Параллели

 — Хочешь, познакомлю тебя с кораблём? В ответ Миранда почему-то хихикнула и тут же покраснела (хотя казалось, что краснеть она не умеет). Станислав даже не стал пытаться понять, что творится в женской голове, и просто повёл Миранду за собой, потянув за руку. Никто из них не нарушил молчания, пока они шли по безлюдной улице. Совсем рядом шумел город, кто-то гулял и веселился. Дома словно подсматривали за ними множеством светящихся неморгающих глаз. Молчание было комфортным и уютным — сплетённые вместе пальцы говорили больше, чем могли сказать слова. На душе хорошо и спокойно — пусть Миранда и совершенно незнакомая, между ними словно какая-то странная связь. Будто в один момент оба стали членами секретного клуба, и делили общую тайну, которую только они могли понять. Когда они добрались до стоянки, она выпустила его руку, рассматривая корабль — ей захотелось пробежаться вдоль всего корпуса, и посмотреть, как он выглядит. Сразу стало как-то холоднее, но интерес, с которым Миранда рассматривала «Космического мозгоеда», грел душу. Станислав вспомнил, как первый раз увидел его грудой железа — с тех пор будто бы прошла целая жизнь. Сейчас корабль гордо высился в череде пустых посадочных зон, поблёскивая в свете фонарей, и его можно было назвать «домом». Корабль и команда стали всей его жизнью, и он порою даже забывал, что может быть что-то кроме этого. На корабле его гостья первым делом впечаталась в злополучную колонну, тихо ойкнув, несмотря на то, что Станислав честно пытался спасти её от этой участи, но не успел догнать. В пультогостиной их уже ждала Маша, на которой из одежды был чисто символический фартук, а в руках вертелась скалка, причём намекая на нецелевое использование данного предмета. Миранда, потиравшая ушибленный лоб, впрочем, её даже не заметила — куда больше её увлёк капитанский пульт. Добравшись до него, она провела пальцами по одной из панелей. Видимо, от присутствия капитана пульт разблокировался — и она вздрогнула от выскочившего вирт-окна, быстро сворачивая его обратно. Станислав подошел к ней вплотную со спины и, провёл кончиками пальцев по её бёдрам, едва задевая кожу. В программе «Проказницы Маши», видимо, было прописано не мешать личной жизни хозяев — голоплафторма тоже опустела. А может, и у искина проснулось чувство такта? От его прикосновений Миранда замерла, задерживая дыхание. Он заметил, как её руки покрылись мурашками, и обнял со спины, проводя носом вдоль шеи. Чтобы легко прикусить её за мочку уха, пришлось приподняться на цыпочки, зато в ответ она вздрогнула, сжимая обхватившие её руки. От такой реакции волнение тёплым узлом свернулось в животе, и он провёл приоткрытыми губами по обнажённой части её шеи, оттягивая воротник куртки и легонько целуя нежную кожу, наслаждаясь учащающимся в ответ дыханием. Куртка сползла с плеча, открывая ему пространство для манёвров — особенно, если отодвинуть бретельку и скользнуть пальцем по коже под ней, что было вознаграждено тихим стоном. После очередного поцелуя она развернулась к нему, облокачиваясь на пульт, и Станислав тут же поцеловал её в губы, чувствуя жаркий и волнующий ответ. По телу словно прошёл разряд, и он двинулся вперед в попытке оказаться ещё ближе к ней. «Приветствую, герои космофлота!» — прогремело из динамиков, и оба подпрыгнули. Похоже, они задели какую-то кнопку и развернули одну из игр Теда. Миранда нервно хихикнула, убирая волосы за ухо и поправляя бретельку. — Покажешь мне свою каюту? — спросила она, поблескивая глазами, когда Стас в неравном сражении с жестокой машиной всё же нашёл кнопку отключения. Он поймал её за руку, и их пальцы переплелись, словно были двумя частями одной головоломки. Добравшись до каюты, он толкнул дверь и пропустил Миранду вперед, тут же устыдившись — все-таки это была холостяцкая комната, с немного раскиданными вещами и всем причитающимся. Впрочем, гостья явно не обращала на это внимания — она присела на край койки — единственного, на чём можно было тут сидеть (до недавнего времени всё было иначе, но в один прекрасный день команда решила устроить гонки на стульях с колесиками, и выжили не все участники). — Ты передумал? — Миранда подмигнула ему, снимая куртку, и капитан не сразу понял о чём речь. Когда она осталась в одной майке и, закусив губу и вскинув подбородок, заскользила руками по изгибу талии, Стас почувствовал себя так, будто окатило ледяной водой, и