Тяжелая жизнь парня в теле девушки

      Обычный белоснежный потолок был первым, что я увидел, очнувшись. Лежа на спине и не двигая головой, я осмотрелся. Похоже, что я был в медпункте — об этом говорила типичная для медицинского кабинета обстановка.       «Неужели мне это все приснилось?»       Было немного прохладно. Я попробовал пошевелить телом. С небольшим усилием, но все двигалось. Под руками пружинила мягкая поверхность кушетки, устланной простыней. Толком осмотреться я не успел. Справа послышалось какое-то шуршание и, повернув голову набок, я увидел обычную молодую, примерно моего возраста, медсестру в белом, расстегнутом халате, под которым была обычная повседневная одежда — теплый свитер и строгая, черная юбка. Медсестра что-то писала в толстой тетрадке, но услышав мои движения, отложила ручку и, повернувшись на вращающемся стуле, произнесла тихим, успокаивающим голосом:       — Как самочувствие?       Я попробовал приподняться. Медсестра резко подскочила и направилась к моей кушетке с обеспокоенным видом. Не понимая причину ее беспокойства, попробовал сесть. Однако у меня это не получилось. Голову пронзила острая боль и в глазах потемнело. Девушка уложила меня обратно.       — Ну-ну. Рано тебе еще подниматься. Голова не болит? Вроде сотрясения нет, но шишка точно будет.       Ощупав свой затылок, мною был обнаружен небольшой бугорок. Инстинктивно я надавил на нее, о чем позже пожалел.       Я вопросительно посмотрел на медсестру. Девушка, немного улыбнувшись, произнесла:       — Наверное, ты не помнишь, что произошло. Такое бывает, когда люди теряют сознание. Полежи еще немного и должно стать лучше.       «Все же это был лишь сон», — облегченно подумал я. — «Приснится же такое»       Долго обдумывать мне свою судьбу не дали, так как дверь в кабинет приоткрылась и через образовавшуюся щель протиснулась голова девочки с каштановыми волосами. Ее лицо просто излучало любопытство. Когда наши взгляды встретились, девочка облегченно улыбнулась и протиснулась в кабинет. На ней была обычная школьная форма.       Медсестра хотела было что-то сказать, но лишь обреченно махнула рукой и вышла из кабинета.       — Как ты? — спросила посетительница. — Уже можешь встать? Физику нельзя пропускать. И так уже долго валяешься…       Она все тараторила и тараторила, а я лишь молча ее слушал. Ничего не понимаю. Кто она? Похожа на школьницу. Она меня знает? Где я? Так меня сбила машина или нет? Болит только шишка, хотя должно болеть все тело.       Собравшись с силами, я сел на своей кушетке и, посмотрев на собеседницу, тихо спросил:       — Что…что произошло?       Девочка удивленно наклонила голову. Но не только она удивилась. Удивился и я тоже. Мой голос…с ним что-то не так. У меня не может быть такого тонкого голоса. Тональность стала намного выше. Прикоснувшись к шее, я почувствовал, что она тоньше обычного. А еще кожа моих рук непривычно мягкая. Окинув кабинет взглядом, я обнаружил висящее на стене небольшое, круглое зеркало, и на ослабевших ногах, я не спеша подошел к нему. Из него на меня смотрела взъерошенная девушка в школьной форме, на лице которой виднелись признаки усталости. Ее светло-голубые глаза следили за моим взглядом. Я поднял правую руку, чтобы ощупать свое лицо. Девушка из зеркала повторила мое движение со 100% точностью.       «Быть не может…»       — Наверное, ты еще не до конца пришла в себя. Конечно — увиденное тобой утром кого хочешь шокирует. Похоже, что ты просто перенервничала, и поэтому грохнулась в обморок уже в нашем холле. Теперь вспомнила?       Голос девочки был где-то совсем далеко. Гул в ушах нарастал.       «Так, без паники! Ты жив и это главное. Успокойся и попробуй понять, что произошло».       Еще раз оглядев себя в зеркале, я понял, что у меня теперь новое тело. Если подумать — я знаю эту девочку. Не то, чтобы хорошо знаю. Я видел ее почти каждый день, мы с ней пересекались на том перекрестке. Я шел в институт, а она в школу. По-моему, она была там, когда меня сбила машина. Наверное, ее подруга говорила именно про «это».       —…Как ты себя чувствуешь? У тебя какой-то потерянный вид. Может, приляжешь?       «Думаю, не стоит ей рассказывать правду. Не поверит. Да и реакцию я ее не могу предугадать. Поплыву по течению».       — Нет. Все хорошо…       — Точно? — девочка немного подозрительно оглядела меня. — Не стоит перенапрягаться, если тебе все еще плохо!       — Все в порядке, правда. Просто…из головы вылетело, что произошло. Вот и все.       Подозрительные морщинки на лбу девочки разгладились, и она немного расслабленно улыбнулась.       — Ну, раз все хорошо, может тогда пойдем на физику?       Всё тело дрожало. Ноги были будто сделаны из ваты и практически не держали меня.       — Не могла бы ты мне помочь дойти до кабинета? — попросил я девочку. — Кажется, слабость еще не до конца прошла.       — Ну конечно, — ответила она мне с готовностью. — только давай приведем тебя в порядок.       Девочка подошла ко мне и, развернув к зеркалу лицом, принялась укладывать мои волосы. Из-за шока, я не заметил, что у меня теперь густые, темно-каштановые волосы. Сами волосы едва касаются плеч, которые теперь непривычно узкие. Кажется, я стал намного ниже. Моя «подруга» активно укладывала мои волосы, пока я стоял и разглядывал себя и ее. Было бы неплохо узнать, как ее зовут. Ну и меня… в принципе, тоже.       Снаружи прозвенел звонок. Девочка немного встрепенулась и, закончив с моими волосами, обратилась ко мне:       — Ань, нам надо идти на урок.       «Так вот как меня зовут теперь», — радостно подумал я. — «Одним пробелом меньше. Узнать бы, в каком я классе. Выглядит это тело довольно молодо», — подумал я со старческой интонацией. — «но зная современных девушек, Анна может быть, как в пятом классе, так и в девятом. Черт их разберешь».       Выйдя из кабинета, я оказался в светлом и чистом коридоре. В школе был сделан хороший ремонт. Под ногами чувствовался новенький паркет, стены были покрыты пластмассовыми панелями, цвета дуба. Белый, дневной свет мягко светил из аккуратных ламп под потолком. Девочка потянула меня за руку:       — Анна! Спустись с небес на землю! У нас физика, — обреченно произнесла моя подруга, — мы и так уже опоздали. Если еще немного задержимся, можно с родственниками будет прощаться.       «Неужели учитель по физике тут такой злой? Вон как его боится».       Нужный кабинет был на другом этаже. Пока поднимались, я выглянул в окно. Предположительно, кабинет медсестры находился на 2 этаже, а мы поднялись на третий.       Подойдя к кабинету, девочка немного замешкалась, решительно выдохнула и открыла дверь. В кабинете стояла тишина. Сидевшая за столом учительница пристально посмотрела на нас. Взгляд у нее был действительно грозный, и мне вновь поплохело.       — Можно войти? — мгновенно растеряв всю уверенность, спросила девочка.       Женщина была в возрасте, и даже с первого взгляда было понятно, что человек это суровый, старой, советской закалки. Хватило взгляда на мою новую учительницу, чтобы догадаться, почему ее все боятся.       — Почему опоздали? — строго спросил учитель.       Подруга немного замялась, но быстро взяв себя в руки, произнесла:       — Аня потеряла сознание, и я сопровождала ее из медицинского кабинета.       «Надо бы максимально изобразить из себя «жертву», — подумал я.       Проблема в том, что новым телом я еще плохо владею. Тем более мимикой лица. Что уж там — я даже лицо не успел свое разглядеть толком.       Однако пока я размышлял о проблемах бытия, учительница успела окинуть меня взглядом. Похоже, что вид у меня был и вправду плачевный. Строгие морщинки на ее лбу слегка разгладились, и она молча кивнула нам в сторону класса. Похоже, разрешение на вход получено.       «Паника! Я даже не знаю, где мое место».       