'cause you're the last of a dying breed

— Если не ошибаюсь, одному очаровательному паукообразному не помешает моя помощь? Как гром среди ясного неба. Антон смачно и с чувством выругался про себя в самых крепких выражениях великого и могучего, пришпиливая залпами паутины одного из незадачливых бандитов к стене и быстро разворачиваясь к источнику звука. — Не убивать! — только и успел крикнуть он, выставляя вперед ладонь, когда быстрые выстрелы Дэдпула прошили насквозь трех отвлекшихся на него врагов. Двое из них упали замертво, воняя металлически соленой кровью, что уже растекалась густой лужицей по нагретому летним солнцем асфальту. Третий завыл, хватаясь за простреленное бедро, из которого сквозь его пальцы хлестала все та же кровь из поврежденной, видимо, артерии. Последний из противников Антона пытался бежать, но замер в сантиметре от катаны Дэдпула, зависшей ровно напротив его горла. — Блять, Арс! Какого… — Прости, ангел, они были нужны тебе живыми? — в раздражающе приятном голосе наемника заскользили озабоченные нотки. — Но у тебя есть свои, и я сохранил тебе еще одного, не расстраивайся… — Да при чем здесь это, дебил, — грубо оборвал его Антон, брезгливо обходя лужи крови и за ворот куртки оттаскивая последнего, чудом выжившего бандита от смертоносной катаны Дэдпула. Тот глянул на Паука, как на второе пришествие, явно близкий к тому, чтобы поблагодарить врага за спасение от неминуемой смерти. Шастун церемониться не стал, а залепил ему рот и руки паутиной и вырубил, долбанув виском о ближайшую стену. — Я не убиваю людей, понял? — Ты не убиваешь, я убиваю, все логично, ангел, — оправдывался Арсений, переступая через труп и шагая навстречу Человеку-Пауку. — Не хочешь обсудить это за чашечкой кофе, или отличной чимичангой, или, может… — Или, может, ты отвалишь и перестанешь меня преследовать? — резко оборвал его Шастун, оглядываясь в поисках полиции и начиная уходить от места стычки. — Но мы так хорошо сработались, Паучок, — даже под маской было видно широкую улыбку Арсения, упорно следующего за Антоном. — Из нас получается неплохая команда. — Мы не команда и не напарники, усек? — Паук остановился и развернулся к нему так внезапно, что наемник налетел на его грудь. — На Земле семь миллиардов человек, найди себе другой объект для своего шизанутого обожания, окей? — Антон снова оглянулся и облизнул губы под маской, что не скрылось от пристального взгляда Арса. Тот тяжело сглотнул. — Мне не нужно еще больше проблем с законом. Я просто хочу помогать людям. — Очень самоотверженно, — согласился Дэдпул, глядя на длинного и угловатого Паука немного снизу вверх. — Именно поэтому я решил приглядывать за тобой, ангел. — Я не просил. Отъебись от меня. — Антон покачал головой, но вместо того, чтобы зацепиться паутиной за здание и оставить Дэдпула на земле, пошел по тротуару. — Ты же наемник, ты работаешь, когда тебе платят, зачем такое бескорыстие? — С чего ты взял, что я работаю с тобой за бесплатно? — Попов не отставал ни на шаг, снова улыбаясь и убирая катаны за спину. — Ты платишь мне своими улыбками. — Ты не видишь мою улыбку, пока я в маске, придурок, — все еще не понимая причины, заставлявшей его поддерживать этот бессмысленный разговор, резко возразил Антон, на самом деле пряча тупую улыбку в плотно сжатые губы и расползшиеся вокруг глаз морщинки. — Ошибаешься, — хмыкнул Арс, останавливаясь и пристально глядя в закрытое маской лицо Антона. — Я вижу каждую из них, ангел, — слишком приторно сказал он, касаясь пальцами в жесткой перчатке подбородка Паука, и тот на мгновение замер, завороженно вглядываясь в белые глаза маски наемника. Чертов Дэдпул. Чертова супергероика. *** — Хочешь знать, почему я зову тебя ангелом? Антон закашлялся, чуть не захлебываясь колой и шустро натягивая задранную маску обратно на подбородок. Арсений плюхнулся рядом с ним, свешивая с края крыши ноги и болтая ими над раскинувшимся далеко внизу видом вечерней Москвы. — Как ты меня нашел, еб твою мать? — все еще кашляя, поинтересовался Антон, запихивая надкушенный бургер в коробку для бизнес-ланча. — Это все из-за нашей первой встречи. Ты бы видел себя, спускающегося с небес на помощь бедной девочке, у которой какой-то мудак выхватил айфон. Серьезно, айфон? Ей же по-любому родители купили и снова купят. Кому в Москве есть дело до такой чепухи? Я бы и не дернулся, наверное, а ты всем пытаешься помочь. Такой вот паукообразный московский ангел-хранитель. Этот город не заслуживает тебя. Антон еще раз поправил маску, расправляя ее на горле, терпеливо вздохнул, убеждая себя, что насилие — не выход с случае с неубиваемым наемником, и отодвинул недоеденный ужин. — Во-первых, мне срать, как и почему ты меня зовешь, во-вторых, повторяю, как ты меня, блять, здесь нашел? — Я тебя и не терял, — улыбнулся Арс, задирая голову и пялясь в небо. — Ничего, если я сниму маску? — легко спросил он, хватая красную ткань на затылке и стягивая ее с головы. Шастун снова завис, приоткрыв рот (благо наемник через маску этого не поймет), когда увидел разлохматившиеся от кое-как снятой маски темно-каштановые, почти черные, волосы, блеснувшие в неярком свете закатного солнца на удивление ясные голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц, впалые щеки, твердую