whose idea was this

Они не хотели начинать смотреть фильм без Чонгука. Он казался довольно взволнованным по этому поводу, и кроме того, он был тем, кто предложил это, поэтому смотреть фильм, когда его здесь не было, было бы ничем иным, как грубостью. Поэтому вместо того, чтобы скоротать время за просмотром фильма, пока парень не придет, Намджун предложил им сыграть в марио карт, потому что он видел, что Тэхён принес игру, а в доме его родителей была система nintendo wii, которая использовалась, как правило, только когда его маленькие двоюродные братья приезжали. — Кто-нибудь против марио карт? — рука Хосока взлетела вверх. — Я категорически против радужной дороги. — Протест отклонен. Мы все равно это сделаем. Давайте, камень ножницы бумага, чтобы увидеть, какие четыре человека сыграют первыми! В результате начали Сокджин, Чимин, Хосок, и Югём, как четыре победителя (Юнги бы играл вместо Югёма, но отказался, сказав, что предпочел бы сидеть, сложа руки, и смотреть). Это было, по-видимому "намного веселее". И Намджун бы поспорил, но понял, что ему нравится сидеть на заднем сидении сразу у четырех водителей и смеяться, особенно сильно каждый раз, когда Сокджин боролся, пытаясь выяснить, как перестать ехать не в ту сторону на трассе. А потом был Тэхён. Встревоженный маленький Тэхён, который не мог перестать бросать взгляды на входную дверь и прислушиваться, пытаясь не пропустить тихий стук. Он написал Чонгуку несколько минут назад, но не получил ответ. Он проверял прогноз погоды каждые несколько секунд, чтобы узнать, начался ли дождь, так как не мог услышать его из-за восторженного крика внутри дома. И, к сожалению, в какой-то момент начался дождь. И был шанс грома и молнии (не то, чтобы Тэ боялся, что Чонгук будет поражен молнией, конечно, но для любого, кто будет снаружи в грозу, это будет тревожной вещью, особенно, если это был мальчик, о котором ты так заботился). — Хочешь сыграть следующим? — он почти не заметил, что Чимин протягивает ему пульт wii. Но он покачал головой в ответ, его глаза вернулись к наблюдению за дверью. Чимин чувствовал тревогу друга и глубоко вздохнул, — с ним все будет хорошо, Тэ. И прошло не так много времени, знаешь, — указал он, — ты выглядишь так, как будто прошло несколько часов. — Но что, если это закончится часами?? — Тэхён выпятил свою нижнюю губу и скрестил руки на груди, — кто-то должен был забрать его ... — Сокджин резко обернулся, чтобы посмотреть на Тэ, потом повернулся в сторону ближайшего окна. — Идет дождь? Слушай, если пойдет дождь, я буду сожалеть, что ничего не сделал. Кто-нибудь, напишите ему и спросите, где он. Несмотря на то, что он все еще не получил ответа на свое последнее сообщение, Тэхён, не стесняясь, достал телефон и снова написал. * ТэТэ: Чонгук, где ты?? Шококрошка_Гуки: почти у двери Шококрошка_Гуки: если это правильный дом * Тэхён вскочил с пола и побежал к входной двери, которую распахнул с гораздо большей силой, чем ему нужно было. И, конечно, тут же на небольшой лестнице перед ним Чонгук, стоявший мокрый под проливным дождем, вода стекала с его темных волос, которые висели над его бровями. Он вытер рукой лицо и позволил капелькам упасть на землю. — Хорошо, что мой телефон водонепроницаемый. Я могу войти? — Тэхён схватил Чонгука за запястье и с силой затащил в дом, хлопнув дверью, а затем крепко обнял мальчика, — Чт ... Тэ! Почему ты это делаешь? Я весь промок! — Ох, — Тэхён посмотрел на свою рубашку, которая теперь была заметно влажной благодаря его спонтанным действиям, — не знаю. Просто захотелось. — Чонгук! Ты жив! Чимин и Югём поднялись на ноги и направились к нему, но не встали так близко к нему, как Tэхён, потому что да, конечно, они были рады, что он пришел в целости и сохранности, но они не хотели быть жертвой дождя, даже если косвенно. — Если ты хочешь переодеться, я посмотрю остались ли здесь мои старые вещи, — предложил Намджун, и Чонгук, вдруг вспоминая, что это был дом родителей Намджуна, почувствовал прилив вины, вероятно, он принес, как минимум несколько ведер воды в здание, — не волнуйся, — блондин хмыкнул, замечая беспокойство Чонгука, — просто пошли за мной наверх. Я