Девочка, видя мое замешательство, взяв меня под руку, повела сквозь ряды. Я чувствовал, как ко мне липли любопытные взгляды одноклассников, от которых становилось немного неуютно. Дойдя до двух свободных мест, мы остановились.       На стуле, который был ближе к проходу, лежал аккуратный рюкзак. Соседнее место было приготовлено к работе — на столе лежали учебные принадлежности.       Девочка убрала рюкзак и посадила меня на освободившийся стул, а сама села на соседнее место. Значит, это мой рюкзак, а она — моя соседка. Сидели мы на первом ряду, на предпоследней парте возле окна, из которого открывался вид на школьный двор. Как и коридоры в этой школе, кабинет был также на вид новым. Моя соседка сидела ближе к окну, а я со стороны прохода. Ученики все еще оглядывались на меня. Беспокойства в их глазах я не увидел.       «Наверное, надо приготовиться к уроку», — пришла мне в голову гениальная идея.       Притянув к себе за лямки рюкзак, я открыл его и достал стопку учебников и тетрадей.       «Спасибо тебе, Анна, за то, что покупала профильные тетради!»       С этой мыслью, я достал из стопки тетрадь, где большими буквами на обложке была надпись «ФИЗИКА».       Учебник был в обложке, но в прозрачной, так что проблем также не возникло.       «9 класс, да? Будет сложно…» — промелькнуло у меня в голове, пока я читал надписи на учебнике.       Достав еще пенал (Я даже забыл, что такие штуки еще есть) и, положив все это добро перед собой, а лишнее убрав в рюкзак, я, с чувством выполненного долга, улыбнулся. По ощущениям, улыбка получилась вымученной.       Открыв тетрадь на последней записи, я услышал голос учителя:       — Итак, по домашней работе будут отвечать…       В классе раздались вздохи тихого ужаса, и, кажется, я услышал, как кто-то начал молиться. Тем временем, учитель по физике взглядом демона пробегал по классу. Несколько голов вжались в плечи, насколько это возможно. Где-то впереди меня, шёпотом, кто-то горячо молился:       —…Господи, я знаю, что редко обращаюсь к тебе, но сейчас…       Выдержав паузу, учитель назвал несколько имен с фамилиями. По классу пронеслись сдавленные стоны отчаяния. Моего нового имени я не услышал. Невольно выдохнул.       Ученики стали по одному выходить к доске. Поднялась и моя соседка. Ох, на ней просто не было лица. Это же как надо так детей запугать, чтобы обычной «домашкой» вызывать такую бурю отчаяния? Подруга присоединилась к своим одноклассникам у доски. Что ж… сочувствую. На парте осталась лежать ее тетрадь. В ней я увидел сделанную домашнюю работу за вчерашнее число. «Значит, с момента моей смерти прошло пару часов? Или я ошибаюсь? Хотя, если припомнить, то эта девочка что-то говорила про «увиденное утром». Хм, соседка ведь сделала домашнюю. Тогда к чему такая паника? И почему она тетрадь не взяла с собой? Смотрю, что тетрадей нет ни у кого. Запрещает она им, видимо, по тетрадям отвечать. Лютый человек…»       Пока учитель расспрашивал «приговоренных», мне пришла в голову одна мысль. Взяв тетрадь соседки, я открыл первую страницу и посмотрел на обложку.       »… ученицы 9 «В» Сомовой Александры», — прочитал я про себя. — «Саша…значит».       То же я проделал и со своей тетрадью.       »… ученицы 9 «В» Эрунивой Анны».       «Теперь я хотя бы знаю, как меня зовут… Ну, а дальше? Что мне делать? Попытаться связаться с моими родственниками? Может быть. Точно не стоит говорить ее родственникам. Даже не могу представить, как они отреагируют. Хотя, нет. Пока не стоит ничего никому говорить. Думаю, что не следует спешить. Мне мое тело уже навряд ли получится вернуть. И что случилось с хозяйкой этого тела…»       Учитель тем временем опрашивал бедных детей. Несколько уже сели на свои места с двойками. Саша ответила на несколько вопросов и сейчас она просто стояла и ждала, пока учитель опрашивал какого-то бедолагу. Похоже, что парнишка домашнюю не делал, но тему немного знал, поэтому выкручивался, как мог.       «Смогу ли я притворяться другим человеком? И как долго это будет продолжаться? Почему я попал именно в тело Анны? Слишком много вопросов, не имеющих ответа».       Саша села на свое место и облегченно выдохнула. По-моему, она получила «4».              Урок начался. Учитель начал объяснять новую тему. Машинально конспектируя, я все больше погружался в мрачные мысли. Перспектива в виде жизни девушкой меня совсем не радовала. Перед глазами вырисовывались совсем не радужные картины будущего. Прожить чужой жизнью… даже не знаю. В голове какая-то каша. Столько всего произошло за какое-то утро.       «Даже умереть успел разок», — слегка иронично подумал я.       — Ань, что с твоим почерком?       Голос Саши заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Я не сразу понял, что она от меня хотела, и лишь глупо уставился на нее. Когда до меня дошло, я посмотрел прошлые записи Анны. Наши почерки сильно отличались. У Анны был красивый, хорошо читаемый витиеватый почерк с легким наклоном вправо. Мой же почерк был прямым, менее читаемым, рассчитанным на скоростное письмо, нежели на аккуратность и красоту.       «Вот блин, я и не подумал про почерк…»       —… И с каких пор ты стала правшой, — удивленно спросила Саша. «…че-е-е-ерт….»       —… Э-э-э… я тебе не рассказывал… ла, что я…стала учиться писать правой рукой? — По ощущениям, я начинаю краснеть.       —Правда? — Саша немного подозрительно посмотрела мне в глаза, будто стараясь разглядеть в них мою жалкую ложь.       — Да-а-а… — протянул я. — Правда, почерк из-за этого сильно исказился.       Саша немного смягчила взгляд и еще раз посмотрела на мои записи.       — У тебя довольно хорошо получается. Давно начала писать правой рукой?       «Ну почему ты задаешь столько вопросов!» — отчаянно подумал я — «Нельзя называть конкретный день, нельзя называть конкретный день. Нельзя, нельзя, просто нельзя!»       — Вчера…       «Умничка. Ты просто молодец. Великолепно сыграно. Долбанный гений…»       —… Вчера, я вспомнил… ла, — чуть не выдав себя в очередной раз, протянул я, — что уже начинала учиться писать. А так — давным-давно практиковалась.       Кажется, Саша поверила моим словам и даже сама попробовала пописать левой рукой, однако быстро бросила эту затею.       «Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу…» — подумалось мне.              Остаток урока я изучал Сашу и своих новых одноклассников, пытаясь не выдать себя еще чем-нибудь. Ничего примечательного я не увидел, ведь в голове крутился водоворот мрачных мыслей. Когда же прозвенел звонок и урок закончился, буквально спасая меня от нарастающей депрессии, к нам в кабинет зашла женщина в строгом деловом костюме. На вид ей было за 40. Стройная, не высокая — она производила впечатление доброй наставницы. Лицо было кругловатое, волосы темные, средней длины, собранные в хвост. Жестом посадив нас обратно за парты и оглядев нас добрыми, но обеспокоенными глазами, она произнесла приятным, но слегка нервным голосом:       — Девятый «В», у меня небольшое объявление. Валерий Николаевич, в связи с некоторыми обстоятельствами, не сможет сегодня приехать в школу. Алгебры и геометрии не будет. ОБЖ последним уроком также отменяется, чтобы вы тут не ждали. Завтра, вместо урока алгебры будет литература. Пожалуйста, подготовьте заданные на дом задания.       По классу пронеслась волна радости и легкого недоумения. Саша, радостно потрепав меня по плечу, произнесла:       — Ань, мы можем идти домой! Да!       Однако посмотрев на мое растерянное лицо, она немного опешила:       — Ты в порядке? Все еще бледная. До дома сама дойдешь?       «Конечно дойду! Вот только до своего, где меня уже никто не ждет…»       Изобразив из себя жертву всевозможных бед, я посмотрел полузакрытыми глазами на Сашу.       — Не знаю. Думаю, что я еще слишком слаба. Не могла бы ты проводить меня?       