линию губ, легкую щетину — по мнению Антона, Арсений был слишком красив для такого болтливого наемного убийцы и мудака. Шастун насилу заставил себя отвернуться. — Не понимаю, зачем ты вообще ее носишь, — буркнул Паук, тоскливо глядя на свой неудавшийся ужин. — Ты не скрываешь ни имя, ни внешность. Наемник повернулся к нему анфас, и Антон увидел, насколько темными были синяки под ясными глазами Попова. — Как «зачем», ангел? Есть тысячи причин носить маску в бою, дурачина. Никто не должен видеть твоих глаз, никто не должен знать, что творится у тебя в голове. А то им захочется увидеть это поподробнее и они проковыряют в твоем черепе пару ненужных дырок, — высказался Дэдпул и отвернулся к закату. Слабые оранжевые лучи застревали в его густых ресницах. — Красный цвет — самое то. Никто не увидит, сколько из тебя вытекло крови. Антон не понимал, как можно столько болтать всякой чуши, шутить и язвить, но хранить в глазах такую грусть. ***  — Так как тебя на самом деле зовут? — крикнул через пол-улицы Арс, движением катаны разрезая тело противника, как мягкий сыр. Антон сморщил нос, но на этот раз возражать не стал: в этот раз они сражались не со случайным сборищем воришек, а с профессиональными наемниками Гидры. Он выпустил залп паутины и в прыжке обмотал ту вокруг горла одного из солдат, сдавливая и душа. — Человек-Паук, — ответил он, пригибаясь под выстрелом и пинком отправляя противника в свободный полет. Свободный полет завершился приземлением на лезвие катаны болтливого наемника. — Это мило, что ты так носишься со своей тайной, — согласился Дэдпул, стряхивая с металла кровь и ввязываясь в новое сражение. — Даже Воля шустро объявил свое фирменное «Я Железный Человек», а ты упрямый. — У меня нет ни такого количества суперзащищенных особняков и высоток Воли, ни его телохранителей, — Антон увернулся от удара и кулаком врезал в грудную клетку врага. — Блять, они вообще заканчиваются? Шеминов обещал нам подкрепление, разве нет? — Росомаха и Вдова в квартале отсюда, — ответил Арс. — Будут через пару минут. А мне казалось, что ты любимый протеже Воли, разве он не может обеспечить тебе прикрытие? — Я не за себя боюсь, — Антон пожал плечами, цепляясь за стену и уж оттуда спрыгивая на очередного наемника. Шутеры назойливо пищали красным; паутину приходилось экономить. — Здесь серьезно будет Фролова? И Серый?  — Почему тебя это так удивляет? Ты великий Человек-Паук! — радостно известил его Арс. — И я все еще не знаю твоего настоящего имени. Я же не прошу фамилию! Просто имя. Может, ты Денис? Или Алёшка? Или Святозар? — Ты придурок, это факт, — утвердительно заявил Антон, уже отступая к стене. — Какое тебе дело? — Ну, а что ты мое имя знаешь, а я к тебе все ангел да Паучок? — Я уже говорил, мне срать, как ты ко мне обращаешься. Мы не друзья, — Антон двинул солдата виском о столб и чуть было не попал под нож, но мелькнула катана Дэдпула, и голова нападавшего медленно скатилась с плеч. Шастун сглотнул. — Мы скорее любовники, верно? — хмыкнул Арс, вставая к нему спиной к спине. — Боже, нет! — Антон чуть не скривился от неприязни, отшвыривая нападавшего, наверное, куда сильнее необходимого. — Просто Арс. — Похоже, нам теперь действительно придется их всех убить, — под нос себе пробурчал Шастун, стараясь не думать о болтливом наемнике и пристально оглядывая все прибывающих агентов Гидры, внимательно слушающих их разговор. — Ты еще и педик, да? — Совсем нет, ангел, — крикнул Арс из-за спины, перекрикивая гул приближающегося мотоцикла. — Я предпочитаю женщин, а не паукообразных. К тебе у меня исключительно фанатский интерес. Я пошутил. — Господа, — хрипловато разнеслось по улице, — откровенный, неприкрытый пиздеж. Отстань от паука, Попов. — Надеюсь, вы не заскучали, мальчики! — мелодично прозвенело оттуда же. С поддержкой в качестве неубиваемого когтистого мутанта и лучшей шпионки Стаса Шеминова из Щита дело пошло однозначно быстрее и легче. *** — Мне этого Арсения… стоит опасаться? — осторожно спросил Антон у Сергея, небрежно вытирающего кровь с кулаков и предплечий платком, который ему кинула Оксана. — Ты супергерой, пацан, — глянул на него Матвиенко. — Тебе стоит опасаться всех. Но ты это и сам понимаешь, раз носишь маску. Если говорить об Арсе — он двинутый, конечно, псих, убийца, но тебя он не тронет. — Все настолько плохо? — Шастун кинул долгий взгляд на Дэдпула, о чем-то болтающего с благодушной сегодня Черной Вдовой. Почему-то все внутри воспротивилось мысли о том, что наемник — потерянный для общества человек и настолько ужасен, что даже его вроде как единственный приятель не лучшим образом к нему относится, несмотря на то, что Антон сам всегда привык считать именно так. Матвиенко почему-то рассмеялся. — Господи, какие же вы геюги, — заявил он, закуривая сигару. — Видел бы ты себя со стороны. Так выходит, ты в него тоже того? — Нет! — Антон чуть не задохнулся от негодования. — Я… — Пидора ответ, — подмигнул ему Росомаха, ехидно поглядывая, вздернув вверх правую бровь, откуда-то с уровня грудной клетки самого Антона, и походкой победителя удалился к мотоциклу. — Оксан, поехали уже, не трать на него время. Антон хмуро задумался: неужели он и вправду выглядит так, будто влюблен в доставучего болтливого наемника? В смысле, конечно, Арс