выскочил из каюты, бросив на ходу что-то вроде «Я принесу чаю!». Всё было очень плохо. Притяжение планеты будто бы резко ослабело — казалось, что он сейчас оттолкнётся от пола и полетит. Станислав вернулся в пультогостиную и замер, глядя в пустоту. Маша крутанулась вокруг полупрозрачного шеста на голоплатформе, но заметив, что капитан никаких эмоций не проявляет, исчезла, обиженно поджав губки. В животе всё ещё ощущалось щекочущее тепло, и оно растекалось по всему телу — рукам, ногам, и особенно — груди, заставляя неровно дышать и не давая нормально сосредоточиться. Казалось бы, всё отлично — красивая и соблазнительная женщина, которая смотрит на него этими безумными блестящими глазами и переворачивает всё внутри, заставляя терять голову. И что сделал Стас? Сбежал. Очень-очень плохо. Только что ему хотелось… Да всего, и побольше. Целовать, кусать, слышать её сбитое дыхание, избавить, наконец, от лишней одежды… Но потом, как и ранее в парке — какой-то лихорадочный блеск в глазах, и расфокусированный взгляд. В такие моменты она напоминала скорее Машу, чем реальную женщину, а искины Станислава никогда не заводили. Хотя, возможно, это просто его оправдания. Может, команда не зря над ним хихикала? Какие уже женщины, в его-то годы? Какие приключения, как будто других приключений ему не хватало! К тому моменту, как он подошёл к своей каюте с двумя кружками чая, он даже разозлился сам на себя — за всю эту странную ситуацию, за то, что вообще прибыл на Каа-хем и зашёл на этот странный инфосайт. Как только дверь с тихим шорохом открылась, все эти мысли вылетели из головы. Миранда сидела, подобрав под себя босые ноги, привалившись спиной к стене и закрыв глаза. Грудь, на которую в майке открывался прекрасный обзор, медленно поднималась и опадала. Сейчас она выглядела совершенно спокойной, и Стасу очень не хотелось её будить — но даже от первого его осторожного шага она встрепенулась и, выхватив станнер, выставила его перед собой. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и опустить руки — всё это время Станислав стоял на входе в каюту с чаем в руках. Горячие кружки начали понемногу обжигать пальцы. Стас молча поставил чай на стол, давая Миранде время опомниться. Она соскользнула с кровати и убрала станнер обратно в кобуру. — Два раза за вечер хочешь меня застрелить? — вырез её майки, оказавшийся чуть ниже уровня его глаз, внезапно стал доставлять много проблем — смотреть на что-то ещё было затруднительно. — Два раза выбираю не стрелять, — она лёгким движением расцепила кобуру и оставила на том же столике, поднимая руки, мол «сдаюсь!». — Босиком не ходи, пол грязный и холодный, — заметил Станислав, стараясь смотреть на кружки с чаем. Очень интересные кружки, супер. Может, новые купить? Вон, кусочек откололся. Миранда вместо того, чтобы послушать его и вернуться на койку, приблизилась и бессовестно повторила его же манёвр — кончики её пальцев прошлись по телу сверху вниз, едва касаясь. Ощущения были смешанные — часть его хотела отшутиться, отстраниться, а вторая часть… в общем, очень смешанные. Он перехватил её руку — но не оттолкнул, а наоборот, повернул запястьем к себе, целуя. Подняв голову, увидел, как Миранда с любопытством его рассматривает. Подтянул её за запястье ближе к себе, а затем подхватил за талию, подняв над полом. Её дыхание сбилось, но прежде, чем она успела хоть как-то отреагировать, Стас водрузил её обратно на койку. — Я же говорю, грязный и холодный, — строго проговорил он, отходя, и Миранда показала ему язык в ответ. Он подал ей кружку с чаем и забрался на кровать рядом, предварительно разувшись. — Ты всегда был таким? — она бросила на него любопытный взгляд, отпивая из кружки. — Когда девочки звали тебя помочь настроить инфранет, ты его настраивал и уходил? Станислав немного смутился. Не был он таким наивным! Конечно, Юлька, однокурсница Вени, однажды позвала его среди ночи на чай, и он потратил три часа на поиски тортика. Но это было всего разок! Да и тортику девушка тогда обрадовалась. — Не обижайся, это… ты хороший, — видимо, он задумался надолго. Естественно, он не обижался на её замечание — просто ему не хотелось ничего говорить. Ему нравилось смотреть, как она просто сидит и пьёт чай: спокойно, глядя куда-то в пустоту, немного нервно покусывая губу. Хотя нет, может лучше не смотреть? Потому что ему тоже хотелось укусить эти тонкие губы. И шею. И… О, чай. Он