уверен, что моя мама не отдала все мои вещи ... Поэтому вскоре они скрылись на лестнице, оставив Tэхёна смотреть с надутыми губами, как Чонгук так быстро ушел от него, оставляя капли воды, там где проходил. — Кто-то должен был забрать его ... Он был расстроен. Безумно. Не на конкретного человека, скажем так, но его сердце немного болело, зная, что он не мог быть тем, кто пришел на помощь Чонгуку, даже если бы захотел. В конце концов, он не мог водить, но все равно винил себя. Прошло несколько минут, и два парня вернулись к ним, Чонгук теперь был одет в одну из старых футболок Намджуна и пару джинсов, в которых на удивление не было дырок. И он выглядел вполне счастливым, вылезая из своей промокшей одежды, улыбаясь милой, довольной улыбкой, когда он оттянул край футболки и вошел в гостиную. — Так, ребята, вы смотрели фильм без меня? — Нет, — выпалил Тэхён, может быть, чуть громче, чем хотел, — нет, мы этого не делали. Мы ... ждали тебя. — Да, мы просто играли в марио карт, — добавил Хосок, — забавный факт, Джин буквально худший. — Это не так. — Так — Юнги, не целься на меня ... — Ты просишь меня быть мишенью. — Нет. — Намджун? — Ты вроде как молодец, Джин. Чонгук смеялся над спором этих детей и медленно сел на пол рядом с Тэхёном, не отводя взгляда от экрана. Но глаза Тэ были прикованы к нему. Какой красивый профиль у Чонгука ... Тэхён мог представить, как он будет выглядеть в темноте, освещенной лишь мягким светом экрана телевизора. Честно говоря, он волновался. Обеспокоенный тем, что если Чонгук будет так близко к нему, это будет отвлекать его от фильма (он смотрел его раньше, поэтому пропустить все не будет проблемой, но если кто-то заметит его взгляд, особенно Чонгук, то это будет проблемой). Не думай об этом, Тэ. Все будет нормально. — Так, ребята, хотите начать сейчас? — Намджун поднял диск в одной руке, телефон в другой, — или мы должны позвонить и заказать пиццу? — Подождем, пока дождь не закончится, — предложил Чимин, — если мы хотим, чтобы ее доставили. Я имею ввиду, что если бы был разносчиком пиццы, я бы не хотел ехать в такую погоду. — Неплохая точка зрения. Но что, если дождь станет еще хуже? — ... да, я об этом не думал. — Я не думаю, что он может стать хуже, чем когда я был там, — сказал Чонгук, натянуто улыбаясь, — думаю, мы можем позволить себе подождать немного. Почему бы нам просто не начать с фильма? — Ты - босс. И так было принято решение начать, и, возможно, где-то в середине фильма они прервутся, чтобы заказать пиццу, надеясь, что к тому времени дождь либо закончится, либо, по крайней мере, уменьшится. Здесь были два небольших дивана, второй из которых Намджун пододвинул напротив другого, так что с обоих видно экран. На первом сидят Юнги, Чимин Намджун, в то время как на другом - Сокджин, Хосок и Югём. И опять же, Тэхён и Чонгук сели на пол без пререканий. Однако, Намджун действительно предложил принести им подушки, если ковер станет неудобным в любое время. — Если все устроились, я включаю. Словесных возражений не было. Но было мощное, внутреннее возражение красноволосого, который уже хотел схватиться за подушку, но, к сожалению, рядом ее не было. Ближе всего к ним были Сокджин и Югём, которые сидели по обе стороны от него. Он не хотел брать кого-то за руку, хотя Джин заверил его, что не возражает, если его дорогому другу нужно будет за что-то держаться. Поэтому он поклялся себе, что попытается. Он постарается изо всех сил сдержать свои крики ужаса, свести к минимуму дрожь и попытаться насладиться фильмом, а не бояться всего 8100 секунд фильма. Почти подпрыгнув на начальном кадре, не были хорошим началом. Ох, нетнетенетенетнет, это вообще не сработает, кого я обманываю?? — Хосок? — тихий шепот раздался над ухом. На краю, Хосок взмахнул головой и увидел Югёма, пристально смотрящего на него, искреннее беспокойство плескалось в его глазах, — ты ... в порядке? — Я?? Я в порядке, почему ты спрашиваешь? — Ты сжимаешь мою руку, — Хосок моргнул. — Что? — Я ... я имею ввиду, что не возражаю, просто ... немного удивлен ... Югём с силой прикусил язык и задумался, что, возможно, ему не следовало говорить все это, может быть, теперь, когда