Марго и Рита

      Всем привет. Меня зовут Марго, мне 16, и я мертва.       Расскажу немного о себе. Я родилась в обеспеченной семье, то есть у меня всегда была еда, все удобства, игрушки, различная одежда. Моя мама очень добрый и заботливый человек, поэтому у меня всегда возможность получить её ласку, поддержку. Кажется, что это вроде идеальное детство, о котором все только и мечтают, но вы послушайте дальше. За всё нужно «платить» — это въелось мне в мозг с самых ранних лет, потому что приходилось отдавать что-то взамен отцу, как я это поняла, а именно подставлять своё тело под удары…       Да, мой отец часто меня избивал. В основном это происходило из-за каких-то моих оплошностей: помешала ему работать, не ложилась спать в положенное время, выпрашивала что-то купить, даже порой из-за того, что просто попалась ему на глаза. Это было ещё не самое страшное, побои стали чаще и сильнее, когда я пошла в школу. Думаю, и так ясно, что плохие оценки, перепалки в школе стали тому причиной. Я довольно плохо училась, поэтому всегда шла домой с опаской, а на счёт отношений с одноклассниками… они меня невзлюбили. Наверное это произошло из-за моего «статуса», мой отец руководил кампанией, довольно большой для нашего населённого пункта, поэтому наша семья была в большом достатке, такое бывает — ненавидят «мажоров». Хоть я и почти не выделялась из всего класса, всеобщая ненависть была направлена ко мне… Однако, отец считал виноватой меня во всех передрягах, о которых сообщал классный руководитель, и пытался проучить меня ремнём.       Мама старалась поддерживать меня, но и за это она получала кулаком в лицо. Мне оставалось только смотреть на это сквозь слёзы и надеяться на то, чтобы всё прекратилось. У меня было мало друзей, зато мне этого было достаточно, мы с ними очень хорошо ладили. Настя и Рита — так их звали, моих лучших подруг. Я всегда находила успокоение при общении с ними, однако, часто видеться с ними мне не удавалось из-за учёбы.       Немного о них. Настя была мне ровесницей, она училась в моей же школе в параллельном классе. Она весёлая и открытая, что всегда поднимало мне настроение при общении с ней. Её главным хобби было рисование, а я просто обожала разные картинки, поэтому часто просила Настю нарисовать мне что-нибудь. Я вкладывала эти рисунки в личный дневник, и когда становилось грустно, доставала их и становилось немного легче на душе.       Рита старше меня на год, с ней было ещё труднее увидеться, так как она училась в другой школе. Эта персона загадочная и таинственная, никогда нельзя было предугадать о её действиях, но мне это и нравилось в ней. На её лице всегда читалось спокойствие, от чего мне самой всегда становилось спокойнее, глядя на неё. Мне она очень интересна, потому что, как говорится, «чем запутаннее, тем интереснее распутывать», всегда хотелось узнать то, что она таит от всех.       В тринадцать лет, насколько я помню, у нас с друзьями появилась такая тема — ходить на заброшки. На это нас с Настей подтолкнула Рита, её всегда тянуло на такие «запрещённые места». Она была буквально гидом по нашему городу, ей также не составляло труда водить нас на различные крыши города. За это я ей очень благодарна, так как больше нигде я не смогла бы увидеть такую красоту. Вот так обычно после нескольких часов шастанья по городу, по городским заброшкам, мы взбирались на одну из десятиэтажек и сидели там, наблюдая за солнцем, которое медленно скрывалось за горизонтом, освещая яркими лучами здания. Однако, это было не единственное, чем я восхищалась, таким объектом, точнее субъектом, оказалась Рита.