абсолютно неподражаем, когда речь идет о драках или о его странном юморе, но как человек он… Если не мудак, то заноза в заднице та еще. Да, Арс — один такой на миллион, а учитывая его сверхспособности — один на семь с лишним миллиардов, но… Да, Антон уважает его в какой-то мере, но и напарником видеть не то чтобы хочет, какая тут влюбленность? — Ангел, так ты не скажешь, как тебя зовут? — Арс опять стащил маску, и под растрепавшейся челкой голубые глаза смотрели как-то открыто, наивно и по-детски, как будто это не он только что пустил пару десятков живых людей на кебаб. — Знаешь что? — Антон ткнул пальцем ему в грудь. — Хватит заебывать меня с этим. Я тебе говорил, что мне есть за кого бояться, и это не моя проблема, что тебе этого не понять. Арс шагнул назад. Его открытые голубые глаза как-то резко потухли, и взгляд стал совсем затравленным и боязливым. Злость Антона так же внезапно погасла. В самом деле, каким бы отвратительным ни был Попов, у Шастуна нет права срываться на нем из-за личных тараканов. Арсений же не просил своего друга решить, что Антон запал на наемника. — Арс… — Ничего. Ты прав. Мне не понять, — он отвел глаза, нахмурился, сгущая тени под пушистыми ресницами, и развернулся, уходя прочь. Антон раздраженно вздохнул. — Арс, погоди, — Паук поймал его за плечо, тормозя, но Арс совершенно несвойственным ему быстрым движением сбросил ладонь Антона. — У меня никого нет, Паучок. Ты это хотел сказать и ты не ошибся. Я идиот, если думал, что это может измениться. Это несправедливо, сердито думал Антон, глядя на удаляющуюся фигуру Дэдпула. Это наемник в красном здесь плохой жестокий парень, а Антон — невинная жертва. Какого черта все переворачивается с ног на голову из-за одной дурацкой фразы? Антон громко вздохнул и бегом нагнал Попова. Тот обернулся. — Ангел, нет необходимости… — Меня зовут Антон, — быстро выдохнул Шастун, склоняясь к его уху. Лицо Арсения посветлело. — Только не думай, что теперь ты имеешь право за мной шпионить. — Никогда, Тош, — с дурацкой счастливой белозубой улыбкой и искрами в голубых глазах пообещал наемник. «Лучше бы остановились на ангеле», — мелькнуло в голове Паука. *** Чимичанга оказывается на удивление вкусной херней, если честно, а сам Арсений — интересным собеседником, если исключить то, что после некоторых его шуток и каламбуров Антон зависает на полминуты, пытаясь осознать, что за хрень наемник сейчас выдал. Более того, эта хрень зачастую оказывается действительно смешной, и Шастун снова радуется своей маске. Арсу бы на сцене выступать, а он дырявит людей пулями и мечами, а потом часами отмывает с себя чужую кровь. Болтать на крыше — неплохая традиция. Арс приносит ему пиво, колу, бургеры, картошку из МакДака и свои обожаемые чимичанги, рассказывая про последнюю встречу с Росомахой. Арс выглядит счастливым и спокойным, даже расслабленным, его руки не дергаются к катанам за спиной от любого постороннего шума, он запросто обращается к Пауку на «Антох» и просто «Тох» и даже покупает ему в киоске сигареты, когда Шастуну лень идти переодеваться. Сегодня Антон чувствует себя особенно голодным и, глядя на кучу еды, которую притащил Арс, понимает, что не дождется ухода наемника, чтобы приступить к трапезе. Он задирает маску до кончика носа и вгрызается в бургер так, будто ест в последний раз. — И тогда я говорю ему: «а представь, что катана — это вовсе и не катана» — и надо было видеть его лицо, потому что… — Арсений вдруг затыкается, и Антон на всякий случай поворачивается к нему и смотрит, все ли в порядке, не переставая жевать. Арс тоже смотрит Шастуну в лицо, только не в глаза, скрытые маской, а на впервые открывшиеся ему губы, сейчас слегка жирно блестящие из-за вредной макдоналсовской пищи. Антон знает, что его нижняя губа немного несуразно полная, совсем не по-мужски, а щетину приходится брить каждый день, потому что под маской с ней неудобно, но не настолько же сексуально он выглядит, чтобы этот прожженный наемник вот так завис от одного только взгляда! — Земля — Дэдпулу, прием, — Антон машет перед его лицом откушенным бургером и говорит слегка невнятно из-за пищи, забитой за щеку. — Куда пропал-то? Арс сухо сглатывает, насилу поднимая взгляд в белые пятна глаз маски. — Всегда с тобой, ангел, — отвечает он, и его голос звучит на пару тонов ниже обычного. — Что, наш уровень доверия уже такой, что ты рискнул показать мне, — он трет рукой в жесткой перчатке подбородок, — нижнюю часть лица? Это… впечатляет. — Завали лицо, — бурчит Антон, доедая бургер. — Я просто голоден, как волк. Что там дальше в твоей истории? *** Маска Антона пропала, руки стянуты за спиной, а все тело болит так, что не пошевелиться. Тем не менее ему хватило сил, чтобы подманить к себе своего охранника, вырубить его ударом головы и вытащить старый, буквально древний телефон-раскладушку из его кармана. Кому звонить? Кто ответит точно и сможет помочь? У Воли всегда автоответчик, Позов весь в экспериментах, ему не до телефонных звонков, Макар точно на связи, но едва ли он сам доберется до Воли или кого-то, кто сможет найти Паука здесь, в жопе мира, которую даже сам Антон не может идентифицировать. «В любое время, ангел». «Позвони, если вдруг захочешь поболтать, Тош». «Если какие-то мудаки снова