Тридцать второе августа

К ужину Санада наконец разделался со всеми делами и смог приступить к тому самому обещанному райскому отдыху. Нанимаясь помощником в небольшой отель, выросший на отколовшемся кусочке суши, он рассчитывал больше спать, есть и купаться, нежели работать, но у хозяйки оказалось другое мнение на этот счет. Пока все отдыхающие ворочались в своих постелях с одного обгоревшего бока на другой, Санада таскал воду в бойлеры, подметал дорожки, вылавливал из бассейна фантики от чупа-чупсов и облетевшую листву, накрывал столы свежими хрустящими скатертями и собирал в детской комнате домики из лего. Пока все завтракали, поливал цветы и встречал новоприбывших, таская их чемоданы по лестнице. Вместо того, чтобы лежать на пляже, помогал с уборкой столовой. Вместо дневного сна опять собирал разбросанные лего и принимал поставку фруктов и овощей. Только к ужину хозяйка вздыхала, сокрушаясь о непеределанных делах, и разрешала ему выбраться на пляж, если к ночи он опять прольет всю территорию из шланга и в сотый раз соберет лего. Санада как-то пошутил, не надо ли ему еще отделить рис от гречки и сшить платья двум хозяйкиным дочерям. Та задумчиво почесала подбородок и уточнила: — А ты умеешь шить? В рабском положении Санады был один существенный плюс. К тому времени, как он добирался до моря, пляж уже пустовал — хоть голышом бегай. Иссиня-черное море сливалось с такого же оттенка небом — горизонт просто не существовал, — а к берегу подходили слабые волны, размывая мелкий белый песок. Санада повесил рюкзак с остатками ужина на большую корягу, сдернул футболку и пошел к морю. Здесь, в бухте, вода была даже не парное молоко — чуть подостывший кофе. Он с удовольствием нырнул и пару раз сплавал до белых шапок буйков и обратно. В такие моменты все казалось не таким уж скверным, мысли о том, сколько всякой херни предстоит переделать ему завтра, смывало соленой водой без остатка. Санада дрейфовал у самого берега, разглядывая гирлянду созвездий над головой, пока глаза не начинали слипаться, доедал уже остывший ужин из пластикового контейнера, шел в отель, разделывался с последними поручениями, вымывал из задницы песок и без сил валился спать, чтобы утром начать все заново. В субботу, затащив за последние два часа уже десятый чемодан, Санада услышал, что его зовет Каори. Каори работала на ресепшн и солнце и море видела даже реже Санады. Он спустился по лестнице, разминая руки перед встречей с очередным двухколесным другом, и замер. В холле под пушистой пальмой, росшей в горшке, стоял Тодороки Райчи. В джинсовых шортах, яркой желтой футболке и фирменной бейсболке Гигантов — он заметно вытянулся в росте и раздался в плечах, даже выражение лица у него было какое-то новое, незнакомое — но это точно был Райчи: Санада бы захотел — не перепутал. Райчи Санаду не замечал, он был увлечен чем-то в телефоне, у его ног стоял небольшой чемодан с багажной лентой на ручке и спортивная сумка, из которой торчала бита. Неисправимый, ну кто берет с собой биту на отдых? — Какой-то известный спортсмен, — шепнула Каори, вкладывая Санаде в руки ключ-карту на брелоке с ракушкой. — Хозяйка попросила макси-сервис, а то головы всем оторвет. Санада сглотнул, все еще не до конца веря во встречу. Поправил сползающую с плеча майку и шагнул вперед. Райчи по-прежнему с хмурым видом пялился в телефон, попинывая носком кроссовка горшок с пальмой. — Добрый день, — сказал Санада, хотя очень хотелось просто «привет», но так здесь было не положено. Даже с хорошими старыми знакомыми. Райчи чуть не уронил телефон и уставился на Санаду, как на привидение. — Санада-семпай? — Тодороки-сан? — вернул Санада, весело улыбаясь. Райчи смешался, стащил бейсболку, спросил: — Просто Санада, да? — Вроде как давно не в школе. Райчи улыбнулся, пялясь с нескрываемым любопытством, от которого становилось не по себе. — Пошли, провожу тебя в номер, вип-гость, — произнес Санада, поднимая чемодан и сумку. Райчи было попытался выхватить их из его рук, но Санада оказался ловчее. Пробормотал: — Сделаешь это, и меня уволят. Они поднялись на третий этаж и зашагали по коридору. Комната Райчи — триста седьмая — была угловой. Двухкомнатный полулюкс с видом на море, едва ли не лучший номер из всех. Вот что делает время, с горечью подумал Санада: Тодороки Райчи заселяется в номер за десять тысяч иен в сутки, а он таскает чужой багаж и метет дорожки за столько же в неделю. — И как тебя сюда занесло? — поинтересовался он, толкая дверь. — Взял три дня выходных и сбежал подальше, откуда никто не достанет. А вы? Санада осторожно поставил сумку и чемодан в прихожей. По регламенту ему бы следовало уйти, но как тут уйдешь. — Подрабатываю летом. Лучше впахивать здесь, чем в бетонных раскаленных коробках. Райчи стянул кроссовки за задники и, обогнув Санаду, вошел. — Никогда не думал, что буду сбегать от бейсбола, но я очень устал. — Даже от того, что любишь, иногда надо отдыхать, — ответил Санада, продолжая топтаться на пороге. — Да, наверное. — Райчи растерянно огляделся. — Вы ведь не задержитесь, да? — Работы много. Даже врать не пришлось. Класс. — Так может я помогу? — Еще что придумаешь? Райчи рассмеялся и почесал переносицу, выдавая смущение — хоть что-то в нем не изменилось. — Тогда увидимся позже? — спросил он. — Расскажете мне, как вы, ладно? Санада кивнул, снова поправил лямку от майки и ретировался из номера, где от неловкости уже было нечем дышать. Каори, сидящая на ресепшене, смерила его внимательным взглядом. Наверняка что-то подслушала — ей бы только страсти всякие подавай. Санада пронесся мимо, делая вид, что ничего не замечает. Его ждали свежие, только что постиранные