вцепился в свою кружку, как в спасательный круг, и отпил, не ощущая вкуса. — Вот бы за границами этого корабля ничего не было, — тихо заговорила она. Станислав внимательно рассматривал кружку с чаем. — Вообще ничего. Только темнота и тишина, хотя бы ненадолго. Ни планет, ни людей, ни обычной жизни — только пустота. Чай. Интересный чай. Кружку давно стоило бы помыть. Интересно, а если сейчас попробовать её поцеловать, ей это понравится? Или он упустил свой шанс? Стоп. Чай. Вкусный чай. Кажется, у него земляничный привкус, как у детской зубной пасты. — Иногда просто не хочется ничего. Чтобы всё остановилось. Я в такие моменты опускаю лицо в воду и задерживаю дыхание. Тогда не бывает ничего кроме меня и воды. Недавно я так нырнула, и люди подумали, что я решила утопиться. Я никогда бы… Я просто хотела… Отдохнуть, спрятаться. Жалко, что нельзя задерживать дыхание вечно. Может быть, она ждёт от него ответа? Но какой вопрос? Может, надо просто сказать «не переживай»? Умение и желание женщин говорить о своих чувствах всегда его впечатляло, но он никогда не знал, что именно нужно отвечать. Пальцы сдавили кружку так сильно, что побелели. Убрать кружку. Осторожно посмотреть на Миранду, которая сидит, глядя куда-то в пустоту, подобрав под себя колени. Она кажется сейчас совсем маленькой, и её хочется обнять. Но не разрушит ли это воцарившееся спокойствие? Не оттолкнёт ли она его, испугавшись? — Это, должно быть, жутко звучит, не обращай внимания. Иногда меня тянет на философию. Миранда повернула голову и, заметив, что он на неё смотрит, вздрогнула, будто не ожидала никого здесь увидеть. Медленно, не отводя взгляда, она протянула ему пустую чашку. Как только их взгляды встретились, тепло, захватившее всё его тело, превратилось в сжигающий изнутри огонь. И отблески этого огня он видел в неотрывно смотрящих на него зелёных глазах. Кружка укатилась куда-то в сторону и кажется, даже разбилась, когда он потянул Миранду к себе, целуя её в тонкие приоткрытые губы. Он повалил её на спину, чувствуя, как горячие пальцы скользнули по затылку. Приподнявшись, принялся дразнить — целовать, едва касаясь, то в губы, то в щеки, в шею, за ухом, кусая за мочку и ощущая, как от каждого движения она вздрагивает. Её дыхание сбилось, волосы разметались. Спешить не хотелось, и он с удовольствием целовал каждый открытый участок на её теле, получая в награду тихие стоны, дразня её неторопливостью и лёгкими касаниями. Она больше не была такой настойчивой, как в парке, когда его поразил неожиданный и смелый поцелуй. Сейчас она просто отвечала на его движения, полностью расслабляясь, и это наполняло его теплом. Он добрался до выреза, покрывая поцелуями грудь, и понял, что майка здесь совершенно ни к чему. Позволил себе приподнять её, надеясь избавиться от лишней одежды как можно быстрее, и в долю секунды всё изменилось. Казалось бы, внешне ничего не произошло — Миранда не оттолкнула его, ничего не сказала — но её словно подменили. Нельзя было не ощутить, как напряглись все мышцы, и когда он замер в ответ на такую странную реакцию и бросил на неё вопросительный взгляд, она странным образом оскалилась, нахально глядя на него, но за секунду до этой искусственной улыбки он увидел… испуг? Станислав медленно опустился к открытой части живота, практически ощущая исходящее от неё напряжение — и легонько укусил этот соблазнительный участок тела, возвращая майку на место. Ему словно вылили на голову ведро ледяной воды, и мир встал вверх тормашками — то, что было только что очень желанным, резко стало совершенно чужим, едва ли не противным. Миранда вздрогнула и со смешком отпихнула его. Станислав хотел было выпрямиться, но тут всё его тело пронзила боль — спина, не выдержав всех сегодняшних приключений, решила, что пора бы заклинить — причём именно в полусогнутом положении. Очень же удобно! Увидев, как он застыл, Миранда тихо ойкнула и выбралась из-под него, сползая с койки. — Всё в порядке, — хотелось сказать это бодро, но вышел едва слышный хрип. Он растянулся на животе, правда, помогло это не сильно. — Старость — не радость? — несмотря на фразу, в её голосе не было насмешки, и Стас был за это благодарен. — Есть какая-нибудь мазь? Мазь была — но где-то в медотсеке, до которого ещё нужно было добраться. Истолковав его молчание как «нет», Миранда взяла свою кобуру и вытащила из неё небольшую тубу. Через мгновение она