«Тебе нужна помощь, друг»
Именно так гласило короткое письмо, после прочтения которого она собиралась выкинуть ненужный никому мусор в сторону, как китёнок, совсем внезапно, подтолкнул ворчунью в лопатки. Та ещё больше ощетинилась, попыталась поцарапать наглеца своими острыми ногтями, или схватить метавшимся из стороны в сторону хвостом, но лишь впустую тратила энергию и силы, злясь на беленький комочек. Тогда было принято решение встать и идти за ним, подхватывая вещи с этой мерзко осыпающейся, сухой и серой травы. Хотя она до сих пор не понимала, почему её глаза не воспринимают это маленькое, милое существо как какую-нибудь злобную, злостную химеру из фильма ужасов, как это обычно бывает с другими животными. Хотя, зачем знать, если она всё равно уже смирилась? Рыжая постепенно двигалась за китёнком, еле перебирая ногами по земле. Она настолько отвыкла от жизни, от тех долгих прогулок по яркому, прекрасному лесу, от вдохов его сладких и неповторимых ароматов, что каждый шаг давался с большим трудом и ленью, а все приятные запахи — лишь отвратительным смрадом воооон из того гнилого болота, выбивавший слёзы из глаз. И она крайне недоумевала, когда маленькое существо подталкивало в спину, заставляя быстрее ступать босыми ногами по гниющей земле и куда-то идти, вместо того, чтобы просто улечься в неё и смириться с своей участью быть съеденной опарышами и мерзкими трупными жуками. — О Сатана, куда ты меня ведёшь? Девушка ужаснулась, когда они, преодолев небольшой холмик с огромными усилиями, оказались возле подвесного моста, перекинутого через небольшой каньон с высоким водопадом, кристальные брызги которого образовывали радугу в лучах закатного солнца. Вернее, так бы видел эту картину какой-нибудь другой человек. Для потерявшей всякую надежду нормально жить художницы всё совсем иначе: водопад казался отвратительным стоком мусора и отходов, залитый нефтью, сточными водами и источающий самый омерзительный смрад, выбивающий слёзы на глазах; мост — хлипкой, давно прогнившей конструкцией, что вот-вот могла рухнуть туда, вниз, в шлак, и стать очередным мусором. Но проводничок толкал и толкал её на деревянный мост. Девушка отмахнулась от малыша, делая вид, что справится сама. На самом же деле сердце внутри бешено стучало, а инстинкт самосохранения орал благим матом бежать отсюда куда подальше, пока не случилось чего. Однако, как это ни странно, в груди появилось ещё одно чувство, что не появлялось там уже очень и очень давно — любопытство. Было ужасно интересно, куда же приведёт её это милое существо и почему именно её оно ведёт через этот ужасный лес непонятно куда. Собравшись с силами, рыжая смело ступила на мост. Ничего не произошло, он лишь глухо скрипнул под тяжестью тела и принял весь вес. Убедившись, что конструкция сможет её выдержать, девушка начала делать более уверенные шаги. И чуть не упала, когда последняя у земли доска провалилась, больно резанув по ноге острым концом, и улетела вниз, в реку. — Ну вот, видишь, что из-за тебя произошло?! — рыкнула она на своего проводничка, невольно поскуливая от непривычной боли в ноге и пытаясь чем-то залечить небольшую, неприятно саднившую и сочившуюся кровью ранку. Пришлось пожертвовать рукавом своей чёрной кофты, завязать боевое ранение и идти дальше. Оно не доставляло большого дискомфорта и позволило следовать за летящим в мёртвые кусты белым комочком.***
Она уже и не помнила, когда в последний раз так много ходила. Ноги ужасно гудели, в носу забился отвратительный смрад, собранный из всех концов этого омерзительного места, одежда, кажется, тоже им пропиталась. За спиной волочился хвост, собирая всю грязь и все колючки, но они продолжали идти, несмотря на то, что на улице уже достаточно стемнело. Чуткий слух уловил шевеление в соседних кустах. Страшно было даже пошевелиться, что уж говорить о том, чтобы посмотреть на объект или двинуться дальше в путь. Девушка понимала, что она уставшая, что не сможет убежать, если это окажется хищник… И плевать на все мысли хотела — рванула вперёд так быстро, из самых своих последних сил, что появившийся сзади хищник ещё мог долго сидеть в засаде и охреневать с ситуации. Его инстинкты тоже не подвели и пробили тревогу быстрее, чем демон, со своей нечеловеческой скоростью, могла скрыться во мраке ночного леса. Она никогда не бегала так быстро, как сейчас, даже несмотря на всю дикую усталость в ногах: жизнь была дороже. Перепрыгивая пни, сухие поваленные ветки, камни, петляя между деревьев, чтобы запутать хищника, больше похожего на помесь пантеры и тигра из-за бело-рыжих полосок на чёрной шкуре. Вот здесь завернула, касаясь рукой земли, а вот кот, скользя лапами