Через километры

Потолок комнаты казался красивее обычного: кажется, Наруто рассматривал его уже второй час, взглядом выводя узоры вокруг острых углов. Стрелки на часах то ли решили остановиться, то ли время тянулось слишком надоедливо долго и протяжно; бессилие и обжигающая боль в области скулы выводили еще сильнее. Наруто прищурился, стараясь не дергать бровями, и взглянул вдаль комнаты: виднелся тонкий слой пыли на высоком шкафу. Из окна ветер приятно поддувал в шею и разбрасывал челку в разные стороны; уже темнело. Кушина должна была скоро вернуться с работы, а когда у тебя бинт вокруг синего носа и, кажется, вместо привычных тридцати двух зубов на парочку меньше, попадаться на глаза и так уставшей матери не очень хотелось. Наруто вытянул ладонь, вглядываясь в костяшки рук, а потом протяжно зашипел, закатывая глаза. Сейчас оставалось только лежать: простое поднятие руки уже отдавало неприятной болью в плече. Он боялся представить, что же сейчас на месте его левой щеки. Зато в данный момент на нем была сухая и чистая одежда; за это стоило сказать спасибо Какаши, который любезно согласился понянчиться с Узумаки, так как тот даже самостоятельно футболку не мог снять — больно. Наруто не решался опустить глаза: боялся, голова закружится и в полной темноте поплывут разноцветные круги. Вместо этого он бродил по комнате взглядом, надеясь себя чем-нибудь занять. Солнце постепенно уходило за горизонт, уступая место темным облакам, но птицы пели, казалось, над самым ухом; Наруто фыркнул, а губы расплылись в странной улыбке. Он задержал взгляд именно на этом: небо сейчас напоминало цвет глаз Саске. Узумаки закричал на всю комнату, пытаясь отогнать любые мысли, касающиеся Учихи. Была бы его воля, он бы прямо сейчас пошел к нему и высказал пару ласковых, вовсе плюнув на все затеи о дружбе с ним. Ладони чесались — этот гад опасный. И тренировался он, скорее всего, для того, чтобы отрабатывать удары. А ведь бьет он действительно сильно: Наруто испытал это на себе, скуля теперь от боли. Саске тогда хмурил черные брови и стучал зубами в холодной речке, но отказывался и не принимал чужую помощь. Свой, точно такой же… Ха! Наруто глупец, раз считал, что после сказанного в Саске что-то изменится и перестроится, что вместо сильного удара по щеке он захочет прошептать извинения. Наруто раздражал, никак иначе, от странных на всю щеку неровных шрамов до широкой улыбки. И это был еще один повод в следующий раз врезать ему посильнее. А ведь Саске сразу бросился тому в глаза и непонятно, кто кого заметил первый: оба рассматривали с расстояния, приглядываясь и прислушиваясь. Все произошло внезапно, будто на ровном месте вспыхнули яркой краской загорелые щеки, и светлые брови высоко вздернулись вверх. Учиха же долго прищуривался, в недоумении бегая по чертам лица, и только после пары минут заметил, что перед ним стоит не девочка. Долго дергал плечами, до хруста в позвонке выпрямляя спину, будто сбрасывая городской груз, а Наруто завораживающе смотрел, нисколько не стесняясь туда-сюда бегающих больших глаз. Саске был чем-то новым, необычным и оттого жутко интересным объектом, который хотелось оглядеть с ног до головы, но тот, кажется, помотал головой, отвернувшись. Учиха был близко — ровно через дорогу, поэтому не составило труда коснуться плеча и звонко рассмеяться тому в лицо. А ведь на первый взгляд казалось, что другой, совсем не так представлялись дальнейшие отношения и попытки разговора с Саске. Он будто нарочно представлял себя с худшей стороны — плюнул в чистые и готовые принять руки, чтобы Наруто скорее отстал от него. От потока мыслей отвлекло шуршание и топот, доносящийся снизу. Наруто дернулся, но не встал, опасливо поглядывая на дверь, которая вот-вот могла открыться. Он постарался натянуть одеяло до самого лба, лишь бы скрыть опухший нос (или что там от него осталось) и огромный синяк под глазом. Но вряд ли бы это помогло — кажется, материнский инстинкт никогда не обманывал. — Наруто? — обеспокоенно произнесла Кушина, открывая дверь комнаты, тут же бросив взгляд на блондина. Босые пятки выглядывали из-под белой простыни, в то время как почти вся голова была спрятана. Она тихо хихикнула, успокаиваясь: раньше Наруто всегда встречал ее, а тут, видимо, заснул. Она подошла ближе, присматриваясь, а потом заметила, что Узумаки не спал — выдало слишком тяжелое дыхание и шуршание под одеялом. Кушина усмехнулась, схватила край покрывала и резко потянула на себя. Наруто слишком часто будил ее в единственный выходной, когда только пошел в школу — общаться было не с кем, — так пусть теперь поплатится за все бессонные ночи. И раз уж он все равно не спал, женщина надеялась хотя бы застать Наруто врасплох своим неожиданным появлением. Но, отбросив одеяло в сторону, испугалась. Она всматривалась в лицо своего сына, а потом с ужасом охнула, дотрагиваясь подушечками пальцев до щеки — проверить, живой ли. Наруто шикнул, зажмуривая глаза, из-за чего Кушина отстранилась, но рассматривать с особым вниманием каждый ушиб, царапину и синяк не перестала; Узумаки нервничал. Блондин опустил голову, понимая, что в этой ситуации виноват именно он. Какие бы оправдания мальчишка не придумывал, стоило только взглянуть на его лицо — сразу все становилось ясно. Факт остается фактом, и Наруто ничего не мог с этим поделать. Оставалось только вглядываться в выгнутые брови Кушины и ловить на себе озлобленный взгляд. Но стыдно не было, ничуть: кажется, Узумаки даже еле заметно прыснул со смеха, думая, что преподнес Саске достойный урок — меньше болтать будет. Наруто сглотнул, уже готовясь получить нагоняй от матери и в случае чего сразу закрывать нижнюю часть лица руками, чтоб не досталось повторно уже от Кушины, но увидел лишь легкое недовольство на лице и кулак возле самого лба. — Не потрудишься объяснить, что случилось, Наруто?! — выговорила она сквозь зубы и скрестила руки на груди, ожидая, что причина для драки будет действительно весомой. Наруто сощурил глаза, приподнявшись и