скатерти, ящики с фруктами и любимое лего. Бывают же совпадения, подумал Санада. Две близняшки, разлученные в детстве, встречаются в летнем лагере, мужчина, которого ты подрезал и обматерил на перекрестке, оказывается отцом твоей невесты, а Тодороки Райчи приезжает в отель, куда Санада устраивается на лето. Последний раз они виделись, когда тот заканчивал Якуши. Санада, как примерный выпускник, навестил свою альма-матер, чтобы сказать всем, какой он молодец, что закончил первый курс универа. О том, скольких бессонных ночей и литров энергетика ему это стоило, он промолчал. Поздравил ребят из команды с первым местом на зимнем турнире и улизнул при первой же возможности. Ему тогда все казалось, что Райчи прожигает его взглядом, будто хочет что-то сказать. Он вспомнил это, уже садясь на поезд, и решил, что как-нибудь потом. Но потом не произошло. Райчи стал страшно занятым профессиональным спортсменом, а Санада завалил очередную сессию, взял академ и пустился во все тяжкие временной работы. За полтора года он сменил пару десятков мест: от прачечной до клуба хостов на Синдзюку. Универ ждал его, но рисковал не дождаться. Заработанные деньги утекали сквозь пальцы: на новые фирменные кроссовки, на квартиру с балконом, на велосипед, на мартини для девушек и джин для парней. Быстрые деньги, быстрые отношения, быстрый и ни к чему не обязывающий темп жизни — Санада не страдал и не жалел, только перед мамой было немного стыдно. Та все не теряла надежды, что из него вырастет инженер. Сегодня Санада расправился с делами позже обычного. Уже отбренчало пианино, мучимое младшей дочкой хозяйки, большая часть людей, кроме засидевшихся с разговорами под спиртное, разбрелась по номерам. Лего легло спать в притащенную кем-то пеструю коробку, и Санада отругал себя, что сам не додумался до этого раньше. По строительству он определенно скучать не будет. Поужинав остатками шведского стола, он поднялся в свою комнату за плавками. Подумал, что делает сейчас Райчи, не зайти ли к нему. Как сделать это, чтобы не попасться никому на глаза — устроят разбор полетов за то, что мешает господину-спортсмену отдыхать. Помаявшись перед зеркалом в прихожей, Санада решил не идти. Наверняка Райчи тоже давно лег, вымотанный жарой и дорогой. Три дня — успеют обменяться формальными насквозь фальшивыми фразами «как жизнь», «ничего, пойдет», «вот бы видеться иногда», «ага», «круто». Он осторожно прикрыл дверь, спустился по лестнице и вышел на улицу. Даже ночью тут было зверски душно, кожа становилась липкой, дышалось через раз, а волосы завивались, как у поп-дивы перед концертом. Санада миновал открытый бар, бассейн, невольно выискивая знакомое лицо, и свернул на узкую тропинку в зарослях магнолий. Море ждало его — такое же красивое и теплое, как всегда. Его гостеприимству позавидовал бы любой отель премиум-класса. Уже заходя в воду, Санада услышал за спиной шлепанье сланцев, обернулся, то ли надеясь, то ли нет, что это тот, о ком он думает. Райчи помахал ему и пнул сланцы в сторону, туда же бросил футболку и шорты. Он приближался к Санаде, как волна, медленно и необратимо. В темноте было не видно выражения лица или цвета плавок, зато хорошо рисовался силуэт. Отличный силуэт, красивый, правильный. Санада сглотнул, отступая на глубину. — Следил за мной? — спросил он. — Проспал допоздна, но решил, что все равно хочу искупаться. Райчи не дошел до Санады и нырнул, выныривая прямо перед ним. — Как вода? — Класс. Вы, наверное, не хотели со мной видеться? Вопрос прилетел в лоб тяжелым валуном. Санада нервно хохотнул, загребая руками. — Не хотел мешать тебе отсыпаться. — Вы бы не помешали, — решительно ответил Райчи. — Нет-нет, я не буду к вам лезть. Он замолчал и опять ушел под воду. А что, удобно — нужно будет взять на вооружение. Санада дождался, когда на поверхности появится черная макушка, и теперь уже сам подплыл ближе. — Ладно, хочешь поговорить о том, как у меня дела — зря. Кроме работы здесь и нового велика похвастаться мне нечем, и то, — Санада запнулся. — Достижения сомнительные. Райчи провел ладонью по волосам, собирая лишнюю влагу. — У каждого свои достижения. Маленькие или большие — они остаются достижениями. Тем, чем можно похвастаться. Санада протянул руки и ухватил Райчи за плечи, толкая вниз, а когда тот вывернулся, отплевываясь от воды, сказал: — Когда это ты научился так умничать? — Ну, — Райчи тряхнул головой. — Мы давно не виделись. Очень давно, катастрофически, за это время в жизни Райчи наверняка произошло много всего, он вырос, изменился, заработал немеренно, похорошел, да… А Санада остался все тем же Санадой. — Давай не будем об этом, — попросил он. — О достижениях и прошедших годах. Не то чтобы мне неудобно или я чего-то стыжусь, хотя, честно, да. Райчи смерил его цепким взглядом и, крутанувшись, поплыл на глубину. Санада догонять не стал, раскинулся, качаясь на волнах. В Райчи всегда было что-то необъяснимое, от чего Санаду тащило. К нему невозможно было оставаться равнодушным, как не старайся. Райчи цеплял нечто внутри Санады одним своим существованием, будто острым рыболовным крючком. Возможно, поэтому Санада всеми правдами пытался с ним не сближаться, поэтому убежал со своего выпускного украдкой, и с его тоже. Ни разу не позвонил Райзо, хотя номер хранил, и не пришел на матчи Гигантов, ограничиваясь трансляцией по тв. У его отношения к Райчи был огромный потенциал, и Санада проебал его намеренно, как все другие потенциалы — в этом он был настоящим асом. На берег Санада выбрался даже позже Райчи. Тот уже стянул мокрые плавки, повесил их на корягу и надел шорты с футболкой. Санада опустился на свое полотенце, вытягивая