Огонь в ее глазах

Раз… два... три… Мир перед глазами кружит невероятно быстро. Красно-алые всполохи сменяют белые снежинки. Наташа не плачет, она вообще тихая и слабая, того и глядишь не доживет до следующей весны. Маленький сверток передают из рук в руки, пока он не оказывается в сильных и надежных, загрубелых от войны, но нежных руках советского солдата. Наташа не вспомнит мать, не вспомнит и отца, она даже войну не вспомнит, чего уж там. Зато она часто будет видеть во сне чарующих красных бабочек, влекущих, зовущих. Что такое огонь Наташа узнает позже, а сейчас она спит, чтобы набраться сил - они ей еще пригодятся. Раз… два… три... Наташа кружит по комнате. Ей семь, длинные огненные волосы собраны сзади красивым бантом. Она умная не по годам, очень сообразительная и шустрая. В школе ее дразнят из-за рыжих волос, но ей абсолютно плевать - ее вообще мало что волнует, кроме танцев. Таша в этом вся: слишком тихая, молчаливая, слишком сильная и в то же время такая слабая и беззащитная. Она приемная, чужая, тяжелые слова сыплются на нее градом, а она молчит, сжимает кулачки и молчит. Таша бегает быстрее всех в классе, у нее лучшие оценки и самый непростой характер, она дерется, почти как мальчишка. Наташа впервые узнает, что такое огонь. Иван Петрович говорит не играть с огнем, но она слишком упрямая и непослушная, пальцы жжёт слишком быстро сгоревшая спичка. Раз… два… три... Мир снова кружит перед глазами. Наташа в восторге, ей одиннадцать, и она только что поступила в балетную школу. Самую лучшую в стране. Наташа хочет обнять весь мир, ее счастья хватит на всех и даже больше, она оборачивается по сторонам, ища ту самую заветную улыбку, адресованную лично ей. Иван Петрович в командировке, а это означает, что в огромном зале, наполненном светом, среди таких же счастливых детей и их родителей, она совершенно одна. Снова. Таша слабая, она повторяет себе это каждый раз когда слезы катятся по ее щекам. В этот день ее слабость никто не видит. Раз… два… три... Наташа ночует в больнице уже третьи сутки, ее, по правде, просто не могут выгнать. Она не знает ни одной молитвы, она не верит в Бога, но, свернувшись калачиком в чужой куртке, девочка искренне просит, впервые в жизни, не за себя, нет, просто она так сильно не хочет оставаться совсем одна. Таша на секунду вспоминает тот пожар... или нет - она не уверена, просто все перед ее глазами объято пламенем, когда в четырнадцать лет она становится круглой сиротой. Медсестры смотрят на нее с жалостью, кто-то качает головой, особо впечатлительные и молодые тихо вспыхивают, только ей совсем не нужна их жалость. Она ночует под старым мостом около недели, пока ее, слабую и голодную, не находят люди из Красной Комнаты. Что это такое? Наташа не знает, да и, честно, ей плевать. Раз… два… три... Наташа падает на колени. Она падает снова и снова. Упрямая, сильная, гибкая, она одна из лучших в класс:, в тактике, стратегии, тире, балете. Она ослепительно красивая на сцене, ее движения четкие, а грации остается только завидовать; она живая - танцуя, отдает танцу всю себя, весь свой огонь. Таша все еще очень быстрая, но уже очень скрытная - влезая в окно лаборатории, так, чтобы ее никто не видел, она снова наблюдает уже привычную картину. Все суетятся: тренеры, врачи. Трое накаченных парней пытаются удержать одного с железной рукой. Таша наблюдает за ним порой, когда он спит или когда она думает, что он не видит, хотя, скорее всего, это он за ней наблюдает. Загадка. Призрак. - Сбой системы! Да вколите вы ему уже что-то! — один из парней рассерженно смотрит на медиков и те делают укол в шею. Призрак переводит короткий взгляд на Наташу и закрывает