РусШВС s7e11 Изнутри

Голос: (за кадром) В предыдущей серии… [ СЦЕНЫ ИЗ ПРЕДЫДУЩЕЙ СЕРИИ ] В кадре - северный храм. Его стены сотрясаются, алтарь, скрипя и трескаясь, проваливается сквозь пол. На фоне слышится бормотание. СМЕНА КАДРА Незнакомец, одетый в белые одежды, подняв руку и взмахнув кистью, приближается к монаху. Монах: Кто ты? Незнакомец: (усмехнувшись, шепотом) Я уж подумал, ты не спросишь. (вставая, громко) У меня много имен. Но ты можешь обращаться ко мне - Беварасп. Монах видит в глазах Бевараспа всполохи пламени. СМЕНА КАДРА Беварасп хватает одной рукой старика за шею и поднимает. Монах начинает хрипеть и корчиться. Глаза Бевараспа становятся красными. Камера приближается к зрачкам. Голос монаха: (за кадром, хрипло) Тебе не победить. Ты это знаешь, ты слышал пророчество. Голос Бевараспа: (за кадром) Чем меньше людей знают о пророчестве, тем меньше верят в него. (оскалившись) И тем более зыбким оно становится. СМЕНА КАДРА Беварасп: Грядет судный день, дети мои. Тот, кто пройдет через очищающее пламя и откроет мне свою душу, впустит в нее меня и мой свет, тот получит мою защиту. А те, кто предпочитают оставаться во тьме и погрязнуть в пороке, губя свою душу, заслуживают участи, которая их постигнет. Арес: (не выдержав, кричит) И кто ты такой? Беварасп: (глядя в небо) В этих землях меня называют Дахок. Камера показывает лица Королевы Воинов, Сказительницы и Бога Войны, на которых написаны шок, злость и ужас. СМЕНА КАДРА Зена: Итак, у нас есть вернувшийся Дахок, который собрал очередную армию фанатиков и собирается воплотить свою идею завоевания мира, копье Ра, которое находится у него, отсутствие у тебя божественных сил, а у меня - способности убивать богов. И, кроме того, мы понятия не имеем, где находится единственное известное нам оружие, способное остановить Дахока. (закрывает лицо ладонью) Просто замечательно. Арес: (пожимая плечами, хмуро) День не задался с самого начала. Смена кадра Габриель: (поочередно указывает саем на Зену и Ареса) Убить их! Воительница и Бог Войны только и успевают недоуменно переглянуться, потому что в следующую секунду в них летят огненные шары, от которых они с трудом уворачиваются. Голос Ареса: (за кадром) Дело - дрянь. СМЕНА КАДРА Бард замахивается на Зену мечом. Камера показывает руку Воительницы, которая тянется к шакраму, готовая в любой момент отбить удар, но Зена медлит, как и Габриель. Крупный план лица Королевы Воинов. На нем читается нежность и покорность. Зена: (почти с отчаянием) Габриель, ты самый дорогой мне человек! Крупный план растерянного лица Барда. СМЕНА КАДРА Габриель: Осторожно! Королева Воинов оборачивается, и монстр отбрасывает ее ударом хвоста в ствол ближайшего дерева. Бард бросается к подруге, но другой монстр сбивает ее с ног, обхватывает ее шею кончиком своего хвоста, поднимает девушку над землей и начинает душить. Габриель теряет сознание. Зена: (с ужасом) Габриель, нет! СМЕНА КАДРА Перед Дахоком на коленях стоит израненный Арес, который пытается подняться, но его противник уверенным движением наносит Богу Войны удар ногой по подбородку. Арес падает на спину, теряя сознание. Темный Бог хватает рукой копье с алтаря, самодовольно ухмыляется, прокручивая оружие в руках, а затем заносит его над олимпийцем. СМЕНА КАДРА На фоне мы слышим характерный свист шакрама и два лязгающих звука, отрикошетившего от стен диска. В то же мгновение шакрам попадает по древку копья, выбивая его из рук Дахока. СМЕНА КАДРА Камера опускается на уровень его ног - Габриель смогла подползти к Темному Богу и нанести ему удар саем в бедро. СМЕНА КАДРА Арес злобно смотрит на своего врага, скрипит зубами, сплевывает