по мокрому мху, не вписался в поворот, влетая мордой прямо в дерево и ненадолго выходя из строя, давая время замедлить скорость и отдышаться. Именно так и подумала рыжая, замедляя свой бег с дикой отдышкой, пока её друг, белый китёнок, отчаянно что-то пища, подталкивал девушку вперёд, бежать быстрее как только можно. И теперь ясно куда. Собрав все силы, что у неё остались, поудобнее ухватив блокнот в руке, она сделала последний рывок к старой землянке, возле двери горел фонарь, как спасительный маячок в этой непростой ситуации. За спиной уже слышится треск веток под лапами хищника, его тяжёлое дыхание обдаёт спину. Один взмах широкой лапы — и ты точно труп. Ей чуть-чуть не хватило времени!.. Но, постойте-ка. Дверь внезапно открывается, китёнок, что есть силы, толкает бегунью вперёд, спасая от взмаха лапы котейки, и залетает сам. За кубарем влетевшей закрывается дверь, в последнюю прилетает ещё один сильный стук оставшегося без ужина хищника и всё наконец стихает. Слышится только её сбитое, частое дыхание, радостный писк маленького существа и звук, как чьи-то руки закрывают входную дверь за щеколду. Слышится посторонний, звонкий смех. — Не думала, что вы явитесь с таким грандиозным представлением! Хотя, честно говоря, я была уверена, что вы придёте гораздо раньше, до заката. И всё ещё лежащей даме подали руку, обрамлённую множеством вручную сплетёнными фенечками, браслетами и резинками для волос. Не долго думая, та принимает помощь и поднимается с пола, отряхивая саднившую от поцелуя с ним спину. И куда же всё-таки привёл её этот маленький, летучий негодник? Оглядевшись получше, нежели рассматривая домик в кувыркании по его полу, можно было заметить жуткий беспорядок: повсюду валялись письменные и художественные принадлежности, книги, которые не вмещались в широкий книжный шкаф у одной из стен, лежали везде, только ходи и под ноги смотри, чтобы не упасть. Даже стоя здесь, возле двери, она насчитала уже три рабочих стола в огромной комнате, каждый из которых что-то на себе держал. Например, у того самого дальнего, возле полностью завешенной исписанными и изрисованными листочками стены, на спине стояли какие-то фигурки, раскрашенные и нет, доделанные и не имеющие лица или нескольких конечностей. У другого — всё было заставлено пробирками, змеевиками, сложными химическими и алхимическими постройками с выключенной спиртовкой рядом. Ну, а на третьем просто не описать — он стоял дальше всех и на нём было так много предметов, что устанешь их всех перечислять. — Мать моя Истина! — Возмутилась девушка, заметив окровавленную повязку на ноге своей гостьи. — Эта шерстяная падла смогла тебя поцарапать! Ну ничего, не переживай, сейчас всё исправим! Собственно, хозяйка этого дома было ничуть не адекватнее своего места жительства: свободная, белая рубаха с закатанными по локти рукавами и подвязанная на талии каким-то поясом, шорты до колен (или это всё же штаны так закатаны?), босые ноги. На голове, среди заплетённых в длинную, тугую косу тёмных волос, выглядывали пушистые ушки, а за спиной весело виляли кончиками рыжие, такие же пушистые и мягкие три хвостика, очень похожих на атрибутику одноимённой хитрой плутовки. Та, пока копалась в своём шкафу, попросила присесть гостью на диванчик (он здесь всегда был?) и снять старую, пропитавшуюся кровью повязку. И затем, с улыбкой до ушей, радостная, подлетела к ней с пузырьком и чистыми бинтами. — У тебя хоть имя есть? Или ты так и будешь молчать и тупо пялиться то мне в спину, то в стены? — Без злобы или подкола, спросила ушастая, пока осторожно и бережно занималась промыванием чужой ранки тёплой водой. — Э. Ну… Кажется, кто-то так давно не общался с людьми, что забыл собственную речь. Хвост невольно стыдливо прижался к хозяйке, пока она сама, опустив взгляд, выковыривала из его кисточки репейник и прочую мелкую грязь. — Меня зовут Яна, но многие называют Альфой. А тебя? И вообще, куда я попал? Это ты прислала вон того маленького урода, из-за которого я чуть не лишилась жизни? И, указывая на сидевшего на краю стола китёнка, рыжая начала рыкать. И как тут не рыкать и не возмущаться, когда твой покой нарушает какое-то мелкое создание, выводит тебя на опасность, а потом ещё и какой-то незнакомой бабе приводит. Тут любой бы уже давно закатил истерику и вообще бы потребовал не только объяснений, ещё и моральную компенсацию. Но девушка лишь спокойно, искренне улыбалась, ответив смешком. — Яна, да? Верно, это я прислала кронкриара к тебе. Моя душа находится рядом с твоим лесом и… Он постепенно умирал. Мне показалось, что тебе нужна помощь. Сама я не могу оставить своё море, поэтому попросила его привести тебя сюда. — