У меня есть две вещи: рэпчик и уважение

Макса слегка потряхивает — так бывает, когда понемногу начинает отпускать напряжение. Он и не ожидал, что все так обернется: приглашение «побаттлить во дворе» вылилось в полноценный ивент — да, без спонсоров и рекламы, но народу набилось дохуя, и все сплошь элитка батол-репа, куда ни плюнь, попадешь в важного курица. Макс глубже вдыхает и поправляет капюшон. Нужно выпить. Как-то все слишком серьезно. В кальянной алкоголя нет, но многие принесли кое-что с собой. Макс этим не озаботился, не до того было, и теперь нужно понять, у кого можно подрезать хотя бы бутылку пиваса. — Вот ты где! — Оби вываливается на него из толпы как-то неожиданно. — Ну что, малыш, расстроился, что проебал? Макс дергает плечом, облизывается, мажет взглядом по полной запотевшей бутылке. Оби следит за ним и вдруг протягивает пивас: — На, хлебни, успокой нервишки, — хохотнув, он прямо всовывает Максу в руки бутылку. — Давай-давай, мне не зашкварно из одной, — и смеется, громко и развязно. Макс пьет, холодный «бад» прокатывается по пищеводу, и да, выражение «охладить пыл» здесь вполне уместно. Оби ниже ростом, но что сейчас, что на баттле смотрит со снисходительной насмешкой. Не воспринимает как равного. А Макс... А Макс не спиздел про то, что писал свои раунды со всем уважением. — Я ж не всухую. И тебе проебать не так зашкварно, — Макс смотрит наконец Оби прямо в глаза. С вызовом. Тот усмехается и хлопает по плечу, а потом делает шаг и разом оказывается как-то слишком близко. Вне баттла это... напрягает. — Никому не говори только, епта. Но нормас ты сделал, да. Про выдуманного баттл-рэпера пиздато вышло. Чтобы сказать это Максу прямо на ухо, Оби приходится почти что встать на цыпочки. ххх Не отметить такое нельзя, поэтому едут бухать. По пути, конечно, кто-то откалывается, но в бар все равно заваливаются внушительной толпой. Макс заказывает пиво. Рядом Мирон делится пространными впечатлениями от баттла, по ходу дела поясняя за культуру. Макс слушает внимательно, но с вопросами и мнением не лезет. Зато Оби в какой-то момент перебивает и начинает гнать что-то про уличность. Это смешно, и Макс широко улыбается, вслушиваясь в цветистые пьяные пассажи. Оби замечает это и тыкает в него пальцем: — Ну вот хотя бы на него поглядите, епта. Тоже мне, трушный уличный пацан. Мамка-то не заволнуется за тебя, что ты тут со взрослыми мальчиками? — и заходится хохотом. Кто-то предлагает Оби выйти подышать, он отказывается, и Макс, неожиданно для себя, вызывается помочь, мол, щас вместе выйдем, покурим, вот это все. Оби неожиданно не сопротивляется. Даже когда Макс кладет руку ему между лопаток. Смотрит только странно, искоса — и выглядит гораздо трезвее, чем тридцать секунд назад. — Так что, Максим Югов, про мамку-то? — на улице Оби вроде как продолжает разговор, но так выразительно играет бровями, что нельзя не закатить глаза. — Про твою, что ли? — парирует Макс. Оби хмурится тут же. — И ты мне, блядь, про уважение затирал? — Да ты вроде первый начал... — Ладно, не ссы. Я тебя не выебу даже за это. Пока что, — Оби опять как-то слишком близко. — Или ты только этого и хочешь, а? Весь баттл, чтобы я тебе как следует в рот заправил, а? Последняя фраза звучит как-то хрипло, Макс смотрит Оби в глаза — и блядь, у него зрачки расширились. Ебать, он меня правда хочет, думает Макс, и осознание огненным шаром прокатывается по телу. — А если и так, то что? — нет ничего проще, чем придвинуться совсем вплотную и увидеть, как дергается кадык Оби. — Че, погнали ко мне? Это не то чтобы вопрос. Макс кивает. Ему нужно только забрать с барной стойки свой телефон. Никому ничего объяснять