кое-как выпрямив спину, сел, но вышло с трудом: согнуться и то не удавалось. Меньше всего сейчас хотелось смотреть в глаза Кушины: ничего хорошего не стоило ожидать, особенно, если она узнает, что подрался он именно с Саске. Накричит, без сомнения, разозлиться и будет сотню раз говорить о том, какой Наруто плохой и какой Саске хороший. А уж этого из уст матери вовсе не хотелось слышать. Они ведь толком не знакомы, поэтому даже не представляет, насколько Саске досаждает. Кушина следила за движениями Узумаки, сморщила нос и заметила, что в этот раз ему досталось сильнее, чем обычно. Она сожалеюще оглянула, но все же ждала ответа, скривив губы. — Наруто, я же много раз говорила тебе, что решать что-либо силой — это неправильно. Даже если ты прав, это не повод… — Я знаю это, мам! Но это произошло случайно, правда. Понимаешь, я не хотел толкать его, но так вышло, что… я толкнул его, а он наговорил много гадостей и… — память как будто отшибло, оставив лишь отрывки в голове. Наруто весь помрачнел, бегая глазами по полу, и пытался воспроизвести все так, как оно было, но помнил лишь сильные удары куда-то вбок и крики одноклассников. А еще взгляд Саске: смотрел прямо, с осуждением так, будто насквозь. Кушина понимающе кивнула, оглядела с ног до головы, а потом уставилась на Узумаки, будто спросив, все ли это, что он хотел сказать. Для действительно хорошего оправдания не хватало убедительности, но Наруто, видимо, не очень хотел об этом говорить. Кушина встает, бросив короткий смешок, а Узумаки лишь непонимающе всмотрелся, ожидая подвоха. — Ну раз ты все знаешь, — она сделала паузу, остановившись около двери, а потом хлопнула глазами, сделав не совсем доброе лицо. — То ты также знаешь, что теперь должен извиниться. Наруто передернуло, весь он скривился и плюнул в сторону; чтобы он и перед Саске, ну уж нет. Конечно, некая доля гордости Узумаки никогда не даст ему просто так взять и извиниться перед Учихой, но это была, скорее, не основная причина. Наруто просто надоело, хотелось поскорее забыть о нем и выкинуть из головы, будто никогда и не было, но Кушина перечеркивала весь план. Да и Учиха, скорее всего, не станет слушать его, заперев окна, изолируясь от Узумаки всеми возможными способами, чтобы только не видеть его лицо и не показываться самому. Хотелось переубедить мать, сказав, что и в мыслях не проскользнет такая идея, но Узумаки даже не успел опомниться: она тут же вышла из комнаты, выключив за собой свет и оставляя его одного. Кушина была страшна в гневе, а это Наруто знал точно. Особенно, если дело касалось драк или оценок. И ведь никогда не мог лишнего слова сказать, потому что сразу по макушке прилетал первый попавшийся под руку предмет, а потом уже и кулаки. Но позже Узумаки все-таки соглашался, чаще всего все равно оставался при своем мнении, но обходил стороной задний двор школы. Кушина настаивала и желала лучшего, это Наруто и так знал, иногда противился, показывал язык, но повторял, что сегодня обойдется. Саске разозлил и вынудил, а жаль; кажется, у него почти получалось. И еще заставили извиниться. Что угодно, но вновь видеть его… кулаки самопроизвольно сжались, а зубы заскрипели, стоило только представить это. Наруто лег обратно на спину, неприятно ударившись головой о подушку. Принять данного заявления не мог. Может, Кушина забудет. Хотя, когда собственный сын отныне каждый день будет светить синяками, занимающими почти все лицо, вряд ли получилось бы забыть. Но вовсе не хотелось наблюдать снова, даже бросать короткие взгляды и смотреть в ту сторону, хотелось начертить жирный крест на новом доме и на соседе напротив. Наруто расслабился, кое-как перевернулся на бок и закрыл глаза, пытаясь наконец уснуть. Кажется, по щеке вновь скользнула ладонь, а в ответ ударить не получилось: перед глазами все расплылось, и не было понятно, где что. Наруто сдвинул брови к носу, отвернувшись к стене; если не думать об этом, то скорее получится заснуть, забыв сегодняшний день как какой-нибудь кошмар. Грубый голос заорал над самым ухом и эхом пронесся в голове. Сил оттолкнуть нет, ровно как и убежать. Наруто сжал край подушки, перевернувшись на другой бок и проведя пальцами по колену; просто не думать об этом. Саске улыбнулся, закатил глаза и развел руки в разные стороны, но все еще вел себя самодовольно и нагло. Наруто развернулся, закричал во все горло в подушку, а потом с головой зарылся в одеяло, поджимая ноги. Они увидели друг друга, и в первую минуту загорелись алой краской щеки; Узумаки до этого никогда не видел ничего подобного. Он внимательно оглядывал, а потом незаметно вспыхнуло где-то глубоко в груди что-то теплое и невинное. Учиха слишком долго таращился на него, все еще не прогоняя. Наруто откашлялся и щелкнул пальцами — знал бы он тогда, каким Саске является на самом деле, убежал бы прочь, еще и в придачу подзатыльников бы надавал. После того, как Наруто все-таки выругался и выбил из подушки последние перья, представляя, что на ее месте находится Саске, ему все-таки удалось заснуть. Правда, среди ночи он часто вскакивал, оглядывался по сторонам и тут же ложился обратно; видимо, во сне он все еще дрался. Но на утро было лучше: теперь он мог самостоятельно вставать с кровати и ходить, но боль полностью не прошла. Лишний резкий взмах рукой и в голову сразу отдавало. Он немного побегал по комнате, чтобы убедиться, что по дороге не свалится с лестницы и не покатится вниз. Зато Наруто встал немного позже обычного, решив обойтись ближайшие пару дней без пробежки; сейчас он кое-как спустился на первый этаж, чего уж о беге говорить. Из-за отсутствия ужина вчера вечером хотелось безумно есть, поэтому он сразу кинулся открывать нижнюю дверцу шкафа, где обычно Кушина хранила большинство своей посуды. В самую глубь она залезала редко: там хранилось что-то старое или ненужное, но что-то дорогое сердцу. Там и Наруто обычно прятал лапшу быстрого приготовления. Правда, сегодня найти ее было сложнее: неверное движение правой рукой — и на всю кухню