глаза. Сбой системы. Наташа лучшая, но не идеальная. Идеальных не бывает, это цитаты для неудачников и для тех, кто привык себя жалеть. Она знает, мир весь состоит из холодного точного расчета. Наташа мысленно закрывает глаза, отстраняясь от зрителей перед собой. Есть только она и танец, а танец - это простая формула, рассчитанная до секунды, до каждого грамма эмоции. Она невероятная, и поэтому все смотрят на нее. У нее главные роли и лучшие тренера. Этим вечером для нее важен лишь один зритель - распуская волосы, она замечает слегка различимый силуэт в тени. «Слабая глупая девочка» - просто повисает в воздухе. Раз… два… три... Зимний Солдат. Живая машина для убийств. Нат уже в шестнадцать удостаивается чести, чтобы ее тренировал именно он. Солдат также за расчеты и силу, а не за эмоции. Нат приползает в общую комнату выжатой, как лимон, лишь к полуночи, на ее хрупком теле слишком много синяков и ссадин: одни уходят - их место занимают новые. Слабыми местами Таши были удары ногами и блоки... У нее больше нет слабых мест. Он кует из нее сталь, не обращая внимания на мольбы и слезы. Зимний - не человек, в худшие дни он робот, в лучшие - дикий зверь. Она смотрит на него завороженно, с восхищением, она все еще чувствует себя слабой, но уже не беззащитной - она опасна. Ей хочется победить, хотя бы раз, до скрежета на зубах хочется! С каждым новым поражением она восхищается им еще больше. В ее возрасте большинство девчонок зациклены на сладких мальчиках с красивыми глазами, предел же ее мечтаний - не помнящий себя садист. Что ж, она никогда не считала себя нормальной. Наташа все еще любит математику, именно она помогает ей рассчитать очередное обнуление. За день до него она впервые целуется. Все это до нелепого ужасно, Зимний, скорее всего, и не помнит, как это делается, а она и не умеет, просто глупо тычется своими губами в его. Солдат смотрит на нее отрешенно и холодно, а затем просто сбивает с ног и назначает шестьдесят отжиманий за всякие глупости. Раз… два… три... По ее щекам текут предательские злые слезы. Железный кулак сжимает ее волосы так, что и не вырваться, и не отвернуть голову. «Доверять никому нельзя. Привязываться ни к кому нельзя. Чувства и эмоции - это дефект, слабость». Таша заучивает эти правила, но это ее не спасает. Она впервые влюблена. Там, в обычном городе, среди миллиона нормальных людей, она встречает его. Обычный, ничем не примечательный парень, нормальный, за плечами армия и непростое детство. Он смешит ее, называет принцессой. Первое свидание, первый поцелуй, первый секс, первая проваленная миссия. Любовь - это ошибка, это не идеально, это не для нее. Наташа кричит, она умоляет, царапает короткими ногтями железные пластины, пытается сбежать просто чтобы не видеть того, что должно произойти, чтобы реальность не была такой. Железный кулак лишь сильнее сжимает волосы, а живая рука не дрожит, когда нажимает на курок. Таше больно, и она не знает, как прекратить эту боль, как поставить ее на паузу. - Пора взрослеть, девочка, - ее отпускают, и она падает на пол, захлебываясь собственными слезами и болью. Огонь внутри нее разрастается с новой силой. Слепое обожание превращается в совершенную ненависть. Раз… два… три... Таша никогда никого не убивала. Она просто не может. Она профессионально стреляет в тире, но живой человек... это совсем другое дело. У смерти нет правил, нет логики и формул. Таша боится, ей всего восемнадцать. Ледяная металлическая рука притягивает ее к себе, кто-то зарывается в ее волосы, тянет назад, оставляет собственную метку на шее, новый синяк, новая слабость. Нат дрожит, но не пытается вырваться, паника сковывает ее всю. Ее