доебутся до тебя, тебе нужно только набрать номер, пойми уже, дурачина». У Антона цифры выжжены на внутренней стороне век: так часто он их видел — поэтому поколебавшись не больше десяти секунд, он вслепую набрал номер за спиной, перебросил телефон вперед и прижал к уху плечом. Один глаз у него совсем заплыл, а голова звенела, но он слушал гудки и сердце билось так, как у здорового его не слишком часто билось. — Арс! — Тох? Я знаю, что говорил «в любое время», но в четыре утра в воскресенье… — Арс, нет времени. Ты должен найти Павла Волю, скажи, что от Шастуна, окей? Пусть найдет меня, только пусть ищет не маску, а сам костюм, тут есть несколько жучков, я знаю. Ты все понял? Воля — Шастун — костюм. — Ангел, ты в порядке? — в голосе Попова засквозило нешуточное беспокойство. — Похоже на то, что я в порядке? — Антон закрыл глаза и быстро выдохнул, слыша приближающиеся шаги на этаже. — У меня связаны руки и нет времени. Вооружитесь получше, я не знаю, сколько здесь людей. Все, не могу говорить… Его вырубают ударом в голову. Антон пришел в себя с мутным осознанием, что вокруг тихо и спокойно, к виску прижималось что-то холодное, а затылок определенно лежал на чьих-то коленях. Он хрипло застонал, неловко размыкая пересохшие губы, и вдруг понял, что на его лице маска. Еще через пару мгновений — что это не его маска. — Тихо, паучок, лежи, — прозвучал над ним знакомый голос. Антон с трудом открыл глаза (открывается только левый) и понял, что и смотреть через эту маску совсем иначе, чем через знакомую ему. Над ним маячило обеспокоенное лицо Арса. — Где я? — наконец нашел в себе силы спросить Антон. — У меня в квартире, — негромко ответил Арс. — Я не знал, куда идти. Воля и остальные остались зачищать базу. — Базу…? — Гидра. Ничего нового. Довольно крупная на этот раз. — …Остальные? — Халк, Серый, Фролова. Я пришел к Воле, как ты и просил, но там его толстый помощник велел ждать, потому что у него были дела с его гимнасткой-женой, но сидеть я не мог и позвонил сначала Серому, тот пообещал подойти, потом Антохе, не тебе, Захарьину, но он оказался в Петербурге. Дима там с Волей работает, он мимо шел и узнал меня, я вкратце обрисовал ситуацию, он сказал, что у него есть доступ ко всем системам, и провел меня с собой, без понятия, зачем. Мы с ним нашли тебя, тут подтянулся Воля, оценил ситуацию, связался с Шеминовым, тот сказал, что ему нужно несколько часов, чтобы набрать команду агентов. Я сообщил, что у нас нет нескольких часов, и позвонил напрямую Окси, она попросила сразу координаты, у нее задание недалеко от этого было и она как раз с корабля на бал прыгнула. Или наоборот, если учитывать, какое на ней платье было. Дима, как выяснилось, тебя обожает, как и Паша, так что особых проблем с этой командой не возникло, все ринулись спасать твою сладкую задницу. — Черт… — Антон снова застонал, пытаясь справиться с вываленной информацией. — Сколько у тебя на это ушло? — Часа три, я думаю. — Ты за три часа собрал четверых из самых сильных и известных суперов в стране на помощь мне? — Ты был в опасности, — Арсений посмотрел на него так, как будто начал сомневаться в неповрежденности сознания Антохи, раз тот не понимает очевидного. — Мне… пришлось импровизировать. — Я… блять, — Антон сухо закашлялся, чуть-чуть меняя положение на неудобном диване и на удивление удобных коленях Арса. — …пить… Дай… Арс тут же перегнулся через подлокотник, наливая, судя по звуку, воду из графина в стакан, вернулся к исходное положение и, осторожно поддерживая голову Антона, задрал низ маски и поднес стакан к пересохшим губам. — Что за маска на мне? — сделав несколько глотков, продолжил выяснять информацию Шастун. — Моя. Я увидел, как ты лежишь на полу спиной ко мне без маски, и подумал, что ты не хотел, чтобы я видел твое лицо. Поэтому я стянул ее с себя и надел на тебя. И вынес тебя оттуда, пока Окс расчищала дорогу. — Хочешь сказать, ты не видел мое лицо? — недоверчиво переспросил Шастун. — Нет, — просто ответил Арс. — …Благородно, — после паузы Антон нашел нужное слово и неловко улыбнулся потрескавшимися губами. — Арс… — Что, Тох? — Спасибо. *** — Знаешь, чего я не понимаю? — резко спросил Антон, снова сидя на краю крыши и снова жуя дешевую еду — на этот раз хрустя рифлеными чипсами. Арс повернул на него голову, кидая вопросительный взгляд. — Ладно Серый. Вы с ним давно знакомы. Но почему Оксана ринулась помогать по первому требованию? Что у вас с ней? — Я не сплю с ней, — рассмеялся Арсений. — По крайней мере, сейчас, — он посмотрел на Паука с лукавством во взгляде, и брови Антона под маской поползли вверх. — Мы с ней немного мутили лет двадцать назад. Но все давно закончилось. Зато неплохие отношения удалось сохранить. Я всегда говорил, что несколько пуль в голову и ножей в живот — лучший способ сберечь… — Двадцать? — Антон прервал его болтовню. — Не гони. Ей что, было десять? Да и тебе… — Сколько мне, по твоему, лет? — улыбнулся Арсений. Шастун пожал плечами. — Тридцать — тридцать пять, слишком много, я без понятия, но… — Мне шестьдесят три, ангел, — голубые глаза Арса смеялись над упавшей челюстью Антона. — А Оксана старше. Эксперимент, давший мне регенерацию, прошел в восемьдесят третьем. Я едва ли сильно изменился с тех пор. Окс потеряла