Параллели

Новый Бобруйск. Типичная многоэтажка, типичный зелёный коридор с кое-где отслаивающимся покрытием и типичная дверь в конце него. Лампы типично перегорели, а окон нет, поэтому идти приходится почти на ощупь. Так даже лучше. Безопаснее. За дверью они обнаружили такую же банальную квартиру — диван, стул, стол, кухонный уголок. В центре комнаты зачем-то камин с претензией на роскошь. Естественно, на нём висит бумажка «жечь запрещено!» потому что пожарная безопасность не дремлет. Но ставить фотонный камин, безопасный, но не такой вычурный, неведомый дизайнер, обставлявший помещение, не захотел. Вадим проверил замки, входы и выходы, каждый угол квартиры и только после этого впустил Аню. Он выглядел серьёзным и сосредоточенным. Такому под руку не лезь. — Ты помнишь правила. Дверь никому не открывать, на связь не выходить, не шуметь. Никто не знает, что ты здесь. Аня прошла в квартирку, присаживаясь на накрытый пледом диван. Вот такая у неё теперь жизнь — мотаться по съемным комнатушкам: программа защиты свидетелей. Прятаться на Кассандре ей нравилось больше, но с той жизнью было покончено — теперь там сложно скрыться, по крайней мере, если ты человек. Идти ей некуда, но зато есть шанс изменить ситуацию. Разобраться с теми, кто испортил её жизнь и жизни многих других. По крайней мере, мотается она в хорошей компании. Вадим ещё раз проверил замки и окна. Эта работа была как-то привычнее. Понятнее. Всё чётко — есть свидетель, есть улики, есть дело. Нет сомнительных серых персонажей. Гражданские в стороне и не лезут на рожон. Никто не пытается с орбиты выжечь всё население планеты. Но всё же последние дни его преследовала неясная тревога. Причин для неё было множество, но как определить конкретную? А ещё тоска. Когда возвращаешься домой — точнее в гостиницу, хостел, офис или каюту крейсера — и остаёшься наедине со своими мыслями. Сжимающая сердце стальной хваткой тоска. Алик где-то далеко и с ним нельзя даже связаться. Что он думает? Что чувствует? Не кажется ли ему что отец его покинул? Не страшно ли ему в незнакомом месте, одному? Не найдут ли его и Милли? Голос Ани вырвал его из размышлений. — Ты прав, я помню правила, — она улыбнулась ему, когда он, наконец, закончил. Вадим сел на диван рядом с ней, одобряюще сжимая тонкую ручку. — Поблизости патрулируют знакомые ребята. Здесь ты будешь в безопасности. — Спасибо, — Аня откинулась на спинку дивана, разглядывая его, — надеюсь, моя информация стоит таких стараний. И спасибо, что присматриваешь за мной. — Это моя работа, — он повернулся к ней боком, тоже облокачиваясь на спинку. — Не стоит себя недооценивать! Теперь те бандиты не смогут разгуливать, вырубая киборгов направо и налево. И все эти материалы… Завтра утром я передам прокурору наше дело. Не то, что против Константина, я попробую дать ход сборному делу на Азора. У меня полно данных, плюс есть двое свидетелей. Если мы докажем хотя бы часть махинаций, этого хватит, чтобы упечь его подальше. Девушка пожала плечами и уставилась в пустоту. Она не разделяла его оптимизма. Последнюю пару недель их помотало по различным филиалам галаполиции, но решено было работать через Новобобруйский офис. Как говорится, дома и стены помогают. — Всё будет хорошо, — Вадим постарался придать голосу максимум уверенности. Это тоже часть его работы — показывать гражданским, что всё под контролем. Не допускать паники. Аня снова перевела взгляд на него. Дело ведь не только в работе? Ему хотелось убедить именно её, что всё будет в порядке. И ему искренне хотелось, чтобы с ней так и сложилось. Обычно он старался относиться к свидетелям как к инструменту — не привязываться слишком, не брать на себя лишнее. Если прикипать душой к каждому встречному в каждом деле, то свихнёшься в первый же месяц работы. Но с ней абстрагироваться не получалось. Пусть у неё всё будет хорошо! — Ты такой милый, когда говоришь про то, как будешь ловить бандитов, — ему показалось или она придвинулась чуть ближе? Он осознал, что витал в своих мыслях, и прочистил горло. — Ты вообще всегда милая, — ляпнул он невпопад, — в