Чего хочет Бафомет?

Просто ненавижу май. Отвратительный, мерзейший месяц.  Помню, как Осколкова говорила, что начало весны – хреновое время года, потому что отовсюду выползают жуткие твари после зимней спячки, и рук не хватает, чтобы их приструнить. Но, кажется, она забыла упомянуть, что чем дальше, тем только хуже.  Я едва привыкла игнорировать клубки змей, дохлых животных и человеческие конечности в серых сугробах, едва наловчилась, прикладывая большие усилия, их не замечать. Но к тому что они теперь просто будут во всей красе валяться на голом асфальте, часто в луже какой-нибудь слизи, меня жизнь совсем не готовила.  Мне теперь казалось, что они воняют, что от них нестерпимо и просто непередаваемо несёт вот этим омерзительным сладковатым запахом разлагающейся плоти. И хотя экзорцисты говорили, что ничего подобного, и что запахов из тонкого мира мы чувствовать не можем, мне всё равно никак не удавалось избавиться от навязчивого ощущения вездесущего выедающего глаза смрада. Возможно, ситуацию усугубляло присутствие герцога, который мало того, что обострял моё обоняние до неприличного, так ещё и постоянно выбешивал своими комментариями по любому поводу.  – Нет сил уже жрать эту гречку, – заявил он, когда я сидела на кухне, перебирая крупу, чтоб было, что сварить на ужин.  – Никогда бы не подумала, что существо, живущее в Аду на постоянке станет жаловаться на гречку.  – В Аду получше, чем в этой вашей зачуханной коммуналке, – сварливо хмыкнул герцог.  – Слушай, ты бы помалкивал, и так тошно, – вздох вышел очень замученным, прямо под стать моему положению, – нет сил уже слушать твои замечания. Ни один нормальный демон столько не бухтит! – Ты как будто демонов много знаешь.  – Тут и знать не надо, – уверенно отрезала я, – Ты каждой мелочью недоволе, ворчишь, не затыкаясь, как старый дед! У тебя там стопудово уже от длительного воздержания спермотоксикоз расцвёл буйным цветом, вот и бесишься!  – Возможно, это станет для тебя новостью, очень может быть, я какую-то истину для тебя сейчас открою, – начал Бафомет многообещающе язвительным тоном, – но мы в одном тебе сейчас находимся вообще-то. Я уронила голову на стол.  Твою мать.  Дело было в том, что я находилась вроде как в вынужденном заточении в «зачуханной коммуналке», потому что наотрез отказалась выходить из дома и лицезреть всю ту гнусь, которая валяется на асфальте, гниёт и  в о н я е т. Ситуация осложнялась тем, что в заточении я сидела на пару с Юрцом. У Майорова была бурная аллергия на цветение. После того, как он за неделю почти наполовину израсходовал баллончик, сестра запретила ему выходить из дома под страхом смерти, что в его положении было, к слову, было весьма реальным страхом. Слава Сатане, юный экзорцист предпочитал не сталкиваться со мной лбами и почти всё время торчал в своей комнате, не высовываясь.  – Ну и как мне теперь найти мужика, когда я даже из дома выйти не могу, без того чтоб споткнуться о чью-то оторванную от тела ногу?! – горестно возопила я, отрываясь от гречки и в пафосном жесте воздымая руки к низкому потолку хрущёвки.  – Раньше ты нормально справлялась и без мужика, – деликатно, но с очень толстым намёком заметил Баф. – Раньше я не знала, что ко мне присоседился адский герцог и могла спокойно заниматься... этим... рукоблудием.  – Да ладно тебе... – соблазнительным тоном начал герцог. – Только не смей говорить эту фразу, – строго предупредила я, но хрен там был! – Чего я там не видел? – бессердечно добил герцог, окончательно вгоняя в краску. – Тухлый огурец сычует у себя в комнате, – я тут же нашла новое оправдание.  – Ну так он в комнате, а ты закройся в ванной, пока этой одержимой счетами за воду дома нет. Если когда и делать, то сейчас, пока все рассосались. – Соблазнитель чёртов, любого уговоришь, – пробубнила я, проскальзывая в ванную и внутренне неловко усмехаясь тому, что не очень-то долго он меня и уговаривал.  Я не могу поверить, что я это делаю. Всё ещё. Если за эти месяцы раздеваться в присутствии герцога я от некуда деваться привыкла, то до такого у нас как-то не доходило, какой-то новый уровень отношений. Закрыла щеколду, залезла в ванну. От тёплых струй душа сразу стало намного лучше. Капли стекали по коже, оставляя за собой влажный блеск. Я бездумно провела вверх по плечам, закусыв губу.  – Чёрт. Не могу.  – Что ещё? – мне показалось, что в этот момент он нервно закатил глаза.  – Душ в грязной ванне с плесенью, где за тобой ещё и жижа из вентиляции стопроцентно палит – это вообще не сексуально!  – Ну подумай об этом своём Майорове, – крайне за колебавшимся тоном предложил демон. – Чего?! Он не мой и... Стой, что?.. Какого хрена? – я вдруг поняла, что не могу шевельнуть и пальцем, что было до смерти пугающим обстоятельством. Чёртов герцог с недотрахом! – Верни мне контроль над телом, – мысленно прошипела я. Демон остался глух к моей просьбе, даже голосом на неё ничего не ответив. Только палец скользнул по приоткрытым губам, и я расценила это как призыв заткнуться. Что ж, может, оно и к лучшему.  Тревожность от того, что твоим телом в слишком, блять, буквальном смысле владеет взрослый мужик, не ушла. Она переросла в странную дрожь, с которой я наблюдала собственные прикосновения к себе же. – Вот и славно, – одобрил герцог, вызывая очередной всплеск мурашек вдоль лопаток.  Я тихо выдохнула, блаженно вытягиваясь в ванной. Посмотрим, Баф, насколько ты классный онанист. Демон больно выкрутил мне сосок в ответ на эти мысли, и я тут же поспешно прикусила язык. Прохладные пальцы скользнули вниз по горячей коже, медленно-медленно, пока вторая ладонь так и осталась лежать на груди, чуть сжимая её. Держу пари, демон-извращенец, об этом давно мечтал. Чувство было до предела странное, из искусанных губ со свистом вырвался воздух, неслышный за шумом воды, когда ладони наконец спустились вниз живота, вызывая по всему телу приятный трепет.  Подушечки пальцев невесомо скользнули по внутренней стороне бедра, заствляя замереть в мучительном ожидании следующего шага, движения. Я путалась в собственных мыслях и желаниях.  Пальцы раздвинули складки кожи, безошибочно нащупали клитор, заставляя выгнуться. Я бы инстинктивно сжала колени, но сейчас ни одно движение не было в моей власти, поэтому бёдра раскрылись только шире, оставляя простор для ласк.  Тело чутко реагировало на любые, потому что у меня действительно давно не.  Чёрт, чёрт. Я запрокинула назад голову, втягивая влажный воздух запертого пространства. Старалась не думать о том, что в данный момент моими руками управляет тысячелетний бес, но мысли об этом заводили только больше. Пожалуй, после того, что сейчас происходит с нами, у меня появится полное право называть его папочкой.  Я едва успела немного расслабиться, как пальцы, наигравшись скользнули дальше.  – Нет, Баф... – за протестовала слабо. – Я этого не делаю обычно! – Помолчи, – чертовски сексуально прошептал он, заставляя поперхнуться воздухом. – И расслабься.  Пальцы скользнули внутрь, и я перестала дышать. Поступательные движения, сначала медленные, как будто дразнящие, посылали по телу горячие пробивающие импульсы. Герцог не дал привыкнуть, начиная постепенно наращивать темп, очень доводя до экстаза. Перед глазами всё смазалось, или это просто паром от горячих струй заполнило маленькую комнатку. Хорошо. Кайфово так, что сознание мутит, бьёт горячей дрожью, и меня уже не заботит то, что адский герцог не слишком деликатно имеет меня двумя пальцами, потому что сладкой судорогой уже ощущается подступающей оргазм. Я феерично кончила, прижавшись лбом к мокрому кафелю. И только спустя секунд тридцать до меня дошло, что кто-то уже довольно продолжительное время активно дубасит в дверь. Наскоро завернувшись в полотенце и сдувая с лица мокрые пряди, я отодвинула щеколду, чуть приоткрывая дверь.  – Какого хрена ты там делаешь?! – с порога злобно возмутился Майоров.  – Полы м-мою, – с дебильной улыбкой выдала я, отступая немного назад.  Ну да, именно в таком виде и именно с таким блаженным выражением лица. Юный экзорцист тоже сделал робкий шаг в сторону, созерцая мои пылающие огнём щёки и шальные лихорадочно блестящие глаза. До него дошло. – Извращенка! – Юрец тотчас сам захлопнул дверь и прижался к ней с той стороны, словно испугавшись выпустить из ванной какое-то древнее зло, которое еще очень много страданий может причинить этому миру.  – Блин, Майоров, мне выйти-то можно? Или теперь меня по вашим законам сожгут на костре инквизиции?  В ответ на мой вопрос дверь распахнулась, только уже не так резко.  – Так ты реально что ли там... – Юрец стоял пунцовый, как китайский флаг. Непривычно было вместо постоянно мрачного Майорова, видеть по-детски неловкого и смущающегося Майорова, который мучаясь от своих пошлый мыслей, двух слов вместе связать не может. – Ты че, представил себе что-то? – прыснула я, потому что выглядело оно именно так. Как будто впервые до папиных кассет с порнухой добрался в тринадцать лет. – Иди в... в... Ну в общем, сама знаешь, куда! – экзорцист ещё больше зарделся, посылая меня в неопределённое, но очень неприличное место. Я пошла – пошла в коридор, сползая на пол от приступа неудержимого хохота.