бархат в центре небольшой коробочки. Значок был круглый, гладкий и в нем не было бы ничего примечательного, если бы не две рассекающие полосы, что сложились в ровную букву «Х».
«Кажется таким знакомым, — с толикой удивления подумал Эрик, — возможно я видел что-то подобное раньше».
Он еще раз взглянул на этот предмет, вызывающий если не дежавю, то просто смешанные чувства и продолжил исследовать комнату на наличие интересных предметов, с легкой надеждой, что уйдет отсюда не с пустыми руками.
***
— Что это? — Эрик кивнул на дальний угол, в котором расположилась пыльная и потрепанная коробка, с торчащей из нее трубкой, обтянутой плетеной тканью.
— А, это? Кальян. На него никто не обращал внимание и мне пришлось его убрать. Он не стоит Вашего внимания, но я могу его по…
— Не надо, я сам посмотрю, если Вы не против.
Эрик постарался быть как можно любезнее по отношению к Азазелю, несмотря на то, что сейчас чуть не перешел «на ты», да и бросил это грубовато. Что с ним происходило в этом месте он уже не понимал, и старался не обращать внимание на другие детали, заставляющие его отгонять от себя весьма пугающие своим содержанием мысли. Например темно-синяя статуэтка змеи, в глазах которой красовалось два таких же синих сапфира, а вся спина была буквально усыпана яркими оранжевыми пятнами, словно скульптор нечаянно опрокинул на нее банку краски. Или же набор острых, тонких ножей, идеально ложащихся в руку далеко не только для резки.
«Логану они бы понравились, — мимолетно подумал Эрик, вспоминая своего знакомого верзилу, с вечно растрепанной прической и сигарой между губ».
Эрик целенаправленно двинулся в сторону коробки и быстро вытянул ту на свободную от других вещей поверхность пола. Сдул с нее пыль, вызвав у Азазеля очередной приступ чиха с нецензурными выражениями, и немедля распахнул её.
Впрочем, ожидал он большего. Как минимум очередного странного «воспоминания». Но нет, единственное, что поражало в этом предмете: это его форма и материал, из которого кальян был изготовлен. Чашка для табака и блюдце из светло голубого камня — бирюзы, — колба из полупрозрачного закаленного стекла с чудными узорами, а сама трубка была украшена серебряными кольцами. Эрик поразился, что никто не обратил внимание на предмет до него, ведь он стоил того, и без малейшего сомнения заявил:
— Я беру его.
— Серьезно? — на лице Азазеля промелькнуло странное выражение, словно он съел что-то кислое. — Я не возьму с Вас за это денег. Он не стоит того.
— Как это? Этот кальян… Он же настоящее произведение искусства. Явно ручная работа и стоит бешеных денег.
— Бешеных, так бешеных. Максимум, за сколько могу его отдать — 1200 драхм*.
Эрик задумался. В этом было что-то дикое, но спорить с хозяином лавки не стал, поднимаясь с колен и бережно пряча кальян обратно в коробку.
— Подарю Вам к нему и табак. Спасибо, что освобождаете мою лавку от лишнего хлама, я уже собрался его выкидывать.
***
Удивительно. Просто удивительно.
Эрик не понимал, почему хозяин той лавки собрался выкидывать столь искусный предмет и отдал его за сущие копейки. Он сидел и дивился на купленную — если так вообще можно сказать, — диковинку, уже очищенную от пыли и старой золы, неторопливо раскуривая кальян. Жаркие страны — те еще места для подобных находок и абсолютно невероятных людей.
— Что же в тебе такого, что никто не решился приобрести? — задумчиво протянул Эрик, выдыхая неожиданно много дыма, от чего с непривычки закашлялся и пришлось помахать по воздуху рукой, разгоняя заполонившую всё дымку.
— Может, потому, что это только ты увидел во мне что-то прекрасное?
Эрик выронил трубку и та упала на подушки, на которых сейчас и расположился мужчина. Чуть не поперхнулся и, проморгавшись, увидел четкие очертания фигуры молодого, голубоглазого парня в соответствующих греческих одеждах.
— Что за?.. Этот хрен мне наркоты подкинул вместо табака или у меня уже крыша двинулась?
В ответ послышался заливистый, звонкий и почему-то далеко знакомый хохот.
— Нет, Эрик. Эрик же, да? Я сам тебя выбрал. Джинн к Вашим услугам. Три желания, как в сказке. Но никаких «тысяча желаний в одно». Не первый, я на такое больше не куплюсь, — джинн гордо вскинул голову и устроился совсем рядом с Эриком, мало того, что даже без приглашения: — Мое имя — Чарльз.
— Джинн, значит… — Эрик и сам не понял, почему так быстро успокоился и самое удивительное — поверил, хотя больше его тревожил тот факт, что он
знает этого чело… Джинна.
Просто смутно, но знает. Словно есть другой мир — где они близкие друзья, а эти голубые глаза сопровождают его всю жизнь. И сейчас Эрика охватило отчетливое желание навсегда обладать этим самым Чарльзом и как бы пошло это не звучало, но:
— А знаешь, у меня никогда не было секса с джинном, Чарли.