слюну в сторону, потом резко тянет копье на себя, издает боевой крик и в неистовстве наносит еще несколько быстрых ударов в грудь Дахока. Тот замертво падает, обильно истекая кровью. СМЕНА КАДРА Женщины переводят взгляд на Бога Войны, крепко сжимающего копье. Его раны затягиваются, растрепанные волосы складываются в аккуратную прическу, помятая и местами порванная одежда вновь становится целой. Мужчина делает глубокий вдох, не отводя глаз от оружия. Голос Ареса: (за кадром, твердо и зло) Теперь я - сила, я - мощь, (выдерживает паузу, удовлетворенно вздыхает), я - власть... Экран темнеет. [ КОНЕЦ СЦЕН ИЗ ПРЕДЫДУЩЕЙ СЕРИИ ] Панорамный кадр деревни. Камера приближается к центральной ее части, где стоят местные жители. Слышен смех и рыдания. Кто-то обнимается, а кто-то просто оторопело стоит на месте. Крестьянка №1: (со слезами на глазах) Дочь! Моя дочь погибла! Крестьянин №1: (взволнованно) Я пришел в себя, когда нож был у самого моего горла, представляете? Окружающие его люди согласно кивают. Крестьянка №2: (рыдает) Мой муж убил себя! Что же теперь делать? Как же я буду жить? Крестьянин №2: (обнимает ее и пытается утешить, затем поднимает голову и обращается ко всем) Где же были наши боги в это время? Почему они не остановили этот ужас! Крестьянин №3: У нас погибло несколько десятков человек. Моих друзей и родственников! Крестьянин №4: Я слышал, что тоже самое творилось и в соседней деревне! Крестьянка №3: А ведь мы приносили нашим богам жертвы! Я лично отнесла на прошлой неделе десять динар в храм Аполлона! И что? Они нас не защитили! Крестьянин №2: Может, они просто уже не способны на это. Крестьянин №1: (раздраженно) Ага, могут только распивать вино и увиваться за смертными, а как доходит дело до драки, то и носа не кажут здесь. Крестьянин №4: Не богохульствуйте, друзья! Боги никогда не делают что-то без причины. Возможно, это было нашим испытанием. Все раздраженно шикают на него, явно недовольные таким мнением. Крестьянин №3: А знаете, что думаю я? Что они просто зажрались там на своем Олимпе! И если я хочу, то буду богохульствовать! Они мне ничего не сделают! (поднимает голову вверх и кричит) Я проклинаю вас, боги! Проклинаю! Жители деревни кричат в знак одобрения. Крестьянка №2: Мы нужны им только для подношений и молитв, а когда нам нужна помощь – они отворачиваются. Крестьянин №3: Вот бы кто-то как следует надрал их божественные задницы! Камера поднимается вверх, и мы наблюдаем за толпой крестьян, потрясающих вилами и о чем-то спорящих. СМЕНА КАДРА На экране крестьяне, показанные в предыдущей сцене. Изображение немного мутное, а звук приглушенный. Камера отдаляется, и мы видим, что это небольшой портал со светящимися краями, который висит в воздухе посередине олимпийских покоев Ареса. О том, что эти комнаты принадлежат Богу Войны, можно судить по оружию, развешанному на стенах, темно-красному интерьеру и многочисленным черепам, участвующим в декоре. Сам олимпиец стоит в нескольких шагах от портала и недобро смотрит на изображение. Он хмурится все сильнее всякий раз, как крестьяне выкрикивают очередное проклятие в адрес греческих богов. В руке бог все еще крепко сжимает копье. Арес: (раздраженно рычит) Неблагодарный скот. Он делает движение свободной рукой, и портал исчезает. Арес: Пора было уже давно понять, что помощь смертным не стоит и выпавшего клыка Цербера. К тому же, приносит мне одни неприятности. Свистящий шепот: Теперь ты меня понимаешь. Арес вертит головой, но его покои по-прежнему пусты. Шепот: (на этот раз он несколько громче, насмешливо) Ты что-то потерял? Арес: (злобно) Выходи, кто бы ты ни был! И я обещаю уничтожить тебя быстро и почти