Их последняя ночь

      Сузаку нёс ночной дозор перед покоями императора. Никто и никогда не видел его спящим и неизвестно, спит ли он вообще. Ведь это Куруруги Сузаку — личный телохранитель самого Его Британского Величества Лелуша ви Британия. Всем известно, что император доверяет только Куруруги и только ему позволяет стоять на страже перед своими покоями. Но ночь сегодня неспокойная, и Сузаку это чувствует. Ведь завтра всё закончится. Этот кошмар. Закончится. Вдруг из комнаты Лелуша послышался какой-то шорох. Рыцарь напрягся и решил заглянуть туда. Он приоткрыл дверь и увидел Лелуша, закутавшегося в одеяло и сидящего на своей огромной кровати. — Почему не спишь? — угрюмо спросил Сузаку. Лелуш повернул голову в сторону окна и, не взглянув на своего рыцаря, ответил: — Не спится. Куруруги горько усмехнулся: — Что, Сумасшедшего Демонического Императора наконец совесть замучила? Лелуш, не ответив ничего, только сильнее нахмурил брови. — Сегодня моя последняя ночь, мне бы поспать… — прошептал бывший опальный принц. — Вообще-то, это мои слова… — так же прошептал Сузаку, так и оставшись стоять в дверях. Так они и молчали. Лелуш, смотря в окно и думая о своём. Сузаку же, не понимая, почему он не уходит. Ещё раз взглянув на юношу, он лишь невольно подумал, что даже через слой одеяла видна его тонкая, хрупкая фигура. Точно как в детстве. В детстве… В то время все было явно проще. Тогда Лелуш был для него лучшим другом. Тогда он лишь хотел общаться и играть с Лелушем и Нанналли. Знал ли тогда Куруруги, что всё может так обернуться? Навряд ли… Но где-то в глубине души парень точно догадывался, что Лелуш может быть на такое способен. — Ну и что ты не уходишь? — чересчур громкие слова вывели Сузаку из его мыслей. — Просто вспоминал старые времена, — честно ответил он. Лелуш наконец обернулся. Луна освещала его спину, а потому лицо рассмотреть было практически невозможно. Но Сузаку был уверен, в голове у императора была мысль: «С чего бы?» — Я вспоминал наши совместные игры. Помнишь? — продолжил рыцарь. И снова Лелуш ничего не сказал, но Сузаку был уверен – он помнит. — А также подумал, что ты изменился с тех пор… — Ты не прав, — черноволосый всё же подал голос, — я не изменился. Даже тогда у меня были такие же убеждения, как и сейчас. Куруруги вздохнул. — Если так, мне очень жаль, что я не смог этого понять. Ведь я мог бы ещё тогда изменить твоё мнение. — Нет! Ты не смог бы! Никто не смог бы! — похоже, шатен слегка вывел императора из себя. — Пойми, Сузаку, если бы я не имел таких убеждений и амбиций, Чарльз Британский до сих пор был бы жив, и Британия до сих пор бы угнетала мирный народ. Я тот, кто уже завтра изменит этот мир. — Однако ты и тот, кто чуть не погубил его. Любая твоя ошибка могла привести к этому. — Я и не спорю. Я сильно рисковал. Я многим пожертвовал. Но, думаю, это стоило того. Нанналли наконец-то может быть по-настоящему счастлива. — Ты думаешь, она сможет быть счастлива, живя с осознанием, что её любимый брат был тираном? К тому же, она будет ближе всех к тебе, когда ты умрёшь… — Не считая тебя, конечно. Тут Сузаку предпочел отмолчаться. Он опустил свой взгляд в пол и неожиданно осознал: им необходима эта ночь. Завтра последний день, когда он увидит Лелуша ещё живым. От этой мысли, уже в который раз, по телу пробежались холодные мурашки. Сузаку потеряет Лелуша навсегда и теперь это уже точно. Резко сделав шаг вперёд, рыцарь вдруг растерял всю свою решительность. Лелуш, вновь отвернувшийся к окну, сейчас и вправду выглядел настолько хрупким, что и прикасаться было страшно. Но так просто он не отступит. Сузаку медленно подошёл к королевской кровати и шёпотом позвал своего императора. Лелуш обернулся и сделал слегка изумлённое выражение лица, но в ту же минуту вдруг понял, чего хочет Куруруги, а потому произнёс: — Сначала сними свои сапоги, — император скользнул по нему оценивающим взглядом, — и плащ тоже. Рыцарь совсем не ожидал, что Лелуш так сразу поймёт его намерение, но тем же лучше. Отстегнув плащ, он присел на край кровати и снял свою обувь. Как только Сузаку это сделал, Лелуш поменял своё сидячее положение на лежачее, повернувшись на бок, лицом к парню. Сиреневые глаза смотрели него испытывающе, словно ожидая, что пилот Ланселота всё же передумает. Но желание Сузаку провести эту ночь вместе было сильнее. Шатен начал устраиваться, и к удивлению Лулу, лёг он на одеяло и ниже, чем предполагалось. Их лица оказались не на одном уровне, и только брюнет собрался что-то сказать, так тут же почувствовал, что крепкая рука Нулевого рыцаря вдруг обняла его за талию и притянула к себе. Закрыв глаза, Сузаку уткнулся носом в живот чёрноволосого. Говорить совсем не хотелось, а потому Лелуш всё же попытался расслабиться. Одеяло и рубашка императора оказались слишком тонкими, и поэтому он чувствовал, как горячее дыхание опаляет его впалый живот. Спустя несколько минут зеленоглазый немного отстранился. — Юфи умерла по твоей вине, — прошептал Сузаку. — Я думал, что никогда не прощу тебе этого. Но то, что ты собираешься сделать завтра, искупит все твои грехи. Рыцарь