***

      Первый раз в своей жизни мы с Настей забираемся на крышу, Рита здесь была, видимо, уже много раз. Это было страшно, но в то же время безумно красиво, стоило взглянуть вдаль. Настя и я, улыбаясь, стояли и не могли насмотреться, а Рита, усмехнувшись, произнесла: «Впервые вижу, чтобы у вас так горели глаза. Правда нравится?». Мы, повернувшись, яростно закивали.       Присев на собственные рюкзаки, мы любовались домиками, улицами, природой и облаками, которые, казалось, были так близко, что до них легко допрыгнуть. Разговоров особо не было, нам достаточно было молча сидеть и наблюдать. Тогда-то я и взглянула на Риту, которая находилась чуть впереди, ближе к краю крыши, и прикрыв глаза сидела полулёжа. Она показалась мне ещё более красивой, когда яркие лучи оранжевого солнца падали на неё, освещая её тёмные волосы, отливающие рыжим, её лицо. Я совсем засмотрелась на Риту, и та повернулась в мою сторону, наверняка почувствовав на себе взгляд, но она просто слегка улыбнулась, а я растерявшись, неуверенно ответила тем же.       После того, как солнце почти уже скрылось, мы поспешили домой. Наши дома с Ритой были в одном направлении, а Настя жила чуть правее, поэтому мы распрощались с ней и продолжили путь вдвоём. Когда мы оставались наедине мне было немного неловко, потому что я, честно говоря, боялась сказать что-то не так именно ей. — Неплохо погуляли, — сказала Рита. Мы уже должны были разойтись в разные стороны. — А? — немного растерявшись, спросила я, но потом увереннее ответила, — Да, да. Спасибо! — За что? — слегка приподняв брови, задала вопрос подруга. — Ну, за крышу, и вообще, за всё спасибо. — А, да пустяки, я вам с Настей ещё и не такое покажу! Улыбаюсь как дебилка, но вовремя опомнилась, приняв выражение попроще. — Ладно, пока, до завтра! — помахала мне рукой Рита, улыбнулась и зашагала к своему району, когда я сказала в ответ «Пока».

***

      Мне было пятнадцать, когда я перешла в восьмой класс, и это был самый ужасный учебный год. Много уроков, много материала, ещё больше издёвок одноклассников, учителей, побои отца — всё это серьёзно влияло на мою психику. Я стала раздражительной, а потом какое-то время пребывала в депрессии, от чего меня отвели к врачу, который выписал мне кучу таблеток и посоветовал меньше обращать внимания на обстановку в школе. Вот такая вот медицина. Бьют — не обращай внимания. Хотя я и так не могла постоять за себя, в этих советах всё равно ничего полезного. Лишь немного становилось легче от того, что я решила каждую перемену встречаться с Настей, и тогда я хоть немного отвлекалась.       Однажды, когда прозвонил звонок на перемену, все поспешили выйти из кабинеты, кроме двоих одноклассников, которые решили до меня докопаться. Пока я складывала принадлежности в рюкзак, Катя, одна из знаменитых девочек класса, толкнула меня локтём, от чего моя сумка упала на пол вместе с некоторым содержимым. — Ой, а что это у тебя? — спросила Вероника, такая же важная «шишка» в классе. Она подняла какой-то листок, выпавший из моего рюкзака. Я пришла в ужас. — Отдай! Быстро! — попыталась выхватить его из рук одноклассницы, но та рассмеялась. — Ты случайно не лесбиянка? — всё ещё посмеиваясь, спросила она, передав лист Кате.       Там были написан стих, но не просто стих, а признание в любви, под которым был коряво нарисованный портретик девушки. Чёрт, почему я всё ещё не выбросила его?! — Нет, отдай! — уже крикнула я, бросаясь на другую одноклассницу. — Так мы тебе и поверили! — уклонившись от меня, сказала Катя, и они с Вероникой выбежали из класса.       Ну, теперь они точно всем расскажут, и вообще, с чего вдруг они так решили. Мне оставалось только побыть незаметной в течении дня, однако, я всё равно не осталась незамеченной. На следующем уроке многие перешёптывались и поглядывали на меня. Хорошо, что этот урок последний. Я прослушала всю речь учителя, а по окончанию урока быстро закинула всё в рюкзак и первой вылетела из кабинета.       Я решила уединиться в школьном туалете, чтобы заодно поправить свою причёску. Как раз в уборной никого не было, и я остановилась перед одной из раковин. Через некоторое время, я собиралась уходить, но в туалет кто-то вошёл, до меня донеслось цоканье каблуков. Собравшись скрыться в одной из кабинок, так, на всякий случай, я споткнулась и упала на холодную плитку. Меня заметили вошедшие… одноклассницы. Это была та самая «элита», четыре наглых мымры. Ну, видно, я влипла. — Бля, чего ты тут разлеглась? — раздражённо проговорила Катя. — Помочь тебе? — «дружелюбно» спросила Ксюша и с натянутой улыбкой протянула мне руку.       Я собралась уже встать, но она пихнула меня руками, и я свалилась, стукнувшись головой об одну из кабинок. — Шутка! — все усмехнулись.       И все дружно они налетели на меня: кто-то дёргал за волосы, кто-то пинал по ногам, кто-то пытался завладеть моим рюкзаком. — Таким как ты тут не место, — злобно прошипела Вероника и наступила каблуком прямо на руку. Я закричала, на глаза навернулись слёзы, но мне затыкали рот рукой, впиваясь когтями прямо в лицо.       Мне повезло, что пришла уборщица, и все испугавшись, рванули на выход. Я тоже не медлила, потому схватила рюкзак и вышла из туалета под возмущения женщины. Когда я оказалась на улице, то поняла, что всё ещё выгляжу помятой: из носа текла кровь, ноги были в ссадинах, рубашка и юбка были в пыли. Благо недалеко находился торговый центр, там я могла зайти в туалет, чтобы привести себя в порядок.       Сейчас мне не очень хотелось идти домой, потому я решила немного посидеть на одной из крыш, что показывала мне Рита. Это было тот самый дом, на котором мы были первый раз. И я оказалась там не одна. — Что? — удивлённо прошептала я и окликнула, — Рита?       Она резко развернулась, видимо, я появилась неожиданно. Однако потом пригласила меня присесть с ней: — Привет. Что ты тут делаешь? — Решила не идти домой так рано, — отделалась я, — Тебя-то каким ветром сюда занесло? — Ну, вообще, я тут каждый день сижу. Школа утомляет, а здесь хорошо. — Оу, понятно…       Так мы сидели некоторое время, смотря на город, пока Рита не решила уходить. — Ладно, мне уже пора, — поднявшись на ноги, сказала подруга. — Пойдём тогда вместе? — неуверенно спросила я и тоже встала. — Ага, — и внимательно рассмотрев меня, добавила, — У тебя кетчуп на рубашке. — Ээ, спасибо, — это был совсем не кетчуп, но пускай так и думает. Весь путь пыталась оттереть пятно влажной салфеткой, однако, выходило не очень. Как обычно мы распрощались на развилке.