можно было услышать истерический крик. Он иногда случайно поглядывал в сторону, а потом тут же махал головой и отворачивался. Жевал горячую лапшу и дергал пальцами, надеясь, что боль так быстрее пройдет и можно в скором времени спокойно двигать рукой. Дома было тихо и уютно, несмотря на то, что кое-где были разбросаны бумажки Минато и мятая одежда; Наруто любил это место. Пусть и редко, но Узумаки любил проводить вечера с семьей, с радостными криками бросался к матери в объятия и выслушивал скучные, по мнению Наруто, рассказы о юности Минато. Это место вряд ли чем-то заменишь: здесь всегда ждут и верят, говорят как сильно любят и гладят по торчащим в разные стороны волосам. Наруто потянул руки вверх, губы тут же растянулись в длинной улыбке, а потом он похлопал себя по животу, наслаждаясь, что очередная порция была съедена. Он оглядел кухню еще раз, бросил пустую упаковку в пакет для мусора и пошел на второй этаж, опираясь на стену. По сути, сегодня Узумаки вновь может сидеть дома и ничего не делать. Ближайшие три недели были отведены на каникулы, а только после новый триместр. Он выдал что-то непонятное себе под нос. И что прикажете делать, когда до конца выходных осталось так мало времени, а ты даже на улицу вряд ли сможешь выйти, не то, что вновь погулять. Он подошел ближе к зеркалу в ванной, оглядев себя, и скривился — надо было срочно приводить себя в порядок. Купаться с забинтованным лицом и с синяками по всему телу оказалось сложно, но тем не менее через пару минут Наруто вошел в комнату обновленным, как будто вместе с прилипшей во вчерашней схватке грязью смыл и парочку гематом. Узумаки плюхнулся на кровать, всматриваясь в потолок, а потом бросил взгляд на светлое небо. Интересно, а Саске тоже сильно досталось или он отделался лишь парочкой царапин? Помнил бы Наруто детали вчерашнего вечера — не забивал бы голову лишними вопросами, вновь вспоминая об Учихе. Он схватился за подушку и с ревом бросил ее чуть ли не в другой конец комнаты, вдохнув воздух сквозь сжатые зубы. А потом резко встал и подошел ближе к окну: сейчас там без него. Солнце распекало сухую землю; дождь бы в такую погоду не помешал, хотя данное явление в этой деревне было редкостью. По утрам было приятнее — холодный ветер разносит запах скошенной травы, забивая ноздри пылью и жарким-жарким летом. Пятки и пальцы потом в засохшей земле, остается умываться и плюхаться в холодной речке, убирая из-под ногтей грязь. Наруто забегал глазами, попытавшись найти на пустой дороге что-то интересное, но вместо этого лишь таращился в завешенное темными шторами окно, хмурил брови и стучал пальцами по стеклу. Он отвлекся лишь на минуту: кажется, кто-то надумал с самого утра устроить огромную баррикаду, таская огромные деревяшки туда-сюда, как не успел заметить — через маленькое окно одноэтажного дома на него исподлобья смотрел Саске, шмыгая носом. Наруто сначала весь скривился, давая понять, что не очень рад такой встречи, но потом заметил темно-фиолетовый синяк под глазом Учихи, который растянулся чуть ли не до самого подбородка и одобрительно улыбнулся. Он показал пальцем себе на глаз, а потом и на самого Саске и рассмеялся — такому повороту событий он однозначно был рад. Да и лицо Учихи надо было видеть. Кажется, Наруто никогда прежде не встречал человека, который умел так низко опускать брови и так сильно сжимать губы. Саске выглядел потрепанным, каким-то сломанным, а помимо огромного синяка у него была разбита губа, да и мешки под глазами стали темнее; он что, всю ночь не спал? Наруто наклонил голову вбок, моргнул несколько раз, будто ожидая ответа. Стало как-то его жалко, но в ответ он получил лишь напряженный взгляд и средний палец в придачу. Саске усмехнулся. Узумаки сначала вопросительно поднял брови, а потом со всей силы ударил по стеклу окна, выговаривая всевозможные ругательства под нос. Учиха лишь фыркнул, думая, какой Наруто балбес, раз полагал, что его услышат. А еще больше забавлял вид Узумаки: тот был весь помятый и у него, кажется, не доставало клока выдранных светлых волос у виска, зато добрая половина лица была забинтована — Саске почувствовал удовлетворение. Они обменялись взглядами. Им хватило всего доли секунды, чтобы вновь возненавидеть друг друга, но оба знали: были разбиты от собственных рук и вряд ли будет по-другому. Наруто бы и дальше смог прожигать его взглядом и бить поврежденными костяшками рук по твердой стене от злости и бессилия, но услышал хлопок двери внизу и топот на кухне. Узумаки напоследок показал язык Учихе, щелкнул пальцем по подоконнику и выбежал из комнаты, решив проверить. По догадкам Наруто, это была точно не Кушина, так как она совсем недавно ушла и вернуться так рано точно бы не смогла; Сакура обычно помогала маме в такое время и вряд ли могла прийти так рано; Шикамару… И почему Наруто вообще пришел в голову этот вариант? Прекрасно ведь знал, что он еще спал в такой час. По спине приятно пробежался табун мурашек, а волосы встали дыбом, как только Наруто увидел знакомую светлую макушку. Волосы были точь в точь такими же, как и у Узумаки. Он округлил глаза, споткнулся об последнюю ступеньку и закричал во все горло, разведя руки в разные стороны: — Папа! — и кинулся на Минато, схватив того за шею. Намиказе сначала засмеялся — совсем другого приветствия от Наруто и не стоило ожидать, а потом похлопал сына по руке, скривив лицо; задушит ведь. Наруто заулыбался, вовсе не старался скрыть своего удивления, но все же отпустил из своих объятий, не прекратив крутиться возле чужих ног. Узумаки даже не помнил, когда в последний раз Минато приходил так рано. А Намиказе, в свою очередь, вытаращил глаза и оглядел блондина с ног до головы, качая головой. Наруто сначала не понял в чем дело, а потом прикрыл ладонью нос и надул нижнюю губу; нашел, к чему придраться. Минато натянул улыбку — в этом деле он был к Наруто не так строг, как Кушина — и опустился на колени рядом с ним. — Не расскажешь, что случилось? Узумаки поморщился, опуская голову