ноги, на которые тут же налип песок. Райчи уставился в то место, где по идее должен был быть горизонт, а потом спросил: — У вас кто-нибудь есть? Сердце стукнуло о ребра с такой силой, что Санаду подкинуло. Он перевел взгляд с Райчи на море, на небо, на свои ноги в песке и снова на Райчи. — Что, прости? — Ну, девушка, невеста? — преспокойно уточнил Райчи. — Жена? Санада хмыкнул и свалился на спину. — Я похож на женатого? — Вы похожи на того, кто очень нравился мне в старшей школе. Санаду будто с головой накрыло подходящей к берегу высокой волной и закрутило, переворачивая вверх ногами. — Сейчас — никого, — признался он честно спустя вечные пару секунд и уставился на Райчи, рассчитывая на реакцию. Тот не шелохнулся, все также смотрел вдаль. Санада молился всем морским богам, чтобы эта пауза закончилась, потому что прервать ее первым сил не находил. — Ясно, — наконец отозвался Райчи. Санада весь поджался в ожидании чего-то. На голову, как снег в августе, сыпались мысли и перспективы. Райчи дернул плечом и поднялся, взял еще влажные плавки в руки, посмотрел на распластавшегося Санаду сверху вниз, потеребил пояс шорт, наверняка надетых сейчас на голое тело, а потом пожелал спокойной ночи и скрылся на тропинке в тени кустов. Санада лежал ошарашенный под пристальным наблюдением миллиардов звезд. Просто сон, решил он, надо проснуться. Прикрыл глаза и задремал. Утром его разбудила женщина, приходившая в шесть утра на берег, чтобы заняться йогой. — Милый, — сказала она, склонившись над ним. — Тебе сейчас краб в трусы заползет. Санада чертыхнулся и подскочил, собрал вещи, извинился, поблагодарил за заботу и смылся быстрее, чем солнечный диск окончательно выплыл из-за гор. В номере он долго вымывал песок из всех возможных и невозможных мест и никак не мог разобраться, приснился ему вчерашний разговор или нет. Райчи он заметил на завтраке, тот с задумчивым лицом собирал в тарелку целую армию сосисок. Санада проводил его взглядом до столика, попал струей из шланга в какого-то пробегающего ребенка, отчего тот испытал полный восторг, и снова сосредоточился на цветах. Надо было не думать и не быть идиотом. И с тем и с другим выходило как-то не очень. Вечером, не выдержав, Санада постучался в дверь триста седьмого номера. Райчи, открывший ему, казалось, был ни капельки не удивлен. — Как отдыхается? — начал Санада издалека, игнорируя немое предложение войти. — Непривычно, — пожал плечами Райчи. — Вы не входите, потому что, если вас заметят — уволят? Санада оглянулся за спину, но коридор пустовал. — Не только поэтому. — Ясно, — едва заметно улыбнулся Райчи. Все-то ему было ясно! Санаде оставалось только завидовать. — Нам там арбузы привезли, хочешь? Райчи облизал губы. — Хочу. — Ну, пошли тогда. Санада предусмотрительно повел Райчи по служебной лестнице, захватил самонадеянно оставленный прямо у выхода арбуз и покрался к новенькой, еще не достроенной бане. Из столовой доносились душераздирающие звуки пианино и смех. В беседках, вырастающих по территории, как грибы на поляне, тоже пили и пели. — Мы прячемся? — спросил Райчи, когда Санада остановился. — Просто лучше разбивать арбуз здесь, чем в комнате. И, да, прячемся. — Надо было биту взять. — Райчи погладил зеленый бок, задевая своими пальцами пальцы Санады. — Хочешь, разбей ты. Райчи перехватил арбуз, дождался, пока Санада расстелит гигантский пластиковый пакет, выдохнул, зажмурился и швырнул арбуз на землю. Санада осторожно посмотрел и обнаружил их обоих по уши в пятнах розового сока. — Стоило порезать, — сказал он, вытаскивая из кармана пакет с двумя ложками. — Но я подумал, что разбить интереснее. — И традиционнее, — добавил Райчи, наклоняясь над жертвой. Они устроились на голой веранде. Вместо седзи за спинами зияла пустота и темнота. В кустах оглушительно стрекотали цикады. Райчи с наслаждением выскребал мякоть ложкой и сплевывал косточки в брошенную банку из под краски, Санада смотрел на Райчи, и арбуз ему в горло не лез. Издалека доносилось что-то страшно нежное и романтичное, но игралось это так хреново, что больше напоминало заунывный романс. Райчи отложил пустую кожуру, ложку, облизал пальцы, вытер ладони о шорты и сыто погладил живот. — Спасибо. — Не стоит, — ответил Санада, откладывая свой недоеденный арбуз. — Один бы я с ним не справился. Райчи обхватил колени руками и качнулся, снова разглядывая горизонт, будто там персонально для него крутили лучший фильм года. Едва различимый свет фонарей с аллеи чертил его серьезный профиль. Санада постукивал ложкой о доски и раздражал сам себя. — Осталось два дня, а потом ночью я уеду обратно в Токио, — сказал Райчи, прижимая колени к груди еще ближе. С его нынешним ростом это смотрелось как минимум нелепо, но Санаде было не смешно. Он прекратил мучения ложки, отложил ее подальше, преодолел полметра между ними, наклонился и поцеловал Райчи. Тот стиснул пальцами его майку и потянул на себя. Санада потерял равновесие, навалился, стукаясь зубами о зубы. Дебильная лямка опять сползла с плеча, голову закружило, скрутило живот. Райчи обнял его за шею и скользнул голой пяткой по бедру. Сланцы он то ли снял раньше, то ли потерял в процессе — черт знает. Санада обцеловал его щеки, подбородок, шею... — Вот за это вас точно уволят, — хохотнул Райчи ему в губы. — Не велика потеря, — ответил Санада, просовывая руку между ними и гладя напряженный живот. — Хорошая ведь работа: море рядом, никаких бетонных коробок… — Не бойся, Райчи, я переживу. Он опустил ладонь ниже и поддел резинку шорт, с восхищением замечая отсутствие белья. — Ты трусы вообще не носишь? — Только на отдыхе, — задыхаясь отозвался Райчи. Санада обхватил пальцами