I heart you, i heart you not

      Все, никаких больше мыслей об Эрике. Как бы мне ни хотелось, как бы я ни страдала — довольно себя мучить. Пусть тискает свою рыжую шлюшку, мне больше нет до этого дела. В конце концов, ни на одном нем сошелся клином белый свет. Но в душе я знала, что меня еще накроет. Накроет так, что выть буду, словно одинокая волчица, потерявшая своего волка.       Дилан встретил меня у аудитории, где я сдавала тест. Не знаю, что я там насдавала — мне было слишком тяжело сосредоточиться. Слезы застилали глаза, я то и дело смахивала их руками. Буквы расплывались, иногда я ловила себя на мысли, что обвожу ответы, не думая. Перед внутренним взором стояли соединенные в поцелуе губы Эрика и Тиффани. Что за чертовы отношения у них? Я окончательно запуталась. — Как успехи? — Дилан ненавязчиво приобнял за плечи, а мне захотелось крепко обхватить его и все рассказать. Вообще все. Но я не была уверена, что он сможет понять. Поэтому я в очередной раз выдавила насквозь фальшивую улыбку и рассказала ему о своих планах после уроков. — Это прекрасно, Клэри! — выдохнул парень, трепетно заглядывая мне в глаза. — Это значит, что ты все-таки идешь со мной на выпускной?       Он ждал ответа, а мне казалось, словно он забыл, как дышать. Господи, я больше не хотела делать ему больно. Хочу, чтобы он радовался! Потому что Дилан, как никто, заслужил радости! И я кивнула. Парень, не стесняясь потока учащихся, снующих по широким коридорам, просто обхватил меня, обвил двумя руками за спину и нежно прижал к себе. Я уткнулась ему в плечо воспаленным лбом и только вздохнула: ну кто придумывает все эти жизненные правила? Почему все так несправедливо? И нас обижают те, кого мы любим, а мы обижаем тех, кто так любит нас?       Дом Девон Адамс поразил своей ванильностью: розовые, голубые, сиреневые обои в разных комнатах, занавески с рюшами на каждом сияющем чистотой окне. Каминная полка держала на себе огромную коллекцию керамических овечек. По всему дому были расставлены самые разнообразные цветы, названия которых я и близко не знала. У меня-то никогда не было даже самого захудалого кактуса, что уж там говорить о китайских розах или ампельных геранях. Оглядывая дом Девон, я поняла, что хочу себе точно такой же. К черту черный цвет — из одежды, из головы, из жизни! Хреновый из меня вышел гот, надо сказать. А может наоборот, я слишком сильно погрузилась в эту мрачную загробную атмосферу, и моя аура сменила цвет, приманив все те беды, свалившиеся на бедовую голову.       В гостиной на широком светло-коричневом диване расселись наши с Девон мальчишки. Зак и Дилан, закинув ногу на ногу, развалились, держа в руках по банке газировки, и рассуждали о том, как им пронести на выпускной побольше бухлишка. Вот у парней запарки-то, — удивилась я, когда Девон пригласила меня наверх, в свою комнату, чтобы я смогла примерить платья.       Комната девушки была выполнена в лучших традициях диснеевских принцесс, у меня аж в глазах зарябило от пестроты и яркости. Девон немного виновато улыбнулась и пояснила: — Понимаю. Но мама не хочет тут ничего менять, надеется, что когда-нибудь я ей рожу еще одну принцессу.       Ничего себе… Девушке не было даже восемнадцати, а ее мама уже хочет внуков. Хотя, наверное, во мне просто говорила банальная зависть. Моя мама ничем таким похвастать не могла.       Где-то минут сорок мы потратили на примерку шмотья, которого у Девон действительно было безумно много. Ну конечно, принцессы должны хорошо и разнообразно одеваться. Не то, что я, замарашка. Я ощутила очередной приступ тоски и жалости к себе, однако сумела подавить его, погрузившись в ворох цветных тряпок. На бал выпускников Девон предложила неожиданно очень красивое платье. Воздушное, с кружевными вставками в талии и рукавах, нежно-зеленого цвета. Платье было с открытыми плечами и подразумевало носку бюстгальтера — балконета. Ну что сказать, грудь у меня была маленькая, поэтому можно было обойтись и без него. И черт с ними, с торчащими сосками. — Ты будешь очень яркой в нем, Клэри, — неожиданно тепло отозвалась Девон, когда я, примерив платье, рассматривала себя в большое зеркало. —  Особенно, если поднимешь волосы вверх, — она собрала мои жидкие космы в ладонь и приподняла их, обнажив тонкую шею. — Смотри, можно выпустить трогательную прядку сюда, чтобы обратить внимание на красивый шейный изгиб.       