Хаос: Наследник Ведьмы

      Харон сидел на холодном, грязном полу заброшенного кинотеатра. Пыль и копоть оседали на его коже и чернили цвета одежды, но мужчина совсем не обращал на это внимания. Лицо его словно окаменело, став молочно-белой маской опустошенности и горя. И только слезы катились по его щекам одна за другой, срываясь с подбородка и теряясь в ткани домашней футболки.       Все свое внимание мужчина отдал стене, за которой бесконечно долгие мгновения назад пропал Мортем. Взглядом своим он сверлил черную стену, буравил ее, словно пытаясь прорвать завесу реальности и устремиться в ту даль, куда его дорогого друга увела тьма. Головой мужчина понимал, что это невозможно — нестабильный портал закрылся и открыть его в прежнем месте теперь было невозможно без угрозы уничтожить само мироздание. Ничто не любило гостей, и любой, кто шагнет туда без приглашения хозяина бесконечной тьмы, погибнет, не успев и моргнуть. Но сердце… Сердце верило и стремилось туда, в пустоту, которой так смело и так безрассудно отдался Мортем.       — Харон, — голос сестры с трудом прорвал завесу горя и достиг сознания артека. Тот даже не дрогнул. — Не смей раскисать. Поднимайся.       «А смысл?» — Мелькнуло в голове мужчины. — «Я ведь… Дал Хаосу забрать Мортема»       Тяжелый выдох сорвался с приоткрытых губ. Это была его вина. Снова. Снова и снова он позволял Хаосу забирать все, что он ценил и любил. Сначала — свою жизнь, непростую и скучноватую, но любимую и полную мелких радостей, наполняющих существование смыслом. Потом — Тришу, единственную свою помощницу на Земле, ту, кто принял его и отдал тело любимого мужа, чтобы он смог жить. Теперь… Теперь Хаос отобрал у него даже Мортема — единственного, ради кого Харон находил силы подниматься с кровати по утрам, улыбаться, работать. Единственного, кто после потери прошлого не дал ему утонуть в пучине отчаяния.       Зачем ему подниматься, если того, ради кого Харон поднимался так много дней подряд, больше нет?       — Харон, — повторила Селина. Цокот ее каблуков стал ближе, но мужчина не повернулся. Взгляд его был прикован к стене, за которой исчез Мортем, и, даже если бы хотел, он не смог бы оторваться от тех невиданных просторов, в которые увел его мальчика Хаос. — Слезами делу не поможешь. Если ты будешь сидеть и смотреть в никуда, Мортем не вернется.       — Он и так не вернется… — повторил Харон. Губы его дрогнули, веки медленно закрылись. Мука отразилась на лице. — Я опоздал… Снова опоздал.       Он никогда не успевал, когда от этого зависело слишком многое. Это была его кара, его рок, его наказание не пойми за что. Харон не злился на Хаоса. Он злился лишь на себя за то, что был слишком слаб и бесполезен, чтобы противостоять ему.       — Селина, оставь его, — голос напарницы сестры разнесся по залу. Глухой и хриплый, он сипел от сокрытых в нем слез. Харон скривился. Не только он сейчас потерял дорогого человека… — Нам нужно связаться с Примумнатус и сообщить о произошедшем. Может, ваш отец еще сможет что-то предпринять?       — Исключено, — выдохнула Селина. — Никто из артеков не суется в Ничто. Это владения Хаоса и только он может выжить в них. Никто больше не знает, как воздвигнуть щит против разрушительной энергии мертвого мира. Да и… Что отец сможет противопоставить Хаосу теперь?       — Мортем… Мортем! — Жалобные причитания мальчика, ради которого Мортем отдал свою жизнь, разнеслись по кинозалу.       «Позаботься о Томми…» — воскресла в голове Харона последняя просьба Мортема. Они потянули за собой остальные, и, как ни пытался мужчина отогнать непрошеные воспоминания, вскоре в мыслях его воцарилась одна единственная фраза — «Я люблю тебя, Лорел». Сжавшись, Харон до боли в челюсти стиснул зубы, силясь сдержать крик.       Он тоже любил его! Больше, чем кого-либо еще в своей бесполезной, полной глупых ошибок жизни. Мортем был его маленьким светом. И теперь этот свет погас. Ради чего? Ради кого?       С огромным трудом Харон нашел в себе силы повернуть голову в сторону всхлипов. Маленький мальчик все так же лежал на полу. Его светлые волосы, бледная кожа и заплаканные глаза — вот все, что видел Харон. Ради этого ребенка Мортем отдался в руки Хаоса. Что в нем было необычного? Почему ради него Мортем отринул все, даже Харона? Мужчина не понимал, почему этот мальчик был так дорог его свету. Да и едва ли хотел понимать.       