мужа на Второй Мировой, лет в двадцать с небольшим, и из нее сделали шпионку-агентессу. На ней протестировали сыворотку, суперсилы особой она не дала, но позволила использовать человеческие возможности на максимум и существенно замедлила старение. Так что теперь ты в курсе. — Охуеть, — лаконично подвел итог Шастун. Открыл рот, закрыл его и снова открыл. — Ты старый. — А сколько тебе, ангел? — Нет, погоди, — Антон мотнул головой. — Ты говоришь, эксперимент был в восемьдесят третьем. А что за эксперимент? Зачем? Как ты вообще оказался во всем этом? — Сколько вопросов, — протянул Арс все с той же усмешкой и интонацией, но в голубых глазах что-то потухло. — Это не такая приятная история, паучок. Это… — голос наемника сорвался и стал звучать глуше. Антон смотрел на него все еще вопрошающе и упрямо, но из-за маски Арс этого видеть не мог. — Я… Ладно. У меня был рак. Последняя стадия. Стопроцентная смерть в течение недель. А эти сказали, что если я соглашусь на опыт, то умру с вероятностью в девяносто девять процентов, но… девяносто девять лучше сотни. И мне повезло. Я живучий. — И тебя вылечили? — тихо спросил Антон. Арс отрицательно качнул головой, уставившись остановившимся взглядом в сложенные руки, и как-то болезненно усмехнулся. — Нет, Тох. Мне дали регенерацию, спасающую меня быстрее, чем оружие или болезни могут убить, но рак во мне точно так же, как и тридцать с лишним лет назад. — Тебе больно? Арс почти кивнул, но в какой-то момент будто бы стряхнул с себя воспоминания и неприятные мысли, поднимая голову и снова улыбаясь. Немного неестественно, но все равно ярко. — А что это мы все обо мне да обо мне? Сколько тебе лет? Ты мне не ответил. Нечестно, — Арс ткнул его пальцем в ребра, и Антон возмущенно ойкнул. Он все еще не хотел доверять наемнику, но доверял все сильнее: как иначе, когда за ним уже висит должок за собственную спасенную жизнь? Поэтому, поколебавшись с полминуты, Антон буркнул: — Двадцать два. — Так мне не казалось, — странно улыбнулся Арсений. — Ты совсем пацан еще. Его улыбка стала ехиднее, и Антон понял, что Дэдпул собирается отмочить какой-нибудь насмешливый и, скорее всего, пошлый комментарий, чего Шастуну совсем бы не хотелось (чего только стоили его дурацкие издевательские стихи, от которых уши Шастуна предательски алели: «Ты любишь очень свою маску, но в тебя любой войдет без смазки! И знаешь что, Паук, родной, под этой голубой луной тебя я вижу без одежды! Оставьте, бабоньки, надежды!» Надо было додуматься орать их на всю улицу, сочиняя на ходу и то распугивая, то смеша случайных ночных прохожих — иногда Арс оправдывал свое звание чокнутого и психа целиком и полностью.) Прежде, чем Арс сказал что-то еще, Антон выпалил: — Зато я Паук уже семь лет. Просто я моложе и ловчее вас, стариков, вот и успеваю все раньше, чем к шестидесяти годам. — Ловко, — улыбнулся Арс. — Ты во всем такой шустрый? Поэтому у тебя девушки нет? — С чего ты взял… — Антон задохнулся от возмущения. — Милый мой, я слышал, как ты разговариваешь с собственным костюмом. И называешь его «Ира», — Арс выразительно шевельнул бровями. Антон снова покраснел. — Воля, понятное дело, обеспечил тебя всеми самыми крутыми девайсами, но… Серьезно? Ира? — Мне нравится имя Ира! И Ира милая. Почему то, что программу зовут «Ира», обязательно значит то, что у меня нет девушки? Даже не я дал ей женский голос. И Воля не всегда мне помогал! Первые три года я вовсе не… — Антон прикусил язык. — Нет, забей. — Что «первые три года»? — заинтересованно переспросил Арсений. Он быстро прикинул что-то в голове. — Это до восемнадцати? До окончания школы? Я слышал, твои первые появления были в Воронеже. Это правда? — Угу, — промычал Антон, сдаваясь. — Меня заметил Воля, пристроил здесь, в Москве, в университет, обеспечил стипендией, познакомил с Позовым, с Шеминовым. Но до этого я сам себе шил костюмы, сам отстирывал с них кровь, и состав паутины, и механизм шутеров — все мое, это не только добрый Паша Воля. Я… Я в девятом классе только учился, когда на экскурсии в один университет, исследовательский, меня укусил этот паук, они недоследили, наверное. А он укусил меня и умер. А я стал вот таким. И за эти три года я уяснил для себя пару вещей. — Это какие же, ангел? — негромко и участливо спросил Арс. Антон повел плечами, поднимая на него взгляд. — Чем больше сила, тем больше и ответственность, — произнес он. — Ты не можешь сидеть в стороне, пока можешь помочь кому-то, кто… ну… не поможет себе сам. Черт, из меня херовый оратор, но ты понял. Арс улыбнулся и сжал его кисть в неожиданном порыве. — И вторая…? Антон тряхнул головой, расправил ссутуленные плечи и широко усмехнулся, растягивая и поджимая пухлые губы и пуская сеть морщинок вокруг спрятанных маской веселых глаз. Недоеденная пачка чипсов лежала забытая. — Чем больше ебало, тем хуже оно влезает в маску. Серьезно, я три раза переделывал. Это отстойно, без понятия, как Воля вообще живет, клепая для меня и других новые ништяки. *** — Блять, блять, блять, блять, ой-ой-ой-ой, сука, Арс, ты жив? Арс, боги, блять… — Все хорошо. — В каком месте столько кровищи — это, сука, хорошо?! Антон зажал рот рукой, быстро озираясь и отбиваясь от остатков шайки. Дэдпул привалился к стене, опираясь на нее затылком, и немного