До конца дней моих...

      Лёгкий ветерок обдувал верхушки высоких деревьев, словно призывал их проснуться, вёл в новый день и позволял первым лучам солнца коснуться зелёных листьев, показывая им всю красоту начинающегося дня… Мне хотелось так думать, хотелось верить, что всё на свете живое, даже ветер. Вот он закружил несколько зелёных опавших листьев и дунул их мне в лицо, заставляя рассмеяться и заставить стражу внизу вздрогнуть, отчего пришлось приглушить смех, дабы не отвлекать часовых от своей работы.       В Северном Лихолесье всё шло своим чередом, так, как будто война с Сауроном не коснулась этих мест, но эльфы прекрасно ощутили на себе всю мощь тёмного властелина, и теперь кто-то втайне, а кто-то и на всеобщее обозрение, радовались тому, что всё было закончено. И я тоже, ведь мой принц вернулся с этой войны одним из главных участников в этом походе и сражении, и рассказывал о своих приключениях, о том, как подружился с гномом, встретил Арагорна — наследника Исильдура и нынешнего короля Гондора, что он отныне будет всегда восхищаться смелостью маленьких хоббитов и уважать их народ, и каждый раз будет вспоминать про Братство Кольца…       Я знала, вернее, чувствовала, что Леголас рассказывает мне не обо всех приключениях, которые ему пришлось пережить, ведь иногда, когда он говорил, его голубые глаза наполнялись грустью, скорбью, и он замолкал на несколько минут, обнимал меня и говорил о том, что больше никогда не оставит одну.       В данный момент он разговаривал с отцом — мудрым правителем Лихолесья, и я ожидала возвращения мужа, стоя на балконе и вдыхая чистый воздух. Слуги разбудили Леголаса и попросили его прийти в покои отца для важной беседы, и эльф подчинился. Прошло уже больше получаса, но я наделась, что разговор будет не долгим…       Как не странно, наши любовные отношения с принцем зародились незадолго до того, как он отправился в Ривенделл, чтобы обсудить вместе с остальными посланниками судьбу кольца, и я ждала его год с небольшим. Это расставание далось тяжело морально, и я не знала, когда снова увижу любимое лицо, светящиеся голубые глаза, почувствую его крепкие, надёжные и любящие объятия. Мы не обсуждали тему свадьбы, и пусть наши встречи не были тайной, ведь от Трандуила ничего нельзя скрыть, то я боялась, что рано или поздно Леголас решит завершить наши отношения и женится на настоящей принцессе или эльфийке, в то время, как я была лишь полукровкой, переняла ген эльфа от отца, который подарил мне высокий рост, форму острых ушей и, надеюсь, бессмертие, а от матери, которая была человеком, досталась внешность: карие, почти тёмные, глаза, аккуратной формы нос, красивая форма алого цвета полных чувственных губ, каштановые длинные волосы, опускающиеся ниже поясницы. Леголасу нравилось их перебирать по вечерам, заплетать и расплетать, вплетать цветы или даже разного цвета шёлковые ленты. Родителей уже давно не было в живых, но я вспоминала их с теплотой в сердце, любила и запоминала всё, что рассказывали мама и папа, когда были живы. Мама умерла от старости, но я знала, что отец любил её до последнего своего вздоха. Он был одним из главных советников Трандуила, и когда в Лихолесье пришли орки вместе с отрядом Торина Дубощита, то погиб, защищая эти земли и лесной народ. Владыка позволил мне жить во дворце, дабы искупить потерю, ведь считал отца своим другом… С тех пор прошло немало лет, и постепенно мы с Леголасом начали проводить больше времени вместе, нам нравилось общаться, разговаривать, мы долгое время были друзьями, а потом он отправился на переговоры.       Все мои опасения исчезли, когда я увидела возвращающегося из долгого похода принца, убедилась, что он жив, цел и невредим, не смогла сдержать нахлынувших чувств, и кинулась к нему навстречу, не обращая внимания ни на кого, крепко обняла того, кого любила всем сердцем и только когда ощутила его руки на своей талии, то дала волю слезам и поняла, что отныне он будет рядом. Спустя пару недель мы поженились, настоял на этом Леголас, хотя Трандуил долго с ним разговаривал перед нашей свадьбой, и всё же счастью сына противостоять не стал, и не переставал относиться ко мне уважительно, а когда наш брак с принцем Лихолесья был скреплён поцелуем и клятвами, то даже улыбнулся, и стало понятно, что правитель не против моего вступления в их семью… Все эти воспоминания пронеслись перед глазами, и я только улыбнулась, вспоминая предыдущую ночь, проведённую с мужем в одной постели. — Надеюсь, ты думаешь обо мне, Анкалимэ? — Раздался голос Леголаса над ухом, и тут же он обнял меня, прижимая к поджарому телу, и я чувствовала мышцы эльфа, которые скрывала эльфийская одежда. — Конечно, о тебе. Больше не о ком. — Тихо ответила я и повернулась к нему, посмотрела в глаза. Мой принц не собирался рассказывать причину столь раннего разговора с отцом, я видела это в его глазах, но сама спрашивать не решилась. Если он сам посчитает нужным, то посвятит в их дела. Решив это, я и потянулась за поцелуем.       