Саша мило улыбнулась и заверила, что доставит меня до дома в целости и сохранности. Пока убирал вещи в рюкзак, нащупал что-то твердое в боковом кармане. Это были ключи. На связке болтался брелок-кошка. Обычная тряпочная игрушка кошки. Что-ж-ж — одной проблемой меньше.       Найдя свою верхнюю одежду и сменку с Сашиной помощью, мы вышли из стен школы. Моя новая подруга поддерживала меня под руку. Очень кстати, потому что, выйдя на свежий воздух, моя голова снова закружилась, а ноги предательски задрожали.       «Наверное, будет не очень хорошо, если Саша слишком сильно заволнуется и отведет меня в больницу. Будет труднее втянуться в новую жизнь… хотя надо ли мне в нее втягиваться? В любом случае, в больницу лучше не попадать».       Поэтому я храбрился и держался гордо. Пытался, по крайней мере. Думаю, что со стороны это выглядело смешно, учитывая то, как я сейчас выгляжу. Тем не менее, мы не спеша шли в мой новый дом.       И вот — тот самый перекресток, на котором я расстался со своей жизнью. На асфальте едва виднелись пятна крови. Дождь почти все смыл. Тела не было, но рядом стояла карета скорой помощи. В ней виднелся черный мешок, лежащий на носилках. Врачи уже собирались уезжать. Еще рядом был тот самый джип. Лобовое стекло было все в трещинах, продавленным в салон, на капоте виднелась всего лишь небольшая вмятина, а вот бампер пострадал сильнее. Недалеко от джипа был припаркован патрульный автомобиль ГИБДД, около которого стоял водитель и сотрудники полиции. Водитель был цел, только голова была перевязана. Молодой парень выглядел шокированным и уставшим. Он заполнял какие-то документы. Из-за машины появился взрослый мужчина.       — Это же Валерий Николаевич! — встрепенулась Саша.       «Кажется, это учитель алгебры и геометрии, если я правильно понял»       —… что он тут делает? Погоди, это же его старший сын! — пальцем показала подруга на молодого парня.       «Своей беспечностью я запустил такую цепочку событий», — грустно подумал я. — «Столько людей теперь несчастны из-за меня. Надеюсь, ты доволен, придурок?»       На глаза навернулись слезы.       «Как же легко заставить плакать это тело», — удивился я. — «Теперь уже ничего не изменить. Надо жить дальше, раз есть такая возможность. Судьба подарила мне второй шанс. Я многое потерял, но и приобрел многое… наверное. Надо взять себя в руки. Прошлое осталось в прошлом!»       Мои попытки воодушевить себя сработали. Глубоко вдохнув прохладный октябрьский воздух, я шумно выдохнул и похлопал себя по щекам. На удивленный взгляд Саши, я твердым голосом произнес:       — Давай уйдем отсюда. Не хочу находиться тут.       Подруга лишь молча кивнула, и мы не спеша миновали перекресток.       «Так будет лучше…»              Минут через десять, мы дошли до небольшой, аккуратной «пятиэтажки». Весь этот район был застроен относительно недавно, возможно, Анна жила в этом городе совсем недолго, переехав сюда откуда-то. Подойдя к домофону, я полез в сумку, чтобы достать ключи. Вынув связку из кармашка, я бездарно ее уронил. Саша молча подняла ключи и открыла дверь подъезда, забрав также у меня рюкзак. Добравшись до 5 этажа, она открыла дверь и зашла вместе со мной в квартиру.       — Может мне остаться с тобой, пока твоя мама не придет с работы? — участливо спросила Саша.       Идея хорошая, но мне надо кое-что сделать. Поэтому надо было ей вежливо отказать.       — Спасибо за заботу, но ты и так уже много для меня сделала. Я справлюсь. Да и я уже дома, — последнее слово я сказал совсем неуверенно, — так что со мной ничего не случится, не переживай и иди домой.       Девочка сочувственно посмотрела на меня. Попросив меня хорошенько отдохнуть, она развернулась, попрощалась и вышла, оставив меня одного в пустой и тихой чужой квартире. Закрыв за ней дверь, я облокотился на стену. Под весом пережитых мной событий, я сполз по стене вниз. Обхватив свои ноги, опустив голову в колени, я закрыл глаза и попробовал успокоиться и собраться с мыслями.