Ее вещи

После нее остались вещи. Много вещей. Все они были нужными или не совсем, но все они были ее вещами. Хроме Докуро, погибла, трагически выполняя миссию в одиночку, отказавшись от партнёра, который Савада ей предложил в тот злосчастный день. Она была первой из хранителей, к кому Савада иногда обращался за советами. В числе первых она получила кабинет в его резиденции после победы на Бьякураном. Позолоченная табличка на дверях ее кабинета со словами, что гордо она произносила каждое утро, приходя к себе — «Хранитель тумана». Да ее можно было назвать так, в ее поведении, походке, непонятных фразах это природное явление так и сквозило. Ее кабинет был размещен между кабинетом Урагана и Облака. Хаято редко заходил к ней за советом, ведь для этого у него была Бьянка, но Хибари частенько заходил к ней. Они пили вместе чай, и Хроме рассказывала о себе, точнее то, что помнила, ведь Мукуро почти забрал все ее воспоминания о прошлой жизни, взамен дав новую. Хибари слушал ее, отстраненно смотря в окно и думая о чем-то своем. Им часто приходилось действовать в паре на миссиях: она столь молчалива и никогда не возражающая, а он вечно лезет на рожон и пытается всех побить, точнее «избить до смерти». Так в ее жизни появился кто-то еще помимо Мукуро. При жизни Хроме Докуро так и не смогла выбрать, а уже, будучи при смерти, ей было уже плевать, кто бы из этих двоих мог остаться с ней рядом, ведь она не смогла остаться ни с кем из них. Мужчин в ее жизни было двое: один приходил днем в ее кабинет, другой по ночам в ее сны, а иной раз и в ее спальню, почти полностью материализовавшись. «Иллюзия это правдивая ложь…» — часто говорил ей шепотом Микуро, каждый раз овладевая ее телом, но утром она просыпалась одна в своей широкой постели, и на теле не оставалось и следа от плотских утех. Все, что ей оставалось на утро, так это несбывшаяся мечта о том, что когда-нибудь все же она проснется не одна и рядом с ней будет лежать хоть кто-нибудь. Но эти двое, нет, она не могла просить их о большем. И потому оставалось все так день за днем, ночь за ночью. Потом Мукуро выпустили, и казалось бы, все должно наладиться, но все было не так, как ей хотелось, мир снова обходился с ней слишком жестоко. Рокудо не вернулся в Ванголу, он даже не приехал к ней, а ее иллюзия, созданная ею же, продолжала любить и ласкать ее тело по ночам. Днем в ее кабинете с десяти утра и до часу можно было услышать ее монотонную речь, рассказывающую одно и тоже, но Хибари слушал это, следя за погодой и движением облаков в небе. Очередной день — очередная миссия. Хибари отправили на другое задание, она осталась без партнера, и впервые Савада предоставил ей выбирать с кем идти на задание. Гокудера и Ямамото, как обычно, были с ней вежливы, хотя вежливость Хаято и была вынужденной, ей все равно было приятно. Но она никого не выбрала и отправилась на миссию одна. Она была уверена, что Мукуро в случае чего придет ей на помощь, или что миссия окажется слишком легкой, и она справится сама. Никто не знал, о чем думала хранительница тумана, отправляясь в то утро на миссию, с которой Хроме уже не было суждено вернуться. В ее кабинете даже после похорон никто ничего не трогал. Все осталось так, словно хозяйка вышла всего на минутку и вот-вот вернется. Так прошел год. Саваде было тяжело свыкнутся с тем, что ее нет, и он попросил Хибари собрать ее вещи и освободить кабинет. Тсунаеши было легче видеть его пустующим и принять утрату, чем каждый раз, идя по коридору, заглядывать, в надежде увидеть ее сидящей за своим рабочим столом. *** Это было холодное осеннее утро, конец ноября. Хибари, как обычно, встал очень рано. За окном была еще тьма, но Кёя уже был на ногах, и пил третью кружку кофе, пытаясь не думать о том, что ему предстоит сегодня делать. Она ушла первой из них всех и Хибари считал это несправедливостью. Конечно, заключенный теперь через год после ее смерти был с теми, кто ее убил, был хрупок и жалок. Это словно иллюзия мира, Вангола и Они словно