***

      Я с облегчением вздохнула, когда закончила восьмой класс, и кинулась с распростёртыми объятиями к летним каникулам. Правда печально было то, что Настя на все три месяца уезжала в деревню, и мы не могли втроём как и раньше гулять по городу и весело проводить время. С Ритой же я до сих пор не могла чувствовать себя спокойно, моё сердце часто начинала биться сильнее, когда я говорила с ней или когда касалась её. Святые огурцы, я не знаю, что с собой делать!       Однажды вечером я сидела за компьютером и скучала, просматривая ленту Вконтакте, даже мемы и кола, которую я пила, не поднимали настроения. В таком положении я находилась целый час, а потом кто-то написал сообщение. Так, кто это там? Рита. Неожиданно. Она редко выходила в Интернет, и в основном не общалась со мной и Настей здесь. Рита Привет. Я тут хотела тебе кое-что сказать…       Очень неожиданно. Рита Ты мне нравишься.       Чтооо? От удивления у меня кола из носа полилась. Я не могу поверить своим глазам… Наши чувства взаимны! Немного успокоившись, отставила стакан в сторону и решила признаться тоже. Набираю «Ты мне тоже…», но Рита тоже что-то печатала, и я ждала её сообщения. Рита Ты мне нравишься как личность. Вот так. Не пойми неправильно))       Я стёрла своё сообщение, не отправив, ну так даже лучше. Надежда умирает последней — надежда умерла.       Стало ещё грустнее, чем было до этого. Я выключила компьютер и достала свой плеер, депрессивная музыка и кровать — сегодня я самая грустная. Упав лицом в подушку, пролежала слушая песни до самой ночи.

