Ядовитые омеги

Лайдонер последний раз проверил оковы на врагах. Враги источали запах покорности и страха. Он заблокировал трюм и прошел в машинное отделение — надо было проводить Арво и Тони. — Изящное решение, — возбужденно говорил Тони, — а если, допустим, еще и замкнуть топологию? — База по ячейкам? — не менее возбужденно ответил Арво. — А на казус открытого пентеракта просто насрем? — А тебе что, пиратов жалко? Ради истины! — И кто узнает эту истину? — Да, шанс стремится к нулю, — вздохнул Тони и погладил Арво между ног — тот зачем-то щеголял в скафандре на голое тело. Может, затем, чтобы его вот так гладили по обтянутому упругой черной пленкой члену? — Проклятый казус. И Эдвард без смазки выебет, если что... — Да ладно, никто не поймет, что вдруг пошло не так! — энергично рубанул рукой Арво. — Это ж Пространство! — Да!.. —Тони вскочил, метясь макушкой прямо в острый зубец разодранной обшивки, и Лайдонер подставил ладонь. Тони заорал и чуть не грохнулся. Лайдонер придержал его за шиворот. — Лайдо! — Арво заскреб ботинками по полу, словно пытался отползти и забыл, что за спиной стена. — Как ты... ты давно здесь? Лайдонер проигнорировал его вопрос как не несущий смысловой нагрузки. — А мы вот... уже закончили! — бодро улыбнулся Тони и попытался вывернуться. Лайдонер разжал руку. — Да, пора идти, товарищи, прямой дорогой в светлое будущее, — таким же бодрым, как у Тони, голосом сказал Арво и принялся торопливо запихивать кишки каких-то коммуникаций в прореху. Каких-то. Лайдонер не смог бы разобраться в их предназначении и в нормальном состоянии сознания, а уж в измененном боевым режимом... Тони с Арво совершенно зря суетились, пытаясь скрыть следы своего преступного заговора — Лайдонер не понял бы, что они делают, даже если бы они продолжали свое вредительство на его глазах. Впрочем, сейчас их действия явно не несли угрозу коллективу, так что он не стал докладывать командиру. Отконвоировав гражданских, он еще раз быстро проверил вражеский корабль, а потом вернулся на базу. А потом долго, минут пять, стоял в рубке, глядя на то место, откуда враги погрузились в межпространство, и испытывал чувство глубокого удовлетворения от выполненного долга. И где-то глубоко в душе надеялся, что командир забудет о нем и не станет выдергивать из этого прекрасного состояния. — За мной. Лайдонер помедлил целую секунду, прежде чем последовать за ним. — Тони, ты мне нужен. — А, что?.. — забегал глазами Тони. Кончик его носа побледнел от волнения: — Это очень важный разговор, Ханцик? А то у Шайтанчика проблемы с поглощением... — Очень важный, — сказал командир. Тони еще раз оглянулся, как будто бы прикидывал возможность драпануть вдоль по коридору, а потом, насупившись, поплелся за ними. Точнее, между ними: Лайдонер слегка отстал, соблюдая охранный режим. Тони на него обернулся и сердито показал хрупкий кулачок: — У, альфа-жалобщик! Лайдонер проигнорировал его реплику как неинформативную, а командир посмотрел на них с любопытством. Под глазами командира залегли тени, а губы обветрились: откат после боевого режима. По Лайдонеру ударит сильнее: как всегда после попадания под парализатор на полной мощности. Да он и в принципе тяжелее выходил из этого. Зато скорость вхождения выше, чем у командира. И сам боевой режим... мощнее. В каюте он остановился, делая вид, что без приказа ни на что не способен. Ему не хотелось лишаться этого состояния ясности и простоты существования. Ощущения своей цели. Если бы можно было так существовать всегда. К сожалению, человеческий организм способен выдержать это только несколько суток. Конкретно организм Лайдонера подходил к точке деградации через трое суток и одиннадцать часов. Однажды он спросил командира, сколько тот может протянуть, и командир ответил: "Меня никогда не тестировали до предела". Лайдонер сразу понял почему: боялись повредить ценного спеца. В самом Лайдонере не было ничего ценного, кроме, собственно говоря, этого самого боевого режима. В нем он был очень хорош. — Давай, Лайдо, — командир положил ему руку на шею и большим пальцем погладил затылок, — раздевайся. Лайдонер провел рукой по застежке скафандра. — Э... — сказал Тони. — Э! Я буду кусаться! — Не думаю, что укусы здесь помогут, — командир