смысле, я… Он запнулся, не зная, как подобрать слова, и встретился с ней взглядом. Когда ты смотришь в глаза другому человеку, то иногда может показаться, что ты видишь все его мысли. Но что ещё страшнее — он видит твои. Сердце замерло и прежде, чем он осознал, что делает, Вадим подался вперёд, целуя её. Это было странно, неожиданно, немного неправильно, очень неправильно, очень хорошо и очень-очень плохо. Аня ответила ему сразу же, приоткрывая мягкие, пухлые губы, запуская руку в его волосы, и по телу разлилось неожиданное, но приятное тепло, которое будто разбудило в нём что-то. Вадим настойчивее притянул к себе девушку, но потом все же опомнился, отстраняясь. — Так нельзя. Это… Я же на работе, — он хотел выпустить её из рук, но почему-то не выходило. — Так может, после работы? — Аня пробежалась пальчиками по затылку, и от этого по позвоночнику пробежались мурашки. Дыхание сбилось, и он скользнул руками, отслеживая изгиб её спины, наслаждаясь этим моментом тепла. — Придётся подождать, тут ещё делов на пару месяцев. — Я никуда не спешу. Она отклонилась назад, облокачиваясь на спинку дивана, забирая с собой это греющее тепло. Ощущения были непривычными — долгое время подобные эмоции он задвигал куда подальше, потому что вспоминать было слишком больно. Потому что у него уже была любимая женщина. Но, как оказалось, нельзя просто решить и отказаться от всего этого. Аня была рядом и в одно мгновение разбудила в нём всё, что он тщательно держал под контролем последние годы. — Это же нарушение деловой этики, — непонятно, кому именно он это сказал, но девушка в ответ засмеялась. Вадим подался вперёд, скользнул рукой по её лицу, волосам, пропуская между пальцев светлые локоны. Она казалась ему маленьким тёплым солнцем, греющим лично его. Вадим осторожно наклонился, припадая губами к выступающим ключицам, медленно поднимаясь вверх, к шее, а затем к её нежным, приоткрытым губам. Внезапно стало жарко, сердце часто заколотилось, и он практически дрожащими руками притянул к себе девушку, которая уже расстёгивала его кофту. Он ощущал себя… свободным, живым, будто бы в его мире резко стало больше красок, эмоций. Избавляя друг друга от одежды, они то перешучивались, то, сбивая дыхание, целовались, сливаясь в единое целое. Может, это и было неправильно, но как же это было хорошо! В конце концов, деловая этика никогда не была его сильной стороной.

***

— Пора вставать! Миранда бросила подушкой в направлении шума, но это не помогло. Стас встряхнул её за плечи. — Я уже почти проснулась, — сонно проворчала она, едва соображая, где находится. — Сама просила разбудить тебя. Там завтрак, между прочим. Вот с этого и следовало начинать. Она потянулась и заставила себя открыть глаза, щурясь от яркого света, бьющего через занавески. Нужно было брать менее красивые, но не пропускающие свет. — Я просила разбудить, когда было восемь вечера. Кто же знал, что мы уснём под утро! — проворчала она, сползая с кровати. На самом деле, чувствовала себя Миранда отлично, несмотря на недостаток сна, но если уж можно поворчать, то почему бы и нет. Тем более, что Станислава это явно только забавляло. — Могла бы догадаться! — он поймал её, обнимая со спины. — Выспишься, когда меня не будет. — Уверен, что тебе нужно идти по делам? — пробормотала Миранда, подставляя ему щёку для поцелуя. — Не дразни, — он куснул её за ухо, выпуская, и принялся искать расчёску. — Завтрак на столе. Она проследила за ним, чувствуя себе, как в мультфильме — ещё немного, и запоёт птичкам о своих чувствах. И всё же она поражалась его способности просыпаться рано утром и заниматься делами. Сама Миранда всю эту неделю их небольшого отпуска спала либо до обеда, либо пока её не разбудят. На часах едва ли было девять, но Стас уже собрался, успел приготовить завтрак и вообще выглядел как мужик из рекламы дезодоранта — весь такой аккуратный, вот сейчас посмотрит на тебя и скажет, что до конца месяца скидка… Или это просто она его так видит? Миранда поймала себя на том, что наблюдает за ним, подперев кулаком подбородок с глупой улыбкой, и