Как Ромео и Джульетта.

      В этом ужасном мире, где ты чаще всего влюблён в своего соулмейта, но не можешь даже подойти к нему ближе сорока километров, люди часто убивают друг друга. Да, так просто. Многим нормальная температура тела важна больше своей родственной души, а другим людям даётся это с огромной болью в сердце.       Этот мир жесток. Даже слишком.       Каждый думает, что именно ему повезло меньше остальных, но они не подозревают о существовании двух парней, о которых и пойдёт далее речь.       Самый несчастный из этих парней — Вася Звёздкин. Он болен раком лёгких и обязан ходить с канюлей и спать в кислородной маске. Ему трудно передвигаться и говорить, потому что его мучают постоянные одышки. Он боится умереть, так и не обняв своего парня, который и является его соулмейтом. Об этом страхе он никому не расскажет. Он пытается быть жизнерадостным и постоянно шутить, что он очень сильно похож на Хейзел из «Виноваты звёзды». Разве что, он парень с синими волосами, а ещё его вторая половинка не может выйти с ним куда-то, держась за руки, и не больна раком.       Второй из них — Александр Беличенко. Ну, или просто Саша. Он жутко любит своего соулмейта, поэтому часто подходит к его больнице ближе, чем на сорок километров, и стоит там, слушая его голос и просьбы отойти, т.к. из-за температуры думали, что ему опять плохо, из трубки телефона. Ему нравится общаться с Васей по видеосвязи, потому что тогда он становится более живым, и канюля ему совсем не мешает. Он постоянно говорит какие-то милости, от которых щёки Васи пылают таким же цветом, как и его волосы раньше. Он боится Васиной смерти. Настолько, что сам готов последовать за ним только почувствовав, что температура остаётся прежней, пока он подходит ближе к больнице.       Вася сидит на подоконнике и смотрит на стекающие по оконному стеклу капли. Ему нравится делать так каждый раз, когда идёт дождь. Тогда он чувствует себя обычным шестнадцатилетнем подростком и ненадолго забывает о боли в районе груди. В такие моменты он не замечает торчащей из носа канюли и наблюдает за своеобразной гонкой, в которой никогда не будет победителя.       Иногда ему кажется, что он тоже участник гонки. Пожалуй, что так и есть, а главные приз — его жизнь. Интересно, кто же станет победителем? Смерть или сам Звёздкин?       Саша запрещает размышлять ему на данную тему, но Вася ничего не может поделать с собой. С одной стороны, он не хочет оставлять его одного в этом мире, а с другой, ему надоело мучиться.       Васе кажется, что когда он умрёт, он превратится в дождь, который будет преследовать своего разбитого соулмейта, ищущего его образ в других людях. Что-то неприятно покалывает в его груди, а по коже проходятся мурашки. Он снимает очки, положив их рядом с собой, и вытирает несколько небольших слезинок.       В оглушительной тишине раздаётся звонок, и Звёздкин задумывается о том, что Саша чувствует, когда тому плохо. Он спрыгивает с подоконника, хватая тележку с покрашенным в зелёный баллоном кислорода, и подходит к тумбочке, поднимая телефон и нажимая на зелёную трубку. Он смотрит на экран, на котором горит надпись: «Пользователь Саша предлагает Вам перейти на видео-звонок. Согласиться?», и нажимает на «Окей», тут же видя улыбающегося парня. — Ну, привет! — начинает он, смотря на грустное лицо Васи, и тут же улыбка сползает с его губ. — Что-то случилось?       Васе хотело бы сказать, что нет. Хотелось представить, что всё это происходит не с ними. Хотелось бы дожить до своего совершеннолетия, чтобы умереть в объятиях этого парня, сбежав ото всех. Хотелось, чтобы температура не реагировала на расстояние. Хотелось ходить с Сашей за ручку, как все влюблённые, и смотреть взглядом, полным нежности.       Но всем этим «хотелось» не быть. Всё было придумано судьбой-злодейкой ещё до их появления, что было грустно.       Вася хочет сказать, что он в порядке, но предательский ком застревает в горле, и по его лицу катятся слёзы. Он хочет объяснить, но не может. Не может сказать и слова, в груди ужасная боль разрывает его на части, он пытается схватить хоть немного кислорода ртом, но всё тщетно, особенно, когда у него начинается паника. — Вась, посмотри на меня, пожалуйста, — тихо произносит Саша, но в тишине его голос звучит уверенно и чётко, поэтому тот переводит мокрые от слёз глаза на него. — Всё нормально, слышишь? Ну же, не грусти, звёздочка, ты у меня такой хороший, всё у нас с тобой будет просто прекрасно. Ты вылечишься, доживёшь до своих восемнадцати, и мы выполним наш план, веришь мне?       