улыбнулся. — Ну, чего ты, Ханцик, — пролепетал Тони, — я, конечно, понимаю, что в некотором роде... хм... заслужил... и Лайдо... как бы... насильно укусил... да и тебя... Но я же не со зла! Давай поговорим как цивилизованные люди! — Ты о чем? — удивился командир. И стащил с кровати матрац, оставив лишь одеяло с подушкой. Да, на твердом будет лучше. Лайдонер резко выдохнул и вытолкнул себя в обычный мир. Преподаватели говорили, что боевой режим — маленький выход за пределы трех человеческих измерений. Словно бы нано-прыжок в межпространство. От этого приходили запредельная для человека скорость. И сила, и выносливость. И даже, например, способность пропускать сквозь себя нервно-паралитическое излучение. Увы, для травмированных нервных окончаний это не проходило бесследно. Ледяная боль плеснула по костям и жилам, и Лайдонер, коротко взвыв, упал на колени. И уткнулся лицом в кровать, кусая одеяло. Командир опустился рядом с ним и с силой провел ладонями по плечам и спине, успокаивая дергающиеся в беспорядочных судорогах мышцы. — Аллах, что с ним?! Лайдонер почувствовал на своей дрожащей заднице невесомую ладошку Тони, и почему-то ему показалось, что это прикосновение приносит облегчение ничуть не меньшее, чем умелый массаж в исполнении командира. — Отходняк после парализатора, — командир как-то особенно болезненно нажал на место рядом с позвоночником, и Лайдонер снова взвыл. — Сука! В следующий раз сам получишь свою порцию! — Конечно, дорогой товарищ. Ты же знаешь, что я гораздо легче переношу последствия, — мягко сказал командир. И объяснил Тони: — Лайдо прикрывал меня от луча. Поэтому и цепанул весь заряд. Лайдонер знал, что любой в их коллективе — и командир, и Арво с Фрейде, и омеги — стоят больше, чем целый отряд таких, как он. Они были одаренными, штучным товаром, а он — тупой штамповкой типа "Универсальный солдат". Его добавили в коллектив в качестве охраны, а он не смог даже сдохнуть вместо Кайдо. Кайдо... механик от бога... — Хватит уже изображать замученного врагами Изольдуса, — сказал командир. — Затаскивай свою задницу на кровать. И Лайдонер, подгадав под очередной наплыв боли, зашвырнул себя на кровать. Тони забрался туда вместе с ним и осторожно погладил его по голове. И даже шепнул почему-то на ухо: "Прости". Еще несколько минут адской пытки, которую командир называл "успокаивающий массаж", а потом Лайдонера звонко хлопнули по заднице и оставили с напутственным: "Поправляйтесь, дорогой товарищ". "Дождешься у меня, дорогой товарищ", — беззлобно пробормотал Лайдонер ему вслед. Тело превратилось в большой, еле заметно подрагивающий кусок желе. Боли не было. Были только ласковые поглаживания пристроившегося рядом Тони, причем больше всего ласки доставалось пострадавшей от командирского шлепка заднице. Лайдонер блаженно вздохнул. Дыханье Тони щекотало покусанную не так давно шею, и от этого становилось как-то особенно приятно. Лайдонер перевернулся на бок и подгреб омегу под себя. И даже попыхтел ему ответно в шею, отчего тот захихикал и потискал его за яйца — так же, как недавно гладил обтянутый скафандром член Арво. Его собственный член потеплел и потяжелел, и Лайдонер замер. А потом осторожно взял Тони за тонкое запястье и отвел от своего паха, прижав к груди. — Не надо. — Почему? — огромные синие глаза смотрели на него доверчиво и удивленно. — Мне нельзя становиться... альфой. Реакции замедлятся. — Откуда ты знаешь? — Среди альф не бывает спецов моего профиля, — слегка улыбнулся Лайдонер: было забавно, что такой умный омега не знает элементарных вещей. — Но ведь с Ханцем все в порядке, — улыбнулся в ответ Тони, и Лайдонер подумал: почему на Арктуре не закладывают темноволосых? Это ведь так красиво — ярко-синие глаза и густые темные волосы. — У командира другой профиль, — фыркнул он. И попытался объяснить: — Ему важнее интеллект и там... психотехники всякие, чем реакции. Реакции у него так себе... второстепенное. Тони смотрел на него, хмуря четкие, словно нарисованные брови. А потом уткнулся лицом в грудь и пробормотал: "Принц-недотрога". — Ну, у нас же и так все хорошо, да? — сказал Лайдонер и прикрыл глаза, наслаждаясь теплыми товарищескими объятиями. — Сто процентов! Тони щекотно захихикал.