переключилась на еду. — Это же потрясающе, — с набитым ртом проговорила она, расправляясь с яичницей. — Это просто яичница, — покачал головой Станислав, — но я рад, что переманил тебя из сторонников овсянки к человеческой еде. — Потребовалось всего неделя, — усмехнулась Миранда, наблюдая, как он застегивает рубашку и поправляет галстук. — Сегодня всё в силе? — Не понимаю, о чём ты, — Станислав ей подмигнул, задорно улыбаясь. Миранда в ответ высунула язык. Забегавшись с делами, намеченное свидание они оттягивали до последнего — но через пару дней привезут груз и «Космический мозгоед» отправится в следующий рейс, поэтому отступать было некуда. Поцеловав её, Стас сбежал по делам, оставляя Миранду одну. Квартира за эти полторы недели стала выглядеть более обжитой, хотя ничего, кроме занавесок, по сути не изменилось. Конечно, она слегка тут похозяйничала, разложила вещи по-своему, запаслась кое-чем, но в остальном всё осталось, как было. Её это устраивало. Ощущения были все ещё странные, но Миранда замечала, что с каждым днём всё больше привыкает к происходящему. Станислав до сих пор не выказал никаких жутких качеств, как обычно делали мужчины в её жизни, наоборот, с ним было легко и весело — они могли часами разговаривать, смотрели фильмы или молча сидели рядом, уткнувшись каждый в свою книжку. В такие моменты она иногда ловила себя на том, что украдкой за ним подглядывает или просто смотрит в пустоту, наслаждаясь ощущением спокойствия. Её окружала забота — не навязчивая, но приятная. Миранде хотелось ответить чем-то таким же, но всего казалось недостаточно. Она словно вырвалась на свежий воздух и никак не могла им надышаться всласть. Прикончив завтрак, она снова забралась в кровать — просто потому что могла — и обхватила одеяло, подкладывая его под голову и безмятежно улыбаясь. Конечно, немалую часть проведённого вместе времени они вовсе не книжки читали. Её поражало, что и в постели они отлично понимали и чувствовали друг друга, свои желания. Будь человеческие силы не столь ограничены, они возможно бы вообще не отрывались друг от друга, особенно первые несколько дней — пока Стасу не начали звонить все кому не лень и просить что-то сделать. Она и не думала, что может быть вот именно так. Миранда сама не заметила, как за этими мыслями задремала. Вновь она проснулась от будильника, когда за окном уже был разгар дня. Миранда села на кровати с бешено бьющимся сердцем, пытаясь успокоиться. Беглый взгляд на циферблат подсказал, что ей уже пора пошевеливаться. Она забралась в небольшой шкаф и извлекла оттуда тщательно спрятанную коробку. Долгое время Миранде приходилось выглядеть так, как от неё требовалось, или как нужно было. Сейчас же она могла быть просто собой. Платье она тщательно запрятала, желая устроить Стасу сюрприз. Купить его было непросто — большинство не были рассчитаны на её рост и слишком открывали бёдра. Поэтому, когда она нашла подходящее, то вцепилась в него обеими руками. Кремовое, до колена, с полупрозрачными лямками-рукавами и кружевной отделкой выглядело не слишком вычурно, но при этом очень симпатично. С волосами пришлось помучаться (именно поэтому и нужен был будильник). Небольшая коса держала причёску, остальные волосы упругими тёмными локонами рассыпались по плечам и спине. Накрасилась Миранда для себя тоже непривычно — обычно её манерой было «всё или ничего!», но в этой новой жизни хотелось пробовать новое, поэтому она нанесла совсем чуть-чуть макияжа. Отступив от зеркала и осознав, что уже немного опаздывает, Миранда бело оглядела себя в полный рост и не сразу узнала. Из зеркала на неё смотрела спокойная, аккуратная молодая женщина, до невозможности… обычная. Улыбнувшись своему отражению, Миранда взволнованно выдохнула. Приятно для разнообразия побыть просто обычным человеком. Она заставила себя успокоиться, несмотря на непривычные ощущения и ситуацию. Суровое, отпугивающее людей выражение лица все ещё было при ней — поэтому и заинтересовавшийся таксист быстро отстал, и оборачивающиеся на неё люди не пытались заговорить. Миранда знала, что