он не собирается. ххх В такси они молчат, но Макс прямо чувствует на себе чужой взгляд. А потом руку на колене. Блядь, остается надеяться, что таксист больше смотрит на дорогу. В квартире Макс даже разуться не успевает, как оказывается впечатан в едва закрытую дверь. Оби как-то незаметно перетекает в Никиту, смотрит совсем иначе, упирается ладонями по обе стороны от головы Макса. — Ну что, поучить тебя уважению? — все так же хрипло выдыхает Никита. Максу не нужны пояснения: он понятливо опускается на колени. Стащить сперва штаны, потом трусы — не полностью снять, а так, приспустить до колена, у Никиты уже стоит, и он рвано выдыхает, когда Макс заглатывает. И тут же давится. — Блядь, не выебывайся ты, не надо глубоко... — Никита скидывает с его головы капюшон. — Епт, подожди, — и заставляет поменяться местами, чтобы самому привалиться к двери, слегка расставив ноги. Со второй попытки получается лучше, Макс не старается заглотить по самые яйца, просто туго обхватывает губами головку и помогает себе рукой, предварительно на нее сплюнув. Никита елозит пальцами по коротким волосам, но ухватиться не за что, так что у него не очень получается как следует Макса натянуть. В итоге он просто поддает бедрами, задавая тот темп, который ему нравится, и Макс не возражает. Никита даже по-джентльменски вынимает, чтобы не кончить ему в рот, правда, от этого страдает худи. — Снимай ее нахуй. Сейчас проверим, всегда ли ты орешь так громко. Макс встает, ноги немного затекли, он стаскивает худи, пока Никита переступает через окончательно спущенные штаны с трусами. — Че встал? Пошли в спальню, — он фыркает и пихает Макса в бок. Они оба раздеваются, а потом Никита опрокидывает Макса на кровать и седлает бедра. У Макса тоже стоит, он хочет подрочить себе, но Никита не разрешает. — Ты же не целочка? — подозрительно спрашивает он. Макс не отвечает. — Хах, ну тогда знаешь, че делать. Дыши, епта. Смазки Никита не жалеет, но не нежничает. Пока сует в Макса пальцы, успевает мимоходом несколько раз провести по твердому члену, заставляя Макса елозить на постели, но ничего больше не дает. — Кончишь подо мной, как сучка, — обещает Никита, склонившись к Максу и впервые целуя его. Целуется он точно так же, как баттлит: напористо и немного безумно. Максу нравится. Он обнимает Никиту за плечи, шире разводит ноги, закусывает губу, когда тот входит. — Сссука, — выдыхает Макс с присвистом. — Тихо-тихо, щас полегче будет, — Никита чуть притормаживает, ждет, а потом вставляет до конца. Макса выгибает, и нихуя не от восторга. — Давай по-другому, — просит он. Когда Макс переворачивается на живот, а Никита, навалившись сверху, входит еще раз, получается лучше. Совсем хорошо становится, когда получается расслабиться, так что каждый толчок приносит микровспышку удовольствия, и Макс сам не замечает, что пытается потереться вновь вставшим членом о покрывало. Никита постепенно ускоряется, трахает быстро и жестко, в какой-то момент больно кусает за загривок. Взвыв, Макс на автомате пытается увернуться, но его вжимают в кровать с неожиданной силой, втрахивают в нее, и таким покорным и зависимым он себя не чувствовал пожалуй никогда. Неожиданно для себя, Макс так и кончает — без рук и дополнительной стимуляции, просто так, на чужом хуе. Не издав ни звука. — Давай теперь ручками поработай, малыш, — Никите, который уже до этого успел спустить, нужно немного больше, и Макс, хотя и чувствует себя размазанным, все-таки ему додрачивает — торопливо и без особого азарта. — Никакого старания, — жалуется Никита, все-таки кончив ему в кулак. — Молодежь, епта! — Да, никакого уважения, — с готовностью поддакивает ему Макс.