разрывает на части. Ее тошнит от этих прикосновений, но они же делают ее сильнее, она желает собственноручно вырвать его сердце, но никогда не позволяет себе направить на него пистолет. - Просто представь перед собой кого-то конкретного. Представь, как я вижу тебя всю, совершенно уязвимую. Если ты боишься, если тебе жаль, засунь это как можно глубже внутрь себя, ибо если ты не выстрелишь, выстрелит он, а если ты сбежишь... мы оба знаем, - ее ухо опаляет горячее дыхание, - я найду тебя везде. Она сдает финальный тест, но легкость наступает лишь тогда, когда она видит, как Зимнего ведут на очередное обнуление. Меньше, чем через неделю, она уже будет не здесь, но этот танец еще не окончен. … Года сменяют друг друга. Кружатся возле нее алым пожаром. Миссии, задания, карьера наёмницы. Она опасная и сильная, если вы думаете, что она беззащитная, взгляните на нее еще раз. На ее руках слишком много крови, в ее личном счету слишком много жертв, за ее голову весьма хорошее вознаграждение. Черная Вдова. Она красивая, умная, решительная и опасная. Она профессионально вырывает сердца. Она несет смерть. Ее хорошо обучили. Бартон смотрит на нее почти бесстрастно, друг для друга они - очередное задание. Все, что ему нужно о ней знать, он уже знает. Ему ее не жаль, он также не испытывает к ней презрения. Партия весьма увлекательная, счет на минуты, а цена, как всегда, - чья-то жизнь. Они сидят в ванной. Как раз после того, как час назад Наташа помогла ему избавиться от ее бывших друзей. Бартон на полу, облокотившись на стену - у него сломано несколько ребер, простреленная нога уже обработана и забинтована. Заварушка была неслабая. Таша сидит на краю ванны, штопая левое бедро. Ничего страшного, просто глубокая царапина. Ее губы сжаты в тонкую полоску, к широкому вырезу на груди стекает капелька пота, но она упрямо молчит. - Ты пялишься, - Наташа слабо улыбается, затягивая нитку и убирая иголку. - Хочу принять душ, - она начинает расстегивать платье сзади. Бартон несдержанно смеется. - Серьезно? - он саркастично поднимает бровь. — «Я хочу принять душ», - парадирует он ее. - Поверь, даже если ты тут голая станцуешь чечётку с ананасами, это меня не смутит. Прибереги свои фокусы для кого-то другого. - Горячую воду выключат минут через двадцать, а другой мотель мне попадется не скоро, так что прости, на ананасы у меня времени нет, - ткань стекает по ней, и она ногой подталкивает ее к Клинту. - Если хочешь, можешь присоединиться. - Не боишься, что я начну распускать руки? — с улыбкой спрашивает он. - Не боишься, что я знаю около сорока способов сломать тебе их? — они оба смеются. Горячая вода смывает пот, кровь и грязь с тела. Но душа, та что там, далеко внутри, за стенами цинизма и сигаретной горечи, однажды изменившись, не отмоется никогда. Они слегка толкают друг друга, сталкиваются локтями, смеются, шутят, но не заходят дальше. Когда горячая вода заканчивается, они лежат на кровати и курят, пуская дым в потолок, оба молчат, наслаждаясь этим хрупким перемирием. - Отпустишь меня сегодня? - она переворачивается на бок лицом к нему. - Серьезно? Вообще-то, пистолет у тебя, - он выразительно посмотрел на ее сумочку. -Переживаю, чтобы это мой холодный труп не остался здесь. Серьезно, Наташа, - он перебирает ее рыжие локоны, - у тебя есть выбор. Я выйду в эту дверь, а ты можешь последовать за мной. Мир во всем мире не обещаю, мы оба знаем, этого не будет, зато могу пообещать контроль. У тебя останется немного свободы, конечно, не много, но с твоими умениями, ты сможешь водить их за нос. Если ты когда-нибудь сойдешь на действительно не ту дорожку и произойдет то, от чего ты так бежишь, если утратишь над