судорожно вдохнул. Шастун зажмурился, заставил себя открыть глаза и плотнее прижал руку ко рту, стараясь не смотреть на предплечье Арса — или то, что от него осталось. — Черт, когда кровь остановится? — невнятно и напряженно поинтересовался он. — Я имею в виду, она же должна остановиться? Арс, скажи, что она сейчас остановится… — Она уже остановилась, ангел, не переживай, отрастет за ночь… — Арс закашлялся и, отталкиваясь оставшейся рукой, сел ровнее. — Тох, ты не видел, куда рука делась? А то мясо-то отрастет, а костюм денег стоит, не всех финансирует папочка-Паша Воля. — Тебе полруки отрубили, а ты за перчатку переживаешь? Ты точно двинутый, — Антон зачем-то потрогал рукой его лоб, потом, поколебавшись секунду, стянул уже бесполезную маску. Он мог поклясться, что кожа Арса была не то что белой, а какой-то голубоватой. — Почему ты не начинаешь восстанавливаться? Арс поморщился и посмотрел на кровоточащий обрубок руки, как на грязь на плите — надо бы отмыть, но не сегодня, сойдет и так. Потом прищурился, понюхал открытую кость, отчего Антона чуть не стошнило прямо на него, и приподнял бровь. — Наверное, на лезвии что-то было, что тормозит заживление. Надо бы промыть и… ох, — он попытался подняться и рухнул прямо на руки Антона. — И что-то сделать до того, как меня окончательно парализует. Черт, ангел, не подбросишь до моей квартиры? Антон, все больше зеленея, подхватил Попова одной рукой под мышки, взваливая на себя, оглянулся снова, оценивания ситуацию, и тяжело вздохнул, принимая неоспоримый факт. — До моей куда ближе. Надо привязать тебя ко мне как-нибудь. Так будет быстрее. Арс был в таком состоянии, что не мог удивляться, а только мутно и с вечными нотками обожания смотрел на двухметровое паукообразное, всем телом на нем повисая. Антона все еще мутило, так что он попытался отвлечься, выпуская паутину веревками и привязывая наемника к своей спине. Наверное, яд распространялся быстро, судя по тому, как быстро Арс дошел до состояния кровоточащего мешка с костями. — Я привязан к тебе с нашей первой встречи, Тоша, — как-то пьяно сообщил он почти на ухо Шастуна, обдавая горячим дыханием. — Так что твои усилия ни к чему… — Завали лицо, — посоветовал ему Антон, проверяя, насколько крепко держится ноша, и взмывая вверх. *** — Да что ты делаешь там? — дернулся Антон, про себя понимая, что сбрасывать наемника с себя здесь, на высоте двадцати с лишним метров, отправляя в свободное падение на тротуар — не выход. Тем не менее Арсений, и без того оставшийся только с одной рукой, беззастенчиво лапал Шастуна за задницу, шумно дыша в загривок, пока тот полз вверх по стене здания. — Нам повезло, что нас сейчас не видят фанатки. В интернете бы такое началось… — пробормотал Арс, продолжая держать руку на правой ягодице Паука. Антон выдохнул сквозь зубы. — О чем ты? — Наверное, мы сидим на разных сайтах, — задумчиво произнес Попов, продолжая обдавать шею Антона горячим дыханием. — Нас называют Спайдипул, представляешь? Мне в Инстаграме написали. Больные люди… — Не менее больные, чем ты, — грубовато сообщил Антон, открывая шире незапертое до конца окно и пролезая вместе со своей девяностокилограммовой ношей внутрь. До Арса, кажется, только сейчас дошло происходящее, потому что он заозирался с явным недоумением и удивлением во взгляде, как-то по-новому глядя на Паука. Антону было плевать, поэтому, быстро отвязав Дэдпула от себя, он без лишних разговоров опустил его на кровать, стараясь не создавать лишнего шума. — Ангел, где мы? — пялясь в потолок, спросил Арс. Антон, стягивая надетые поверх перчаток кольца и браслеты и складывая их на тумбочку рядом с кроватью, снова шумно вздохнул. — Я говорил тебе. У меня. Антон Шастун, очень приятно. — Так это действительно твоя фамилия? — Арсений хмыкнул, прижимая обрубок руки к груди, чтобы не испачкать постельное белье незастеленной кровати. — Я думал, это очередное прозвище, или просто пароль, или тайный никнейм для своих, ну, может, ты везде шастаешь, вот и… — Тсс, — резко зашипел Антон, прислушиваясь. Шаги на лестничной площадке зазвучали громче. — Тетя возвращается домой. Нам повезло, что ее здесь не было, когда мы залезали. Постарайся молчать, если ты умеешь. — Тетя? — недоуменно повторил Арс, и Антон треснул ему по губам расслабленной ладонью. Потом тяжело вздохнул, снова приложил к губам наемника указательный палец, намекая, чтобы тот молчал, резко отдернул руку от попытки Арса чмокнуть палец и, поджав губы и с трудом решаясь, стянул с головы маску. Глаза Дэдпула расширились. Антон, не обращая на наемника внимания, нажал на паука на груди, заставляя костюм обмякнуть и свалиться вниз, перешагнул через него, игнорируя взгляд Попова, схватил лежащие комком на стуле джинсы и быстро натянул их на себя. — Тош, это ты? — раздалось из коридора. — Ты дома? — Да, тетьМаш, — быстро и нервно крикнул Антон. — Не заходи, я сейчас оденусь, ладно? — Конечно, милый, — согласилась женщина, проходя к кухне и ставя пакеты на стул — острый паучий слух засекал все. Антон судорожно вытянул из шкафа и нацепил за себя белую футболку с надписью «No light without darkness», свободно болтающуюся на худых плечах, и повернулся ко все еще лежащему на кровати Арсению. — Надо тебе промыть руку и дать пару общих