***

      Больше половины лета уже прошло, когда у меня произошло нечто ужасное. Моего отца уволили с работы, и он в тот день пришёл пьяный, избил маму и пытался добраться до меня, но я прочно закрыла дверь и сидела на кровати в страхе. Мне даже казалось, что сейчас крыша поедет от всей этой обстановки: он избил мою мать, громко кричал, разбивая вазы на пути, сейчас он тоже кричит, пытается достать меня из комнаты, пинает дверь ногой, но хоть я знала, что отец не войдёт, так как я подпёрла дверь тяжёлым стулом, мне всё равно было страшно, и я вздрагивала от каждого удара. Маме наверняка нужно было вызвать скорую, потому что она громко кричала, когда папа бил её, но сейчас я не в состоянии даже взять телефон в руки.       Прошла неделя. У меня до сих пор был страх, хоть отец и успокоился. Я даже не выходила на улицу всё это время, только сидела в комнате и иногда выходила поесть. И в один день я решила наконец-то прогуляться.       Солнце уже почти скрылось за горизонтом, но меня это мало волновало, я просто была опустошена и шла, сама не зная куда. Однако потом я незаметно оказалась перед знакомым домом. Думаю, стоит залезть на крышу, расслабиться там, наблюдая закат.       Я взобралась наверх и вдохнула свежий воздух, прикрыв глаза. Подойдя к краю крыши, я села и облокотилась на железный выступ. В голове промелькнуло желание лететь. Лететь. Далеко-далеко. Навстречу к солнцу. Сажусь на выступ, нахлынули воспоминания, а из глаз потекли слёзы. Я, прикусив губу, пытаюсь подняться, чтобы попробовать полететь… Не знаю, почему, но мне хочется сделать это прямо сейчас. — Хей, там небезопасно! — говорит взволнованно знакомый голос. Кто-то обхватывает мои плечи. Оборачиваюсь. — Р-рита? — удивлённо говорю я, прекращая плакать. — Слезай. Становлюсь ногами на саму крышу и протираю глаза руками. — Что ты тут делаешь так поздно? — спрашиваю я Риту, а она, принимает более спокойное выражение лица. — Ничего не поздно. Немного посижу, да уйду. А сама что? Я отмахнулась и снова села рядом с выступом, она присоединилась.       Хоть появление Риты немного успокоило, но на душе всё равно было тяжело и грустно. Я смотрела на розовеющее небо, на всё ещё шумные улицы, а тревога мешала наслаждаться по полной. Я взглянула на Риту. Умиротворение читалось в её глазах, а ещё в них отражалась река, протекающая напротив дома. Она заворожённо смотрела на берег, на гладь, чуть улыбнувшись, однако, мысли её, наверняка, как и мои были совсем не о том.       видишь, как медленно гаснет здесь свет —       это мой самый красивый закат…       Мне вспомнилась недавняя переписка с Ритой. Стало до жути плохо, я, не контролируя себя, поднялась и поставила ногу на железный выступ, он заскрипел. «Боже, что я делаю?..» — усмехаюсь. Подруга, недоумевая, смотрит на меня. — В общем… — начинаю я, — Знаешь, Рита, я очень ценю твою дружбу, мне всегда было хорошо с тобой, но понимаешь, мы не сможем больше продолжать это, ведь… К горлу подходят слёзы, и я громко говорю: — Ведь я тебя ЛЮБЛЮ! Отталкиваюсь ногой от выступа и рвусь вперёд. Сейчас всё закончится. — Марго! — кричит Рита и успевает вцепиться обеими руками в мою руку. — А… — не понимаю, почему я всё ещё не лечу. — Марго, я тоже тебя люблю! Слышишь?! — срываясь на громкий крик, говорит она, но голос дрожит. Я смотрю вверх, на её глазах читается страх, а из глаз льются слёзы. Рита изо всех сил пытается вытянуть меня обратно, но я не поддаюсь. — Отпусти. — произношу я тихо и улыбаюсь. — Нет! — всё ещё безрезультатно тянет на себя, но вдруг один резкий рывок, и я в свободном полёте. Слышен крик «Марго!», проносится жизнь, а потом пустота.       Я умерла, мне было шестнадцать. Если вы сейчас читаете это, значит жизнь после смерти есть. «Записка под кроватью»