Искушение

Данила встречался с Яной уже два месяца и за это время у него даже привязанности к ней не появилось, она была милой, красивой и вовсе не глупенькой пустышкой, как казалось сначала, но Даня ничего не мог сделать, чувств не было, была только жалость к бедной девушке за которую он себя постоянно винил, каждый раз видя её влюблённый взгляд и то как нежно она берет его за руку. Мысли Данилы были заняты Элей, он смотрел только на неё, если они гуляли вчетвером, а когда ловил ответный взгляд полный грусти, то стыдливо опускал глаза. Ваня все это видел и терпел, из последних сил; злость на девушку и брата с каждым днём росла и уже граничила с ненавистью, он знал, что Эля никогда на него так как на Даню смотреть не будет, что целует она его без капли желания, что у неё совсем нет чувств, и вряд ли они появятся; только вот Оганян не знала, что это больно, очень больно, быть нелюбимым и понимать, что любовь этого человека тебе никогда не достанется, что ты её недостоин, но ведь для всех у Вани не было чувств, для всех у Вани было ледяное сердце, как у Кая, только вот они были совсем не в сказке. Данила как обычно лёг только под утро, всю ночь усердно готовясь к контрольной по химии. Ему удалось урвать только пару часов сна, когда более-менее выспавшийся Ваня разбудил его, вылив на голову стакан с водой. – Освежающий душ прямо в постель, все как вы заказывали, Данила Алексеевич! Ох простите, Антонович! – Ваня нагло ухмыльнулся, рукой откинув волосы со лба. – Придурок! – Даня нахмурился и кинул в брата подушку, из-за чего тот не удержался и упал на свою постель. – Да я же пошутил, Данек! – Чувство юмора никогда не было твоей сильной стороной, – спокойно ответил Данила, взяв чистое полотенце из шкафа. Быстро приняв холодный душ и одевшись, Даня спустился вниз, где уже завтракала вся семья. Мамы как-то напряжённо переглядывались, не решаясь начать разговор, Даня уже допивал свой кофе, когда Полина, глубоко вдохнув и положив ладонь сверху на Данину, спросила: – Мальчики, а как у вас с там девочками? Не ссоритесь? Может быть, мы с Лидой могли бы что-то вам подсказать или помочь? Данила чуть не пролил на себя остатки кофе, пока Ваня пытался откашляться, после того как поперхнулся виноградом. – Все хорошо, мам. Не волнуйтесь, – Даня улыбнулся и встал из-за стола, поблагодарив Катю, которая уже убирала тарелки. Ваня поднялся следом за ним, лишь сухо кивнув родителям и подняв вверх большой палец, показывая, что все в норме. Уроки длились, кажется, целую вечность. Ваня на каждой перемене лип к Эле, жадно целуя её не такие уж и умелые губы, крепче сжимая её тонкую талию и не отпуская от себя ни на шаг. Девушка терпела, позволяя парню делать все, что ему заблагорассудится, но на её губах появлялась почти не заметная улыбка, когда она видела, как Яна тоже пыталась втянуть Данилу в поцелуй, но тот лишь качал головой и снова утыкался в книгу, Яна злилась, Ваня тоже, он это видел и с ещё большей, как ему казалось, страстью впивался в уже припухшие губы Оганян. Уже после уроков, когда Даня и Яна выходили из школы, они увидели на крыльце много народу, и все смотрели на что-то с неподдельным интересом, им удалось протиснуться вперёд и их глазам предстала картина, как Ваня, прижимая к стене Элю, тщетно пытается поцеловать её губы, девушка извивалась и брыкалась в его руках, кричала и пыталась оттолкнуть его от себя, на её щеках блестели дорожки слез. – Да, что с тобой такое?! Отпусти меня, Ваня! Отпусти! Мне неприятно! – Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь?! Я, по-твоему, слепой?! Но ты сама выбрала меня, сама! Так почему ты сейчас заставляешь меня чувствовать себя виноватым?! Будто я