Доберман

Гэвин Рид не имеет никаких особых предпочтений. По факту, его жизнь устраивала в обычной версии — кофе утром, долгий рабочий день, возможно, бар, возможно, девушка, возможно, минет, и, возможно, наконец-то спокойный сон без кошмаров. Рид не держал под боком никакие таблетки для успокоения — знал, что не слезет. Его привыкаемость была одной из худших черт, поэтому он так никуда и не втянулся. Ни в попойки, ни в стрип-бары, ни в наркотики. Потому что знал, что не вылезет. Ему ярким примером светил Хэнк с другого конца участка, который либо отсутствовал, либо приходил никакой и уходил так же быстро. Ему, при всем его внутреннем разрушении и желчи, не хотелось стать Хэнком. Конечно, у него не было сына, чтобы его потерять, но коллективная работа с андроидами, которые резво устраивались на работы, была охуеть каким стимулом. Не то чтобы Рид ненавидел этих пластиковых кукол, но в нем глубоко жил все тот же детский страх от Терминатора и других фильмов, где машины доминировали над человечеством. И уж тем более он не воспринимал отношения человек/андроид. Он был ярым противником всей этой херни, потому что считал, что люди скоро совсем забудут, как влюбляться друг в друга, а не в роботизированные версии. Рид никого не любил, и это его ничуть не беспокоило. Крошка сегодня, зайка завтра, две близняшки в выходные. Рид не жаловался, совсем не жаловался, потому что он был довольно неплох собой и в хорошей физической форме. А хорошие девочки охренеть как тащились еще и от формы. Гэвин никогда, никогда не сдавал наручники, когда уходил на выходные. И в тот проклятый день ему навешали RK900. Попросили звать Ричардом и дали такого морального пинка, что он счел это насилием. Заставлять вместе их работать никто не стал бы, боже упаси, но Рид, вопреки своим собственным заповедям, приучился изучать коллег. RK800 — он же Коннор, был немного стеснительный и более чем вежливый. Умел подкалывать, но в редких случаях. После девиации и осознания себя он вылепил характер хорошего мальчика. Очевидно, такого хорошего мальчика, которому нравились плохие мужчины. Хэнк завязал со всем — с бухлом, с нездоровой пищей, с лежанием аки тюлень у телевизора; вписался в спортивный клуб, сделал стрижку почти под андеркат, и скинул на вид лет 15 минимум. Теперь-то Рид видел, что Хэнк хоть и омолодился, но тек здесь точно не он. Он догадывался о том, что у них происходит, но ничерта не признавал и даже не лез. RK900, Ричард, он был совершенно другим. От конфигурации до характера. Коннор был действительно хорошим и послушным мальчиком, в режиме работника — тем самым незаменимым и лучшим, идеальным коллегой. Никогда не ввязываясь в пошлые разговоры, дружеские подъебки и скрытую ненависть. Коннор был простым и, наверное, даже хорошим. Ричард был его антиподом. Рид осознал это с первого дня, как андроид вальяжно вплыл в участок и занял стол недалеко от Гэвина. — А ты в курсе, что андроиду рядом со мной сидеть не стоит? Весь отдел вроде как в курсе, как я к вам отношусь, ребятки. — А ты в курсе, что закидывать ноги на стол ты можешь только дома, детектив. Пока Рид обтекал, Ричард поднялся, одернул кожаную куртку и удалился к Фаулеру, так же вальяжно, как ходят самые настоящие плохие парни. Коннор так точно не ходил, у него была выверенная и осторожная поступь. В общем, он даже по языку тела был вежливый. Рид мысленно заорал, что какого хрена он вообще сравнивает андроидов и кто ему больше нравится по манерам и по походке, если он может ненавидеть их всех разом. И на этом ему сразу полегчало. Он рассмотрел