История Романо.

      

Жизнь — как вождение велосипеда. Чтобы сохранить равновесие, ты должен двигаться - Альберт Эйнштейн.       Дождь. Холодно. На улице волком ревёт ветер. Хорошо, что нет грозы. Я уныло сижу возле окна и думаю об Испании. Как он там без меня? Кто за ним присматривает? Поправился ли он? Жив ли он вообще? Скажу честно, мне его дико не хватает. И я сильно за него волнуюсь. Сколько времени прошло с тех пор, как меня забрал Австрия? Я уже и сбился со счета. Его дом в отличие от особняка Антонио казался мне мрачным и не таким красочным. Как мне удалось позже узнать: Антонио вступил в схватку с Англией и был серьезно ранен. Именно в тот день австриец насильно отнял меня у Антонио. – Твоя еда.       Австрия уехал. Его слуга приносит мне еду каждый день по пару раз на день. Не хочу есть эту гадкую кашу! Хочу пасту! Эх…Антонио каждый день готовил ее для меня. Сейчас, как никогда, я жалею о том, что не ценил его… – Братик? Время сиесты.       Венециано… Брат, с которым я делю свою комнату и единственный, с кем можно перекинуться парой слов. – И что? – буркнул я.       – Чем займемся? – улыбнулся брат. – Чем хочешь, – грубо ответил я.       Не хотелось ни с кем разговаривать и никого видеть. Только Испанию. И вдруг я услышал какой–то шум в холле дворца Австрии. Такое ощущение, что кто–то пробрался в замок, а теперь этот некто задержан стражами. Но почему тогда не звенит колокол, как знак тревоги? – Ты не можешь увидеть его. Не забывай: это я отдал его тебе. И отдал в надежде, что ты сделаешь его жизнь лучше. И чем обернулись мои ожидания?        Я узнал этот голос! Это Австрия! Но…с кем он разговаривает? – Ты не можешь забрать его! Верни его мне! – Это не обсуждается.       Антонио! Это Антонио! Я что есть сил пулей вырвался из комнаты и побежал в сторону голосов, эхом отливающих от стен со стороны холла. Тони! Это он! Он здесь! Я прибыл в место, откуда доносились голоса. Глазам не верю! Это правда ты! Впервые за всю свою дрянную жизнь я улыбнулся. Антонио в удивлении с полными беспокойства глазами посмотрел на меня. – Романо! – Антонио! – на радостях крикнул я и бросился в сторону своего опекуна.       Он пришел! Он вернулся за мной! Никто и никогда бы не захотел забрать меня к себе снова… Разве что из выгоды или из–за моих земель, как это сделал австриец. Но Антонио другой… Он пришел, чтобы забрать меня с собой в Испанию! Я вернусь домой! – Стоять!       Ч–что? Глазам своим не верю! Австрийские стражи перегородили мне дорогу к стоявшим в центре холла Австрии и Испании. Я видел, что Антонио испытывает то же разочарование, что и я. Удивление в его глазах быстро сменилось ненавистью, и он сделал попытку ринуться ко мне – тщетно: стражи перегородили путь и ему. – Я не отдам тебе Романо! – никогда прежде я не видел его таким… Таким…преисполненным ненависти и ярости. Он был сам не свой. – Верни его мне! Он мой! Я не отдам тебе Романо! – Уведите его. Он, видимо, сошел с ума, – холодно отрезал австриец и, поправив очки, сверкнул глазами в мрачном свете собственного замка.       Я в ужасе смотрел, как стражи насильно вытаскивают из владений очкастого разъяренного и сходящего с ума Испанию. Я не верил своим глазам. Немного погодя, я пришел в себя и с ненавистью посмотрел на австрийца. С разбега я специально врезался в него, как нередко делал раньше это с Испанией. – Зачем ты увел его?! – взревел я. – Так будет лучше и для тебя, и для него, – австриец обдал меня ледяным взглядом. – Ходят слухи, что он начал сходить с ума. Оставаться с Испанией теперь для тебя не безопасно. – Он ждет меня! – протестовал я. – И только я могу вытащить его из этого дерьма! – Ты? – Австрия вплотную встал рядом со мной. В полумраке его ледяной взор был не на шутку пугающим – я старался не выдавать всего ужаса, который испытывал от одного такого взгляда, сочетавшего в себе ледяную зиму и мрак тьмы. – Насколько я помню, ты его ненавидел всю свою жизнь, которую провел в Испании. И, кроме того, ты часто бил Антонио по животу. Ты в курсе, что из – за твоей ненависти и вечного недовольства некоторые жизненно важные провинции Испании навсегда повреждены, а у Карьедо проблемы с желудком и тоже вечные?       