принудил тебя! Я не отдам тебя ему, не отдам! Ване удалось завладеть губами девушки, и он прокусил одну до крови. Яна и Даня подбежали к ним, оттаскивая разъярённого Ивана от подруги. Даня схватил брата за локоть и отвёл в сторону, зло смотря на него. – Совсем придурок?! На глазах у всей школы! Ты хоть думаешь вообще, что делаешь, Вань?! Она же твоя девушка! – Я бы поспорил, чья она девушка, братик! – Ваня задел Даню плечом и вернулся к Эле, которая уже стояла у машины, опираясь на Яну. – Прости меня за эту хуйню, но ты сама всё понимаешь, я нахер тебе не нужен, это всё для показухи, но пусть так, я не хочу тебя терять, я просто сорвался... – Иванов попытался взять девушку за руку, но она резко отдернула её, с болью во взгляде посмотрев на парня. – Все кончено, Ваня... – Девушка открыла дверцу машины, когда Даня, громко окликнув её, оказался рядом. – Эль, прости, может, я не вовремя, но значит ли это, что у меня теперь есть шанс? – он взял её дорожающую ладонь в свою. Ваня лишь усмехнулся, в то время как Яна во все глаза смотрела на своего парня, а затем резко развернулась, успев незаметно смахнуть слезы, и быстрыми шагами пошла к машине которая уже ждала её у ворот. – Какие же вы оба придурки, и как вы меня достали, Ивановы! – Эля вырвала руку и села в машину, громко хлопнув дверью; машина быстро покинула территорию школы, оставляя на ступеньках только Ваню и Даню. Все зрители уже разошлись, ведь шоу уже закончилось, а завтра об этом уже будет гудеть вся школа. Даня в полнейшем шоке от такой реакции девушки, опустился рядом с братом на ступени, Ваня спрятал лицо в ладонях, а потом со злостью начал бить кулаками бетонные плиты ступеней. Даня обнял его одной рукой за плечи, ничего не говоря, просто давая знать, что он рядом, он ожидал, что брат оттолкнёт его и назовёт предателем, но тот был слишком потерян, чтобы думать сейчас об этом. Ваня резко поднялся и скрылся обратно в школе, Данила не пошёл за ним, он понимал, что Ване лучше побыть одному и все обдумать, решить, что делать дальше, да и самому гению точных наук, но совсем двоечнику в такой "науке" как любовь, было, о чем поразмышлять. Ваня не вернулся даже к ночи, Даня нервно кусал губы, в сотый раз, слушая, монотонный голос оператора, сообщавший, что данный абонент не доступен. Родителей дома не было, Даня даже не помнил, где они, главное, что вернутся только завтра. Он надеялся, что брат к этому времени соизволит объявиться. Не выдержав, Даня заснул в два часа ночи, на неразобранном диване, прижимая к себе телефон и какой-то учебник, кажется, по физике. Ваня вернулся только, когда стрелка часов показывала пять утра. Стараясь не шуметь, он тихо зашёл в комнату и увидел свернувшегося в клубочек брата, который дрожал во сне от холода. Ваня слабо улыбнулся и, взяв со своей постели плед, накрыл им тело брата; тот почувствовав тепло, сразу же закутался в него, продолжая тихо сопеть. Ваня вдруг вздрогнул, в этот момент он почувствовал, что-то странное, чего ещё не чувствовал никогда. – Знаешь, а я ведь злился на тебя, пиздец как, думал, причина только в тебе, а оказывается это просто я слишком мудак, и она слишком сука. Это было глупо, хотя это в моем стиле, я же туповатый придурок или как там ты меня обычно называешь? Она недостойна моей любви, а твоей и подавно. Как всегда много пизжу, надо идти спать, – последнюю фразу Иван сказал уже больше себе, смахивая с Даниной щеки ресничку, а затем поднимаясь на ноги. Ваня упал на постель, не раздеваясь, почти сразу засыпая. Самый главный плюс алкоголя, что он не будет помнить завтра все это, и его несуществующая душа не будет тревожить своими ебнутыми непонятными переживаниями и чувствами.