вниз, надеясь, что если удастся уйти от пристального взгляда отца, то таким же легким способом удастся уйти и от вопроса, но Наруто был слишком наивен на этот счет — Минато все еще ожидал от него ответа. Не хотелось говорить именно ему: Узумаки старался всегда выглядеть в глазах отца сильным и бесстрашным, совершенно отважным и умным человеком. Даже о неудовлетворительных оценках и драках Минато узнавал в последнюю очередь. Наруто всегда тщательно старался скрыть все следы своего преступления: прятал тетради вглубь своего шкафа и уговаривал Кушину молчать под предлогом, что приготовит ужин сам, хоть и не умел. А сейчас оставалось уныло смотреть в пол. Раз Минато и Фугаку старые друзья, то разговор о драке с Саске точно не обрадует его, лишь усугубив ситуацию. Жаловаться не было никакого смысла: при первой же возможности Учиха тут же выскочит из своего убежища и начнет хохотать и издеваться над Узумаки, поэтому оставалось отнекиваться нейтральными фразами, выговаривая что-то себе под нос. — Это мое дело, — неторопливо выдал Наруто, попытавшись сделать серьезное лицо, будто убеждая, что разберется сам. Минато не удивился, забегал глазами по пустой кухне, а потом взглянул и на самого Узумаки, который в свою очередь непонимающе уставился на отца. Раз не получалось узнать о ситуации, задавая простые вопросы, то стоило быть хитрее и пойти другим путем: таким, от которого Наруто бы точно не отказался и не смог уйти от ответа. — Кажется, у нас завалялась пачка зефира, — Минато указал рукой на кухонную полку возле холодильника и сожалеюще вздохнул. — И боюсь, что если ее не съесть в ближайшее время, она… Исчезнет. — Думаешь, что этот трюк действительно сработает? Жалкая попытка, папа, — заявил Узумаки, сложив руки на груди и победно ухмыльнувшись, и прошел мимо. Такие уловки на нем больше не срабатывали; Наруто прекрасно понимал, как и для чего Минато хотел выманить его. Намиказе сначала хотел было возразить, но лишь почесал лоб и хмыкнул; видимо, он слишком часто завлекал Наруто именно таким способом, не предугадав, что вскоре Узумаки все же раскроет его тактику. Минато прикрыл глаза, прокручивая в голове, чем же еще можно разговорить блондина и все-таки заставить его рассказать обо всем, но сзади послышался быстрый топот босых ног и шуршание. Намиказе не успел опомниться; Наруто на бегу схватил упаковку с зефиром, и, прихрамывая, ему все же удалось покинуть пределы дома, вылетая на улицу. Ветер стрельнул в лицо, встрепенув светлую челку. Наруто уже успел пожалеть, что решил променять осторожный мелкий шаг на быстрый, почти бег — теперь он еле колено сгибал. Но зато удалось оторваться от Минато, который, скорее всего, еще не раз попытается обо всем расспросить. Пусть и упреки от отца обходили стороной сына, но это не отменяло того факта, что Минато также волновался и переживал, поэтому отвязаться от его вопросов не так уж и просто. Но от тягучего и мягкого, местами поджаристого зефира было отказаться сложно — личная маленькая слабость Узумаки. Минато вышел из дома следом, прикрывая дверь. С собой он захватил пару ненужных бумаг и бутылку воды — привычный набор для разжигания костра. Наруто улыбнулся сам себе и направился в сторону реки, предварительно по пути хватая с собой небольшие сухие палки. Иногда он поглядывал по сторонам: встретить Саске было бы сейчас совсем некстати, но тот, видимо, решил спрятать позорные синяки и остаться дома, да и вряд ли он по собственной воле захочет покинуть пределы своей комнаты. Спуститься по знакомой горке вниз было не просто, к тому же упасть на спину и прокатиться до самой речки не хотелось, поэтому Узумаки, пригнувшись, боком скатывался по местами сухой траве, выставляя ноги вперед. Тут было пусто: либо многие ждут прохладного вечера, либо просто были заняты своими делами. Наруто бросил на землю все ветки, что смог найти по пути, а потом посмотрел на Минато. — Не расскажешь, что ты делал дома так рано? У тебя ведь работы куча. Неужели ты наконец-то решил сбежать оттуда? — обратив внимание на зажигалку в руках, сказал Узумаки. Он осторожно уселся рядом с отцом, который пытался аккуратно сложить все в кучу, подкладывая бумагу под ветки. — Скажем так, — Минато поджёг импровизированный костер с разных сторон и бросил взгляд на Наруто, доставая из кармана складной нож. — Недавно я закончил работу над большим проектом. И в качестве поощрения мне разрешили отдохнуть до завтрашнего дня. Наруто завороженно уставился на загорающиеся ветки, кажется, пропустив слова Минато мимо ушей: сейчас все внимание было направлено на небольшой костёр, внутри которого похрустывала скомканная бумага. Ветер помогал — отгонял прилипающую к телу жару и разгонял хлопающие искры. Над ухом, журча, плескалась вода, а пятки были на влажной траве; время от времени Наруто пытался пошевелить пальцами ног и согнуть колени, но выходило пока что через тяжелое мычание. Он взглянул на Минато, который водил острым ножом по одной из длинных веток. Управлялся он довольно ловко и вскоре протянул Узумаки заточенную палочку с розовым зефиром на конце. Все казалось таким мимолетным: и эти каникулы, и это лето. Уже успела пролететь большая его часть, которую, хоть и нехотя, но Узумаки провел за учебниками — в этом году его встретили первые экзамены. И казалось, что такого больше не повториться: не будет больше ночных посиделок с семьей, и драк, скорее всего, тоже. Он выучится, окончит школу и помашет рукой родителям на прощание, отправляясь во взрослую жизнь. Приедет в большой город, где не будет забытой людьми пыльной дороги и леса с высокими деревьями возле школьного двора. Но вот уедет он, а что дальше? Будет бродить по серым улицам в поисках чего-то нового и неожиданного? А что, если не получится? Если это просто не его, и Наруто суждено всю жизнь прожить в этой деревне. Раз даже здесь ему с трудом удавалось хоть с кем-то подружиться, то что ожидало его там? Узумаки откусил поджаристую коричневую корочку, тут же отгоняя все приставучие мысли и