***
Они вернулись с победой — но всё равно Инку было не спокойно. Кросс действительно решил противостоять Найтмеру. И это не могло не заставить его задуматься. С самого начала, была причина, по которой Кросс присоединился к Плохим Парням, и дело было не только в том, что Найтмер спас мечника, хотя это, безусловно, и было одной из причин его верности. Так, но было и ещё кое-что. Найтмер смог заставить Кросса наполнится надеждой и добровольно последовать за ним, возродив в нём его сокровенную мечту о возрождении его потерянного мира. Защитник вселенных понимал, что Найтмер не помедлит запудрить Кроссу мозги — перевернёт весь его мир с ног на голову, поменяв местами добро и зло. И Инк мог лишь надеяться, что сможет в чём-то раскусить ложь злобного кальмара и показать Кроссу его истинное лицо. Он полагал, что Найтмер солжёт Кроссу, что восстановит его мир, и будет пользоваться им, мороча ему голову и вечно отодвигая выполнение своего слова. Но повелитель кошмаров оказался куда хитрее, чем Инк мог себе представить — он не стал обманывать Кросса и тешить его ложной надеждой… Нет, он поступил намного хитрее. Постепенно, разговорами и деланным сочувствие и соучастием он заставил Кросса изменить свою мечту — изменить так, чтобы мечник и сам не заметил, как сменились его приоритеты, считая это собственным выбором. И…в таком виде мечта Кросса была вполне выполнимой. Инк мог бы осуществить её! Он мог бы… Мог бы, но ничего не сделал — и это сковывало его несуществующую душу ещё одним грузом вины. Но сейчас дело было не в его чувствах и не в его отношениях с Кроссом — это тоже проблема, да, но всё это сейчас совсем неважно, потому что за возвращением Кросса на их сторону что-то стояло, что-то, что сломало мечника, заставив его обратить оружие против бывшего хозяина. Итак, Найтмер дал Кроссу надежду на восстановление его мира, а точнее, предложил возможность наполнить пустоту его старой вселенной новыми красками, создать новый дом — это мечтой он и удерживал мечника рядом с собой. Но что теперь? Что с тем миром, который Кросс так хотел собрать? Мечник молчал, и в голову Инка закрадывались мрачные мысли. «Это чувствуется так, словно весь его мир был разрушен» — так сказал Дрим. Могло ли это быть правдой? Это ли было причиной его боли? Мог ли Инк искупить свою вину, сумев помочь ему теперь? Но…что если за этим стояло что-то другое? Это явно мучало Кросса, но Инк не был тем, кому мечник мог бы довериться. Не после того, как Инк подвёл его. И пусть Кросс и присоединился к Звёздным, он всё ещё оставался в стороне, словно не чувствуя себя на своём месте. Самого художника тот словно избегал, а вот с Блуберри мало-помалу налаживал связи — пусть тот всё ещё не особо контактировал с ним, мечник явно начал смотреть на него совсем по-другому. Но всё же…единственным, кому мечник действительно доверял, оставался Дрим. И может быть… Может быть, после того, как Кросс решил противостоять Найтмеру, Дрим смог бы его разговорить?***
Инк передал Дриму свои подозрения по поводу X-tale, но хранитель положительных эмоций не был уверен, что его мысли верны. Это было бы понятным объяснением, но что-то как будто шептало Дриму, что за состоянием Кросса крылось что-то ещё. Что-то более…личное. Хотя могло ли быть что-то более личное, чем собственный мир? А впрочем…много чего. Но проверить мысли Инка тоже стоило. Даже если его предположения не оправдаются, стоит попытаться узнать, что именно смогло так сильно повлиять на Кросса. Если тот готов рассказать… Дрим выслушает. Если есть что-то, чем он может помочь, если есть хоть что-то, что он может сделать… То он должен сделать это. — Кросс? Ты в порядке? — Дрим постучался, и, не услышав ответа, вошел внутрь. — Дрим? — Кросс в задумчивости откинулся на кровати, бессмысленно таращась в потолок. Услышав чужое присутствие, он заторможено поднялся — Тебе что-то нужно? Чем я могу помочь? — Нет-нет, сиди! — хранитель позитива улыбнулся, жестом останавливая собравшегося вскочить Кросса — Всё хорошо, просто я подумал…может быть, после всего произошедшего…ты хотел бы выговориться? — Выговориться? — Если нет, я не стану настаивать — тут же поспешил успокоить его хранить позитива — Но если тебе станет легче, я всегда готов выслушать тебя! — Я…я не знаю. Просто всё это так…так странно. Так неправильно. Я не знаю, есть ли он для меня вообще, этот правильный путь? Я думал, что, может быть, если я выступлю против Кошмара, всё станет проще. — Но оно не стало? — Хранитель позитива присел рядом, легко коснувшись рукой плеча мечника. — Не стало. Я понимаю, что это правильно, но…всё что я чувствую — это боль и отчаяние… Я…действительно так ужасен… Я столько сделал по приказу Найтмера… И даже теперь, выступив против него, я всё равно ничего не могу изменить! Я всё равно… всё равно чувствую себя просто ужасно… Но… я заслужил это, правда? — Я понимаю, Кросс. Я рад, что ты смог вырваться из хватки моего брата. Я знаю, что внутри тебя всё ещё есть тот свет, что Найтмер так хотел уничтожить. У тебя храброе сердце и чистая душа, и даже если ты пытался найти утешение во тьме, это не делает тебя плохим. Ты очень смелый, Кросс, и я верю, что ты сможешь со всем справиться. Эти чувства не исчезнут так просто, но… ты не заслужил того, чтобы страдать от них. Иногда печаль помогает пережить что-то, но если тебе покажется, что груз негатива на твоих плечах слишком тяжел…я всегда буду рядом, чтобы забрать его у тебя. — Это так больно… Почему отрицательные эмоции так… так ужасны? — Кросс тяжело вздохнул, приложив руку к тому месту, где билась его душа — Иногда я думаю, как хорошо бы было если бы их не существовало вовсе… — Нет! — вдруг слишком эмоционально воскликнул Дрим — Чувства моего брата очень важны! Дрим тяжело вздохнул и продолжил: — Я имею ввиду, что это как день и ночь — в ночи есть свет луны и звёзд, а днём солнечный свет рождает тени. И как ночь без света не позволяет человеку видеть, так и день без тени сведёт с ума… Ну…как…просто представь, что все тени вдруг пропали. Как бы выглядел мир без них? Что бы ты чувствовал, если бы попал в такой мир? — Дрим замялся, стыдясь своего красноречия — Эх… Прости, рассказчик из меня не очень. Я стараюсь, но это всё равно даже не в половину так же красиво, как было у Найтмера. Хранитель тяжело вздохнул. — Он…он действительно умеет красиво говорить. Раньше…раньше он рассказывал мне перед сном разные истории, пел песни… — голос Дрима стал тише — иногда я так скучаю по его голосу… — Ты говорил… — Ох, прости, да…баланс… Суть в том, что баланс позитива и негатива динамичен и не так уж строг… Это…это просто жизнь. Обычная жизнь, с радостями и печалями, та жизнь, которую мы считаем «средней» или, иногда, «счастливой», но всё равно, обычной. Баланс незаметен, но вот его нарушение… Увы, в мультивселенной много миров, баланс в которых нарушен, и… нарушен он, чаще всего, именно в сторону негатива. Так уж получилось, что негативные чувства в среднем сильнее позитивных. Это печально, но, с другой стороны, это охраняет нас от опасностей. Только миры вроде Хевентейл имеют перегиб в сторону позитива. А вот негатив… в разной степени в сторону негатива склоняются все геноцидные и близкие к геноциду вселенные. Самый яркий пример — мир Хоррора. Это даже не геноцид, но последствия нейтрала в нём такие, что вся вселенная погрязла в бесконечном страдании. В таких мирах трудно сохранить рассудок… — Киллер и Даст… — Именно. Два мира, уничтоженных геноцидом. Множество циклов чистейшего негатива, а потом…конец. И ничего, кроме пыли. — Это…печально. — Самое плохое то, что мы не можем ничего сделать! Истории редко терпят вмешательств, и я не знаю…возможно ли вообще остановить это? Неужели если мир заперт в геноцидной линии, ничего нельзя сделать? Неужели нельзя изменить несчастливый сюжет? — Как ты думаешь… мой мир тоже…был обречён? Если бы…если бы я поступил иначе, мог бы я его сохранить? — Я…я не знаю, Кросс. Может быть…может быть никакого хорошего выхода действительно не было? Я боюсь, что и мой собственный мир был обречён с самого начала. Был ли у нас с братом шанс остаться прежними? Я боюсь, так или иначе яблоки всё равно были бы съедены — если не Найтмером, то мной, или жителями, или ещё кем-то… Но если начало было предопределено… предопределён ли конец? Может ли быть так, что шанса всё вернуть на самом деле попросту нет? — Может быть, начало предопределено — задумался Кросс — Но конец строим мы сами. И я верю, что счастлива концовка возможна… Мой мир был разрушен, он опустел и превратился в белоснежную пустыню — но взгляни на него сейчас, и ты увидишь прекраснейший из миров, собравший в себе лучшее, что могла дать мультивселенная…но…зачем мне этот мир теперь? Прекрасный, но…такой пустой…зачем он мне, когда у меня никого больше не осталось? — Послушай, Кросс… — Дрим, задумавшись на мгновение, развернулся к Кроссу и мягко положил руку ему на плечо — Возможно, тебе действительно стоит рассказать нам, Кросс? Если тебе нужно выговориться, то я всегда к твоим услугам. А пока… давай, я расскажу тебе одну историю.Давным-давно, в одном из миров стояло чудесное дерево, волшебная яблоня, на которой росли чудесные плоды. Яблоки на ней состояли из чистой энергии, чарующей и могущественной. Даже одного яблока было достаточно, чтобы вылечить любую болезнь, исцелить любую рану. Половина плодов сверкала чистым золотом, даря счастье каждому, кому посчастливилось раздобыть одно из них. Вторая половина мерцала темнотой ночи, заключая в себе негативные эмоции. Любой, кто посмел бы съесть одно из них, навек бы потерял даже саму возможность стать счастливым. Счастье и горе, позитив и негатив — они сосуществовали вместе, поддерживая баланс. Но такая сила была и большим соблазном, поэтому у Древа было два хранителя, два брата-близнеца, что должны были поддерживать баланс и защищать яблоки от людей со злыми помыслами. Каждый из хранителей был ответственен за свою половину дерева и был неразрывно связан с ней и с той стороной эмоций, которую она представляла. Сначала это было просто. Людей было немного и все они испытывали благоговение перед волшебным Древом и его хранителями. Это были чудесные, мирные дни. Хранители появились одновременно, но хранитель негатива, умный и серьёзный, занял место старшего брата. Он заботился о своём младшем брате, помогая ему с его страхами, радуя и утешая. Хранитель позитива же был наивным, несносным ребёнком, что вечно искал себе приключения. Два брата жили счастливо, каждый день открывая для себя что-то новое. Однажды, во время грозы старший брат подарил младшему плащ, сказав, что тот защитит его от всего. После этого хранитель позитива стал носить волшебный плащ постоянно, чувствуя в нём поддержку, защиту и заботу, подаренные ему старшим братом — на этих словах Дрим непроизвольно коснулся застёжки своего плаща, чуть погладив её, и продолжил рассказ уже более задумчиво и тускло — Тем временем, людей вокруг становилось всё больше. Все они желали заполучить золотые яблоки, чтобы их жизнь стала лучше. В то же время, они всё больше боялись чёрных плодов и их хранителя. Они не понимали, зачем нужны чёрные яблоки, думали, что избавившись от них, они могли бы стать счастливее. Постепенно, всё больше и больше жителей стало приходить к мысли, что во всех их бедах виноват хранитель негатива. Сначала это были просто насмешки, шепот за спиной, но раз за разом их козни становились всё более жестокими. А младший хранитель, страж позитива, жил в своём чудесном мирке, где не было места ненависти и страху. Он видел вокруг только любовь и обожание — что от людей, что приходили к нему за яблоками каждый день, что от брата, что не хотел втягивать его в свои беды. Хранитель позитива не видел фальши в чужих улыбках, и даже когда на его брате всё чаще стали появляться синяки и царапины, продолжал наивно верить его объяснениям. Хранитель негатива старался держаться, всё больше и больше замыкаясь в себе, пока однажды, не выдержав, не потянулся к золотым плодам, желая доказать всем, что ничем не хуже своего брата. Но от его прикосновения золотые плоды почернели, и взбешенная толпа бросилась к нему, желая