безболезненно. Голос: О, ты знаешь кто я такой. Бог Войны замирает на мгновение. Арес: (с недоверием) Я не знаю этот голос, но никогда не забуду ощущения, которые он рождает. Дахок? Голос Дахока: (саркастично) Ты, как я вижу, скучал по мне. Арес: Как ты попал на Олимп? Он крутит головой, пытаясь отыскать источник звука, но покои пусты. Арес: (раздраженно) Отвечай мне, немедленно! Голос Дахока: (с наигранной обидой) У меня такое чувство, что ты мне не рад. Что до твоего вопроса, то было бы странно, если бы меня не было здесь. Ведь мы с тобой - одно целое. Арес отрицательно качает головой. Арес: Нет. Никогда. Выметайся из моей головы. Голос Дахока: О, не притворяйся. Я знаю о чем ты думаешь. Я знаю, чтобы тебе хотелось сделать. Арес: (рычит) Убирайся! Голос Дахока: (спокойно) Например, эти крестьяне (в воздухе снова появляется портал с жителями деревни, которые продолжают выкрикивать оскорбления в адрес богов). Разве тебе не хочется покарать их? Арес: Я не желаю разговаривать с тобой об этом. Голос Дахока: Эти смертные червяки оскорбляют богов. Они заслужили достойное наказание. Арес: (злобно) Я сказал: заткнись! В его руке появляется огненный шар, который бог кидает в стену. Рушится колонна, на пол со звоном летят оружие и доспехи, развешанные на стенах. Голос Дахока: Ярость! Мне нравится! Именно таким должен быть Бог Войны – защитник Олимпа! Арес с рычанием продолжает бросать огненные шары и молнии, пытаясь хоть на мгновение заглушить голос у себя в голове. Параллельно со звуком взрывов и разрушений мы слышим смех и оскорбления крестьян, которые доносятся из портала. Бог Войны останавливается и обводит взглядом свои покои. Камера показывает уничтоженные гобелены, опаленные до самой рукояти мечи, щиты с дырами в них. Голос Дахока: Посмотри на себя, Арес. В кого ты превратился? Разве Богу Войны пристало так себя вести? Эти жалкие селяне оскорбляют тебя, оскорбляют богов и даже не опасаются возмездия. Они должны понести наказание. Арес молчит, но взгляд его перемещается на портал с беснующимися крестьянами. СМЕНА КАДРА Экран светлеет. На горизонте встает солнце. В кадре появляются верхушки деревьев. Камера опускается, и мы видим храм из предыдущей серии. Его массивные двери охраняют люди-змеи. Камера приближается к монстрам, которые оглядываются вокруг. Чудовища резко замирают и смотрят друг на друга, затем на двери храма. Один из них шипит. Надпись на экране: Хозяин ушел. Второй монстр отползает от дверей в сторону леса и шипит в ответ. Надпись на экране: Значит пора на охоту! Первый грозно и громко шипит в спину второму. Надпись на экране: Хозяин не отпускал нас! Приказа не было! Второй оборачивается, его морда краснеет, и вместе с шипением из пасти вырывается огонь. Надпись на экране: Хозяин прикончил их! Ушел! Я голоден! Камера приближается к монстру у дверей храма. Ноздри чудовища грозно раздуваются, пасть искажает оскал. Он быстро ползет ко второму и поравнявшись с ним, шипит. Надпись на экране: Я тоже! Деревня рядом, еды полно. Мы видим монстров со спины. Они начинают удаляться. Камера поднимается выше. В кадре верхушки деревьев, за которыми виднеется поле, а справа от него - деревня. СМЕНА КАДРА Арес все еще стоит в своих покоях и внимательно разглядывает копье. Крупный план на его лицо. Внезапно выражение его лица меняется: в глазах появляется решимость, а губы растягиваются в хищную улыбку. Арес: Я вернулся… Неожиданно в снопе золотых искр появляется Афродита и сразу же сжимает Бога Войны в объятиях, пока последний, слегка удивленно, стоит как памятник самому себе. Афродита: (радостно улыбаясь) Оу, наш большой и злой Бог Войны все еще не любит