противоядий, мне Дима дарил, надеюсь, поможет, — шепотом сообщил Шастун. Арс кивнул, во все глаза разглядывая парня. Антон покусал губы и шагнул к кровати, протягивая руки к ремням на костюме Дэдпула. Тот почему-то отрицательно мотнул головой, хватая здоровой рукой Паука за запястья. — Мне нужно снять с тебя верхнюю часть костюма, чтобы проще было промыть, — так же шепотом объяснил Антон. — Не сопротивляйся. — Ангел, это не лучшее… зрелище, — с кривой усмешкой одними губами ответил Арсений. — Закатай рукав. Этого хватит. — Я видел много всякого дерьма, — хмуро сообщил Антон, отрывая руку наемника от своих и продолжая расстегивать многочисленные молнии и ремни. — Не напугаешь. — Тебя чуть не стошнило от вида крови. — Меня чуть не стошнило от вида отрубленной руки, — резко поправил его Антон. — Но я пережил это, поэтому убери от меня вторую руку, если не хочешь ночью отращивать две. Арс обессиленно уронил руку на кровать и отвел взгляд в сторону, пока Антон медленно тянул вниз главную молнию, обнажая грудь и живот Дэдпула. — Ангел, ты красивый, — зачем-то произнес Арс одними губами на выдохе, жмурясь. Кожа Дэдпула была покрыта многочисленными шрамами и ожогами, и лишь небольшой процент оставался нетронутым, но на тех ровных участках часто виднелись многочисленные родинки, а тело было крепким и хорошо сложенным. Антон, морщась, отодрал плотную ткань от открытой раны, стягивая рукав, и швырнул оставшуюся в руках верхнюю часть костюма в угол, туда же, куда ногой пнул свой. — Ты тоже, — буднично ответил Антон, критично осматривая свою одежду на предмет пятен крови, достал из шкафа одну из старых футболок, уже испачканных кровью, и швырнул Арсу. — Оберни руку, чтобы не пачкать тут ничего. Сейчас вернусь с каким-нибудь тазиком с водой. *** — Шаст, зачем ты все это делаешь? — рассеянно спросил Арс, пока Антон затягивал на его руке жгут, зажав шприц в зубах. — Чтобы ввести противоядие, — невнятно ответил Шастун и взял шприц в руку, выдавливая из него воздух. — Не парься, меня Дима учил, да и себе я часто делаю, нормально все будет. — Я не об этом, — Арс посмотрел на замотанное бинтами чистое предплечье. — Я обо всем. Я бы выжил, я живучий, ты не обязан меня спасать. Тем более тайна твоей личности… — Ща не дергайся, — Антон резко воткнул иголку в его плечо, медленно вводя содержимое шприца. Наемник, кажется, и не заметил. — Ну, Арс, я не знаю. Это правильно, наверное. Тебе сколько лет-то… Старость нужно уважать. — Шаст, я серьезно, — Арс нахмурился, глянув на него. Антон, аккуратно вытащив иглу, убрал шприц и вздохнул, трогая тыльной стороной ладони лоб Дэдпула. — Ты меня спасал уже не сосчитать сколько раз. Даже сейчас — ты думал, я не видел, что удар предназначался мне? А ты кинулся под лезвие, и тебе отрубило руку, и… — У меня отрастет, у тебя нет. Это логично, что я принял удар на себя, мы напарники. Надеюсь. Антон снова вздохнул и уткнулся лбом в плечо Арса, устало прикрывая глаза. Сердце стучало в висках, наполняя голову тяжестью, а Арсений был теплый, даже горячий, и зачем его постоянно от себя отпихивать, если это бесполезно? Антон, немного пошатываясь, встал на ноги и щелкнул выключателем, гася свет в комнате. — Арс, давай спать, а? — предложил он, заваливаясь на кровать и снова прижимаясь к плечу Попова. Арс неуверенно приобнял его здоровой рукой и откинулся на подушки, увлекая худое тело за собой. Антон завозился в одеяле, отпихивая его ногами и пытаясь набросить сверху. Тетя, слава богу, снова ушла — к соседке, кажется — но могла вернуться в любую минуту, и хоть Антон и запер дверь в комнату изнутри, это могло вызвать ненужные подозрения, и… — Так ты живешь с тетей, хм? — в пустоту спросил Арс. — Это прямо-таки трогательно, ангел. — Думаешь, легко найти жилье в Москве? — пробормотал Антон. — Ну и вроде как… Она последняя, кто у меня остался. Родителей нет, дядя тоже погиб недавно. — Шаст? — Мм? — Мне жаль. — Угу. — Шаст? — Чего тебе, господиблять? Арс помолчал несколько секунд, будто собираясь с мыслями, и прикусил с силой нижнюю губу. Сонливости Антона в нем совсем не было, что даже немного раздражало. — А если я тебя сейчас поцелую, ты выбьешь мне зубы? — Несомненно, — буркнул Антон, одновременно раздражаясь и поражаясь очередной тупой шутке и нехотя отодвигаясь от теплого удобного тела. Арс вздохнул, приподнимаясь на локте и глядя на Шастуна сверху вниз. — Все равно отрастут за час, — как-то отчаянно выдохнул он, стремительно накрывая пухлые антоновские губы своими. *** — Не хочешь рассказать про шрамы? — предложил Антон, так знакомо и привычно валяясь на крыше и разглядывая тусклые московские звезды на черном небе. Маски одним комком лежали где-то рядом, Арс сидел, потягивая кофе из стаканчика. — Хочешь знать, откуда у меня эти шрамы? — хрипло и заговорщески проговорил Арс голосом Джокера из «Темного рыцаря». — Ну слушай. У меня была жена. Красииивая… Антон ударил его кулаком в плечо, приподнявшись на одной руке, и снова упал на бетонную холодную поверхность. Воздух был по-летнему теплый и немного пыльный, но уже разбавленный ночной прохладой. — Арс, ну я же серьезно, — укоризненно протянул Шастун, подкладывая руку под голову. Арс повел плечами, сминая пустой стаканчик рукой, как бумажную салфетку. — Эксперимент