номер, кажется, Кристины, на какой-то бумажке и решил, что надо бы ей позвонить. Ричард вернулся так же внезапно, как и исчез в кабинете. — Я почему-то думал, что вы должны ходить, как в видеоиграх. Типа Марио. Ты знаешь, что это такое? Проверь по своей железной базе данных. — А тебя что, так сильно волнует, что и как мы должны делать, Рид? — Ричард так усмехнулся, что ноги Гэвина сами по себе убрались со стола. — С моей базой данных все в порядке, советую следить за своей жизнью, детектив, сэр. Рид мысленно дважды умер от злости, ощущая ту грань, по которой ездил RK900, то фамильярничая и издеваясь, то переходя на советы, почти как от коллеги. От Ричарда в целом исходила не самая лучшая атмосфера, или просто Гэвин привык, что у него тут самые крупные яйца и ему все позволено. Ричард был спокоен, как цветок лотоса у подножия храма истины, но усмешка разбила эту равнодушность, и Гэвин, со своей глубокой привычкой копаться в чужом поведении, прекрасно понял, что над ним грамотно постебались. Ричард был выше Рида. Он сравнил, когда они почти одновременно заходили в архив. И его мужское эго еще раз больновато пнуло его по самолюбию. Дожили, чудесный 21 век, теперь тебя может уесть проклятая машина с проклятым самосознанием. По всем параметрам. — Разбери эти отчеты, Фаулер приказал, в них какая-то зацепка для какого-то дела. — А еще более мутно объяснить можешь, жестянка? Ричард развернулся и встал ровно напротив так, что Гэвину приходилось смотреть на него снизу вверх, и это ощущение было не из самых приятных. — Детектив, я не жестянка, я новый гражданин, и меня оскорбляют подобные выражения. К тому же, я сделан не из железа и ничем не хуже вас. Во-вторых, Фаулер мне ничего в деталях не описал, если хотите — поднимитесь и уточните. Я просто выполняю свою работу, сэр-р-р. И Гэвина чутка закоротило. Прямо максимально. От низкого вибрирующего сэр-р-р в исполнении Ричарда до разницы в комплекции. Ричард не был сделан на манер качка, но при желании, Рид бы пробил лицом стенку от одного его щелчка. И его как-то снова грамотно осадили. — Ладно, извини, — пробурчал Рид так тихо, надеясь, что андроид нихуя не услышит. Андроид услышал и кивнул. Сложил папки стопочкой на столе архива и исчез в коридоре, как ебучий призрак коммунизма. Это был первый раз, когда в остром конфликте Рид сдавал позиции. Перед Коннором он так и не извинился и считал, что мордобития (бития Ридовой морды) было достаточно, чтобы вообще никогда не извиняться. Конфликтовал по большей степени он сам с собой. Рида никто не подначивал и не издевался, просто он и был такой поганкой по жизни, тем самым человеком, который наговорит вам гадостей в очереди и будет светиться, как лампочка. Рид был явным энергетическим вампиром, а Ричард был андроидом, и ему явно вшили повышенный уровень дерзости, ведь он не только не оскорблялся, он огрызался в ответ. Если проклятый Коннор был гончей в представлении Рида, то Ричарда он представлял доберманом. Поджарый, породистый, тренированный, при необходимости злой до пиздеца. Есть команды для этой собачки, чтобы его переключить? Рид вел себя согласно паттернам типичного факбоя. Он гавкнул. Обернулась половина отдела, начинающий засыпать Хэнк, которому явно показалось, что он уже дома и слышит Сумо, и проходящий мимо Фаулер с пончиками. Ричард даже не оторвался от отчета. — Если у тебя едет кукушка, Гэвин, возьми отпуск за свой счет, — посоветовал начальник и скрылся, качая головой. Рид чувствовал себя неимоверно тупо, но сравнение с собаками вообще не выходило из головы. И за пять минут до конца рабочей недели