убить того, кто лишил их счастья. Чтобы спастись, хранитель негатива решил съесть волшебные плоды, чтобы стать сильнее и быть способным защитить себя от толпы. Но такого количества негатива не мог выдержать даже он. И хранитель негатива изменился, став совсем не тем, кем был раньше. Хранитель позитива, слишком поздно вернувшийся к почерневшему древу, не смог сделать ничего, чтобы спасти брата. Ему пришлось поглотить последний оставшийся золотой плод и выступить против обезумевшего брата. Он пообещал, что никогда не забудет, каким брат был раньше и однажды обязательно вернёт его. Но хранитель позитива проиграл и был обращён в камень, простояв статуей много лет, пока однажды он не освободился и не объединился с защитником альтернативных вселенных, чтобы спасти миры от влияния брата и исполнить своё обещание.
Кросс молча слушал. Представлять себе хлопочущего над Дримом Найтмера, укрывающего его от дождя своими щупальцами было действительно странно. Всё же Найтмер и забота — вещи несовместимые. Безусловно, он мог обеспечивать хорошие условия, чтобы его подчинённые работали эффективнее, но бескорыстная забота? Разве это о нём? Найтмер…его просто не получалось представить таким…таким…уязвимым. Это просто не укладывалось в голове, а ведь Найтмер… Найтмер говорил ему об этом. Говорил, что пожертвовал возможностью чувствовать счастье, чтобы спасти свою жизнь. Возможно…возможно он тоже не был злодеем этой истории. — Однажды…однажды один рыцарь лишился своего дома — тихо начал он.Однажды один рыцарь лишился своего дома. Он остался совсем один, без семьи, без друзей — один только бродячий художник время от времени скрашивал его одиночество. Печальный рыцарь не знал, что ему делать. Он попросил друга-художника вернуть ему его дом, но тот ответил, что это невозможно. После этого рыцарь загрустил ещё сильнее. И вот однажды рыцарь встретился с тёмным королём, что спас его от сетей паука, что хотел убить рыцаря. Король предложил рыцарю поступить к нему на службу, пообещав взамен дать рыцарю новый дом. И мечник поверил ему и стал служить королю верой и правдой. Под его началом он творил жестокие вещи, но, потерянный и сломленный, рыцарь уже не задавался вопросами морали, разрушая чужие дома так же, как однажды потерял свой собственный. Мечник привязался к королю, который подарил ему надежду, и, мало зная о природе чувств, видел в своей преданности любовь к спасителю. Но однажды, в одном из разорённых им миров рыцарь встретил прекрасного принца, королевство которого он разрушил. Печальный принц, оставшись совсем один, все дни проводил в пустом замке, читая книги и ухаживая за чудесным садом с прекрасными цветами. Мечник удивился, увидев монстра в пустом замке, куда время от времени наведывался отдыхать в саду, и решил понаблюдать за ним. Рыцарь был очарован красотой юного принца, его изящностью и хрупкостью, и однажды, когда принц мог пострадать, рыцарь пришёл к нему на помощь. После этого принц и рыцарь стали общаться, они читали вместе книги и обсуждали их, общались, разговаривая обо всём на свете. Они становились всё ближе и ближе, пока не полюбили друг друга. Но ни один из них не смел сказать о своей любви, ведь однажды рыцарь рассказал о своей любви к королю. Принц, уверенный в том, что никогда не сможет получить ответа, попросил короля вернуть ему его королевство. Тёмный король, узнав обо всём, согласился, но это была ловушка — как только королевство принца восстановилось, король привёл туда свою армию и вновь уничтожил его, не оставив в живых ни единой души. Рыцарь узнал об этом только тогда, когда было уже слишком поздно. В отчаянии, он бросился к королю в поисках ответов, но встретил лишь лживое сочувствие. Слова короля очаровывали, но он совершил ошибку. Одна оговорка дала рыцарю понять, что смерть принца не была случайной, что король знал о них и об их отношениях, и решил поставить точку, пока они не сошлись сильнее. После того рыцарь уже не мог служить королю и…рыцарь сбежал, примкнув к врагам того, кого раньше считал своим спасителем.