наслаждаясь тягучим и мягким лакомством. Минато терпеливо наблюдал, а потом, когда Наруто хотел потянуться за добавкой, тут же отрицательно качнул головой и махнул пальцем. — Ну чего? — поморщился Узумаки, строя недовольную мину на лице. — Скажи, мама рассказывала тебе о сыне Фугаку? — уставившись куда-то вдаль, спросил Минато. Ему хватило доли секунды, чтобы перевести взгляд на Наруто и понять, что тот сразу помрачнел, а потом добавил: — О Саске? В ответ Узумаки отрицательно покачал головой в разные стороны, сделав вид, будто впервые услышал это имя, а потом повернулся лицом к Минато, брезгливо высунув язык; именно так он описывал свое отношение к Учихе. Намиказе звонко рассмеялся, а после показал пальцем на щеку блондина. — Вижу, вы успели с ним познакомиться, — сделал вывод Минато, протянув Наруто порцию добавки. Было не так уж и сложно догадаться о случившемся, стоило только взглянуть на его лицо. А Узумаки в ответ лишь оскалился, выхватил из рук палку и поднес ее к костру. — Знаешь, думаю, что драться в первые дни знакомства с человеком — это не лучший способ произвести на него впечатление. Тебе так не кажется? — Если бы в нем было на капельку меньше занудства, а еще если он бы не корчил такую самодовольную рожу, то, возможно, мне бы не хотелось врезать ему при первой встрече, — выпалил Узумаки, обращая внимание на приближавшиеся к солнцу растянутые облака, а потом, поникнув, дополнил: — Я хотел подружиться с ним, только и всего, понимаешь? Это вышло случайно, я вовсе не хотел драться с ним. — Тогда почему бы тебе не сказать ему об этом лично? Эта фраза пролетела мимо ушей уже, кажется, не в первый раз. Узумаки тут же посмотрел исподлобья на Минато, а в голове невольно пронеслись слова матери, напоминающие об извинениях. И даже Минато настаивал на том, чтобы он заявился к Учихе как ни в чем не бывало и стал твердить о дружбе и добрых намерениях с самого начала. Бред. — Ну уж нет! Я больше к нему ни ногой! К тому же, мне кажется, ему хватило ума либо выстроить вокруг дома огромную крепость в виде забора, либо поставить дополнительный замок, чтобы я точно не смог вновь прийти к нему, — Узумаки выдержал взгляд, теперь уже без всякого сожаления и, откусив последний кусок зефира, бросил палку в костер, наблюдая, как та медленно начинала чернеть и трещать. На этом можно было завершить разговор, скидывая всю вину на стечение обстоятельств — очередное неудачное знакомство, с кем не бывает. Просто Узумаки не повезло; теперь в ближайшее время на него будет таращиться очередная пара недобрый глаз. Но раз Саске приехал к отцу, наверное, он так же быстро и уедет, решив, что его гордость не вынесет это место. А Наруто даже переживать не будет: Учихе, видимо, хватало друзей и за пределами деревни. Минато не стал ничего говорить: скорее всего, Узумаки было сложно успокоиться и прийти в себя после вчерашнего. Саске тоже хорош, хоть и Намиказе не знал всех подробностей, но стоило только вглядеться в лицо Наруто и можно смело сказать Учихе, что он тоже неплохо постарался. Они явно стоили друг друга. — Знаешь, — Минато косо глянул на догорающий маленький костер, а потом осмотрелся вокруг: солнце устало подобралось к зеленым деревьям, отбросив длинную тень на землю — сейчас было не так жарко, как днем. Узумаки не откликнулся, но Минато и так знал, что он его слышал, поэтому продолжил: — Несмотря на все его минусы, которых, судя по всему, не так уж и мало, ты смог найти в нем плюсы. А на это способен, увы, не каждый. Мне кажется, он понимает это и всевозможно отрицает. Наруто напевал что-то под нос, выдергивая по одной травинке из земли, а потом, когда до блондина дошла суть сказанных слов, одарил Намиказе непонятным смешком. Воспринимать это как шутку или что-то иное — непонятно, но по лицу Минато было видно, что сейчас он говорил совершенно серьезно. — С чего ты взял, что я нашел в нем плюсы? Он — один сплошной жирный минус, — пробубнил Наруто, приподнявшись, и на всякий случай вцепился ногтями в твёрдую землю, если вдруг координация решит покинуть тело. Минато предпочел на вопрос не отвечать, поднимаясь следом. И в самом деле, неужели Намиказе думал, что у этих двоих есть шанс на благоприятное общение после столь неудачного завершения разговора в первый же день знакомства? Обычно такие отношения заканчивались где-то за углом, когда на долю секунды разгорался интерес с чьей-то стороны, и в это время удавалось обменяться парочкой колких фраз, но не более. Да и спорить было бессмысленно. Кажется, Наруто давно все решил для себя. Намиказе вылил из бутылки почти всю воду на догорающие ветки. Этого было достаточно, чтобы костер, шипя, полностью погас. Он сгреб все в кучу, напоследок оглядевшись, а потом кивнул Узумаки, еле заметно улыбнувшись. Блондин вопросительно поднял плечи, но решил не спрашивать, и так заранее догадавшись, к чему тот ведет. У Саске определенно отсутствовал даже самый простой и стандартный набор положительных качеств; Наруто был уверен в этом на все сто. Он зашагал в сторону дома, подобрав с собой мусор. Повисшая в воздухе тишина немного смущала, но Минато протяжно присвистнул и похлопал по плечу блондина, когда вдалеке показался дом Учихи. — Да не собираюсь я извиняться перед ним! — крикнул Узумаки, сбрасывая руку с плеча. По его лицу сейчас блуждали нотки раздражения и злости. — Я лучше просижу все летние каникулы за учебниками, чем вновь увижу его! На счет этого Наруто, может, преувеличил и вспылил, но вполне ясно пытался высказать свои намерения и то, что отказываться от них не собирается. Пока что. Он по-прежнему шел раздраженно-уставшим, но больше уставшим. Минато старался сделать как лучше, но Наруто игнорировал и никак не мог объяснить, что в состоянии разобраться сам. Он лучше всего знал, как поступить в данной ситуации, потому что сам заварил всю эту кашу. А Намиказе лишь лезет не в свое дело; давно пора было признать, что его сын достаточно взрослый для того, чтобы принимать решения самостоятельно. — Поставь себя на его