он сел на стол Ричарда и спросил: — Если бы я был собакой, то какой породы? У Ричарда в глазах проявилась зеркальная пустота, будто на его глазах Детройт превратился в песок и испарился. Рид ожидал, что Ричард скажет "пудель" и вообще перестанет его замечать, но андроид, кажется, задумался. — Трансильванская гончая. Редкая порода, они были даже у королей. Прекрасный охотник, напарник, друг человека. Выносливый и смелый. Сэр, вы хотите завести собаку? — Я спросил просто так, — отмазался Рид, а слова Ричарда засели в голове. Уйдя домой, он весь вечер гуглил трансильванских гончих, их характеристики, видео обучения. И думал, что, если бы он был трансильванской гончей, он был бы точно самой охуительной собакой. Но и сравнение с доберманом никак не желало стираться из головы. Вообще, чем дольше Рид работал с RK900, тем больше повышался градус ебанутости после того извинения. Он подходил с тупыми вопросами, вел себя, как тупица, а Ричард попросту, похоже был запрограммирован копировать тупиц и совершенно честно и развязно отвечал на вопросы. Сколько сантиметров член, есть ли отношения у андроидов, снятся ли андроидам электроовцы, не хочет ли Ричард купить добермана, не хочет ли Ричард уволиться из их отдела нахуй, не хочет ли Ричард случайно трахнуть Рида, но так, чтобы никто в жизни не догадался. И половину из этого не сказал вслух. Про член — спросил. А про увольнение и трах нет. Нет. Нет. Ну к черту. Рид выстроил чрезвычайно большие моральные пороги, о которые теперь запинался. Ричард, вроде, хороший, Коннор попросту ласковый. Гэвину будто разбили очки три раза и дали посмотреть на мир без прикрас, где ненависть к разумным андроидам была необоснованной и жестокой. Некоторые вещи все еще находились вне одобрения Рида, но их список значительно сократился. В основном, из-за реакций Ричарда. Ричард реагировал очень просто — не зеркалил, а вел себя нормально. Как любой среднестатистический мужчина. Коннор еще был парнем, а Ричард уже по сути мужчина — более грубая внешность и обширный словарный запас. За их перепалками вежливо наблюдал весь отдел, а Фаулер игнорировал, в надежде, что они скоро заткнутся. Оба. Ричард, как-никак, выполнял свою работу прекрасно. — Потрахались бы вы, чуваки, заколебало ваши изливы тестостерона прослушивать, — заметил коллега и был незамедлительно послан Ричардом, разумеется, в вежливой форме, а вот Рида опять заклинило. — Он шутит, — заметил Ричард, поднося кофе Риду. Зачем кофе? Просто так. Теперь их грызня стала регулярной и кофе передавался с сюрпризами. Рид открыл крышку и заметил плавающий миниатюрный резиновый член-антистресс. С улыбкой, глазками и краснеющими щечками (у члена?). И он уже открыл рот, чтобы устроить срач до небес, но Ричард почему-то склонился над ним и вязко прошептал: — Рид, если бы я следовал тем же твоим шаблонам поведения, то я бы сказал, что если бы ты был девушкой, что тебе катастрофически не хватает секса для нормального состояния. Но ты не девушка, поэтому я скажу по-другому. Тебе нужен член. Срочно. Чтобы тебя взяли грубо и жестко, вот, что тебе нужно. Вот почему ты задираешься, как подросток. Вот почему ты задираешь, блядь, меня. У Ричарда связи и реакции намного лучше, чем у Коннора. Намного. Рид остался оценивать и охреневать, а Ричард поджал губы и поперся в архив, где он перекладывал все папки, будучи пока на разносе в свободное время. Откуда вообще андроид знает про то, как брать грубо и жестко? Блять, че за хуйня? Если бы у Рида был диод, он бы направил жалобу лично нахуй президенту вот прямо сейчас, но у него был