выглядит хорошо, но выглядела она так только для двух человек — самой себя и одного харизматичного космодесантника. Её космодесантника. В какой-то момент она прошептала его имя, раскладывая на слоги, будто пробуя на вкус. Ста-ни-слав. Он ждёт её, он увидит её и будет в восторге. Не важно, что она оставляла позади, но капелька нормальной, счастливой жизни будет и для неё. То, что она видела во снах раньше, но в десятки раз лучше и в реальности. Скоро она остается в этом обычном, нормальном мире одна — и это пугало. Но пока что это было неважно, потому что сегодня у неё будет отличный вечер. Ей хотелось описать ему, что она ощущает, рассказать ему всё это, передать то большое и тёплое ощущение, переполняющее всё её существо. Хотелось увидеть, как он отреагирует. Оставалось только дождаться. Город сходил с ума из-за этого большого концерта — чего только не организуют ради предвыборной агитации! — и такси не сразу нашло, где припарковаться. Наконец, Миранда выскочила из флайера и несмотря на шум вокруг ей казалось, что слышит она только своё сердцебиение, эхом отдающееся в ушах. Толпа её немного пугала, но сходить на концерт хотелось хотя бы из любопытства. Встретиться они договорились перед началом шоу, а дальше решать по ситуации — если будет интересно, остаться, если нет — найти занятие поинтереснее. Пригласительные Стас достал на удивление легко, поэтому оставалось только пройти по пропуску и надеяться, что он тоже опоздал, а вовсе не ждёт её последние полчаса (именно на столько в итоге она задержалась). Видеофон Миранда так и не купила, довольствуясь терминалом, за что сейчас себя ругала, потому что найтись в этой толпе будет сложновато. На сцене ещё шли проверки и настройки — шоу, как положено, тоже задерживалось. Людей было множество, поэтому она решила просто двинуться к обозначенному на пригласительном сектору. Места были совсем на отшибе, рядом со служебным входом. Она оглянулась в поисках Стаса, пытаясь унять поднимающуюся внутри неясную тревогу. Инстинкты были все ещё при ней и требовали смотаться подальше от скопления народа. «Ты просто паникуешь с непривычки, успокойся» — повторила она себе несколько раз. Люди вокруг о чём-то говорили, но для неё все слилось в белый шум. Разноцветные маски на некоторых из них ещё больше сбивали с толку. Скорее бы он пришёл. Тревога нарастала. Она не могла больше сидеть на месте. Не осознавая до конца, что делает, Миранда вскочила с места, собираясь покинуть сектор, но дорогу ей перегородил охранник — рослый мужчина с кривой ухмылкой. Она его узнала. Миранда ощутила, как сердце ухнуло в пятки и бросилась бежать в противоположную сторону, но другой охранник перегородил дорогу. Она бросилась к широкой лестнице, надеясь затеряться в толпе, когда её запястье кто-то крепко схватил. — Сделаешь лишний шаг, и тебя пристрелят. И ты знаешь, что это сойдёт мне с рук. Она слишком хорошо знала этот голос, отчетливо разбирая его даже в царящем вокруг шуме. — Скучала по мне? Азор. Миранда замерла, прикидывая варианты в голове, лихорадочно соображая, что делать. Азор потащил её за собой, и пришлось послушно идти следом. Его лицо было закрыто пёстрой маской, которая выглядела довольно жутко. Он приблизился к служебному проходу. Дверь сама перед ним открылась. Он практически зашвырнул её внутрь комнаты, и Миранда упала на прохладный обшарпанный пол. Полумрак подсобки пронзали лучи света, пробивающиеся в щели наспех сооружённой из пластореек стены. Сюда пробивался снаружи и оглушающий шум — начался саундчек, и гул усилился так, что заполонил собой всё. К бедру было примотано лезвие — как она раньше и говорила Стасу, ни один сканер его не найдёт, а особенно та дешёвка, что стояла на входе концертной площадки. Осторожным движением она вытащила его и поднялась, не заглядывая Азору в глаза. Стоило ему приблизиться, как Миранда бросилась на него, нацеливаясь в лицо противника, но он легко остановил её, скручивая запястье так, что лезвие выскользнуло из рук. Иногда Миранда всерьёз задумывалась, не киборг ли он, потому что реакция у него была мгновенной, а