его член и, осторожно отодвинув крайнюю плоть, тронул головку. Рискнул открыть глаза, посмотрел на Райчи. Говорил тот уверенно, зато лицо было прямо как в старшей школе, такое же красное и потерянное. Санада замер, не двигаясь, отпечатывая в памяти этот момент и это лицо. — Что вы так смотрите? — спросил Райчи, отворачиваясь. — Хотите передумать? — Не хочу, — ответил Санада. Райчи прикусил губу и больно стиснул ему волосы на затылке. — Тогда хватит изображать из себя статую, Санада-семпай. Пианино грохнуло финальным аккордом, и без его сопровождения голоса стали еще громче и ближе. В полусотне метров от них была куча людей, а тут были они двое. Санада и Райчи. Райчи, которому Санада нравился еще тогда. И идиот Санада, пытающийся сейчас стянуть с Райчи туго затянутые шорты. В конце концов Райчи снял их сам, пока Санада избавлялся от майки. Руки тряслись как у девственника, и целоваться нормально не получалось — Тодороки Райчи творил с Санадой что-то страшное. Санада дрочил ему, будто делал это сам себе впервые в двенадцать, и дышал через раз на третий. Когда на пальцы плеснула теплая сперма, Санада откинулся на спину и попытался перевести дыхание, но собственный стояк крайне этому мешал. Райчи накрыл его ладонью и погладил. — Хотите, я возьму в рот? Санада подавился ответом, которого от него ждать не стали, приложился затылком о доски и поцарапал их так, что, похоже, засадил под ноготь занозу. Райчи дрочил ему, мягко обхватив губами головку и трогая ее языком, и у Санады в голове не оставалось ни одного приличного слова. А потом закончились и неприличные. Он дернулся, прикусывая ребро ладони, и кончил Райчи в рот. Райчи подполз выше и практически лег на деморализованного Санаду. Тот чуть не задохнулся от тяжести, но сталкивать его не стал. Обнял за пояс, терпеливо промолчал, чувствуя как саднит стертая о дерево задница. — Может, искупаемся? — предложил Райчи. — Штормит сегодня. — Ну, если от берега подальше отплыть, будет хорошо. Санада облапал ладонями чужую спину, размышляя, найдется ли в нем еще немного сил, и все-таки согласился. За плавками они решили не подниматься. Правда Райчи сказал, что страшно хочет пить, и Санаде пришлось сделать самое невозмутимое лицо, дойти до бара и попросить сделать два лимонада с кучей льда. К тому времени как он вернулся, Райчи уже собрал все следы надругательства над арбузом и сидел, наматывая шнурок от шорт на палец. Санада тихонько позвал, тот вскочил, догоняя его по каменистой дорожке и выхватывая пластиковый стаканчик с торчащими из него зонтиком и соломинкой. — Бывают летние коктейли без зонтиков? — поинтересовался Райчи и перемешал соломинкой лед. Санада повторил его движение, поднимая сироп со дна стаканчика. — Ты что, конец света наступит, если хоть в один забудут положить. Райчи рассмеялся, хотя шутка вышла отвратительной, взял пальцами зонтик и сунул себе за ухо. — Ничего не взорвалось? — Обычно все начинается с России, так что скоро узнаем. Юмор Санады сегодня не спас бы даже закадровый смех. Санада втянул лимонад и позволил себя пялиться на Райчи. Даже этим дурацким зонтиком и беспечным выражением лица Санаду было не обмануть. Тело все еще хорошо помнило и отзывалось. Мог бы он подумать тогда давно и прямо вчера, что все завертится вот так. Подойдя к воде, Райчи снял футболку и прицокнул. — Блин, насохло как на животе. Санада намеренно отвернулся и стряхнул с ног шлепки, спросил хрипло: — Ты вообще перестал чего-либо смущаться за эти пару лет? Райчи смял пальцами шорты и склонил голову. — На самом деле, я ужасно смущаюсь, — признался он. — Меня знаете, как трясет, охота этот лед из стаканчика в лицо себе бросить. — По тебе и не скажешь. — Дай я этому волю — все проебу, — ответил Райчи серьезно. — Вас и эти два дня. Меня и эти два дня, повторил Санада мысленно. Наверное, стоило ответить что-нибудь такое же откровенное. Баш на баш, признание на признание, но Санада побоялся все испортить или же усугубить. Через два дня карета превратится в тыкву, лошади — в крыс, принц Райчи уедет в свое бейсбольное королевство, а Санаде на память не останется даже одной хрустальной туфельки. Может, разве что пара засосов на шее — один вот точно уже есть. Вместо слов Санада подошел ближе, сам потянул шорты Райчи вниз, сползая к его ногам. Поцеловал колени, погладил крепкие икры. Райчи жалко всхлипнул и положил Санаде руки на голову, взъерошил волосы, сказал: — Санада-семпай, купаться же собирались. Санаду ошпарило этими знакомыми интонациями и мурашками на смуглой коже. Такой Райчи был ближе и понятнее, но, удивительно, заводил ни на грамм меньше. Санада взял в рот еще мягкий член, чувствуя, как тот быстро набухает, и ухватился за бедра. — Вы, — просипел Райчи. — Много раз делали это? Санада отстранился, провел от головки до основания пальцем. — Не много, но доводилось. — Ясно, — ответил Райчи. — И с девушками доводилось? — Правда хочешь знать? Райчи выдержал паузу — размышлял, наверное, — но все же сказал: — Да. Санада посмотрел на него снизу вверх: на сдвинутые брови, закушенную губу, сильно напрягшийся живот. Ему вдруг стало неудобно за весь свой опыт, не колоссальный, но все же. — Я спал и с парнями, и с девушками, это было не назвать отношениями — просто удобный обоим секс. — И, немного помявшись, добавил: — Но и отношения были. В конце концов, подумал он, глядя, как Райчи пытается держать лицо, вряд ли тот тоже оставался девственником все это время. Сох по Санаде все эти годы. Это было бы крайне глупо и странно даже для него. — Допрос окончен? — уточнил он. Райчи кивнул. Санада потянул его за бедро к себе и вобрал член в рот. Райчи кончил, не успел Санада