Чужой океан.

Лана смотрит на космос стоя по колено в воде. Разноцветным полотном светят звезды и планеты, исчезая и умирая за миллионы световых лет от маленькой планеты. От неё. Девушка закрывает глаза и вдыхает запах. Непонятный. Иной. Он не похож на запах родного моря. Мирного и бушующего. Макклейн открывает глаза и смеётся. Сначала тихо, а после закатывается не человеческим хохотом, начиная кружится вокруг себя. Волосы разлетаются вокруг её головы, пока она наконец не оступается, погружаясь под воду. Чужой океан забивается в лёгкие, жжёт глаза и тащит на дно. Лана смотрит сквозь воду на космос и не торопится спастись. Вода окутывает её тёплым одеялом, забивается под доспех, омывая уставшее тело. Вот только душу расщепляет на атомы. Разъедает своей солью, нарывает старые раны. Девушка закрывает глаза отдавшись на волю этой боли. Чужой океан поёт ей песню невиданных чудес. Он баюкает колыбелью мертвого космоса. И Ланси кажется, что она звезда. Умирающая за тысячи световых лет от родного дома. Сигнал тревоги вырывает из сна резко, заставляя задохнуться. Подскочив с кровати, Макклейн быстро облачается в доспех и бежит на мостик. По дороге она пересекается с Пидж, которая кратко кивнув ей, ускоряется, заставляя смотреть в спину. От чего в лёгких плещется чужой океан, заставляя остановится, смотря как товарищ скрывается в коридорах величественного замка. Лана смотрит на свои руки и видит, как те проеты солью. Чужим миром. Девушка делает шаг назад, затем иной. Паника накрывает с головой. Бывший синий паладин мчится обратно в свою комнату и запирает двери. Шлем летит на пол и кажется, покрывается трещиной. Волосы спадают водопадами на плечи, а глаза отражают глубины морей. Мёртвых как она сама. Комнатушку заполняет безумный смех. Чужой. Не её. Он расстроенная гитара в руках неумехи музыканта, издает надрывный крик. Так кричит душа. Взгляд цепляется за ножницы на тумбочке возле кровати и руки невольно зарываются в волосы. По губам скользит улыбка. В ванной ярко горит свет, отражаясь от кафеля. Прядь за прядью укрывают пол, пока слёзы стекают по горячим щекам. Ланси кажется, что она теряет себя. Кажется она забывает лицо матери и как она заплетала в косы густую шевелюру дочери. Когда Аллура приходит злая и раздраженная для очередных разборок, то находит только каштановые пряди на белых полах и живого мертвеца в теле подруги. В пустых глазах плещутся чужие океаны, пока внутри поют неведомые этому страшному миру киты.