Леголас всё понял без других слов, поднял на руки с такой ловкостью и плавностью, что у меня закружилась голова от счастья. Он был нежен, как и всегда, в любое наше соитие, его сильные ладони изучали каждый изгиб обнажённого тела, находя все чувствительные точки и доставляя такое наслаждение, какое невозможно было скрыть за стонами. — Я всегда буду рядом. — Прошептал принц, не прерывая нашего зрительного контакта, затем снова поцеловал в губы, но почти тут же опустил влажную дорожку на шею, слегка прикусил кожу у артерии, и медленно опустился к груди, начиная долго терзать соски, кусал их, но не больно, ласкал кончиком языка и посасывал, доводя до той кондиции, когда я была готова на всё, лишь бы отдаться ему, обнимала мужа за плечи, выгибалась и целовала везде, где могла добраться, и в отличии от него, терпения у меня не было, и я всегда пыталась оседлать его и сесть сверху, когда понимала, что вот-вот сорвусь, однако он понимал это и заполнял меня одним глубоким движением, заставляя громко стонать и шептать его имя. Движения были всегда в начале медленные, плавные, мужчина старался не сделать больно, а потом, когда я просила большего, давал то, что я хотела, и ускорялся, терзая острыми зубами кончики острых ушей, доводя нас к пику блаженства, ещё и ещё… Эльфы почти не устают, их сила огромна как морально, так и физически, но, будучи полукровкой, моё тело просило отдыха, и Леголас это понимал, и мы просто лежали, наслаждаясь объятиями друг друга, иногда молчали, а иногда разговаривали или просто засыпали, хотя принц Северного Лихолесья спал редко, однако мне сон был необходим, и пусть не как людям — каждую ночь, но раз в три дня овладевал мной. — Анкалимэ, мой отец хотел поговорить о нас с тобой. — Начал Леголас, когда в молчании прошло несколько долгим минут. Я напряглась от его слов и даже приподнялась, боясь подумать о том, что он может сказать. А вдруг Трандуил решил, что я не пара его сыну? Хотя, эта мысль была глупа, ведь если эльф женится, то навсегда. — И что же он сказал тебе? — Поддержала я разговор, стараясь не хмуриться и смотреть на эльфа, чтобы уловить любое изменение в его лице, если он вдруг решит сказать нечто ужасное, но он был спокоен, как озеро, когда стоял тёплый безветренный день и ничто не могло потревожить ровную гладь воды. — Он всё понимает, и знает, что детей нужно заводить по желанию родителей, но он бы хотел внуков. — Выдал Леголас и его кончики острых ушей покраснели, отчего я еле сдержала смех, но это не укрылось от слуха эльфа. — Что тебя смешит, Анкалимэ? — И это весь разговор? — Спросила я и улыбнулась, а на душе вдруг стало легко и приятно, а затем снова позволила прижаться к телу любимого, и он тут же прижал к себе в ответ. — Да, весь разговор. Ты знаешь, я не задумывался о детях, наверное, некогда было, а после нашей беседы с отцом, понял, что был бы не против нашего ребёнка. Это ведь хорошо, правда? Дети — это счастье, разве не так? — Леголас смотрел мне в глаза с такой надеждой, и мне показалось, что он пытается… уговорить? Это было неожиданно, и я поджала губы, и он истолковал мои действия не так, тут же добавив. — Нет, конечно, если ты пока не готова, то мы можем подождать, у нас много лет впереди, правда?       Я прервала его нежным поцелуем, взяла за руку, и положила себе на живот, прошептав. — Твоему отцу не надо переживать, и тебе тоже. Если бы моя сущность принадлежала только эльфийской крови, то у нас бы был ребёнок тогда, когда мы бы были готовы к этому, но я полукровка, Леголас. Нашему малышу уже несколько недель от зачатия, я ждала подходящего момента, чтобы сказать, прости.       Было странно видеть Леголаса растерянным, он словно опешил, даже привстал, и внимательно осмотрел меня, как будто убеждался в моих словах, а затем счастливо улыбнулся и крепко, но также и нежно, обнял. И в этот момент я поняла, что буду рядом с ним до конца дней своих, ровно столько, сколько всемогущие Валар отпустили времени для счастья…