И Вася верит. Верит, как своей маме, которая постоянно приходит к нему и разговаривает с ним. Верит, как своему отцу, который ужасно гордится им. Верит, как своему онкологу, которая говорит, что он идёт на поправку, хотя все знают, что это не так. Звёздкин точно знает, что Саша не врёт. Ему это просто незачем. — Конечно, — он чуть успокаивается и вытирает слёзы. — Я верю тебе больше, чем себе.       Вася лежит на своей койке и читает книгу, глотая страницу за страницей. Он не помнит название или автора. Ему просто нужно чем-то заняться, пока ему не позвонит освободившийся от экзаменов Саша. Звёздкин младше него на полтора года, но это им особо не мешает, даже наоборот.       Беличенко просто обожает называть его своим маленьким мальчиком и передавать через его или своих родителей ему какие-нибудь безделушки или игрушки, а потом слышать звонок от него и его голос, что полон детского счастья и восторга. Ему нравится, когда тот улыбается, это греет душу и заставляет забыть о том, что они живут в столько ужасном мире, а один из них болен.       В дверь кто-то стучится, и Вася откладывает книгу и тихо произносит: — Входите.       В палату заходит его мама и немного грустно улыбается ему. Он внимательно изучает её лицо, а после поправляет канюлю. — Что-то случилось? — интересуется он, аккуратно садясь на постели и упираясь спиной на подушку. — Ты какая-то грустная. — Что ты, нет, ничего не произошло, — она начинает свою речь приторно-сладким голосом, и он понимает, что все её слова — ложь. — Говорила с твоим онкологом, она сказала, что ты идёшь на поправку, — она фальшиво улыбается. Да, именно фальшиво. Вася замечает, что в уголках её глаз собираются слезинки. — Это же хорошо, да? — он также фальшиво улыбается ей, понимая, что метастазы, скорее всего, опять увеличиваются в размерах. Он не хочет, чтобы мама видела, что он знает правду. Им обоим это не нужно. — Вернусь к обычной жизни, буду как все подростки.       Женщина улыбается, шмыгая носом, и кивает ему, расставляя руки для объятий. Младший бросается в них, словно это была не его мать, а парень, которого он не может обнять.       Она нежно прижимает его к себе, целуя в голову, и аккуратно поглаживает. Он прикрывает глаза и сдерживает слёзы. Он не будет плакать при ней.       Ему жутко страшно. Он боится умереть от своей болезни. Это страшно. Ужасно страшно. Он не хочет, чтобы все его близкие люди оплакивали его. Хотя, по большей мере, они его не особо волновали. К тому же, он не единственный ребёнок в их семье, есть ещё его младший брат, на него у них тоже большие планы.       А вот у Саши он один. Тот сам сказал ему, что, кроме него, ему не нужен никто другой. Вася боится, что после его смерти, Беличенко что-то сделает с собой. Именно этим его пугала собственная смерть.       Женщина медленно отстраняется от него и смотрит в его карие глаза. — Виделась сегодня с Сашей, — начинает она и улыбается, видя, как Вася приободряется. — Он передал тебе это, — она достает из сумки плюшевого журавля и протягивает ему.       Он аккуратно забирает игрушку и прижимает к себе, ловя недоуменный взгляд своего матери. — Журавли символизирует здоровье и долголетие, — объясняет он, а она понимающе кивает. — Прости, мне пора, — проговаривает она, опуская голову. — Всё в порядке, мам, — улыбается он и смотрит ей вслед.       Вася мирно лежит в своей кровати, обнимая плюшевого журавля, и спит. С каждым днём ему всё сложнее дышать, а боль становится сильнее, как и его страх умереть.       Он слышит вибрацию своего телефона, оповещающую о новом сообщении, и протягивает руку, открывая его. Саша. 10:01. Ты для меня как киндер-пингви       Вася трёт глаза и зевает, протягивая руку теперь за очками. Одним ловким движением надев их, пальцы принялись печать ответ. Вы. 10:02. Почему?       Он откладывает телефон и быстро меняет маску на канюлю. Экран смартфона загорается, и Вася снова хватает его, улыбаясь следующему тексту: Саша. 10:05. Потому что… Киндер-пингви я люблю, киндер-пингви я люблю, киндер-пингви я люблю, киндер-пингви я люблю, киндер-пингви я люблююююююю))       Звездкину требуется минута, чтобы успокоиться и написать ему. Вы. 10:06. Ммм)). Утииии.       