не излечил старые шрамы точно так же, как не вылечил рак. У меня их набралось порядочно, как ты успел заметить. Был пожар… Уже в той лаборатории, где меня держали. Вскоре после него регенерация активировалась. — И что, так много шрамов? — нахмурился Антон. — Их будет много, если резать каждый раз, когда хочется проверить, сработала ли очередная инъекция, — мрачно усмехнулся Арс. — Не забивай себе голову. Дела давно минувших дней. Это правда неважно, Шаст. — Арс, я… — Антон прикусил внутреннюю сторону щеки и отвел взгляд. Потом сел, подполз ближе к наемнику и шутливо улыбнулся, дразняще заглядывая в глаза. — Ну хочешь, поцелую, чтоб не болело? — Ангел, если ты поцелуешь каждый из них, то создам религию, посвященную тебе, и буду молиться каждый день, — пообещал Арс и потянулся к губам Шастуна. Тот позволил ему поверить, что поцелуй состоится, и в последний момент увернулся, повалив наемника на крышу животом вниз и усевшись на его бедра, чтобы тот не вывернулся. — Вот ты и проиграл, — довольно сообщил Антон. Арс заржал, пытаясь приподняться хоть немного. — Тош, ангел мой, пока ты вот так прижимаешься ко мне, я все меньше чувствую себя проигравшим. А потом он совершил какое-то совершенно незаметное и непонятное движение, и через считанные мгновения уже Дэдпул прижимал опешившего Паука к бетону, седлая его бедра и стискивая худые запястья над головой. Антон обиженно и непонимающе запыхтел, но Арс широко улыбнулся и все-таки добрался до его губ своими. Его трехдневная щетина царапалась о подбородок Шастуна, язык нагло изучал чужой рот, губы действовали сильно, уверенно, привычно, и Антону даже стало немного неловко — со своей последней девушкой он расстался почти год как, и действительно странно называть вторую из двух последней, но все выходило именно так. У Антона много опыта не было, если не считать особо настойчивых фанаток, а Арс за свои шестьдесят три года явно натренировался вдоволь. — Я, вообще-то, не пидор, я говорил? — на всякий случай уточнил Шастун, тяжело дыша и пялясь в небо невидящим взглядом. — Ты мне, кстати, луну загораживаешь. — Так я тоже, Тох, — Арс упал на его грудь, ослабляя хватку на запястьях. — Я тоже. Антону хотелось вечность лежать вот так, слушая шумную, но недоступную на этой крыше московскую ночь, но Арсений буквально напрашивался: Антон резко выдохнул и перекатился, в третий раз меняя положение и снова оказываясь сверху. Для верности он прицепился паутиной. — Если... Ладно, когда мы будем трахаться, я чур первый сверху, — быстро сообщил он, опасаясь услышать возражения, но Арс только откинулся затылком на бетон, совершенно расслабляясь под ним, и, улыбаясь, с нотками издевательского пафоса ответил: — Моя задница в твоем распоряжении, ангел, точно так же, как мое сердце. Антон удовлетворенно кивнул. Тело Арса под ним было по-прежнему горячим, руки наемника, к сожалению, свободные, бесстыдно гуляли по телу Шастуна, задерживаясь на бедрах, с улицы далеко внизу доносился вой клаксонов. Идиллия, мать ее. Если бы шум создавался только клаксонами… Паук подскочил на ноги, натягивая маску, и замер на самом краю крыши, быстро прокладывая траекторию движения. — Что такое, Шаст? — Нападение в переулке в квартале отсюда. — А нам обязательно туда мчаться? — недовольно поинтересовался Дэдпул, натягивая на себя свою маску. — Чтобы благодарные спасенные девушки снова тебя лапали за всевозможные принадлежащие мне места? — Не разлетайся так, — посоветовал наемнику Антон. — Ир, скинь ему адрес на телефон. Плачу улыбками, как всегда. Догоняй, пенсионер! Антон летел над шумным ночным городом, слыша за спиной выкрики: «К Ире я тебя тоже ревную!», «Мой тариф вырос, улыбок не хватит, что насчет секса?» и «Ребенок, ты же понимаешь, что я не летаю, как ты, а езжу на такси?» — и ему почему-то хотелось смеяться. И вообще, вся эта история началась очень глупо и продолжалась не сильно умнее, но было что-то необъяснимо нужное в том, чтобы целовать его, убегая, прямо сквозь маску, обмениваясь влажным дыханием рот в рот, чтобы просыпаться в его заваленной оружием, антиквариатом и вредной едой квартире, долго потягиваясь, раскидывая длинные конечности друг на друга и матерясь почем зря на солнце и насмешливые громкие фразы вечно бодрствующего наемника, чтобы гладить его голову, когда ему снова снятся кошмары, и уговаривать его все-таки поспать, когда снова поймаешь этого дебила-полуночника с уже черными кругами под глазами и очередной кружкой кофе, чтобы слушать бесконечные подъебы от Воли, Матвиенко, Оксаны и даже миролюбивого Димы, заявляясь на все собрания неизменно вдвоем и неожиданно пропадая на перерывах, чтобы бить его в лицо, когда в конец достанет тупыми шутками, а потом извиняться и отговариваться, что «похер, все равно на тебе все заживет», чтобы тащить его на себе, когда он снова потеряет слишком много крови или конечностей, ругаться, материться, помогать с бесконечными ранами и все равно в какой-то степени защищать, чтобы понимать, что, по сути, никто больше во всем ебаном мире не сможет спасти его от его собственных демонов, от собственной боли, и спасать одним присутствием и постоянным напоминанием, что, в общем-то, все будет. Антон в конце концов с ним рядом, а остальное как-нибудь приложится.