Не плачь

      — Ш-ш-ш, не плачь, — рука коснулась крохотной слезинки.       Сколько раз я видел твои слезы? Тайно. Когда ты, вот так же, как сегодня, поджав под себя стройные ножки, беспокойно спал. Кристоф, что тебе снится? Кто мучает тебя в том мире? В мире, в котором ты прячешься от всех. И даже от меня.       Я помню тот день, когда Сесилия привела тебя в мой дом и так обыденно произнесла: «Было бы чудесно, если бы ты смог забрать его». Серьезно? Отказаться от тебя? Глаза цвета лазури, что с опаской и тревогой смотрели на меня. Робкий тихий голос, что внезапно задел струны моей почерствевшей души, и тепло твоей маленькой ладошки, что с легкостью утопала в моей широкой ладони. Все это тронуло меня, и я без колебаний ответил: «Да».       Как давно ты стал таким важным для меня? Почему именно с тобой мое сердце бьется сильнее? Кто ты? Прекрасный ангел или порочный демон, что своей красотой сводит меня с ума? Ты уже давно такой взрослый. Сколько тебе сейчас лет? Семнадцать? Двадцать? Я и забыл, что тебе давно за тридцать, а мне… Кажется, немного за триста. Ну вот, вновь ты ворочаешься и дрожишь.       — Ш-ш-ш, Кристоф, все хорошо.       Пальцы привычно провели по длинным белым волосам. Я знаю, ты отрастил их из-за меня. Как мило и как опрометчиво. Целую одну прядь. М-м-м, пахнет полевыми цветами. На часах давно за полночь, а я все не могу оторвать взгляд от твоего прекрасного лица. Светлые пушистые ресницы, бледная — даже слишком — кожа, тонкие розовые губы, курносый носик. Вновь целую. Только не просыпайся. Позволь мне хоть немного насладится твоим теплом и запомнить запах твоих волос.       — Господин Райан?!       Сердце дрогнуло. Я все испортил. Я слишком жадный и нетерпеливый, когда это касается тебя. Мой падший ангел.       — Спи, Кристоф.       — Что-то случилось?       — Нет, ничего.       Ты садишься. Убираешь за ухо прядь волос. Застенчиво опускаешь глаза. Рубашка расстегнута. Я вижу выступающие ключицы, узкую грудь, впалый живот. Ты такой утонченный, словно сказочный эльф. Твой взор вновь устремлен на меня.       Почему ты так выжидающе смотришь? Глубоко. В самую душу. Что скрывает эта бездонная лазурь? А знаешь ли ты, что она уже давно стала для меня ядом, которым я с удовольствием, капля за каплей, отравляю свой организм? Нет. Не стоит тебе знать о моих грешных желаниях. Ты слишком чист и невинен для этого мира. Ты слишком идеален для меня. Я прикасаюсь к твоей щеке. Нежно. Совсем невесомо. Привычно улыбаюсь.       — Ложись. Я сейчас уйду.       — Останьтесь.       Я ослышался? Это сон? Ты накрываешь своей ладонью мою и прожигаешь меня взглядом. Неужели в этой лазури появились новые оттенки? Что это? Страсть? Желание? Нет. Я совсем спятил, раз вижу это.       — Хорошо, я посижу рядом, пока ты не заснешь.       Кого я хочу обмануть? Говорю одно, а сам приближаюсь к тебе. Кровать скрипнула под моим весом. Большим пальцем провожу по нижней губе. Какие мягкие. Кажется, я пропал.       — Оттолкни меня, — прошу я.       — Нет, — еле слышно проговариваешь ты.       Это выше моих сил. Прости меня, мой мальчик. Я слаб. Губы прикасаются к твоим. Томно. Сладко. Руки обнимают плечи, спускаются ниже. Задерживаюсь на талии и запускаю их под рубашку. Она лишняя. Только мешает изучать твои безупречный стан. Тихий стон вырывается из твоих губ, когда я прижимаюсь к тебе.       — Кристоф, — твое имя, как заклинание.       Язык изучает твой ротик: маленький, но юркий язычок, что пытается сплестись с моим, зубы, десна. Кусаю за губу. Не больно. Легонько. С тобой нельзя быть грубым. Щеки зарделись. Как мило. Как соблазнительно.       — Кристоф, — повторяю я и бросаю твою рубашку в сторону.       Твои руки неуклюже пытаются расстегнуть мою. Губы не разрываются в поцелуе. И как тут сохранить хладнокровие?       — Подожди. Ну-ну, и что за испуг? Я никуда не убегаю, — моя одежда уже валяется возле твоей рубашки. Как же подкупающе ты стесняешься. — Иди ко мне.       Целую твои веки, безупречный овал лица, маленький подбородок, и вот твои уста вновь в моей власти. Неровное дыхание, поцелуи, ласки. Я хочу тебя. До одури. До боли в каждой клеточке моего тела. Сжимаю твои бедра и прижимаю к себе. Чувствуй мою страсть. Чувствуй, как ты действуешь на меня. Это все ты — Кристоф.       Ты стонешь. Рука скользнула между наших тел, туда где тебя еще никто не касался. Полувсхлип и ты поднимаешь глаза. Да! Вот чего я хотел. Этот полный похоти взгляд смотрит только на меня. Ты — моя пропасть, в которую я упаду без оглядки. Только не сдерживайся. Покажи мне всего себя. Губы переключатся на тонкую шею. Провожу дорожку поцелуев от ложбинки между ключиц до пупка.       — Не закрывайся, — целую у самого основания.       Накал страстей. Ты запрокидываешь голову назад. Я знал, что это для тебя впервые. Кристоф, мой милый Кристоф. Будь только моим. Языком довожу тебя до громких стонов. Не останавливаюсь. Содрогаешься и поддаешься вперед. Твое естество хочет большего. Этого мало, и я дам тебе то, что надо. Страсть бьет в голову. Накрываю твое тело своим.       — Не бойся, — целую губы и медленно, но уверенно вхожу в тебя.       Замираю. Чувствую твое напряжение. Твои руки обхватили мою шею. Капельки пота заблестели на висках. Глаза затуманенные.       — Ты прекрасен, мой Кристоф.       — Не отпускайте меня.       — Не отпущу.       Напряжение не спадало, но оно стало иным. Я начинаю двигаться. Медленно. Осторожно. Улавливая каждую эмоцию на твоем лице. Тебе немного больно. В первый раз всегда больно. Ты скрещиваешь ноги на моей спине и прижимаешься ближе. Почему ты такой коварный?       — Крис…       Задыхаюсь. Движения становятся активнее и напористее. Твои ногти впиваются мне в плечи. Я буду любоваться этими отметинами еще несколько дней.       — Райан, — ты впервые называешь меня только по имени. Это заводит. Хочу обладать тобой целиком и полностью.       Нам ничего не мешает. Есть только ты и я. Испарина покрывает наши тела. Толчками вдавливаю тебя в кровать. Быстрее. Жестче. Пошло и развратно. Громче. Еще громче. Пусть твой голос разрывает тишину. Твое тело выгибается дугой и трепещет. Я следую за тобой и с криком довожу нас двоих до оргазма. Наслаждаюсь моментом. В уголках глаз заблестели слезы. Ты жадно глотаешь воздух и растерянно смотришь на меня.       — Ш-ш-ш, Кристоф, не плачь. Все хорошо, я всегда буду рядом.       Моя улыбка больше не искусственная. И ты робко мне отвечаешь. Это обезоруживает. Доверчиво прижавшись к моей груди, ты спишь крепко и безмятежно. Этой ночью тебе не снятся кошмары, и я могу обнимать тебя до самого рассвета, забыв о том, что я хозяин, а ты слуга.