как следует разойтись. Надо отдать ему должное, он даже устоял на ногах — Санада вот своих совсем не чувствовал. Море бушевало, он только это заметил, и шум, и брызги, и ветер, гоняющий белый песок. Это же надо было настолько провалиться в человека, чтобы не видеть, что происходит вокруг. — Не лучшая идея идти сейчас туда, — сказал Санада, развалившись на песке. Райчи ухватил его за запястье и дернул на себя. — Не трусьте! Вот вечно с ним так, покой только снится. В Райчи энергии на целую королевскую армию, а Санаде приходится не отставать. Они постояли у берега и, дождавшись промежутка между волнами, занырнули. Санада потерял тот момент, когда Райчи отпустил его руку — казалось, он цеплялся за него до последнего. Отплыв на приличное расстояние, где вода уже не пенилась и не бурлила, Санада огляделся. Райчи раскинулся звездой и качался на волнах у него за спиной. У берега все бушевало, а здесь было тепло и спокойно, соленая вода держала, толкала на поверхность, можно было совсем не напрягаться. Санада подгреб к нему и дернул за ногу. Райчи вывернулся, ушел под воду. Санада ждал ответной атаки. Баловство в такой шторм было самой хреновой идеей, но как тут удержаться. Райчи вынырнул совсем близко, обхватил Санаду за пояс ногами, за шею руками и поцеловал. Поцелуй получился соленым, долгим и очень укачивающим. — Надо спать идти. — Санада уже устал и выдохся, сердце частило, а ветер разгонял море все сильнее. — Ага, — ответил Райчи. — А то на следующие два дня ничего не останется. Волны поднесли их к берегу сами. Они не стали сушиться, с трудом напялили одежду и поплелись к отелю в полной тишине. Райчи зашел в здание первым, а Санада — спустя пять минут. Он упал на кровать в своей комнате и вырубился быстрее, чем успел о чем-нибудь подумать. Всю ночь его качало на воображаемых волнах. *** — Вам не дадут выходной? — спросил Райчи, поймав Санаду после обеда. Тот как раз носил ящики с персиками из припаркованного у служебных ворот микроавтобуса. — Даже если я умру, меня воскресят и заставят поливать цветы и таскать чемоданы. Райчи поник, следуя по пятам за Санадой. — Значит, только вечером? — уточнил он. — Я дам тебе знать, как освобожусь. — Хорошо, — тихо ответил Райчи. Хотя, судя по голосу, хорошо ничего не было. Санада поставил ящик на землю, крикнул: — Эй! И метнул в Райчи персиком. Тот среагировал мгновенно, схватил его одной рукой и слабо улыбнулся. — До вечера, — шепнул Санада под нос сам себе. *** Вместо ужина Санада по поручению хозяйки устроил ревизию на складе и выудил из под кипы флисовых пледов остатки фейерверков с танабаты. Ракетницы и прочие шумные штуки брать не стал, зато завернул в один из пледов бенгальские огни длиной почти метр. До Райчи он добрался только к десяти, стукнул пару раз в дверь и застыл как идиот, пряча за спиной сюрприз. Видимо, жара и соль капитально разъели ему мозги, а Райчи торжественно перерезал ленточку к пустой голове. Дверь открыли не быстро, Райчи стоял на пороге номера в плавках и мятой футболке и отчаянно зевал. — Прости, что разбудил, — сказал Санада, не испытывая ни малейших мук совести. Райчи вернулся в комнату за джинсами, напялил их на ходу и потянулся. Задралась футболка на животе, оголяя тугие мышцы и дорожку темных волос. Санаду расплескало по фойе, как взбитый миксером без крышки молочный коктейль. Хорошее освещение оказалось самым подлым злодеем этой сказки. — От переизбытка кислорода клонит в сон, — прохрипел Райчи и с любопытством заглянул Санаде за спину. — Еще один арбуз? — Лучше, — улыбнулся Санада. Глаза Райчи округлились, а на щеках проступила краснота. — Покажите! — попросил он, переступая через порог. Санада сделал шаг назад и помотал головой. — Спускайся через пару минут и иди на пляж, там покажу. По дороге к морю перед глазами всплывал образ заспанного Райчи, его черные хлопковые трусы, обтягивающие задницу, след от подушки на щеке, неуклюжие движения и этот голый низ живота. Внутри все сжималось, словно он качался на гигантских качелях. Санада летел вниз, видел землю и был не прочь шмякнуться о нее со всей дури. К приходу Райчи Санада уже стоял наготове, и как только тот вынырнул из темноты, зажег один из огней. Повалили крупные искры, ночной воздух заполнило дымом и тихим шипением. Райчи восхищенно распахнул рот. — Откуда вы это взяли? — А тебе все скажи, — ответил Санада и протянул ему палку, а сам поджег вторую. Райчи замахал, рисуя по темноте желтые зигзаги. Наверное, было бы здорово заниматься этим в школе, вместе, тогда, когда еще можно было не чувствовать себя таким дураком. Влюбленным по уши дураком, рисующим знак бесконечности бенгальскими огнями, признался сам себе Санада и остановился, глядя, как палка в руках у Райчи сыпет последними крупными искрами и затухает первой. Они зажгли еще по одной, полностью растворившись в этом занятии, а когда все догорело, Санада стянул Райчи на песок и поцеловал. — Если мы будем трахаться на пляже, песок из себя в жизни не вымоем, — сказал он, чувствуя, как Райчи прижимается все ближе и гладит его задницу. — Я переживу, — ответил Райчи и скользнул пальцем между ягодицами. — Но мне кажется, я умру, если сейчас вас не трахну. Санаду встряхнуло восьмибалльным, из горла вырвался жалкий громкий стон. Прямолинейность Райчи убивала в нем все живое. Санада вывернулся из объятий и стянул с себя брюки вместе с трусами. Райчи повторил за ним, выронив из заднего кармана смазку и ленту презервативов. Все было очень плохо. Все было очень хорошо. Райчи подоткнул под него их одежду, скрутил крышку и вылил смазку на пальцы. Протолкнул сразу два, вынуждая Санаду инстинктивно дернуться. — Извини, — начал он