притворились, что между ними никогда не возникало конфликта и что Вангола никогда не теряла хранителя, а значит и Хроме никогда не умирала… Глупо. Облако до сих пор не мог понять Тсуну, зачем тот пошел на эту сделку, почему до сих пор не стер с лица земли этих жалких червяков не достойных не то что бы жить, но и ползать под ногами у его босса. Одевшись, Кёя вышел из своей спальни и спустился на второй этаж, где располагались все кабинеты, включая и его. Небо на востоке стало розоветь, вскоре начнётся новый день. Спустившись по лестнице, он услышал, как со спортивного зала уже доносятся звуки отрабатываемых ударов об грушу с песком. Похоже, Рехей сегодня встал раньше обычного, хотя обычно первым в резиденции просыпался именно Кёя. С тяжелым сердцем он подошел к двери кабинета, некогда принадлежавшего Хроме. И повернув ручку, открыл ее. В нос тут же ударил запах старых книг и ее парфюма. Савада даже запретил ее проветривать, пытаясь сохранить даже запахи, что были здесь при ее жизни. Правда сейчас, Хибари придется сделать пять томительных шагов в сторону окна и распахнуть его настежь, тем самым навсегда попрощавшись с ароматами, что томились в этой комнате. На поверхности ее стола была лишь пыль, документы были сложены в стопочку и убраны в самый нижний ящик. Никто из хранителей не входил сюда, кроме облака. Он продолжал приходить сюда, иногда часами засиживаясь на полюбившейся уже со временем кушетке, прокручивая в голове ее голос, словно на аудиокассете. Его память стала, подобно магнитофону, иной раз оживлять в голове ее голос. А перед глазами кадр за кадром прокручивать пленку с ее образом. Вот она сидит, вот встает и подходит к шкафу, на ходу заправляя пару непослушных прядей за ухо и мило улыбнулась такой загадочной и почти незаметной улыбкой. Хибари улыбнулся. Как обычно, от его улыбки нельзя было ожидать ничего хорошего, ибо она предвещала брюнету всегда хорошую драку. Но сегодня у него не было повода драться с тем кто несомненно сидел в широком кресле позади самого Кёя и до этого момента тщательно скрывал свое присутствие. — Когда ты приехал? — Вчера поздно ночью, — голос, что всегда заставлял бегать мурашки по коже даже у хранителя облака, сейчас звучал не столь слащаво как обычно и не был похож на шепот ветра, как это случалось, стоило Рокудо Мукуро открыть рот. — Кто тебя пустил в особняк? — глупый вопрос, и Хибари это понимал, но не задать его он просто не мог, это так, чтобы поддержать беседу. Лишь бы не молчать и не слышать эту звонкую тишину стоящую в кабинете той, кто была хоть в чем-то ему дорога. — Никто, я сам пришел, — для Рокудо никогда не существовало понятия запертые двери или нежеланный гость. Улыбка на лице хранителя облака стала шире, туман между его ног сгущался, в комнате стало еще прохладней, и хоть Кёя понимал, что это всего лишь иллюзия, ему хотелось впервые в жизни что бы Мукуро остановился и не нарывался на драку. И Рокудо убрал туман, а вместе с ним ушла и иллюзорная прохлада. Словно прочитав мысли Хибари, иллюзионист поднялся с кресла и вышел из тени. Кёя дернул за плотно задернутую штору, пуская дневной свет в кабинет. Мукуро зажмурился и выглядел он куда хуже чем при их последней встрече лет пят назад. — Почему ты… — Этот вопрос тебе стоит задать Тсуне, — Хибари прервал его давая понять что выяснять отношения, слушать упреки со стороны Рокудо он не собирается. Привыкнув к дневному свету, Мукуро тяжело вздохнул. — Я пришел за ее вещами… — только и произнес он, подходя к Хибари почти впритык. Кёя тяжело вздыхает и, положив руку на плечо иллюзиониста, произносит почти шепотом, словно их могут подслушивать: — Бери что хочешь. Здесь все осталось как было при ней, — взгляд Кёя скользит по столу, он замечает ее любимую шариковую ручку, единственный предмет, который он хотел бы унести с собой из этого кабинета, что впрочем минуту спустя он делает, оставив Мукуро одного в кабинете, Облако выходит так и не выполнив приказа босса, давая время Рокудо с проститься с ней.