хватка — стальной. Он притянул её к себе, до боли продолжая выкручивать руку. — Ты посмотри, как наша шлюшка вырядилась, — от запаха одеколона её замутило. Мозг продолжал лихорадочно искать способы выбраться. Помощи извне ждать бессмысленно — едва ли кто заметил, что именно произошло. Возможно, их приняли за приятелей или парочку. — Отпусти! — она с силой ударила его в грудь и он выпустил её, стягивая с лица маску. На губах плясала издевательская улыбка. Конечно, за дверью ждут его люди, готовые ворваться в любую секунду, а она при всей своей ярости слабее него, и он это отлично знает. — Ты можешь кричать, сколько захочешь! — заговорил он, перекрикивая внешний шум. — Никто тебя не услышит! Липкий, противный страх пробежался по позвоночнику, огнём обжигая затылок. Миранда попятилась, упираясь спиной в стену. Грудь словно сдавило обручем. «Что он такого может мне сделать? Успокойся». Азор, продолжая самодовольно улыбаться, приблизился. Миранда сдержала желание попытаться от него убежать — деваться некуда, а попытка побега его только раззадорит. Она замерла, стараясь придать лицу безучастное выражение. В конце концов, она уже столько лет это терпела, от одной встречи разве может стать сильно хуже? Внутренний голос подсказывал, что может. Во-первых, слишком азартный огонёк был в глазах преступного босса. Во-вторых, она за этот короткий и спокойный промежуток уже стала забывать, на что именно он способен, и сейчас от этих воспоминаний замирало сердце. Он схватил её за шею, заставляя вжаться в стену. — Тебе, я смотрю, не хватает мужского внимания, раз ты отправилась искать его на стороне? — Миранде было всё равно, что он несёт. От запаха одеколона хотелось чихать. Мысли как-то странно разбредались в разные стороны, все её сознание будто расфокусировалось, отстранилось. — Так это можно исправить! Резким движением он её развернул, так сильно толкнув в стену, что она больно ударилась. Миранда предприняла ещё попытку выкрутиться, но он привалился всем телом, не давая даже вздохнуть. Его руки нагло задрали подол платья, ощупывая её, и Миранде показалось, что её сейчас вырвет. Она не могла шевельнуться, оставалось только беспомощно царапать ногтями стену. Сжав зубы, она выдохнула, закрывая глаза. Она выживет, а потом найдёт способ прихлопнуть этого извращенца. Будет ещё осторожнее, ещё внимательнее, и расправится с ним. Должны же быть у него слабые места? Миранда — сильная. Она знала это. Знала, что может через всё это пройти. Что боль заканчивается. Слишком мягкие для мужика пальцы (Азор регулярно растирал руки кремами побольше, чем его проститутки) скользнули под её белье. Второй рукой он оттянул её волосы, наматывая их на кулак. Она вскрикнула, но даже сама плохо это услышала. Судя по гулу, на сцену вышла какая-то группа для разогрева. Миранда успокоилась, отстраняясь мысленно. Её будто бы здесь и не было. Может, она все ещё спит, и скоро её разбудят наглые солнечные лучи и запах завтрака? Это вовсе не с её телом происходит, это не её сейчас касается… хотя какое касается, отвратительно лапает этот мерзкий тип. Это не она борется с подступающей тошнотой, пытается высвободиться из его хватки, но не может. Азор продолжал возиться, ругаясь. На практике он явно оказывался не таким секс-гигантом, каким себя мнил. Просто так ни на женское ни на мужское тело у него ничего не реагировало, особенно в таких условиях. Бороться она перестала быстро — не хотела давать ему дополнительного развлечения. Миранда повторила себе, что ей всё равно, что там он делает. Только бы побыстрее отпустил… Азор толкнул её сильнее вперед, вжимая грудью в стенку, лицом к щели между рейками, так, что угол одной из них больно врезался в щеку. Однако, эта боль была ничем — просто сигналом от рецепторов, слабенькой помехой. Боль проходит. Миранда попыталась сосредоточиться на этой мысли, чувствуя, как всю её трясет. У Азора всё получилось не сразу, но пытался он очень настойчиво, при этом словно специально стараясь сделать ещё больнее. Он, тихо ругаясь и ворча, несколько раз саданул по ней кулаком, больно