и замолчал, поджал губы, двинул рукой снова, теперь уже крепко придерживая Санаду за бедро и целуя колено. Санада выдохнул и максимально расслабился, наблюдая, как губы Райчи скользят по коже. Мышцы начали поддаваться, Райчи толкался сильнее и разводил пальцы. Боль вспыхивала и утихала, пульсировала в теле, выкручивая Санаду изнутри. Он приподнялся на локтях и уткнулся лоб в лоб, глядя в черные, как ночное море, глаза. Зрачки подрагивали, когда Санада чуть подавался навстречу. Райчи ловил его выдохи и мазал языком по пересохшим губам. — Думаю, уже можно попробовать, — сказал Санада, чувствуя, что еще чуть-чуть и скопившееся возбуждение вспорет ему живот. Райчи вытащил пальцы, вскрыл зубами фольгу, раскатал презерватив по члену и приставил головку ко входу. Толкнулся не сильно, впившись ногтями в бедра, и потянул на себя. Санаду будто вывернуло наизнанку болью и удовольствием, в легких разлило жар, дышать стало совсем невозможно. Райчи начал двигаться, не быстро и не глубоко, подставил шею. Санада прижался ртом к подрагивающей жилке на шее и прохрипел: — Черт… Черт, Райчи, давай уже, я не сломаюсь. — Вы такой горячий, — прошептал Райчи слабым голосом. — «Ты», Райчи, «ты», — взмолился Санада. Райчи дернулся и вошел полностью, медленно выдыхая. — Ты, Санада, ты такой горячий, влажный, узкий, ты красивый, — протараторил он. — И я тебя трахаю. Санада притянул Райчи к себе, вздрагивая на каждый толчок, хотелось чувствовать его еще больше, вжать в себя, прогладить с головы до пяток, поцеловать сразу везде. Но Санады не хватало даже на малое, даже на то, чтобы дышать нормально. Он тонул в неразберихе ощущений и эмоций, бестолково пытаясь ухватиться одной рукой за песок, который скользил сквозь пальцы. — Ты... — Райчи откинул голову назад, и кадык красиво покатился под кожей. — Нет, я… Я сейчас кончу. Санада выдержал еще несколько коротких толчков, и оргазм накрыл его. Неприлично долгий, вымывающий изнутри разом всю горячку. Райчи упал на песок рядом, вытащил из под Санады трусы с джинсами и оделся. Санаде было лень пошевелиться, собственное тело все еще напоминало размоченный молоком кусок хлеба. Звезды бисером рассыпались по небу — хотелось протянуть руку и смахнуть их, чтобы не подсматривали. Лето Санады — настоящее лето — только начиналось, оно стартовало с той секунды, когда он увидел Райчи в вестибюле отеля. А уже завтра все подойдет к концу. Осталось всего ничего: один вечер, которого все равно не хватит. Трех месяцев бы не хватило. — Глаза слипаются, — сказал Райчи, поворачиваясь на бок и обнимая Санаду поперек груди. — Надо возвращаться, наверное. Санада кивнул. Райчи поцеловал его в плечо, поднялся и ушел. — Нечестно, — тихо обронил Санада ему вслед. Нечестно было так разбазаривать остатки их лета. Райчи не услышал. Или услышал, но не повернулся. Санада с ужасом обнаружил, что ему пиздец, когда чуть не сорвался следом. Чуть не свалил Райчи с ног, не прижал к земле, крепко схватив руки, чуть не попросил его продолжить все там на большой осенней земле. Это крутанулось у него в голове искрящимися как бенгальские огни картинками и затухло. Санада обнаружил себя до ломоты в пальцах сжимающим наполовину надетые брюки. А шлепанье чужих сланцев уже было не слышно. *** Санада забежал к Райчи перед завтраком, откровенно наплевав на то, что будет, если его поймают, но на стук в дверь никто не открыл. Может, и к лучшему, решил Санада — в этот раз от предложения зайти он бы не отказался. Не смог бы оторваться от Райчи, положил на работу и вылетел бы с треском при первом же обнаружении хозяйкой. Солнце устрашающе быстро ползло по небу, а Санада сменял одно занятие другим, мысленно вычеркивая дела из списка, но как следует сосредоточиться не выходило. К обеду он собрал столько косяков, сколько не натворил за целый месяц. Хозяйка ходила за ним по пятам, как цербер, и укоризненно качала головой, то и дело ворча: — Откуда сегодня утром выросли твои руки? Санада мило улыбался и сводил все к шуткам. Злить хозяйку было чревато дополнительными поручениями, а сегодня ему было жизненно необходимо обойтись без них. Райчи за целый день он не встретил, будто тот исчез, уехал без предупреждения — конечно, он бы так не поступил, но Санаду все равно пробирал озноб от одной только мысли. К началу ужина он подошел к Каори, заболтал ее какой-то чепухой о новых постояльцах, проверил ключницу и, не найдя брелока-ракушки с номером триста семь, немного успокоился. Чем ближе подползал вечер, тем ужаснее Санада работал. Он и раньше практиковал халатность, но тут побил все рекорды. Однако хозяйка уже увлеклась своими заботами и караулить Санаду прекратила. Конечно, утром она все проверит, обнаружит и расчленит его, чтобы воскресить потом и заставить все переделывать, но то будет утром. Когда Райчи уже уедет, и Санаде не придется никуда торопиться. Еще сумерки не успели расплескаться по небу, как Санада вышел на пляж. С песка уходили последние самые ярые купальщики и купальщицы. Санада прошел вдоль линии прибоя, рассчитывая обнаружить Райчи где-нибудь здесь, но его нигде не было. А Санада даже не знал его номер телефона. Мог подсмотреть в личной гостевой карте, но не стал. Если бы Райчи хотел — оставил сам. Может, и оставит сегодня. А может, нет. Не нашлось Райчи ни в столовой, ни в беседках, ни в номере, куда Санада стучал трижды за час, ни в недостройке, где они ели арбуз. Райчи будто и не был тут никогда, приснился Санаде в мокром предрассветном сне. Под привычный грохот пианино из столовой он вошел в холл, совершенно потерянный, и заметил Райчи под той же пальмой. Все с таким же серьезным лицом и телефоном в руках. Санаду