Я застыл. Что я могу ответить на такое? Я…стал проблемой для Антонио? То есть Австрия прав? Ему будет куда лучше держаться от меня подальше. Австриец прошел мимо меня, а я продолжил в ступоре переваривать эту жуткую информацию. Испания…он пострадал из–за меня…       Дождь все еще идет. Я сижу у окна и смотрю на улицу, идеально отражавшую мое внутреннее состояние. Антонио… Я так и не смог даже поздороваться с ним. Я закрыл глаза, из уголков которых начали появляться слезы горечи и боли. Единственный, кто был рядом со мной все последние годы, теперь далеко, и я не имею возможности даже поговорить с ним… Стоп! Как это не имею? Разве раньше меня это остановило бы? Да никогда!       Я мгновенно спрыгнул на пол и бросился к шкафу. Сейчас ливень – вряд ли кто–то заметит мое отсутствие. Перебирая вещи, я начал складывать некоторые из них в чемодан. Испания! Я возвращаюсь! Если очкастый не хочет отдавать меня добровольно, я вернусь сам! Быстро собрав вещи, я начал скручивать из оставшихся канат, дабы вылезти через окно и сбежать из дворца Австрии. Я молодец! Я сделаю это! Антонио, cкоро мы вновь увидимся! Минут десять и канат готов! Я распахнул окно – блеснула молния, яркий свет которой больно ударил в глаза. О, нет! Только не гроза! Я же боюсь ее до ужаса… Но…это единственный шанс снова увидеться с Испанией… Я вновь взглянул на разыгравшуюся на улице бурю: молния часто сверкала, пушкой гремел гром, а градом стучащий по крышам домов ливень не собирался стихать. Казалось, ничто не может остановить разъяренную погоду. Я постарался унять дрожь и спустил канат с окна. Вновь раздался выстрел грома. Как страшно! Все же сложно было заставить тело и ноги не трястись, но я сдаваться не собирался. Напялив куртку, я взобрался на окно, плотно схватив руками канат, и направился к земле. Снова блеснула молния, и прогремел гром – я вцепился в канат и крепче прижался к холодным стенам австрийского замка. Чертова гроза! Я продолжил спуск и вскоре очутился на земле. Отлично! Куда же идти дальше? Я совсем не помню, откуда именно привез меня Австрия… Да ладно, у прохожих спрошу! Я поднялся с земли и пустился в сторону выхода из территории Австрии. Позади меня что–то залаяло – я обернулся. Прямо за мной гналась свора гончих. Приглядевшись, я узнал в них собак австрийца. Вот паршивец! Он узнал о моем побеге и спустил собак с цепи! Я поднажал, прибавляя ходу, заворачивая то в одну улицу, то в другую, тем самым запутывая след. Я прислушался: лай собак вроде стих. Уф… Пора продолжить путешествие в Испанию! Я осторожно выглянул из–за угла и осмотрел улицу: ни единой души. Выдохнув с облегчением, я помчался в сторону экипажа, внешне очень похожего на тот, на котором привез меня австриец.. Стоило мне ступить на открытую местность, как чьи–то острые зубы в ярости начали тащить меня за штанину обратно. Я в злости обернулся. Псы Австрии! Я шлепнул нахальную шавку чемоданом по голове, но псина не отступила. – Пшла вон, гадина! – крикнул сквозь рев грома и шум дождя я. – Меня ждет Испания! – Действительно ли ждет?       Из льющей цвета тумана водной стены вышла высокая фигура в очках, ледяной взор которой мог заставить содрогнуться не хуже, чем рев грома. Передо мной стоял Австрия. – Я хочу вернуться к Антонио! – в ярости крикнул я австрийцу.       С минуту он сверлил меня холодным взглядом, а затем, вздохнув, произнес. - У тебя не будет шанса вернуться назад в Австрию. - Я и не хочу сюда возвращаться! - чуть ли не рыча, сказал я. - Я хочу вернуться только к Антонио!       Австрия серьезно посмотрел мне в глаза. – Я отправлю тебя завтра в Испанию. Но назад ты уже не вернешься. Так что подумай – действительно ли ты этого хочешь?