место, — Минато дошел до двери, но не торопился входить в дом. Ветер приветливо взмахнул майку вверх, дав пройтись небольшой дорожке мурашек по спине. — Возможно, тогда было просто неподходящее время. Все обернулось против вас, но не стоит сразу опускать руки. Иногда следует приложить немало усилий, чтобы достигнуть своей цели, Наруто. И я не беру в пример данную ситуацию, просто… Кто-то же должен быть умнее и сделать первый шаг. — Пф, еще чего, — быстро ответил Узумаки. Он зашел в дом первый, оставил мусор на кухне и громко дошел до своей комнаты, иногда не рассчитывая силу и ударяясь пяткой об твердый пол слишком сильно. Минато не стал догонять, да и переубеждать нет смысла — бесполезно. Против такого разве попрешь? Темнело. Намиказе давно заснул: раз отдых длился до завтрашнего дня, вряд ли стоило упускать возможность хорошенько выспаться и набраться сил. Наруто бродил от угла к углу, мерил комнату нервными шагами и старался изо всех сил не искусать нижнюю губу до крови. Ему хватило, наверное, около часа для осознания того, что простым хождением туда-сюда в четырех стенах он не сможет добрести до Учихи. Но это не останавливало: он поправил небольшую складу на подушке, пальцем нарисовал огромное солнце на всю стену, но так и не решился. Пару раз удалось даже дойти до окна, постучать пальцами по стеклу какую-то надоедливую мелодию, а потом с ревом убежать обратно в другой конец комнаты: ну не может он. И все можно было свалить на бесстыжую гордость, скинуть с себя весь груз одним простым словом, но Узумаки понимал: дело тут совсем не в гордости. Он топтался возле двери, вдыхал и выдыхал полную грудь и злился. Не понимал, что заставило так возненавидеть все вокруг: то ли собственное бессилие перед самим собой, то ли страх. И в этом случае побеждал второй вариант, когда Наруто торопливо очередной раз по кругу искусывал холодные пальцы и копался в земле чужого двора, чаще обычного осматриваясь вокруг. Ругался под нос шепотом, а потом старался убрать глубоко застрявшую в ногтях грязь. Обходил не один дом, далеко не убегал — ночью приходилось искать на ощупь, ориентируясь на собственные ощущения, но иногда помогал тусклый свет из окон. А потом, улыбнувшись проделанной работе, можно было смело рвануть в дом к теплой воде, смывая прилипшую к ладоням грязь. Приходилось действовать максимально осторожно и тихо: Наруто вряд ли удастся отвертеться, если его поймают с по локоть грязными в черной земле руками и с тарелкой красной-красной клубники. Но впереди стояла задача куда сложнее — теперь надо добраться до Учихи, и при этом сделать это так, чтобы он не смог уйти от разговора. Заходить через дверь была не самая лучшая идея: Саске, скорее всего, был не один дома, поэтому у Наруто есть все шансы, что его найдут раньше, чем он найдет Учиху. Но Узумаки придумал другой способ — окно находилось справа от двери и было не слишком высоко, чтобы постучать. Пару раз возникало желание убежать прочь отсюда, пока не выпала возможность показаться перед кем-то из соседей или прохожих возле чужого дома, а особенно в темное время суток. В голову закралась мысль: вдруг это не его комната? Тогда Узумаки стоит лишь позавидовать в удаче и пожелать всего наилучшего. Но не зря же утром он видел Учиху именно в этом окне. — Са-а-аске, выходи, — шепотом, стараясь не слишком громко стучать по стеклу, сказал блондин. Встретиться с грозным видом Фугаку не было никакого желания. Несмотря на то, что с Наруто они переглядывались лишь пару раз, этого вполне хватило, чтобы запомнить пристально-оценивающий взгляд. Теперь понятно, в кого пошел Саске. Комната находилась в полной темноте, разглядеть в ней что-то было практически невозможно, поэтому осталось лишь ждать, пока Учиха сам не решит объявиться. Наруто терпеливо стоял и всматривался; вдруг Саске так торопился на встречу к нему, что споткнулся обо что-то, или же он шел с самого дальнего угла дома, но никакого шуршания или что-то похожее на шаг блондин не услышал. Он нахмурился — ветер лишь усугублял ситуацию, заставляя пальцы рук и колени немного дрожать. Неужели все городские такие негостеприимные или Саске один такой? Хотя, по сути, это Учиха в гостях, раз приехал сюда. Тогда получается, что на чью-то гостеприимность он отвечает негостеприимностью. Негостеприимный гость. — Черт, Саске! Я знаю, что ты там, открывай! — Наруто стукнул по окну уже сильнее, привлекая к себе внимание. И ему не приходила в голову мысль, что Учиха мог мирно спать? Вскоре перед Узумаки все же показался темноволосый, только был он, судя по его лицу, не в очень хорошем настроении. Видимо, Саске все-таки спал: волосы на затылке торчали в разные стороны сильнее, чем обычно; взгляд был устремлен куда-то вдаль, глаза слипались. А сам он весь скривился и сначала даже не заметил блондина, пока тот не начал истерически смеяться и показывать на него пальцем. — Ой! Кажется… Я разбудил… Спящую красавицу! — сквозь смех, стараясь прикрыть рот ладонью, чтобы не разбудить всех в округе, сказал Узумаки. Ему потребовалось время, чтобы успокоиться, но как только он вновь взглянул на Саске, его накрыло по новой. Учиха прищурился, потер сонные глаза и только сейчас понял, что перед ним стоит тот самый блондин, от которого еле-еле отвязался вчера. В глаза сразу бросилась обмотанная широким бинтом щека и россыпь темно-фиолетовых синяков где-то возле носа. Вблизи смотрелось не так уж и плохо — Саске даже хмыкнул. Но помимо этого было невыносимое желание запереть окно и продолжить спокойно спать, однако громкий смех не дал бы такой возможности. Учиха подождал — может, блондин все-таки решит прийти в себя, но потом схватился за дверцу окна. — Стой! — быть тихим и постараться не разбудить всех соседей вокруг у Наруто выходило все сложнее с каждой минутой. Он постарался встать на носочки, чтобы хоть немного быть на одном уровне с Учихой и поставил перед ним тарелку с клубникой. Саске немного отошел назад, все еще не до конца проснувшись, а потом вопросительно уставился на