Через несколько секунд он добавляет. Вы. 10:07. Тупица)).       Он откладывает телефон снова и подходит к окну, собираясь снова сесть на любимое место и наблюдать за деревьями, которыми была засажена вся территория больницы, но в дверь постучали. Он останавливается и произносит: — Входите.       В дверь зашла его онколог. Как обычно, с нежной улыбкой, кучей лекарств и стаканом. Он забрасывает таблетки в рот и запивает их водой. Она смотрит на него в неком ожидании, и он замечает в её глазах небольшую каплю грусти. — Как себя чувствует мой любимый пациент? — спрашивает она.       Васе хочется соврать, что с ним всё в порядке, будто он не разлагается внутри. Будто он не чувствует жуткой боли в груди. Будто он не задыхается во сне. Будто он не боится умереть. — Плохо, мягко говоря… — тихо проговаривает он, отводя взгляд. — С каждым днём боли становятся всё невыносимее…       Она с пониманием смотрит на него, закусывая нижнюю губу. Она на секунду отводит взгляд и разворачивается в сторону двери, бросая из-за плеча сухую фразу: — Я позже зайду за тобой, чтобы отвести на обследование.       Вася смотрит ей вслед и тихонько кивает. Вы. 10:15. Дела совсем плохи.       Вася сидит на своей койке и болтает ногами, иногда задевая ими баллон кислорода. Он ждёт звонок от Саши. Сегодня он сдавал последний экзамен, поэтому теперь у них будет гораздо больше времени на телефонные разговоры.       Он прижимает к себе плюшевую игрушку и смотрит на смартфон, ожидая звонка, который раздается уже через секунду. Он быстро нажимает на зелёную трубку и слышит голос парня: — Ну, привет, звёздочка! — его голос звучит звонко и радостно, и он улыбается ему. — Как дела у самого милого мальчика, который идёт на поправку? — Я не иду на поправку, а разлагаюсь ещё сильнее, — поправляет он, тяжко вздохнув. — Где твой оптимистичный настрой, Вась? — спрашивает Саша уже не так радостно. — Убежал от меня, когда я узнал о том, что болен, — язвит он, слыша, как фыркает Беличенко.       Он прикрывает глаза, пододвигая к себе плюшевого журавля и посадив его на свою голову. Он прожигает взглядом потолок. Тишина, повисшая между ними, режет слух, и ему становится как-то неуютно. — Вась, — зовёт его Саша. Младшему кажется, что тот что-то задумал, потому что его голос был ну уж очень странным и подозрительным. — Да? — откликается он, тяжко выдыхая, ожидая очередную глупую шутку. — А я люблю тебя, — произносит он, и на душе у Звёздкина становится как-то слишком тепло, словно Беличенко приблизился на пару километров. — Я тебя тоже, — отвечает он.       Вася глупо улыбается в своей палате, слушая голос парня, что находится на оптимальном от него расстоянии, чтобы температура их тела была не ниже комфортной для обоих, и держа телефон в руке. Он смотрит в окно, не вставая с койки, и болтает ногами. — Мне кажется, что мы словно Ромео и Джульетта, — произносит Саша. Вася знает, что он тоже улыбается. Чувствует по голосу. — Ты же знаешь, что они умерли, да? Или ты прогуливал литературу в восьмом классе? — глупо смеется он и слышит, что собеседник тоже. По всему телу разливается приятное тепло. Они не каждый день могли разговаривать так долго и о мелочах. — С тобой я и умереть готов, — отвечает тот, и Звёздкин верит ему. Он знает, что это чистая правда. Саше незачем лгать ему. — Я тем более, — соглашается он, слыша стук в дверь. — Я тебе позже напишу. — Пока, — расстроенно произносит ему Беличенко. — Я тебя люблю. — Я тоже, — вздыхает он. — Пока.       Он сбрасывает вызов и подходит к двери, открывая её. Там стояла его онколог, и её вид был крайне невесёлым.       Дела обстояли совсем плохо. Причиной, по которой Вася чувствует себя намного хуже, стало то, что опухоль перебросилась на другие органы, и теперь разлагаются не только легкие. Боли просто невыносимые, кажется, будто ты вот-вот грохнешься на пол и просто умрёшь от болевого шока.       Ему назначили очередное хирургическое вмешательство, но прогнозы неутешительные. Его могут не спасти.       Он сидит в своей палате, прижимая плюшевого журавля к себе и тихонько плача. Даже, казалось бы, такое привычное для него действие вызывает невыносимую боль, из-за которой слёзы стекают ещё сильнее и с новой скоростью. Он кое-как хватает телефон и звонит Саше. — Что-то случилось? — спрашивает тот обеспокоенным голосом. Вася всхлипывает в трубку телефона. — Тише, успокойся, пожалуйста, — просит он. — Объясни, что произошло.       