распустило, как пружину. Райчи заметил его и закусил губу, подошел ближе, сказал: — Нашел. И Санада не стал уточнять, кто кого из них нашел. Каори выглядывала со своего места, кусая ногти. Придется убить ее, чтобы молчала, ну или подкупить чем-нибудь. Знать бы еще, что она любит. — Пойдем, — позвал Райчи, и они вышли на улицу. — Хочу к морю. Санада улыбнулся и кивнул. Всю дорогу он то и дело задевал Райчи рукой, плечом, наклонялся, втягивая запах чистого белья и шампуня. Записывал в ячейки памяти едва изменившиеся со старшей школы черты лица и жесты. На пляже Райчи разделся и пошел в воду, а Санада подумал, что и так заплыл достаточно далеко. И как теперь отсюда добираться до берега? Сколько понадобится времени, сколько сил? Санада сидел на песке, пялился в знакомую черноту, а когда Райчи вернулся так и не смог сказать: давай увидимся в Токио, Райчи, я ведь с ума от тебя схожу. Райчи взлохматил волосы и поднял с песка одежду. — Я тут нашел кое-то, — сказал он. — Вам понравится. — Так ты весь день на пляже провел? — Ага, боялся, что если наткнусь на вас, не удержусь и сделаю глупость. Санада рассмеялся — вышло фальшиво и нелепо. Захотелось залечь на дно, под толстый слой воды в компанию к рыбам и прочим морским тварям, спрятаться от всех этих эмоций и от предстоящего расставания. — Самое время для глупостей, — ответил он, чуть не добавил «потом возможности поглупить не будет», но решил не нагонять драмы еще больше. Райчи протянул руку и дернул Санаду на себя, поднимая с песка. Сжал плечо, поднялся ладонью по шее, взъерошив волосы на затылке, провел языком по сомкнутым губам. Санада подтянул Райчи ближе в поцелуй. Облапал ягодицы под мокрой тканью плавок, задохнулся то ли своим, то ли чужим выдохом-вдохом. Райчи вывернулся и отступил, не отводя от Санады шалого взгляда. — Пойдемте, а то не дойдем, — взмолился он. Спустя несколько долгих минут, за которые Санада успел остыть и завестись снова, наблюдая за Райчи со спины, они нырнули в причудливые заросли, сменившие песок почти у самой воды. В зарослях стояла лодка, точнее катер. Видно, что старый и давно уже не используемый. За грязью и плетями растений едва угадывался белый цвет. По лобовому стеклу расползалась паутинка трещин, а лучшие места спереди облюбовали два краба. — Выйдем на этом в море? — усмехнулся Санада, забравшись внутрь и крутанув штурвал. Райчи пролез следом и развалился на широкой лежанке. — С вами и тут как в открытом море, — вздохнул он, дернув Санаду за край футболки. Санада опустился, устроился у него между ног, погладил пальцами живот, ответил: — С тобой тоже, Райчи. — Не могу перестать думать о том, что было бы, признайся я вам на моем выпускном. — Он слабо улыбнулся и накрыл пальцы Санады своими. — Я ведь собирался, но вы пропали куда-то. Санада взял ладони Райчи, поцеловал жесткие старые мозоли, провел языком по линиям жизни и спустился к соленым горячим запястьям, где под кожей пульсировали вены. — Не надо думать о том, чего не изменить, — ответил Санада. — И раз тогда не случилось, значит наше время и место здесь и сейчас. — Умничаете, да? — Райчи погладил его щеку и надавил большим пальцем на нижнюю губу. — Мне нравится думать, что вы и я — фатум. Что рано или поздно нас бы столкнуло. Санада прикусил палец и отпустил. Райчи обнял его за шею, затянув в поцелуй. — Райчи, ты сегодня взял с собой что-нибудь? — шепнул Санада, когда поцелуи стали быстрыми и смазанными, а стояк Райчи уперся ему в бедро. Тот потянулся к одежде и вытянул ленту презервативов. Санада зацепился за пояс плавок, спросил: — Можно? — Да, Санада-семпай, Санада, Шунпей, да, пожалуйста. Он приподнялся и встал коленями на лежанку, сам раздвинул ягодицы так, что у Санады внутри вспыхнуло огромное звездное небо. Он вставил пальцы и развел, наклонился, прикусил кожу на пояснице. Райчи прогнулся красиво и пошло, подался назад, насаживаясь на пальцы Санады полностью. Санаду огрело осознанием, что Райчи подготовился. Можно было не возиться долго, не терпеть. Он торопливо избавился от одежды, глядя как Райчи трахает себя сам, то и дело соскальзывая ногами по протертой коже лежака, надел резинку и толкнулся внутрь. Сердце стукнуло оглушительно, больно и замерло. Перед глазами разлилась темнота, чернее ночного горизонта. Райчи простонал и царапнул ногтями по пластику. — Еще, Санада, — прохрипел он. — Еще. Санада послушался. Он входил медленно и глубоко, притягивая Райчи за ягодицы. Любовался его спиной, лохматым затылком, капельками пота, собиравшимися на шее, и словно проваливался в больной бред, существовал одними ощущениями и эмоциями — сгустком ненормальной эйфории. Райчи вдруг затих, а потом его колени разъехались, Санада придержал его, толкнулся еще несколько раз, чувствуя, как плотно сжимаются вокруг члена мышцы, и кончил следом. С одной стороны от них шумело море, с другой — стрекотали цикады, будто ток шел по проводам. Санада оделся сам, одел размякшего Райчи и вытащил его на передние места, откуда уже слиняли крабы — не захотели быть свидетелями всякого непотребства, наверное. — Что вы делали эти пару лет? — спросил Райчи, поджимая колени к груди. — Где были? С кем были? Столько всего спросить хочется. Санада устроился поудобнее и принялся рассказывать. О том, как вылетел из универа, сколько работ сменил, сколько раз переехал, с кем виделся и что интересного понял или узнал. Райчи слушал его вроде как с интересом, иногда уточнял что-нибудь. Иногда просто говорил «круто, класс» или «кошмар какой». — А что делал ты? — спросил Санада, когда уже в горле пересохло. Он надеялся, что Райчи сейчас тоже разболтается о том и о сем. Но тот ответил коротко: — Играл в бейсбол