хотел услышать что-нибудь в ответ. И услышал: — Но ведь завтра уже наступило. Это было совсем не то, что он хотел. Ладонь шатена, которой он обнимал Лелуша, сжалась в кулак. Сейчас ему было откровенно плохо. Сузаку разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, он хотел отомстить за любимую, но с другой же он не хотел терять своего друга детства вновь. Неожиданно Лелуш убрал руку зеленоглазого со своей талии и повернулся на спину. Просто глядя в потолок, брюнет продолжил молчать. Теперь рыцарю стало неудобно, и мысль о смене позы привела к тому, что просто посмотрев на профиль Лулу, освещаемый лунным светом, Сузаку резко поднялся и сел на бёдра бывшего принца, наклонившись и прижав запястья Лелуша к постели на уровне его головы. Ему просто вдруг захотелось посмотреть в эти чистые, сиреневые глаза. И сделав это, Сузаку готов был увидеть всё, что угодно: боль, удивление, равнодушие. Всё, но не мягкий и понимающий взгляд. — И что дальше? — спросил император с лёгкой смешинкой в глазах и улыбнулся. Куруруги принял вызов. Парень наклонился и прикоснулся к губам брюнета своими губами. Но этого было недостаточно, слишком легко, слишком неощутимо. Сузаку начал грубее сминать губы юноши, лежащего под ним, но не стремясь проникнуть внутрь рта. Зеленоглазый отстранился, когда Лелуш его укусил. Больно, но крови не было. И было даже приятно. И тут Нулевой рыцарь заметил, что на щеках Лулу появился румянец. В голове сразу же возникла мысль: «Почему он позволяет мне делать это?» И вправду, сиренеглазый даже свои запястья освободить не попытался. «Значит, он тоже это чувствует?» Сузаку ещё в детстве испытывал это по отношению к своему британскому другу. Когда тот спал, маленький сын японского губернатора мог подолгу смотреть на него. Его губы во сне, чуть приоткрытые, такие манящие. Но Куруруги думал, что это глупо, они оба мальчики, так нельзя. Когда Сузаку вырос и стал солдатом на стороне Британии, то уже почти забыл образ спящего Лелуша. Но встретив повзрослевшего парня, эти непонятные чувства пробудились и, более того, начали расти. Уже хотелось не только смотреть на спящего брюнета, но и чего-то посерьёзней, однако, парень по-прежнему не позволял себе подобного. Но как только шатен встретил принцессу Юфимию, всё в его голове круто поменялось. Он понял, что полюбил её и это действительно была любовь – чувственная и нежная. А чувства, что он испытывал к Лелушу, были совсем другими. Непонятные, совсем непонятные. Сузаку путался, но потом на время всё же забыл об этом. На первом месте был долг рыцаря принцессы, да и к тому же у него начало возникать подозрение, что его друг вполне может вести двойную жизнь. А после того, как его подозрения относительно Зеро подтвердились, и он понял, что именно Лелуш на его же глазах убил его возлюбленную Юфи, все чувства были затмены ненавистью. Но время идёт и одновременно лечит. Время, проведённое с Юфимией, уже кажется таким далёким. Её рядом больше нет, но Лелуш по-прежнему здесь. И пусть он оказался главарём террористов, но всё же остался таким же притягательным. — Лелуш… Скажи мне, что же это такое? Я хочу тебя ненавидеть… Но не могу. Лелуш сменил свой взгляд на непонимающий. Он и сам не знал, почему Сузаку относится к нему не с должным презрением. Почему Нулевой рыцарь сейчас смотрит на него с такой нежностью? Император и сам давно запутался в отношении к Сузаку, а потому откинул это в глубины своего разума и предпочитал больше об этом не думать, всё же были дела поважнее. Но сейчас… Сердце начало биться быстрее. Без лишних слов Лулу притянул голову шатена к своей груди. — Как жаль, что это происходит только сейчас… Любимый Сузаку. Зеленоглазый рыцарь совсем не ожидал этих слов, а потому в груди только сильнее закололо. На глазах навернулись слёзы и, больше не в силах держаться на руках, он упал на Лелуша. — Зачем? Зачем же ты это сказал? — шептал Сузаку сквозь слёзы, которые не хотели останавливаться. — Чтобы наконец всё встало на свои места, — промолвил и грустно улыбнулся брюнет. — Давай поспим вместе?

***

Сузаку склонился над мёртвым телом 99-того императора Британской Империи. Его лицо выражало лишь смирение с произошедшим. Без тени улыбки он поцеловал его холодный лоб. Оказывается, костюм Зеро пришёлся бывшему рыцарю впору, но в нём ему было слишком неуютно после того, как он много раз видел в нём Лелуша. Как только Сузаку отстранился, прежняя горечь показалась в его глазах. Через час начнутся похороны императора. На Куруруги в это время будет маска Освободителя Зеро, а потому его слёз никто не заметит. Но их итак не будет. Сузаку уже устал плакать, всё-таки он проливал слёзы две ночи подряд. В первую, когда они с Лелушем были вместе. И во вторую, когда Лелуша уже не стало. — Я ведь так и не сказал тебе, Лелуш, — Сузаку отступил на шаг, как только услышал за дверью шаги. — Я любил тебя. И вот он вновь стал Зеро, надев шлем. Двери открылись, и вошли дворцовые прислужники, чтобы забрать гроб. Человек в костюме Зеро, телохранитель новой императрицы, лишь печально смотрел им вслед. Но этого, конечно, никто не увидел.