Пидоры в спорте, спорт во мне

      Иваизуми проснулся перед рассветом, лениво сполз с кровати и, натянув белье, пошлепал босыми ногами на кухню. Утолив жажду, он вернулся в комнату, замирая на пороге, смотря на мирно спящего Ойкаву. Сегодня они впервые проснутся вместе, в одной кровати, не как друзья — как любовники. Они, наконец, перестали тупить и сделали то, чего оба хотели и чертовски давно. Свои чувства Иваизуми скрывал всю старшую школу и год учебы в университете, который они прожили вместе на съемной квартире в Токио. Ойкава признался, что всегда чувствовал к Иваизуми что-то большее, нежели дружескую привязанность.       Теперь они пара. Осознание этого согревало грудную клетку, теплом текло по венам и обласкивало все тело. Кривовато улыбнувшись, Иваизуми заскользил взглядом по спящему, в предрассветной полутьме рассматривая расслабленное лицо и разметавшиеся по подушке пряди. Ойкава красив, привлекателен, но лишь Иваизуми мог видеть его таким трогательным и охренительно милым. Это тешило самолюбие. Таким Ойкавой не хотелось делиться ни с кем. Иваизуми знал, что друг ни перед кем не расслаблялся так, как перед ним. Ни открывался никому другому до конца. Не стонал так чувственно и громко под кем-то другим. Иваизуми шумно вздохнул, вспомнив, как жарко целовал Ойкаву всего несколько часов назад. Как тот отчаянно прижимался и отвечал на поцелуи. Как они не могли отлипнуть друг от друга, целуясь и прикасаясь, отираясь телами. Как Иваизуми, дорвавшись — сорвался, трахая Ойкаву быстрыми, резкими толчками, сильнее заводясь от чужих стонов. Как Ойкава отвечал на каждое действие — касаниями, взглядом, постанываниями.       Сладостью защекотало низ живота. Одних воспоминаний хватило, чтоб у Иваизуми встал. Он нервно сглотнул набежавшую слюну, смотря на шею Ойкавы, где пятном выделялся засос. Ойкава так чувственно простонал, когда Иваизуми всосал нежную, тонкую кожу чуть ниже уха, что, просто вспоминая это, он ощутил, как потянуло яйца. Ойкава спал на боку, по плечи укрытый тонким одеялом, и, скользнув на кровать, Иваизуми прижался к нему со спины всем телом, протяжно выдыхая в шею. Он притерся пахом к ягодицам, не прикрытым даже трусами, и медленно провел носом за ухом, втягивая чужой запах — сладковатый, опьяняющий. Иваизуми провел ладонью по груди парня, огладил плоский живот и, слегка царапнув кожу у паха, накрыл еще мягкий член. Ойкава тихо простонал и зашевелился, оборачиваясь через плечо. Иваизуми немного отклонился назад, смотря на Ойкаву, продолжая его касаться.       — Ива-чан… — сонно улыбнувшись, Ойкава прикрыл глаза. — Пристаешь ко мне спящему?       — Ага.       — Мне нравится.       Иваизуми хмыкнул, и снова тесно прижавшись, губами коснулся уголка губ.       — И мне.       Ойкава завел руку назад, вплел пальцы в волосы Иваизуми и поцеловал, вызывая довольную улыбку. Иваизуми целовал нежно, неторопливо, смакуя ощущения мягких губ и горячего языка, с которым переплетался собственным. Он неторопливо двигал бедрами, отираясь о крепкую задницу Ойкавы, и чувствовал, как под пальцами кровью наливался член. Иваизуми подсунул вторую руку под бок Ойкавы и начал гладить его по торсу, ощущая, как сжались пальцы в волосах.       В противовес их первому сексу, разукрашенному жаждой и нетерпением, в этот раз Иваизуми торопиться не хотел. Он чувствовал, как под ласками плавилось желанное тело, и целовал все так же томительно-нежно, обсасывая губы и язык Ойкавы.       Ойкава раскачивался с ним в одном темпе, притирался задом к паху, подрагивая, когда Иваизуми касался чувствительных мест, и стонал в поцелуй — стоило сильнее сжать пальцы на его члене. Ойкава невозможно восхитительный, сексуальный. Чувства к нему пузырились, взрывались в груди, выливались в жажду обладать.       — Ойкава… — не то просьба, не то просто желание произнести его имя, Иваизуми не знал.       Он прижимался теснее, скользя разгоряченной кожей по покрытой испариной спине. Ойкава простонал, толкнувшись бедрами в ласкающую ладонь, и немного отстранился, выпутывая руку из волос и опуская ее вниз. Иваизуми замер, позволяя ловким пальцам подцепить резинку трусов и потянуть их вниз. Хрипло выдохнув, ощутив, как Ойкава сжал его стояк, Иваизуми уткнулся носом в шею, покрывая ее влажными, неторопливыми поцелуями.       Ойкава перевел ладонь на его бедро и сам вжался задницей в пах. Член заскользил меж ягодиц. Иваизуми простонал, чувствуя, как жар омывает все тело, подводя желание к точке кипения. Стараясь не торопиться, действовать все так же нежно, Иваизуми повел тазом, проскальзывая членом между бедер и упираясь головкой в потяжелевшую мошонку. Он продолжал целовать Ойкаву, водя приоткрытыми губами по шее, линии плеча и верхней части спины. Он гладил, сминал и щекотал низ живота и внутреннюю сторону бедер, наслаждаясь шелковистостью кожи под пальцами. И не переставал надрачивать, скользя по стволу дразняще медленно, и так же неторопливо очерчивал подушечкой большого пальца чувствительную головку.       — Ива-чан… — Ойкава выстонал его имя и, плотнее сжав бедра, повел ими, отираясь промежностью о член. — Хочу тебя…       Иваизуми хрипло выдохнул, убирая руку от члена Ойкавы и ведя пальцами между ягодиц. Огладив нежную кожу сфинктера, Иваизуми толкнулся вовнутрь сразу двумя пальцами, заставив Ойкаву застонать и уткнуться лицом в подушку.       — Прости. Потерпи немного.       Пальцы, стиснувшие бедро Иваизуми, когда он проник в тело, расслабились. Иваизуми ввел фаланги глубже. Внутри было липко и мокро. Он кончил в Ойкаву, а тот так вымотался, что не дошел до душа. У Иваизуми запульсировал член, хотелось вставить до дрожи в кончиках пальцев. Зацеловывая неприятные ощущения, Иваизуми растягивал тугие мышцы, стояком отираясь о ягодицы, желая хоть какой-то стимуляции колом стоящего члена.       — Хаджимэ, — голос Ойкавы сладкой, текучей патокой обласкал слух. Иваизуми стиснул зубы, лбом ткнувшись в плечо.       — Что ты творишь?       — Хочу тебя, Ива-чан.       Сперма вперемешку со смазкой осталась на пальцах, когда Иваизуми вынул их. Он вытер руку о простынь и крепко обнял Ойкаву, который, не меняя положения, оставаясь лежать на боку, сам сжал член Иваизуми и направил его в себя. Хрипло выдохнув носом, зарывшись им в растрепанные волосы, Иваизуми плавно качнул бедрами, проникая в тугое нутро. Пальцы Ойкавы сжимали его у основания, не давая сорваться и войти сразу на всю длину. Сейчас Иваизуми этого и не хотел. Он желал сделать все тягуче, медленно, насладившись каждым мгновением с ума сводящей близости.       Ойкава убрал руку и сам насадился до конца, протяжно выстанывая, ладонью сжав бедро партнера. Иваизуми чуть не трясло от удовольствия. Ойкава так сильно сжимал его внутренними мышцами, что возбуждение туманило разум.       Тихо прохрипев, — Ойкава, постарайся расслабиться, — Иваизуми обеими ладонями провел по торсу, одной рукой накрыл крепкий стояк, а пальцами второй — очертил сосок. Ойкава сжался сильнее, и, качнув бедрами, сладко простонал. Заскрипев зубами, с трудом подавив желание снова грубо трахнуть шатена, Иваизуми губами коснулся его уха, жарко шепча:       — Не сжимайся ты так, черт тебя побери.       — Не могу, Ива-чан. Мне больно и одновременно так хорошо…       Иваизуми с трудом расслышал чужие слова, но услышанное так дало по низам, что он чуть не кончил, дурея от своего Тоору. Такого откровенного, чувственного. Зарычав, крепко прижмурившись, Иваизуми теснее прижался, жадно вжимаясь пахом в задницу, и плавно двинул бедрами назад, выходя по головку.       — Ты меня с ума сведешь, Ойкава, — прихватив губами мочку уха, хрипло выдыхая носом, он качнул бедрами, снова входя до упора.       Иваизуми ласкал податливое, отзывчивое тело, находя все новые чувствительные зоны, и медленно двигался, из раза в раз почти выскальзывая из хватки сжимающихся мышц и вновь проникая на всю длину. Ойкава в его руках чувственно стонал и гладил его по бедру и ягодице, слегка подрагивал, выгибал спину, когда крупная головка члена проскальзывала по простате.       Такой темп был сущей пыткой, но Иваизуми удерживал себя от более быстрых толчков, он заставлял их тела медленно тлеть, приближая к разрядке. Выцеловывая шею, уже мокрую от влажных поцелуев, Иваизуми двумя ладонями огладил внутреннюю сторону бедер, надавливая руками у паха, настойчивее вжимая Ойкаву в себя, и вошел на всю длину. Ойкаву затрясло, он тихо всхлипнул и протяжно застонал, так сильно сжав внутри себя член Иваизуми, что у того заискрило перед глазами. Ойкава, кончая, подрагивал и беспокойно ерзал в крепких объятиях, что для Иваизуми стало контрольным в голову. Он резко толкнулся навстречу движениям Ойкавы и хрипло выдохнул. Оргазм накрыл мощной волной, выкручивая оголенные нервы и яркими вспышками бликуя перед прижмуренными глазами.       Иваизуми все еще прижимал успокоившегося Ойкаву к себе, ловя отголоски удовольствия, разделенного на двоих. Он вновь кончил внутрь. Мысль о том, что Ойкава будет возмущаться, — позабавила.       — Ива-чан?       — Мм?       — Я и не знал, что ты можешь быть таким нежным.       — Заткнись.       — Фу, как грубо, — Ойкава снова обернулся через плечо и ладонью провел по влажным черным волосам на виске. Он нежно улыбался и тепло смотрел, а у Иваизуми дух перехватило. — Я к тому, что приму тебя любым, Ива-чан. Грубым ты со мной будешь или нежным, мне без разницы, если это ты.       Лучше бы Ойкава молчал. Иваизуми эти слова обласкали с головы до ног, и член, все еще находящийся в желанном теле, дрогнул, снова наливаясь кровью.       — Ива-чан! — Ойкава возмущенно воскликнул, удивленно глядя в его глаза, и попробовал отстраниться, но Иваизуми лишь сильнее сомкнул объятия.       — Сам виноват.       — Ива-чан. Ммм…