впился пальцами в ягодицы, и, наконец, добился своего, и с довольным стоном задвигался, вжимая женщину в стену ещё плотнее. Она попыталась приказать себе не плакать, но слезы всё равно катились по щекам. Это она тоже воспринимала отстранённо, будто бы глядя на себя со стороны. Почему-то в голову лезли совершенно глупые мысли — о том, как сильно испортится прическа и макияж, почему трибуны сделали реечной, а не цельной конструкцией, сколько человек на концерте… Живот скрутило в один больной узел, когда она осознала, что в метре от неё люди веселились, развлекались, ожидали представления. Она должна была сидеть там, а не находиться за стеной с пыхтящим отродьем, насилующим её тело, с которым она ничего не могла сделать. Миранду словно покинули все силы, она молча замерла, не в состоянии пошевелиться. Ещё хуже ей стало от осознания того, что столько лет она жила с подобным, ничего не предпринимая. Её словно разбудили, и Миранда ощутила всю отвратительность происходящего, которое раньше было для неё неприятной и редкой, но всё же частью жизни. Азору, видимо, не понравилось, что его жертва молча терпит, не подавая никаких сигналов, и он резко притянул её к себе, раздирая платье на груди, грубо оттягивая нежную кожу. «Ты делала это тысячу раз, чем этот отличается?» — сказала она себе, и заставила себя вскрикнуть и хоть как-то шевельнуться. Возможно, это поможет быстрее покончить с происходящим. Пока что Азора это только распалило — он до боли стиснул её грудь и задвигался активнее. Однако, когда судорожные подёргивания усилились, она услышала щелчок ножа. Не понятно, как, учитывая шум, возможно, она его скорее ощутила, чем именно услышала. И в этот момент, вопреки всем принципам, вопреки всему, ради чего боролась всю жизнь, Миранда страшно захотела, чтобы её сейчас прирезали, положив этому конец. Умирать, конечно, не хотелось, нет, ей просто нужно было, чтобы всё это остановилось. Но у Азора были другие планы — он прижал лезвие к ее бедру, и резко дёрнул, оставляя тонкую царапину, из которой тут же засочилась кровь. Недостаточно, чтобы сразу же истечь кровью, но весьма больно. «Знаем, плавали» — как в горячном бреду, повторила себе Миранда, отстранённо думая, что платье теперь испачкается в крови и его уже не спасти. Повторив надрез несколько раз, насильник выгнулся дугой, и, наконец, кончил, отталкивая её от себя. — Что надо сказать? — он заправил свой отросток в штаны и крутанул нож в руках. Миранда с трудом развернулась на негнущихся ногах, прожигая его ненавидящим взглядом. Больше она в его игры не играет. — Сдохни, — хрипло проговорила она, глядя на него исподлобья. Хватит с неё попыток сделать вид, что это она всё контролирует. Хватит подыгрывания маньяку и насильнику. Он резко приблизился и Миранда рефлекторно попятилась. — А теперь слушай меня внимательно. На тебя мне совершенно плевать. Я мог бы придушить тебя прямо здесь, но хочу, чтобы твой новый дружок увидел тебя живой и увидел, как ты на него посмотришь, зная, что всё это сейчас произошло только из-за него. Миранда судорожно сглотнула. Воздух словно откачали из помещения, потому что она никак не могла вдохнуть. — При чём тут он? Азор улыбнулся, опираясь на стену за ней. — Спроси у него сама. Миранда попыталась отпихнуть его и ударить, но силы подвели, и она просто повалилась на пол. Азор с усмешкой толкнул её ногой. Миранда попыталась подняться, но голова слишком сильно кружилась, а в ушах шумело. — И да, — его голос звучал словно откуда-то издалека. — Дружеский совет, дорогуша. Держи своих друзьяшек подальше от расследования, иначе через пару дней никого из них в живых не останется. Миранда замерла на полу, сжавшись в комок, пытаясь унять головокружение. Её трясло, но она отчаянно старалась сосредоточиться, сфокусироваться, а мысли отчаянно расползались. Она не думала ни о чём, просто существуя в одном очень длинном мгновении боли. Пустота словно разрослась, поглотила её всю и заполнила собой остальной мир. Ничего. Абсолютное ничего. Задержать дыхание. Зажмуриться до красных пятен перед глазами. Пустота.