собой контроль, - он прикоснулся губами к ее виску,- я сделаю то, что нужно. Или ты можешь начать жизнь сначала, и тогда у тебя два сценария: либо ты справишься, либо наша следующая встреча будет последняя. Через два часа они покидают Будапешт. Наташа сильная, а еще умная. Она знает, когда нужно до тла сжигать прошлую книгу жизни, вырывать страницы с корнем и начинать новую. Раз… два… три… Наташа пережила многое, правда. Воскресший капитан Америка, работа на Старка, нашествие инопланетян, двух богов… Локи. Вот, кто действительно ее пугал. Не ядом на конце кинжала, не тем, что с легкостью может сломать ей шею. Он видел ее всю. Саму суть. Он знает, кто она, что она сделала, что чувствует. В любовь играют дети. Зимний был хорошим учителем, он навсегда вбил в нее это знание. Бартон - это другое. Он ее знает, так, как никто не знал, он видит ее с изнанки, он не касается ее тела, но он напамять помнит, какая на ощупь ее душа, тех демонов, что там, в самом низу. На самом-то деле, она не любит бывать у него дома. Она обожает его жену и детей. Но стоя с ним на веранде и смотря в закат, она чувствует себя бедной, крошечной, слишком одинокой. У нее нет семьи, ее не запомнят за ее изобретения, она не символ чего-то великого. Она просто танцует. Снова формулы, простые расчеты. Она мастер. Она идеальна. Она давно уже не боится смерти, просто потому, что устала ее бояться за столько лет. Но Наташа знает, давно, еще с момента поступления в первую балетную школу. Нельзя покидать сцену пока танец не окончен. Падай на колени, плач, ломайся, но вставай и иди до конца. Пока танец не окончится, занавес не опустится. Она пережила Альтрона и армию роботов, проект «Озарение», воскрешение того, кого она так отчаянно… она и не любит Зимнего, и не ненавидит его, ее чувства - что-то большее, чтобы описать это. Он - начало и конец, Альфа и Омега. Она верит Стиву, этому парню, что, по сути, прожил двадцать семь лет из своей почти сотни, его огромным голубым глазам и непрошибаемой вере в мир, она верит, что он вернет себе этого Баки, человека, которого она никогда и не знала. Она была агентом, двойным, тройным - кого она только не водила за нос… Наташа пережила взлеты и падения. Образование и распад Мстителей. Все они взрослые люди. Все они знают, на что идут. Никого не жаль. Питер и Ванда… Они, по сути, еще дети. У них огромные чистые глаза, светлая душа и сотни неразбитых надежд. Они верят, любят, они - новое поколение, они те, смотря на кого, понимаешь - шанс еще есть. Наташа почти верит, что все еще будет хорошо. Смотря на пепел, она падает на колени. Как в детстве. Еще в начале пути. Слез нет, просто потому, что она не верит. Ее учили: нет трупа, нет доказательств. У Наташи белые волосы, потому что она думает, что огонь внутри нее уже давно потух, потому что она уже давно не смертоносно опасная стихия. Она почти успокоилась, даже думала вслед за Бартоном на пенсию уйти. Наташа давит на газ, она превышает любую допустимую скорость. Дом встречает ее тишиной. Нет детских криков, смеха, не пахнет вкусной едой, что готовит Лора. Таша лежит на их заправленной кровати и курит, пуская дым в потолок. Что-то внутри нее рассыпается в пепел, но когда слезы высохнут, когда она сложит в шкаф те вещи Натаниэля, что не успела убрать Лора, когда разобьет костяшки в кровь, Наташа загорится опять. Ничего еще не кончено. Наташа сильная, она опасная и живучая. Она сделает все, чтобы снова улыбнуться Бартону, обнять Ванду, увидеть очаровательный взгляд Питера и, наконец-то, просто поговорить с человеком, что изменил всю ее жизнь. И не важно, как теперь звучит его имя. Мир снова пылает, и это дает ей силы идти дальше.