и иногда вспоминал вас. И это был самый лучший ответ, правильный, честный — надеялся Санада. — Прямо так и вспоминал меня? — Угу, я же говорил: фатум. Рано или поздно. В Японии или на самом северном полюсе. Санада потянулся, кресло под ним старчески заскрипело. — Не бывает так, только в книгах и кино. В седзе-манге еще. — Ваше дело не верить, — преспокойно отозвался Райчи. — И не думайте, что я переживаю из-за того, что вы не вспоминали обо мне. — Зато сейчас только ты в голове, — признался Санада. Райчи откинулся на спину, так что они оказались макушка к макушке, повозился немного, но так ничего и не сказал. Усталость накатила резко, начали слипаться глаза. Санада зевнул, спросил: — Мы увидимся в Токио? И вырубился, так и не дождавшись ответа или просто не получив его. Проснулся он от впервые за месяц пролитого дождя. Все тело выламывало от сна черт пойми где в черт пойми какой позе. Противная морось стучала по пластмассовым бортам катера и заползала за шиворот. Санада протер глаза и осмотрелся, но Райчи рядом уже не было. *** Спустя две недели Санада вернулся на большую землю, снял новую квартиру. Подальше от центра, но зато с исправным кондиционером и просторной кухней-столовой, устроился сразу в магазин пластинок и в бар, чтобы не оставить себе свободного времени. Осень наступала на бетонное королевство желтыми листьями на деревьях и пасмурным низким небом. Санада вроде делал все как обычно, но удовлетворения от собственной жизни не получал. Они с Райчи ничего друг другу не обещали, но то, что тот уехал, не попрощавшись, обижало. Конечно, Санада напоследок выкрал номер его телефона из базы данных, но воспользоваться им никак не решался. Боялся того самого фатума, боялся, что не потянет быть с Райчи и что все проебет, как он умеет. От самокопания немного спасал велосипед, на который Санада садился, как только выдавалось свободное время, и колесил по округе под музыку в наушниках-капельках. Сентябрь уже перевалил за половину, когда Санада неудачно съехал с тротуара, и колесо выгнулось восьмеркой. До сервиса пришлось добираться на автобусе почти сорок минут, выслушивая ворчание теток, чьи ноги он отдавил, и девушек, чьи чулки порвал. Сервис находился при крупном магазине, где Санада велосипед купил. Пока ремонтники заменяли старое колесо на новое, Санада ходил по рядам с товарами, разглядывая волейбольные мячи и коньки от брутальных черных до розовых в цветочек. На стойке в два ряда выстроились биты, и Санада взял одну, замахнулся на пробу, удивляясь, что тело еще помнит, как нужно. Рядом с битами лежали мячи, Санада пробежался пальцами по тугим красным швам, не решаясь взять в руки. Вдруг захочется снова играть, и куда Санаде с этим бежать теперь. — Могу я вам помочь? — поинтересовался продавец, заметив внимание Санады к инвентарю. — Да нет, я тут так, время убиваю. — У нас только неделю снижена цена вот на эту модель. — Продавец достал с полки один из мячей. — Посмотрите, какие швы, мечта питчера. В руку ложится идеально, слушается, как верный пес. Санада попытался отвязаться, но в ладонь уже вложили мяч. — Попробуйте, — защебетал продавец. Санада готов был убить его этим самым мячом, но для этого мяч нужно было отпустить, а отпускать не хотелось. Санада сжал пальцы крепче, и продавец затараторил еще быстрее. — Возьмите мяч, пригласите кого-нибудь побросать с вами, сегодня отличная погода, и если что-то будет не так, приходите завтра же, верну вам деньги! — Да некого мне приглашать, — отмахнулся Санада. — Спасибо, я пойду. Повисла пауза. Продавец смотрел на Санаду, а Санада на продавца, приказывал себе вернуть мяч на место, но руки не слушались. По лицу продавца расплылась улыбочка. Санада вздохнул и, прижав мяч к груди, сказал: — Ладно, уговорили. Вернувшись домой на уже исправном велосипеде, он перерыл полные вещей коробки и нашел на дне одной из них старую перчатку, которую рука не поднималась выкинуть при каждом переезде. Открыл телефонную книгу, долистал до контакта «Райчи» и принялся сочинять смс. Спустя почти час метаний, Санада остановился на: «Случайно купил какой-то крутой мяч, а побросать не с кем. Наверное, придется сдать обратно, но жалко не попробовать. Без тебя все как-то бестолково, ужасная осень» и вложении с адресом. Сообщение высветилось как прочитанное, но ответа не пришло ни сразу, ни спустя час. Впрочем, Санада рассчитывал на такой вариант тоже, но в груди от этого болело не меньше. Он дрейфовал где-то на грани бодрствования и сна, жалея себя и проклиная продавцов в спортивных магазинах, когда раздался стук в дверь. Санаду подбросило на кровати, мигом смахнув всю дрему. Он прошел в прихожую, по пути натягивая джинсы, и открыл, даже не спросив «кто там». — Думаю, для игры в мяч уже поздно, — сказал Райчи вместо приветствия. Санада уставился на него, запыхавшегося, взлохмаченного, и произнес: — Я, кажется, забыл проснуться. — А еще забыли, что существует крем от загара, — Райчи протянул руку и царапнул Санаде нос. — У вас кожа ужасно облезает. — На спине еще хуже, — пожаловался он и отступил назад. — Зайдешь? — А что будет, если я зайду? — уточнил Райчи, прожигая Санаду взглядом. — Ну, — Санада взял его лицо в ладони и провел большим пальцем по шраму. — Продолжение лета в сентябре. Лодки и моря у меня, конечно, не найдется, но зонтики для коктейлей где-то были. — Тридцать второе августа, да? — улыбнулся Райчи ему в губы. — А тридцать третьего мы обязательно побросаем мяч. Райчи переступил порог одной ногой и серьезно спросил: — И вы не побоитесь такого затяжного лета? — «Ты», Райчи, «ты», — попросил Санада, втащил его в квартиру и хлопнул дверью, оставив за ней осень.