— Только потеряв своего возлюбленного, мечник смог осознать, насколько ужасным было то, что он творил… — грустно закончил Кросс. — Вот к кому была твоя любовь… — тихо прошептал Дрим — Он… — Я звал его «Принц». Ну, то есть, его следовало бы назвать «Роял», по миру, из которого он родом, но в тот момент это прозвище само пришло мне на ум. Всё равно он сам, скорее, привык к просто «Сансу», так что это не имело значения... — Кросс вздохнул, погружаясь в воспоминания — Он был…удивительным. Робкий, застенчивый, но при этом добрый и ласковый, он был монстром, способным глубоко чувствовать и сопереживать, он видел этот мир в цветах, что ранее не были подвластны моему взору — и всё же, он научил меня замечать их. Он, такой слабый, но такой эмоциональный, сочувствующий, успокаивающий… — Вот как…я понимаю. Я знаю, какого это — потерять того, кого искренне любишь. Мой брат, он…он был самым близким мне существом, в конце концов, мы же близнецы… И раньше…раньше он действительно был другим. Был самым заботливым братом в мире! Я хочу верить, что он всё ещё там, ведь… Вся его невероятная сила, его решительность, серьёзность, хитроумность и умение составить план действий в любой ситуации — всё это было в нём и раньше. Он изменился, но многое из того, что меня в нём всегда завораживало, осталось прежним, так может…может где-то глубоко внутри можно отыскать и другую часть него? То, что исчезло, после того как он поглотил яблоки. Или, может, не исчезло, а просто перестало проявляться? Он…он не так плох, на самом деле. Просто сбился с пути, столкнувшись с чужой жестокостью. Я верю, что несмотря на все ужасные поступки, которые он совершил, где-то глубоко внутри него всё ещё живёт та частичка добра, что осталась со старых времён. Да, он был скрытен, и, как мне казалось, немного чёрств, но он всегда был готов поддержать и приободрить меня, рядом с ним мне ничего не было страшно. Я всегда знал, что могу положиться на него, я…я столько раз оставлял охрану яблони на него одного, зная, что он прекрасно справится и в одиночку… Лишь потом я понял, что для него всё не было так легко, но…было уже слишком поздно. — Найтмер, он… — То, что случилось, сломало его. Энергия негативных эмоций, захватившая его разум, была слишком велика. Настолько, что я не знаю, сколько в том существе, что сейчас является повелителем негатива, действительно осталось от моего храброго брата. Я не знаю. Хочу верить, что всё ещё достаточно много, чтобы однажды стать прежним. Чтобы вернуться ко мне. Чтобы…всё вновь стало как прежде. Хотя, наверное, как прежде уже точно никогда не будет. — Увы — Кросс печально вздохнул — пусть те, по кому мы скорбим совсем не похожи, наше горе общее. И у нас у обоих нет ни шанса вернуть утраченное. То, на что ты надеешься для меня выглядит невозможным. Найтмер не послушает тебя. Он больше не может испытывать счастья, для него всё, что связывало вас, больше просто не может иметь значения. Хотя…кто знает… — Кросс задумался — В отличие от моей ситуации… Найтмер всё ещё жив, а значит, может однажды измениться. И как бы логика не говорила мне, что этого никогда не случится, я хочу верить, что ты прав. Что шанс на самом деле есть.