The Beach

каркат жмется к тебе так трогательно, что ты захлебываешься в нежности к нему. он хороший, ласковый, говорит что-то — кричит как всегда, но ты не слушаешь, только рассматриваешь, гладишь, тянешь за шлевки джинс, потом пробегаешься кончиками пальцев по бокам, чмокаешь в щеку, каркат бурчит что-то возмущенное. каркат снимает с тебя очки и ты начинаешь слышать. и моргаешь медленно. моргаешь: «что?». каркат говорит: «заебал меня не слушать, сраный страйдер», говорит: «я так удавлюсь скоро с тобой». на это ты чмокаешь его в нос, а потом отбираешь очки. каркат не понимает, почему ты ходишь в очках, никогда не раздеваешься, всегда усмехаешься на подобные просьбы и не берешь в руки нож до последней возможности этого не делать. каркат всегда знает, когда стоит отступить, и больше этих вопросов не задает. за это ты его любишь. а еще за этот чудный курносый нос, и рыжину волос, и за то, как его темные глаза темнеют еще сильнее при виде тебя — от любви, от радости быть с тобой, и как они светлеют, когда он злится. и за то, как он жует губу, когда думает. за то, что у него много приятно пахнущих чистых свитеров дома — ему они большие, тебе как раз, ты часто крадешь его одежду, а он твою, это нормально. и как ты мог забыть, что любишь его за то, что он такое чудо? ты зарываешься пальцами в его волосы, чуть оттягиваешь голову от себя, целуешь долго, глубоко, он тихо стонет в поцелуй, и ты знаешь, что это от удовольствия, но но ты останавливаешь себя на вопрос: «все в порядке?». каркат в порядке. это главное. ты уходишь из комнаты только для того, чтобы принести ему воды, делая вид, что до этого не глотал ее жадно под краном. каркат видит, что под чуть задранными рукавами у тебя сотня шрамов, но не спрашивает. ты же говорил, что он душка? у вас одна квартира на трех человек, но ты чувствуешь себя здесь… живым. ты ненавидишь одиночество, панически его боишься, и когда с тобой то роуз, то каркат… это дешевле, чем в общежитии, а это ведь с наличием двух комнат. ну, ладно, справедливо будет указать, что квартира принадлежит роуз, и поэтому вы оплачиваете только счета, но повыебываться то хочется! именно роуз застает тебя сидящим в ванной с ножом в руке и кровью на бедрах. именно она начинает задавать вопросы. именно ей ты отвечаешь честно. именно для нее ты раскрываешь то, что было между тобой и бро. от бро у тебя шрамы по всему телу, боязнь кому-то мешаться, боязнь сделать не так даже совершенную мелочь, боязнь незнакомых теней, боязнь новых людей, боязнь вспышек, паранойя, маниакальное желание не отсвечивать и поддерживать свое тело в постоянном напряжении. от бро у тебя уверенность в завтрашнем дне и возможность защитить тех, кого ты любишь. от бро у тебя пиздец с эмоциями и пустотой внутри. поэтому, когда ты прижимаешь роуз к двери ванной, тебе не стыдно. для роуз ты снимаешь очки, снимаешь одежду, остаешься беззащитным, и все потому, что она та, кому ты покажешь все на свете. и сделаешь для нее тоже все. и ее ты никогда не будешь любить больше, чем сестру. от роуз у тебя засосы на всех скрытой одеждой местах, и черт с ними. ты пахнешь роуз — каркат возвращается домой после ночевки у кореша, хмурится, начинает что-то говорить, ты выхватываешь из его речи «роуз» и честно говоришь: «а, мы, типа, спали вместе». каркат хочет сказать что-то еще. ты прерываешь: «кошмары». каркат не затрагивает эту тему больше никогда. ты тоже. благодаря роуз и тому, чем вы занимаетесь, ты снимаешь очки наедине с каркатом тогда, когда он осторожно спрашивает. и ты не прячешь взгляд. он спрашивает еще. ты говоришь: «роуз — девочка, которая понимает в психологии». каркат больше не затрагивает эту тему. а ты — да. ты говоришь: «роуз помогает мне». каркат говорит: «почему я не могу помочь тебе?» ты неловко моргаешь и надеваешь очки. каркат выглядит расстроенным. от карката у тебя нежность и возможность что-то чувствовать. ты чувствуешь что-то, когда целуешь роуз, и еще ты чувствуешь что-то, когда она залезает на твой член с изяществом и непринужденностью. ты чувствуешь любовь, когда целуешь карката, и еще ты чувствуешь любовь тогда, когда медленно обхватываешь его член губами, двигаясь до тех пор, пока не тыкаешься носом в его лобок. господи, как ты любишь карката. господи, как сильно ты принадлежишь роуз. господи, как ты хочешь это закончить. ты думаешь последнее и не понимаешь, на ком из них поставить точку. когда ты рассказываешь каркату про бро и видишь, как блестят его глаза, как он кивает, как рассматривает шрамы — две недели назад ты попросил роуз не оставлять засосов, — когда ты снимаешь эту сраную футболку с длинным рукавом, как закусывает губу, и как мокро тебя целует от слез, ты все понимаешь. и идешь в последний раз говорить роуз спасибо. и сидя подле нее на полу, держа голову на ее коленях, когда она тебя гладит по голове, ты говоришь: «это был последний раз». она легко кивает: «да, последний». на следующий день она приводит девушку, с которой, как оказалось, встречается пару лет. и смотришь на нее — ее зовут канайя. она идеальная. ты смотришь на карката и думаешь о том, как любишь его. и все заканчивается тогда, когда ты высыпаешь лезвия в унитаз, а свои ножи в мусоропровод.