лучше бы с тобой

— кажется, нам сегодня ничего не перепадёт, — неловко прокашливается сехун, панически поглядывая на чонина. тот прикусывает губу и кивает, оглядывая их компанию — девицы, мягко говоря... не в их вкусе. кажется, ругаться с чунмёном, а после доверять ему устраивать свидание вслепую было очень плохой идеей. очень. откуда он вообще нашёл этих похотливых домохозяек за сорок? — да я бы лучше с тобой перепихнулся! — пьяно вопит на всю улицу чонин, покачиваясь со стороны в сторону и заставляя сехуна смеяться. тот без задней мысли указывает на лав-мотель и «хорошо, что он недалеко». — странно, два парня в таком месте... — хмыкает сехун, всё ещё думая, что слова чонина — шутка. вот только когда старший коленом резко разводит ноги хуна и берёт за плечо, заподазривает неладное: — нини? ты чего? — я возбудился. с этим нужно что-то сделать, — насмешливо говорит чонин, надавливая другу на затылок и касаясь губами уголка его губ. — я же говорил. я сегодня надеялся на секс и не собираюсь остаться без него. сехун задыхается от шока, ведь что за хрень, но тут чонин задевает коленом его пах, и вообще они оба пьяны, так почему бы и нет? младший поддаётся и уже вскоре чувствует требовательные пальцы друга, и не сдерживает громких стонов, различая тихое «мило». ким особенно не церемонится и после недолгой подготовки входит, но сехун боли особенно не чувствует, будучи заведённым и пьяным до невозможности (если он что-то вспомнит утром это будет настоящим чудом). чонин грубо сжимает бока сехуна, восхищаясь тому, какой он хрупкий, хотя и с виду не скажешь, а хун губы искусывает до крови, потому что чертовски хорошо, а он и не думал раньше... правда, и сейчас он особенно не думает тоже, потому даёт чонину трахнуть себя не раз и сам уже теряется в своих оргазмах, ведь руки и рот кима творят чудеса. — приснится же такое, — уже утром нервно смеётся сехун, просыпаясь в постели и потирая затылок. он пока ещё не успел сообразить, что находится в лав-мотеле и вообще-то полностью голый, но ему помогает чонин: — что приснится? — выходящий из душа с влажными волосами, без ничего совершенно и не стыдясь этого. о начинает кашлять, заглядывает под одеяло и густо краснеет, а чонину хоть бы что. — было круто. не хуже, чем с девушкой. и откуда столько спокойствия, чёрт возьми? — думает сехун, но вместо внешней паники привычно хмыкает и пожимает плечами. — ага, неплохо. — хён, это пиздец. у меня не встаёт. уже неделю. я каждую ночь пытался уложить девушку, но у меня не вставало, — чунмён деловито поправляет очки, косясь на страдающего сехуна и правда пытается не рассмеяться. — ты хочешь сказать, что ты переспал с чонином и теперь не можешь никого трахать? какая потеря, а ты ведь переспал с всего-то 70 процентами женской части университета, — улыбка всё же на лице старшего появляется, а сехун оскорблённо выдыхает. — хён, это не смешно! я так стану... — младший оглядывается и доверительно шепчет: — геем. чунмён так же осматривается, хотя они сидят в абсолютно пустом и абсолютно запертом кабинете, прикладывает ко рту ладонь и шепчет: — невероятно. сехун сарказма не оценивает. они с чонином так же устраивают свидания вслепую, откуда уходят с девушками, вот только в итоге сехуну приходится придумывать самые невероятные отговорки: «ты мне слишком важна, чтобы спать на первом свидании!», «прости, но у меня завтра важный экзамен и я дал обет безбрачия, пока не сдам!», «у меня сегодня умерла моя золотая рыбка по имени сильвер (хаха крутое имя да чунмён хён придумал), так что я не могу вот так оскорбить её память!». но спустя две недели сехун обнаруживает себя зажатым в какой-то подсобке, на его шее требовательные губы чонина и тишину наполняет нечленораздельный шёпот старшего, разобрать удаётся лишь грубое «хочу тебя». сехун поддаётся, потому что у него тоже секса не было давно и хочется до ужаса. в тот вечер парень с концами осознаёт, что гей, и хочет уже признаться киму, но на следующий же вечер застаёт его с новой девушкой и довольной ухмылкой на устах. — хён, ему наплевать. для него я не отличаюсь от этих всех девушек, — о грустно дует губы, ластясь к чунмёну, а тот сочувствующе хлопает его по плечу: — так найди себе другого парня. обеспечишь себя сексом... ну или, ты же понимаешь, что снимать можно не только девушек? недалеко открылся новый гей-бар, кстати. сехун туда идёт в тот же вечер и ему правда удаётся найти парня с первого же раза. точнее, его находят. — эй, милашка. впервые здесь? — сехун думает, что этот горе-пикапер больше похож на большого дружелюбного щенка, но улыбается как можно соблазнительнее и кивает. чанёль угощает хуна напитками, ненавязчиво касается, проводя пальцами по его ладони или приобнимая за плечи, и сехун замечает, что ему приятно его общество. пак весёлый, у них есть общие интересы, а ещё он определённый топ. потому через пару часов они оказываются в лав-отеле, огромные чанёлевы руки исследуют тело сехуна, оставляя засосы на коже, но... — чёрт, прости, — сехун готов под землю провалиться от стыда, а чанёль улыбается ярко и ерошит ему волосы. — ничего, я понимаю. ты ведь впервые подобное делаешь, так? сехун прикусывает губу и неуверенно кивает: — с незнакомцем — да. чанёль целует его в щеку, помогает одеться, а затем они до утра смотрят