Но Мортем просил позаботится о нем. И Харон собирался сделать это. Только бы утихла боль в груди да иссякли слезы…       Внезапный шум в холле кинотеатра заставил мужчину изумленно обратить взгляд на дверь. Неужели…       — Харон! Селина! — В зал, с хлопком распахнув двери, влетел Сомний. Взгляд его широко распахнутых глаз торопливо скользнул по залу, а затем остановился на брате. Боль и непонятное Харону сожаления мелькнули в них и погасли, сменившись волнением. — Так значит, правда… Вы нашли его…       — Сомний, я знаю, что ты хочешь сказать, — прошипела Селина. Харон нахмурился. Сестра никогда не ладила с братом, но сейчас было не время… — Сейчас не время для споров! У нас тут критическая ситуация!       — Мы уже все знаем, Селина, — звучный голос отца влетел в зал и отозвался в каждом его уголке, заставив сердце Харона дрогнуть.       Когда Смерть шагнул в зал в сопровождении альтернатов братьев и сестер Харона, даже плачущий мальчик затих. Селина шумно выдохнула, Ева торопливо поклонилась. И только Харон остался неподвижен, взирая на отца снизу вверх. Он был настолько же прекрасен, как тот смутный образ, который Харон не раз видел на ранних портретах хранителя Загробного Мира. Сила вновь напитала его тело, подарив ни с чем не сравнимую ауру могущества и величия, от которой хотелось пасть на колени и просить о снисхождении. Черные волосы водопадом спадали до самого пояса, а глаза тускло сверкали, строго глядя на детей своих.       — Тогда… Вы знаете и о том, что мы не смогли отбить Мортема у Хаоса? — Вина прозвучала в голосе Селины. Харон сморщился.       — Знаем и это, — с тоской ответил ей Смерть. Внезапно все его величие утонуло в горечи, отразившейся во всей фигуре. — Сомний предупредил, что Мортем направляется к Хаосу… Но мы все равно не успели ни перехватить его, ни сберечь.       — Это не твоя вина, отец, — наконец выдавил Харон. Голос его был хриплым от невыплаканных слез.       — Харон… — отец дрогнул, но смог удержать серьезное лицо. — Не будем выяснять, кто виноват, кто нет. Сейчас главное — решить, что мы будем делать с Хаосом.       — Да что тут решать? — Воскликнула Селина, презрительно фыркнув. Злость затмила ее разум, и то, что она еще минуту назад назвала невозможным, похоже, совсем вскружило ей голову. — Никакой пощады ему! Выманим, убьем — вот и все дела!       — Сестренка, кажется, ты кое о чем забыла, — тут же нашелся Сомний. В его голосе Харону почудились отвращение и гнев, которые он старательно пытался скрыть за насмешкой. — Мы не можем попасть в Ничто без жертв. Да и поймать Хаоса — дело не легкое.       — Но другого выбора нет, — ощерилась артек. Харон глянул на нее искоса, но успел увидеть лишь, как сестра торопливо утерла тыльной стороной ладони глаза. — Когда-нибудь он сам явится в Новумнатус! Тут и достанем.       — Селина, Сомний, успокойтесь, — отец вымолвил это, и в зале воцарилась тишина. Все вперили взгляды в мужчину, сложившего руки на груди. — Сохраните свои идеи. Выскажете их на Совете.       — Ты собрал Совет? — Удивленно воскликнул Сомний. Харон увидел, как дрогнули его плечи.       — Конечно. Как и во всех ситуациях такого уровня угрозы, — Смерть словно и не заметил этой дрожи старшего сына. Все его внимание было приковано к Харону, с трудом поднявшемуся на ноги. — И… Возьмите мальчика с собой. Нам есть, что рассказать ему, раз уж вся эта ситуация коснулась его так близко.       Харон взглянул на Томми. Тот сжался на полу, широко распахнув глаза и перекидывая взгляд с артека на артека. Его била крупная дрожь, а слезы все катились и катились по тонким щекам. Он был совсем не похож на Мортема, но Харон все равно нахмурился и ощутил, как в груди нарастает тревога. Пока Селина спорила с отцом, а Сомний грозно шипел на нее, мужчина стремительным, ловким рывком почти незаметно подобрался к мальчику. Тот напуганным кроликом вжался в пол, внимательно наблюдая за каждым движением неизвестного мужчины. Харон едва сдержал болезненную улыбку. В чем-то этот малыш все же был похож на Мортема… Может, оно и к лучшему?       Харон не хотел забывать Мортема, особенно пока была надежда на его спасение. Но, может, наблюдение за Томми поможет ему собраться с силами и начать все с начала? Прошлое не исчезнет, но действия в настоящем откроют путь к новому, светлому будущему. Харон позаботится о Томми. Он исполнит просьбу Мортема и будет наблюдать за мальчиком до тех пор, пока не вернет в этот мир свой свет. А когда он вернется… Когда он вернется, все снова будет хорошо.       — Привет, Томми, — выдавил Харон, склоняясь к ребенку. Губы его растянулись в дрожащей улыбке, а рука протянулась к мальчику. — Возможно, сейчас не лучшее время для знакомства, но… Меня зовут Харон. Я — друг Мортема. Давай… Давай и с тобой будем друзьями?       И через пару долгих мгновений тепло тонкой ладошки согрело пальцы и душу Харона.       Он все сделает как можно лучше. Чтобы Мортем гордился им, когда они вернут его.