запрыгнула на койку, оседлав капитана чуть ниже поясницы, и нахально задрала его футболку. — Тебе повезло, что у меня вечно больные колени, — на его поясницу капнуло что-то прохладное. На заботливое «где болит?» Станислав неопределенно махнул рукой — болело почти везде, но больше всего — где-то посередине. Прохлада разошлась вдоль позвоночника, и стало чуть-чуть легче. Да уж, на Венькино усердное растирание это вовсе не походило, но, тем не менее, работало. Её руки скользили мягко, щедро размазывая холодящий гель, поглаживая и аккуратно проминая его спину. Она тихо начала напевать какую-то мелодию. Напряжение ослабевало и постепенно становилось легче дышать, пока боль совсем не ушла. С массажем у Станислава ассоциации были так себе — помимо фирменных растираний от корабельного доктора на случай, если стало совсем худо, у него был прекрасный опыт с восстановительной терапией, которую причиняла суровая женщина с узловатыми руками и отсутствием жалости как таковой. Восстановление после этого всегда шло хорошо — возможно, потому что организм просто не хотел ещё раз ложиться на массажный стол. Поэтому он никогда не понимал, что такого находят в этом люди. Сейчас же он чувствовал, как мышцы спины расслабляются, и он словно растекается. Закончив со спиной, Миранда добралась до шеи, и его тело (и сознание отчасти) начало превращаться в мягкое и податливое желе. Станислав всё равно чувствовал себя немного неуютно — не привык он вот так охать и растекаться перед… да перед кем угодно, но постепенно эти мысли отступали, пока он полностью не расслабился. Покончив с его спиной, она натянула футболку обратно и навалилась сверху всем телом, прижимаясь грудью к его лопаткам. Наклонилась над ухом, обдавая его горячим дыханием. — А теперь — лежать не менее пяти минут! — она выпрямилась и слезла на пол, накрывая Станислава покрывалом, которое до этого они нечаянно сбросили. — А я, пожалуй, пойду. — Стой, — попытался было пошевелиться капитан, но она остановила его жестом: — Не менее пяти минут! — её голос звучал даже строже, чем у Веньки, отчитывающего Дэна за очередное «это всего лишь одна кость, зачем накладывать шину?». — А то опять что-нибудь защемит. А мне пора. Знаешь, босс — настоящий маньяк. Убьёт меня, если я не вернусь вовремя. — Она подмигнула ему и принялась расчесывать волосы. Только полностью прочесав их, она тщательно собрала высокий хвост, следя чтобы ни одной пряди не выбилось. — Я готов похитить тебя и спрятать от него, — пробормотал Станислав, чувствуя себя на редкость неуклюже. Миранда опустилась на колени около койки и заглянула ему в глаза: — Ты не первый, кто так говорит, и, как видишь, пока что это не сработало, — она провела рукой по его щеке. — Я хорошо провела время, космодесант. А теперь отдыхай, я найду дорогу сама. Стас хотел возразить, но что-то подсказало ему, что Миранда решения не изменит. Она подалась вперёд и поцеловала его в щёку, а затем подскочила, подхватив свои ботинки, и через мгновение её уже не было. — Маша, запри дверь в каюту и проследи, чтобы меня никто не будил, — пробормотал он, чувствуя, как наваливается усталость. — Сладких снов, милый! Этой ночью нас никто не побеспокоит! — раздался привычный голос из динамиков, но капитан его уже не слышал. Выбежав из корабля, Миранда не остановилась, а наоборот — припустила бегом. Домчавшись до лавочек на портовой площади, она выбрала самую отдалённую, спрятанную за раскидистым деревом, и присела, обхватывая себя руками. По щекам покатились слезы, и ее затрясло от рыданий. В чём была их причина — она не могла точно сказать, но где-то глубоко в душе интуитивно понимала, хоть и не могла облечь это в слова. Через несколько минут тянущее, удушающее ощущение прошло, и она вытерла слезы и выровняла дыхание, массируя веки, чтобы следы небольшой истерики пропали как можно быстрее. Внутри творилось непонятно что — то накатывали волны спокойствия и радости и хотелось прыгать и петь песни, то сердце сжималось, едва давая возможность вдохнуть. Но нельзя было себе этого позволить. Спокойное дыхание. Отсеять лишние мысли. Подъем. Пора возвращаться. Нужно было сохранить память об этом вечере, убрать на дальнюю полку сознания и изредка доставать, чтобы порадовать себя. Она кинула прощальный взгляд на корабль, говоря себе, что больше не увидит этого странного мужчину. Но в глубине души понимала, что при первой же возможности вернётся.