Вася вытирает слёзы игрушкой и глубоко вдыхает кислород через канюлю. Он собирается с мыслями. — Опухоль перешла на другие органы, — чуть слышно начинает он и снова глубоко вдыхает. — Мне назначили операцию на послезавтра, но… успех маловероятен…       Он снова всхлипывает и закрывает рот ладонью. Он понимает, как Саше с ним тяжело, но он слышит его тихий голос. — Хочешь, я приду, чтобы выполнить обещание? — спрашивает он слегка разбитым голосом. — Да, — тихо отвечает он. — Хочу.       Сейчас Вася не боится умирать. Страшно умереть под скальпелем или дулом пистолета, а вот из-за объятий с соулмейтом ни капли.       Он встает с койки и достаёт из тумбочки один из любимых полосатых свитеров и натягивает на себя. Из больничных тапочек он переобувается в кеды и завязывает шнурки. Поправив синие пряди волос, он хватает плюшевого журавля, чувствуя, как температура становится выше, голова начинает болеть, и появляется одышка. Он прижимает игрушку к себе и выбегает из здания, несясь к самой близкой скамейке.       Температура становится всё выше, становится безумно холодно, конечности дрожат. Вася чувствует, что Саша уже близко. Он облизывает пересохшие губы и смотрит в сторону входа.       Становится всё холоднее и холоднее. Появляются яркие пятна, что мигают вокруг всего. Дышать практически невозможно. Воздух очень горячий. Он видит его силуэт и, наплевав на то, что таким образом он умрёт ещё быстрее, срывает канюлю. — Саша! — кричит он и бежит ему навстречу. — Вася! — тот подрывается с места и несётся к нему.       Им обоим безумно трудно передвигать ноги, но они всё равно бросаются в объятия друг друга и часто дышат. Вася обнимает его лицо ладонями и почти задыхается. Саша смотрит на него расплывчатым взглядом и прижимает за талию.       Секунда, и губы Беличенко накрывают Васины в нежном поцелуе, в который были вложены все их чувства. Звёздкин зарылся в его волосы, сжимая их, но его пальцы тут же ослабли.       Несколько секунд, и два мёртвых тела лежат у входа в больницу.       В этом ужасном мире, где ты чаще всего влюблён в своего соулмейта, но не можешь даже подойти к нему ближе сорока километров, люди часто убивают друг друга. Да, так просто. Многим нормальная температура тела важна больше своей родственной души, а другим людям даётся это с огромной болью в сердце.       Этот мир жесток. Даже слишком.       Каждый думает, что именно ему повезло меньше остальных, но они не подозревают о существовании двух парней, о которых и шла речь.       Их любовь была настолько сильна, что им не было страшно умереть в один день. Этих двоих действительно можно считать Ромео и Джульеттой.       Они были такими же юными, у них могло быть другое будущее. Они могли быть счастливы, если бы за них все не решила судьба-злодейка.       Они могли прожить долгую жизнь, завести кошку или собаку. Обсуждать кучу книг или фильмов. Могли ходить в парк по выходным и есть сладкую вату. Могли делать совместные фотографии, на которых бы кривлялись. Могли делить одну кружку чая на двоих. Могли сидеть вдвоём на подоконнике под пледом в дождливые вечера. Могли посвящать друг другу стихи. Могли стать кем-то знаменитыми и важными в жизни других.       У них могло бы быть всё, если бы за них никто ничего не решал. Если бы Вася не был болен раком. Если бы не было этих чёртовых «родственных душ». Если бы они познакомились, как нормальные люди.       Если бы температура их тел не была зависима от расстояния друг от друга, всё было бы иначе, и у этой истории был другой конец.       Их близкие ещё долго будут вспоминать о них и их любви. Их похоронят в один день близко друг к другу, как они хотели этого, а фотографии у их памятников буду соединены в фотошопе. У Васиной могилы будет лежать тот самый журавль, которого он взял с собой на верную гибель, а у Сашиной будет лежать одна из любимых книг этих двоих — «Виноваты звёзды».       На их надгробиях будет выграирована их любимая фраза.       «Боль хочет, чтобы её чувствовали…»       Почему же именно она? Всё просто. Они страдали от расстояния между ними, которое не могли преодолеть, и им больно было не только от этого. Болезнь Васи тоже была поводом для их страданий.       Мир жесток. Даже слишком.