только опустевший участок, частичное отключение света и ушедший в архив андроид, который выдал такой панч, что Гэвин попросту потерялся в пространстве. Пока сам не признался, не подобрал слюни и не подумал: "хочу". И ведь правда хочет. Поэтому и подорвался в архив не как гончая, а как течная сучка. И словил Ричарда как раз на выходе. — Че ты мне там сказал? — его маскулинность отчаянно выла от желания устроить рукопашную в темном архиве темной ночью в темном участке, но отчего-то у него подрагивали руки, когда он смотрел в уверенную физиономию Ричарда. Или она просто у него была такая. — Я сказал, выражусь как тебе проще: тебе надо, чтобы тебя выебали. Качественно. Поэтому ходишь и скулишь, огрызаешься, сравниваешь меня с собакой. Думаешь, я не догадался про все эти доберманские шуточки? Я же андроид, господи. Девиант, но все еще машина, тупица. — Ну-у-у, тебе бы пошло быть доберманом, вся такая агрессивность и мощность, — Гэвин расплывчато очертил что-то в воздухе, мгновенно набираясь смелости полаяться еще немного. — А еще тебе бы пошло быть сучкой. Не ожидал? Я тебя не приравниваю к себе, и никакой трах для улучшения состояния мне не нужен. А вот тебе, шавка, нужен поводок и строгий ошейник. Рид выдохнул, а Ричард улыбнулся. И припер его к стенке одним легким движением. Откуда андроиды учатся агрессии в ответ? В зависимости, насколько проявлена агрессия в их сторону? Существует ли механическое сексуальное возбуждение? — Чем еще померяемся, Рид, — прошипел RK900 и уже всерьез собирался приложить его затылком к стене, но резко передумал. Диода не было, поэтому Гэвин просто по-человечески не мог понять, о чем думает андроид. Но когда Ричард грубо притянул Рида к себе и так же грубо поцеловал, почти укусом, Гэвин даже не попытался возмутиться. Он ответил. И ответил так же яростно, каким и был поцелуй. Их психологическая и вербальная грызня наконец перешла в физическую: в этом подвале они и правда были как две собаки, которые вцеплялись друг в друга. Это были поцелуи, переполненные желанием, настолько же переполненные и злостью. — Р-р-ричард, — выговорил Рид и был встречен еще одним агрессивным поцелуем, после которого говорить вообще не хотелось. Гэвин бы мог подобрать тысячу и одно сравнение, почему с андроидами хуже, чем с людьми, но все сравнения исчезли, когда Рида прижали к стенке и подхватили под задницу, чтобы он ногами зацепился за Ричарда. Все сравнения полетели к черту. Ричард целовал его шею и вовсе не пытался выбить нежные стоны, хотя Гэвин уже отплывал от своей привычной части сознания, потому что каждая точка в его теле кричала: хорошо, он делает все хорошо. — Кому из нас нужен ошейник, Рид? Ты уже раздвинул ноги, — усмехнулся Ричард, и в его глазах что-то мелькнуло. Гэвин едва вынырнул из прикосновений и поцелуев-покусываний и осоловело уставился на андроида с немым возмущением. — Да мне уже похуй. Это было почти ликование и определенно сдача позиций. Сейчас все точно будет грубо, подумалось Риду, но он был так вовлечен в процесс, что остатки его мужского эго можно было хоронить под фанфары. Он сдавался, и это было видно во всем: как он обхватывал Ричарда, пытаясь хоть как увеличить трение членом об чужое тело, как ему не хватало поцелуев и одновременно воздуха, как руки Ричарда вырвали заправленную в брюки полицейскую рубашку и стали исследовать его тело, оглаживая бока и ребра, проезжаясь по соскам. Уж кто был близок к отключению и перегрузке, так это Рид. — Ну давай, скажи, что тебе это не нравится, и ты пойдешь домой, — Ричард остановился у ширинки, одновременно