обниматься. С возвращением, братишка! Я, когда ощутила твое присутствие, просто поверить не могла. Хотя я и понятия не имею, как ты вернул себе силы, но ты даже не представляешь, как я этому рада! Ты обязан мне все рассказать. У меня тоже есть новости, которыми хочется с тобой поделиться. Представляешь, я… (наконец замечая весь хаос вокруг) оу, братишка, что тут произошло? Арес: (невинно оглядывается вокруг) Я тут немного размялся. Афродита: Я все, конечно, понимаю. Когда я после того жуткого опыта* вернула силы, сразу захотелось их опробовать, посмотреть не потеряла ли навык… сам знаешь. Но зачем крушить свои покои? Я знаю! Пойдем в храм Аполлона, взорвешь там что-нибудь. Этот гад на прошлой неделе наложил какое-то заклинание на один из моих храмов, и теперь там круглосуточно идет дождь, прямо в помещении! И еще… Арес: (качая головой) Я уже и забыл, как ты любишь поболтать. Афродита, поджав губы в улыбке и шутливо стукнув его кулаком по плечу, испускает смешок и продолжает все тем же беззаботным тоном. Афродита: Но признайся, ты скучал. Бог Войны странно, словно изучающе, смотрит на нее несколько секунд. В нем сново что-то меняется, в глазах лишь на мгновение зажигается огонь и тут же гаснет. Арес: (склонив голову набок) Нет. Глядя на растерянное и непонимающее лицо Богини Любви, Арес заливается безумным смехом и начинает расхаживать по залу, то и дело наступая на полусожженные гобелены и осколки, которые под тяжестью военных сапог бьются на более мелкие кусочки с характерным хрустом. Арес: Видишь ли, у тебя есть достойный соперник. Блондиночка редко умолкала, я даже не знаю, кто из вас двоих больше болтает. Возможно, она даже даст тебе фору. (начиная бубнить себе под нос) О, она никогда не затыкается, говорит обо всем на свете. Пустые, бессмысленные истории… (оборачиваясь к Афродите, словно только вспомнил о ее присутствии) Знаешь, ее иногда хотелось просто взять за шею и задушить, чтоб она наконец заткнулась. Навсегда. Богиня Любви шокировано смотрит на него и, когда Арес приближается, испуганно пятится назад. Афродита: Арес, что с тобой? Ты в порядке? Арес: О, со мной все просто великолепно. Я давно так себя не чувствовал. (понижая голос) Словно… В последние годы я был лишь тенью самого себя. И теперь я по-настоящему вернулся. (резко сокращает оставшиеся пару сантиметров между ними, хватая сестру за плечи) Не только мои силы, я сам вернулся! Я - Арес, Бог Войны! (не отпуская ее, оглядывается по сторонам) Ты чувствуешь это? Афродита: (испуганно) Что? Арес: Я… (опускает голову) не знаю. Олимпиец отпускает сестру и отходит, затем резко поднимает взгляд и пронзительно смотрит на Богиню Любви. Сейчас он больше всего похож на потерянного ребенка. Афродита: (хриплым голосом) Арес, что случилось? Бог Войны открывает рот, но затем его словно что-то останавливает, и он, зажмурившись и потирая виски, отворачивается, вновь начинает ходить по залу кругами. Наконец, остановившись, он открывает все тот же портал, где крестьяне продолжают проклинать богов. Афродита: (все больше недоумевая) А с ними что? Арес: Посмотри на них. Сколько бы мы им не помогали, они все забывают, а во всех своих бедах обвиняют нас. Неблагодарные твари! А ведь раньше все было по другому. (поворачивая голову к Богине Любви) Нас уважали! Нас боялись! Самое время напомнить им, что они всего лишь жалкие черви в этом мироздании. Я должен вернуть былую славу Олимпа. Афродита: Что ты собираешься делать? Арес смотрит на сестру, и его губы расплываются в маниакальной улыбке, затем он с той же улыбкой опять оборачивается к порталу. Афродита в ужасе смотрит на него и исчезает в снопе золотистых искр. ТИТРЫ