блондина. Либо он все еще спал и все это был сон, либо Узумаки действительно рехнулся и даже ночью не дает ему покоя. — Это… В общем, — выдавил Наруто и виновато опустил голову, всматриваясь в землю. — Это клубника, тебе. И еще… Эм, прости… Меня. Я не хотел, чтобы все так вышло. Учиха насторожился, вникая в смысл слов, а потом протяжно улыбнулся. Он облокотился на подоконник, внимательно рассмотрел содержимое в тарелке, а потом взглянул и на самого блондина, который, видимо, действительно раскаивается. Было забавно наблюдать, как тот мялся, не в силах выдавить из себя и слова. — Что? Ну-ка повтори, я не расслышал, — сказал Саске, усмехнувшись. Ему явно нравилось наблюдать за подобным поведением Наруто. — Да, черт… Мне жаль, что так получилось, — следующие слова давались уже с явной натяжкой, Узумаки еле слышно пробубнил их себе под нос. — И? — Я не хотел, чтобы все так вышло. — Это все? — Саске выпрямился, схватился за ручку у окна, от чего Наруто сразу вздрогнул и шикнул себе под нос. Знал же, что будет не просто. — Саске, я не хотел тогда драться с тобой! Ясно? Прости, что… тогда вмазал тебе, и теперь ты ходишь с такой рожей. Учиха из-под челки взглянул на него еще раз: немного помятая желтая майка, со странным рисунком в виде улыбающейся собаки; разбитые коленки, в некоторых местах виднелся потертый пластырь; длинная светлая челка и три длинные полосы шрамов вдоль щеки. Ровные такие, вряд ли Узумаки смог сделать их сам — природа не любит ровные линии. И что такой, как он, нашел в Учихе, что уже второй день не может от него отвязаться? Саске наклонился к Наруто через окно, почти к самому лицу, хватаясь одной рукой за дверцу, чтобы не вывалиться, а другой провел по одной из полосок на правой щеке блондина. Он коснулся только подушечками пальцев, будто боясь сделать большим движением больно, а потом спустился чуть ниже и коснулся второй. Определенно, шрамы. И не скажешь, что у Узумаки они давно — виднелась кое-где только зажившая кожа. Наруто замер, а в горле будто поднялся ком, заставляющий дышать с трудом; пальцы невольно сжались в некрепкий кулак. Блондин скривился, но отвести взгляд не удалось — Учиха смотрел прямо в глаза, насквозь. Саске заметил, как у Узумаки дрожали коленки, а сам он весь сжался, будто ожидая с неким подозрением дальнейших действий от Учихи. Он довольно хмыкнул и переместил ладонь на грудь блондина, опираясь. Его всегда забавляло, как люди умудряются поддаваться страхам, которые придумали сами же, стараясь избегать их всю жизнь и не признавать. Стоило ему только дотронуться до блондина, как у того сжались плечи, взгляд насторожился, поджались губы — Учиха только проверил. — Неудачник, — Саске со всей силы толкнул его в грудь, чуть не вывалившись из окна, но вовремя сохранил равновесие, хватаясь за дверцу. Наруто больно плюхнулся задницей на землю и бросил взгляд на Учиху. Тот ухмыльнулся. Терпение заканчивалось, ровно как и попытки окончания этого разговора благоприятным исходом. Саске, видимо, по-другому не умеет, кроме как хамить и утверждаться за счет других. Раз не понимает и добиться результата мирной беседой не получается, то остается действовать по его же смехе. Бить по больному, с размаху. Наруто тут же поднялся, хоть и боль неприятно отдавала где-то в области спины. Ему удалось кое-как перелезть через окно в комнату к Учихе, попутно роняя рядом стоявшую тарелку. Саске не успел опомниться, да и не успел заметить, как Узумаки схватил его за плечи, чтобы не упасть и не проехаться коленями по полу. Учиха же пытался выпихнуть блондина обратно на улицу, при этом стараясь не шуметь, в то время как Наруто перечислил всевозможные обвинения и обзывательства в сторону темноволосого. — Да заткнись ты, — шикнул Саске, выкручивая волосы на светлой макушке. Совсем ничему его жизнь не учит. Но быть тихим, когда тебе в очередной раз выдирают добрую половину волос с головы, а потом еще толкают и пытаются вывалить из окна, получалось не очень. Да и в темноте было почти ничего не различить — Наруто оставалось только наощупь бродить по плечам Учихи, впиваясь в спину ногтями. Зато теперь Саске никуда не убежит — в одной комнате. Узумаки мычал что-то неразборчивое, похожее на просьбы выслушать и не применять силу, но Учиха игнорировал, иногда поглядывая на дверь. Будет совсем некстати, если Фугаку или Итачи застанут такую картину, особенно ночью. Поэтому пришлось немного ослабить хватку, давая шанс блондину на очередной пустой разговор. Но все ожидания Саске тут же развеялись, когда Наруто, почувствовав свободу, решил ударить Учиху куда-то в плечо. Может, целился он и в лицо, надеясь, что того сразу, для безопасности, отбросит в угол комнаты, но из-за темноты сделать это было сложно. Зато Саске теперь отошел от него на несколько шагов, хватаясь за ключицу. Старые раны давали о себе знать. — Тебя по-другому никак не угомонишь? Ты совсем спятил что ли? Я же просто поговорить хочу, — блондин говорил куда-то в пустоту и ему было абсолютно плевать, что Учиха сейчас, возможно, в другом конце комнаты. Главное, слышит. — Проваливай, — голос пролетел мимо правого уха. Узумаки резко развернулся, но вместо Учихи увидел лишь очередное скопление теней. Наруто опустился, бродя руками по полу, то ли убеждаясь, что при неверном шаге не провалиться в глубокую яму, то ли исследуя обстановку вокруг. Но когда в руку попалась лодыжка Учихи, блондин тут же хихикнул, хватаясь обеими руками. Был шанс, что это вовсе не нога Саске, но когда в ответ послышалось шипение и попытка вырваться, Наруто лишь сильнее вцепился, дернув вниз и тем самым давая Учихе упасть рядом на пол. Теперь они были близко, почти касались ногами друг друга, а потом Наруто крепко взял Саске за кисти рук, чтобы он больше не смог убежать. — Ну уж нет! — придвинувшись ближе, к самому уху, чтобы темноволосый отчетливо его слышал, сказал Узумаки. — Я теперь каждую ночь приходить буду и будить тебя, пока ты не простишь меня. Ты не будешь высыпаться, станешь еще мрачнее и злее, чем