он обратил внимание Хосока на это, то теперь он уберет руку и будет очень осторожным, чтобы не сделать это в любом месте рядом с ним снова, и что он по глупости выбросил эту возможность, все потому, что открыл рот. — Просто потерпи, пожалуйста. Хосок усилил хватку. Не до болезненной степени, но достаточно, чтобы Югём почувствовал прилив тепла к щекам. И хорошо, что Хосок не посмотрел ему в глаза в тот момент. Это, скорее всего, было бы мгновенным нокаутом. Но на протяжении фильма все не стало лучше для бедного маленького сердца Югёма. При первом появлении клоуна Пеннивайза заполненный страхом Хосок еще сильнее схватил его руку, прижимаясь к нему все ближе и ближе каждый раз, когда был момент особенно тревожного напряжения. Что было часто. Через полчаса после начала фильма красноволосый полностью обхватил руками тело Югёма, одна его нога была на коленях. Иногда он даже зарывался лицом в плечо парня, настолько взволнованный тем, что было на экране, что не мог на это смотреть, и по какой-то причине просто закрыть глаза было недостаточно, чтобы оградиться от этого. Югём мог только надеяться, что никто не спросит его, какая его любимая сцена из фильма, потому что как он может обратить внимание на экран, если его краш буквально прижимается к нему?? Чимин увидел их боковым зрением. И он завидовал и даже не отрицал этого, потому что часть его хотела, чтобы Юнги мог обнять его прямо сейчас. Но, к сожалению, его самая сильная реакция на страшные сцены - едва заметное вздрагивание, а иногда и тихое бормотание матов. Сам Чимин был довольно нервным, но совсем не до степени Хосока. И кроме того, он еще не был достаточно смел, чтобы даже дотронуться до руки Юнги, не говоря уже о том, чтобы цепляться за него. У Чонгука стальные нервы. Ни следа страха на его лице, даже когда он скажет вслух: "это было страшно". Нет, вместо страха, было чистое волнение, присутствующее в широкой улыбке мальчика и в его широких, сияющих глазах, как будто он ожидал чего-то сладкого на каждом углу и ни разу не был разочарован. Тэхён не знает, как он мог это сделать. В первый раз, когда он смотрел фильм с семьей, его брат неустанно дразнил из-за его лица, которое стало бледным к концу. Хотя это было странно успокаивающе (лицо Чонгука, а не фильм). Тэ оказался прав. В мягком сиянии экрана Чонгук выглядел еще красивее, улыбка обрисовывалась светом, который так часто мерцал, ведь, как всем известно, мерцающие огоньки являются необходимостью в фильмах ужасов. Это отвлекало. Как он и опасался, красота Чонгука отвлекала. Последними были Сокджин и Намджун. Эти двое сидели на концах диванов, которые были соединены вместе подлокотниками, ужасно близко из-за того, что оба использовали эти подлокотники, а также бессознательно расположились, чтобы слегка наклониться в сторону друг к другу. Сокджин постоянно вздрагивал, и опять же, как Юнги, не до такой степени, как Хосок, но он не стал бы отрицать, что сейчас полностью напуган, и не глядя на Намджуна, прошептал, что не понимает, как кто-то мог додуматься до такого рода ужаса. И Намджун просто кивнул, согласился и тихо засмеялся, когда Джин поднял тему Хосока и Югёма, и если Хоби приблизится к нему, они в конечном итоге превратятся в одного человека. В конце концов, после того, что казалось вечностью для Хосока и всего несколькими минутами для Чонгука, Намджун поставил фильм на паузу и объявил, что нужно все-таки заказать пиццу (ну, он планировал приостановить фильм, но, видимо, они все потеряли счет времени, поэтому оставалось всего пятнадцать минут, так что они решили, что могли бы закончить, прежде чем заказывать что-либо). И Хосок никогда не был так рад, что фильм закончился, хотя когда включили свет, ему еще требовалось время прийти в себя, и поэтому он все еще обнимал Югёма, который воспользовался этим моментом и провел пальцами по волосам Хосока для себя, но больше надеясь, что это поможет успокоить нервы парня. Это сработало. Довольно хорошо, на самом деле, достаточно хорошо, поэтому Хосок опустил голову на плечо своего друга и снова закрыл глаза. И Сокджин, наблюдавший за всем этим, спокойно прошептал: — Повышаю до пятисот шекелей.