Я немного засмущалась: еще ни одна девочка не говорила, что во мне есть что-то красивое. Девон отпустила волосы и сказала, глядя на мое отражение в зеркале: — Я не представляю, как тебе тяжело и страшно, но я восхищена тем, как ты держишься. Ты мне нравишься, Клэри, и я была бы рада дружить с тобой.       Это было так неожиданно приятно, что я чуть не расплакалась. Мы обнялись. Забытое ощущение дружеской поддержки, которую я потеряла вместе с Робин, охватило, омыв теплыми волнами. И жизнь, казавшаяся черно-серой в последнее время, и особенно сегодня, стала немного светлее. Возможно, когда-нибудь я смогу рассказать Девон о том, что чувствую к Эрику, и мне станет чуть легче.       Эрика в последующие пару дней я больше не встречала ни на работе, ни в школе. В моей жизни наступило небольшое затишье, и я наслаждалась им, как могла. Мать и ее жуткий жених в поле зрения также не появлялись. Дилан отвозил и забирал меня с работы, медленно, но верно переходя грань, которую я пыталась возвести. Очевидно, он решил, что мои проблемы с Ванессой решились, поэтому теперь можно стать чуть настойчивее, чуть обаятельнее, подходить чуть ближе и трогать меня чуть чаще. Я молчаливо ждала развития событий.       Однако в стенах родного дома Дилан вел себя, как мышка, никоим образом не провоцируя маму на гнев и мое потенциальное изгнание. Меня это устраивало более чем.       Итак, вот он и наступил, этот чертов день. Выпускной. Я прихорашивалась в своей комнате, убеждая себя, что проведу время весело и не буду искать в толпе Эрика с его подружкой.       По совету Девон я скрутила из начесанных для пышности волос пучок на затылке и скрепила его шпильками, выпустив пару прядей на шею и полуголую спину. Действительно, было неплохо. Невольно улыбнулась себе: я ничего. Со всеми этими бедами и страданиями забыла: я у себя одна. Давно не говорила себе приятности, пора бы уже сделать это ежедневной традицией.       В дверь комнаты постучали. На сколько я помнила, мы с Диланом должны были встретиться в гостиной, где миссис Клиболд обещала нас сфотографировать. Ну да-да, стандартная фотка в альбом. Однако Дилан оказался за дверью. Когда я открыла, его глаза расширились. Он на миг замер, а потом пробормотал: — Боже мой, Клэри… У меня сердце едва не остановилось от твоей красоты… Дух захватывает!       Я покраснела. Дилан всегда был красноречив и не боялся озвучить вслух свои чувства. Мне до него расти и расти. Поэтому я пробурчала «спасибо!» и посторонилась, впуская его в комнату. Парень нес в руках пакет, который протянул мне. — Вместо бутоньерки, — улыбнулся он, — чтобы тебе не идти в кедах.       В пакете оказались бежевые туфли на одурительно высокой шпильке. На них был ремешок, который широким кольцом должен охватывать лодыжку. Дилан мягко усадил меня на кровать, а сам устроился передо мной на корточках. — Итак, давай примерим? — он подмигнул и взял мою ступню в ладонь. — Ножку нужно подготовить, — с этими словами парень принялся легко массировать стопу. Это было так приятно и неожиданно интимно, что я опять покраснела. Дилан, как Принц Золушке, надел на мою ногу туфлю и аккуратно опустил на пол. С минуту он изучающе рассматривал мой подъем, а потом выдал: — Клэри, я отдал бы сейчас все, чтобы снять с тебя это платье, а туфли оставить, — он усмехнулся собственной смелости, а я вытаращила глаза. Господи, вот это даааа… — Не бойся, я просто под впечатлением от твоего образа, — вторая туфля заняла положенное ей место, и парень встал. Подал руку, помогая подняться с постели. Я слегка пошатнулась — опыта хождения на таких «копытах» у меня особенно не было, о чем я, тихо путаясь в словах от смущения, и призналась. Дилан рассмеялся и притянул к себе: — Тем лучше, значит я буду нужен тебе весь вечер. Ну, для поддержки и страховки, — поддразнил меня он, и я поняла, что такими темпами Дилан скоро размоет все оставшиеся шаткие границы.       В итоге мы, наряженные, расфуфыренные, как поросята на свадьбу, отправились праздновать. Я ощущала волнение, ведь выпускной для меня был не просто балом, где мы могли бы танцевать и общаться с друзьями, а некой дверью в неизвестное. Я была уверена, что Дилан больше не сделает того, что произошло на вечеринке — не оставит меня одну. И будет со мной на протяжении всей ночи, а затем мы отправимся домой, или еще куда-нибудь. Смотря куда он решит увезти меня. Я была уверена, что сегодня он захочет сделать все для того, чтобы мы сблизились на столько, на сколько вообще возможно между мужчиной и женщиной. Мое смятение было двойственным. Я не хотела спать с Диланом только потому, что ощущала себя ему нужной, но именно это меня и обезоруживало. Секс из жалости к самой себе — что может быть страннее? Как я до этого дошла?       Мы должны были встретиться с Заком и Девон на парковке. Похоже, что мальчики решили подзаправиться горячительным прежде, чем идти танцевать, и я решила, что парочка глотков не повредит и мне. Но первых, кого мы встретили на стоянке, оказались Эрик и Тиффани. Последняя выплыла из Хонды, похожая на оранжевый зефир — насколько пышным и огромным было ее платье, которое сливалось с волосами, кудряшками обрамлявшее ее конопатое, курносое лицо. Образ девушки был так несуразен, что я невольно ощутила к ней жалость: тяжело, когда у тебя напрочь отсутствует вкус. Эрик вылез следом. Прекрасный, такой родной и такой далекий. Глаза спрятаны за черными очками, губы упрямо поджаты. Похоже, что любимый был чем-то недоволен. Ну, надо сказать, что если бы я привезла на танцы парня, одетого в штаны с пуфами и кружевное жабо, мне было бы не так стыдно. — Привет, Рэб! — обозначил наше присутствие Дилан, помогая мне выбраться из машины. Я очень старалась вылезти изящно — не хотелось позориться и подвернуть ногу при Эрике. Потому я подала Дилану пальцы, дождалась, когда он крепко сожмет их, и только после этого поставила на землю правую ногу. Платье задралось, обнажив половину бедра, а я невольно бросила взор на парней. Дилан смотрел на меня с откровенным восхищением, а Эрик… Ну его взгляд остался за кадром, однако желваки на острых скулах заходили ходуном, и он поспешно отвернулся от меня.       Когда я вылезла из машины вся, Дилан крепко прижал меня к себе за талию и прошептал: — Я готов носить тебя на руках, только шепни.       Дааааа, мне становилось все труднее и труднее держать дистанцию. Однако меня спас подошедший Зак Хеклер. Девон, совершенно очаровательная в простом, но стильном шелковом платье на бретельках весело помахала нам, мне показала «палец вверх», выражая восторг по поводу внешнего вида, и подошла к Тиффани, завязав с ней оживленную беседу. — Принес? — почему-то шепотом поинтересовался Дилан у Зака, а тот мотнул головой в сторону своей припаркованной неподалеку машины. — Круто! Детка, — Дилан склонился к моему уху, — ты идешь?       Да, я иду, однако я поняла, что забыла на сидении в машине свою чертову сумочку, где хранила всяческий женский мелкий хлам, типа, запасных шпилек, губного блеска и маленького флакончика духов, который я приобрела специально для торжества. Поэтому, отпустив Дилана — в конце концов, как я в туалет-то ходить буду? — я полезла в БМВ. — Это был удар ниже пояса, Остин! — услышала я очень раздраженный голос Эрика за своей спиной. Вздрогнула, тем не менее постаралась выпрямиться с молчаливым достоинством. Затем отозвалась, глядя в сторону: — Я не понимаю, о чем ты ведешь речь.       Боковым зрением, я увидела, как Эрик стащил с лица очки. Невольно обернувшись, уставилась ему в глаза. Они были красными, с обильно полопавшейся сеточкой капилляров, словно парень не спал несколько суток, а под ними залегли серые тени. Выглядел Эрик очень уставшим, откровенно измотанным и болезненным. Мое предательское сердце дрогнуло и сжалось от сильного волнения: что же с ним происходит? — Эрик, что с тобой? — обеспокоенно спросила я, невольно потянувшись к его лицу дрожащей рукой. Он отшатнулся, моя нога зацепилась за другую — чертовы шпильки — и я бы просто рухнула носом в пыль, однако Эрик среагировал быстрее. Рывком дернулся ко мне, и вместо земли я оказалась в его объятиях.