обычно. А избегать меня не получится — я все равно проберусь к тебе в комнату и начну промывать тебе мозги. Саске пропустил мимо ушей поток слов, выкручивая руки, чтобы как можно скорее выбраться из хватки Наруто. Если все, что Наруто говорил, правда, то теперь Учихе следовало бы закрывать окна и запирать дверь, потому что в безбашенности блондина он убеждался уже не в первый раз. Ноги были свободны, и сил было достаточно, поэтому не составило особого труда отпихнуть Наруто ближе к окну, а самому сжать пальцы в крепкий кулак. Не понимает по-хорошему, значит стоит действовать по-плохому. Блондин быстро осмотрелся, кривя губы от нарастающей боли; от Саске стоило ожидать чего угодно, поэтому было немного неразумно прийти к нему ночью. Но зато Наруто успел заметить, как часто вместо лица он наблюдает затылок Учихи — тот частенько поглядывал в сторону двери. Значит, опасался, что в комнату кто-то зайдет? Узумаки довольно улыбнулся и нащупал рядом с собой недавно упавшую тарелку, которая, к счастью, была еще цела. А вот Саске вглядывался в движения Узумаки с внимательностью, пытаясь хоть что-то увидеть среди залитой в темноту комнаты. — Я уроню, — предупреждает Наруто, показывая перед глазами Учихи небольшой предмет, который, если размахнутся, может разбиться и уж точно разбудить кого-нибудь. В этой ситуации и Узумаки мог попасть не в приятное положение — Кушина не отстанет с вопросами о том, что можно делать ночью в доме у соседа, если узнает. Но другого выхода из ситуации Наруто не видел; отсутствие возможности видеть напрягало. — Хорошо, — тихо выдал Учиха, догадавшись о его намерениях. Остаться незамеченным было гораздо важнее в данной ситуации, чем с утра наблюдать разъяренный взгляд Фугаку. — Ты прощен. А теперь вали отсюда. Наруто дернул головой, а потом похлопал глазами, но, видимо, только что сказанные слова правда были произнесены, и Узумаки теперь спокойно мог похвастаться матери, что выполнил ее просьбу. Хоть блондин прекрасно понимал, почему Саске так быстро сдался, был он этому не сильно рад — не факт, что Учиха не продолжит сверлить взглядом из-под черных бровей и все также задирать Узумаки после сказанных слов. Но на этой ноте можно было смело попрощаться: на полу была разбросана яркая клубника, которую Наруто собирал не один час, а заветные слова сказаны, но когда за дверью послышались шаги в сторону комнаты, оба насторожились. Блондин не успел заметить, как Учиха подбежал к нему, закрывая рот ладонью и угрожающе показывая кулак перед глазами. Именно благодаря Узумаки и его слишком болтливой натуре они могли легко попасться, поэтому стоило исключить все попытки тому заговорить. Наруто же возмущенно задергал руками, мыча под нос, от чего Саске сразу стукнул того по лбу, поглядывая на дверь. Они вглядывались и вслушивались, чувствуя лишь собственное дыхание и стук ветра об окно. Но через некоторое время шаги утихли, как и шорох. Наруто взглянул на Учиху — тот никак не мог успокоиться и все также таращился на запертую дверь, будто концентрируясь. Узумаки, воспользовавшись моментом, схватился зубами за ладонь Саске, тем самым заставляя его отвлечься от своего занятия и издать немой крик, больше похожий на рычание. Он тут же откинулся назад, хихикая под нос, но старался не шуметь — знал, что за подобную выходку могло и прилететь. — Эй, Саске, раз ты теперь не злишься, — Наруто поставил тарелку на пол, бродя руками по полу и собирая попавшую в ладони клубнику, чтобы ненароком не наступить на нее. — Я могу показать тебе деревню, если хочешь. Может, завтра? Ты ведь совсем ничего здесь не видел, тут правда здорово. Учиха, убедившись, что опасность миновала, развернулся в сторону блондина. Он, фактически, не оставлял ему выбора — откажется и тот спокойно может выкинуть что-то подобное, как минутой ранее. А если и согласится, то разве он что-то потеряет? Чуточку самообладания и непоколебимой гордости. Но если Наруто один раз показать, что его выбор в дружбе пал на неправильного человека, он раз и навсегда отстанет от него. Наверное. В любом случае, следующие две недели Саске полностью проведет здесь — ничего ведь страшного не произойдет, если он решит один день прогуляться с этим придурком? Хотя, кто его знает. — Если я соглашусь, ты уйдешь? Наруто поднялся, одобрительно махнул головой, а потом подбежал к Учихе, хлопая того по плечам. То ли таким жестом блондин хотел выразить свою радость, то ли хотел дать подзатыльников за очередную холодную фразу, когда в который раз Узумаки старался найти к нему подход. Одно утешает: Учиха, кажется, теперь не отталкивал всеми возможными способами, а выслушивал и даже в некоторых моментах соглашался. Быть может, есть шанс? Возможно, Саске лишь старался показать себя с худшей стороны и оградить себя ото всех, а на самом деле в нем прячется добрый и застенчивый ребенок. Что-то верилось в это Наруто с трудом, но пока больших представлений он не имел — знакомы не так давно, чтобы делать выводы. — Саске, пусть ты и засранец, но иногда можешь показывать себя с хорошей стороны, — заключил Наруто, перелезая через окно, но из-за боли в колене и плохой растяжки оступился, встречаясь лицом с твердой землей. Учиха вопросительно оглянул валяющегося блондина, закатывая глаза. Он уже начал жалеть, что согласился на его просьбу, но деваться было некуда. — Придурок, — заявил Саске, закрывая окно и задернув напоследок тяжелые темные шторы. Он поставил на стол тарелку, до краев наполненную клубникой, а потом прислушался, как на улице Узумаки все еще бурчал что-то себе под нос, топал ногами по земле и пытался добрести до дома, по дороге чуть не споткнувшись и не упав на и так затертые до невозможного колени. В этом отчасти можно было винить и Учиху, но тот уже успел спрятаться у себя в комнате, погружаясь в сон. Интересно, как Узумаки собирался завтра вновь навещать его, если тот все еще закрыт и даже на сантиметр не хотел делать шаг навстречу. Силой? Нет уж, за эти два дня Наруто хватило с головой разборок с Саске.