сильной рукой поддерживая Рида, чтобы тот не сполз по стеночке, как бесформенная масса. И целовать перестал тоже. — Звонить Кристине. — Я завтра застрелюсь, — выдохнул Гэвин, — но блять, блядь, трахни меня сегодня. Рид даже не удивился, как легко Ричард его подхватил и уложил на стол в другом конце комнаты, выключая мерцающую лампу. Они вернулись к изначальной позе: Гэвин обхватывал ногами Ричарда за бедра, а тот его целовал и раздевал, будто в жуткой спешке. И ничего из этого не было нежным, все та же собачья грызня. Но как же Риду нравился этот доберман. Он даже любезно проебал момент, когда рубашка с его тела испарилась и появилась в пыльном углу — ему не было никакого дела. Ричард запустил руку в брюки Рида и осторожно сжал член сквозь ткань трусов. — Я что, на китайском выразился? — Гэвин сильно укусил Ричарда за плечо и провел языком по имитации кожи, не то чтобы андроид сильно ощутил, но крайне впечатлился. Детектив плавился в его руках от недостатка физического, вот, что он искал во всей ругани, и вот почему он так завидовал хорошему мальчику Коннору. Ричард явно не был хорошим мальчиком. Но ему явно нравились факбои, прямо как Гэвин, потому что прямо сейчас он приспускал штаны детектива вместе с нижним бельем, проводя рукой по вставшему члену, сочившемуся предэякулятом. — Ты понятно выразился, Рид, — Ричард нарочито нежно и долго стал зацеловывать шею, прикусывая идеальными пластиковыми зубами тонкую кожу, отчего на ней довольно скоро начали проявляться пятна. Андроид не понимал смысла засосов, но, глядя, как расцветает шея Гэвина, он почему-то чувствовал удовлетворение. Сейчас он не видел смысла разворачивать полноценный акт, потому что архив — это просматриваемое место, и есть смысл оставить Гэвина хотеть большего. Поэтому Ричард ему дрочил и одновременно целовал напористо и с языком, не выбивая ни одного стона. Рид не привык стонать в чужих руках, но дышал он точно через раз и запрокидывал голову, когда особо сильный импульс прожигал все его тело, подставляя прекрасное место для полуукусов андроида. Ричард придерживал одной рукой Рида за бедро, пока тот кончал, чтобы тот не рухнул вместе со столом. Разумеется, он заляпал спермой часть рабочего костюма RK900, но, благо, это был не единственный костюм, и не последняя рабочая неделя. Рид, не веря ни себе, ни своим ощущениям больше, все же потянулся наверх к шее андроида и прошелся языком от ключицы, до губ, втягивая Ричарда в удивительно обычный влажный поцелуй, от которого остается нитка из слюны на губах каждого. — Впереди выходные, — пробормотал Гэвин, слизывая чужую синтетическую слюну с губы. — Как верно подмечено, — андроид, не терявший ясное мышление ни на миг, внимательно смотрел за Гэвином, который после всего лишь дрочки уже вел себя, как пьяный, и лез за прикосновениями. — У тебя есть мой адрес, железная коробка, — рыкнул Рид и оттолкнул Ричарда, пытаясь слезть со стола и подобрать штаны и свое достоинство. Последнее потерялось бесследно и не особо с жалостью. Ричард резко подошел к нему, чуть ли не нависая над Ридом, и старательно хрипло проговорил: — Посмотрим, как ты будешь называть меня, когда я тебя трахну. — Если, — огрызнулся Рид. — Нет, Гэвин. — Когда. Андроид улыбнулся почти ласково, а у Гэвина разлилось мягкое тепло внизу живота, тянущее и заставляющее совершать глупости. Когда на следующей неделе Рид появился с синяками на руках и разбитой губой, весь отдел решил, что он окончательно ебнулся и подрался с андроидом. Никто ведь никогда не узнает, правда? Только вот Хэнк почему-то начал с ним здороваться.