фильмы. парень будто чувствует, как сехуну неловко и делает всё, чтобы тот не думал о лишнем — и ему это удаётся. думать о том, что у него снова не встало, сехун будет потом. оказывается, что они с чанёлем учатся в одном университете, разве что ёль на магистратуре и на другой специальности. но видеться они начинают часто и сехуну правда нравится общаться с чанёлем даже просто так. и он совершенно не замечает, как это выбешивает чонина. — куда снова намылился? у нас скоро выпускные экзамены, а ты чем занимаешься? — сейчас обед, чонин. мне нужно встретиться с другом, — сехун закатывает глаза и по-дружески толкает кима в плечо. — о, а вот и он. чонин внимательно и цепко наблюдает, как какой-то левый парень приобнимает сехуна за плечи и громко смеётся чему-то своему. и что за тупая улыбка на губах сехуна? — бесит, — ворчит чонин, заставляя чунмёна улыбнуться, но не мешая ему же в тот же момент завалить тонсэна кучей учебников, которые ему понадобятся для подготовки. чонина бесит сложившаясь ситуация, но ведёт он себя глупо, и он сам это понимает. потому что зачем-то снова тащит сехуна на свидание вслепую, но на этот раз хун не хочет смотреть, как его друг подкатывает яйца к очередной девушке, и уходит раньше. ким, недолго думая, идёт за другом, а в итоге — снова прижимает к стене в какой-то подворотне и затягивает в поцелуй игнорируя сехуново: — отвали уже и иди к своей подружке, — чонин хмыкает и нашаривает ремень джинс, отвечая: — и оставить тебя здесь с этим стояком? какой тогда из меня друг? сехун готов взвыть от отчаяния, потому что вообще не соображает уже, как это всё работает, хотя думать сейчас не хочется снова, как и всегда с чонином. и о снова даёт себя оттрахать прямо на месте. — что? снова нет? — чанёль озадаченно смотрит на обнажённого сехуна, который неловко потирает шею и давит вздох, полный отчаяния. — я нихрена не понимаю! — пак смеётся, утыкаясь носом в плечо сехуна, и оставляет невесомый поцелуй. — может, ты в него влюблён? типа... он твой первый и хочешь ты только его? повышенная степень верности, способная побороть все физиологические процессы? хихикает чанёль, накидывая на себя футболку, а сехун всё же взвывает от отчаяния, потому что: — и что, мне теперь секса вообще никогда не светит? я не хочу быть ему постоянной заменой, бесит! чанёль сочувствующе смотрит на друга и предлагает признаться. сехун решает, что правда стоит попробовать. но выходит вновь не так, как надо, хотя события идеальные: выпускной вечер, все красивые до невозможности, но у чонина крышу снова сносит и они вновь оказываются в тёмной аудитории: руки чонина на талии сехуна, чья рубашка уже измята, а губы искусаны. — задолбал шляться со своим чанёлем. и чем он лучше меня? — шипит чонин, сжимая бёдра сехуна до синяков и ведёт языком по его шее, пока... — что за херня? засос? вы с ним трахались? сехун удивлённо распахивает глаза, хмурясь и думая, что, наверное, не заметил, как чанёль сделал это. нехило он, наверное, постарался, раз синяк за четыре дня так и не сошёл, и сехун уже хочет объяснить, но: — попробовал раз и вошёл во вкус, да? без разницы, кто тебя трахает? о кусает губу, ведь обидно до боли, а затем со всей дури бьёт чонина кулаком. кажется, попадает в нос, но плевать. быстро натягивает рубашку и застёгивает брюки, вылетая прочь из аудитории. утирает слёзы обиды и натыкается на обеспокоенного чанёля: — что стряслось? — сехун объяснить не может и лишь шморгает носом, ведь чонин тупой идиот и бесит его до ужаса. и этот самый идиот сейчас издалека видит, как чанёль обнимает сехуна, заботливо гладя по голове и выбешивается ещё сильнее. — эй, о сехун! — сехун, слыша друга, фыркает и, отходит от чанёля, чтобы вернуться на вечеринку, ведь говорить со всякими дебилами он не хочет. чанёль же ловит чонина за руку, останавливая от продолжения погони, и внимательно смотрит, угрожающе говоря: — накосячишь — и я его заберу себе, усёк? — чонин фыркает, вырывая руку и кидая на прощание «надейся». сехуна удаётся найти быстро, тот стоит в углу и забавно дуется. чонин прикусывает губу и приглаживает волосы, но затем решает много не думать и просто подходит сзади, приобнимая за талию: — прости, — младший вздрагивает и косится на друга, чья голова удобно покоится у него на плече. — за что? — за то, что ляпнул. ты не.. в общем, я не должен был такого говорить. мы ведь до этого всегда... короче, не общайся больше с этим чанёлем. — не общаться или не трахаться? — хмыкает сехун, оглядывая зал, пока хватка чонина усиливается. — и то и другое. я ревную. ты мой, — чонин зарывается носом в шею друга, пока тот осмысливает сказанное. — ч... чего? — чего слышал. давай встречаться. чунмён-хён мне всё сказал, так что я тебе наверняка тоже нравлюсь. — значит... я тебе нравлюсь? — конечно. с чего бы я ещё тебя пытался затащить в постель в любом удобном случае? — технически, у нас было в постели всего раз. — не умничай. и, правда, если ещё раз этот чанёль тебя коснётся... — сехун смеётся радостно и игриво откидывает голову назад, чтобы коснуться губами щеки чонина: — не ревнуй. видимо, чунмён-хён тебе не всё рассказал. у нас с чанёлем ничего не было, — ким удивлённо приподнимает брови, а затем плотоядно улыбается: — правда? — правда. — тогда мне определённо стоит о тебе позаботиться.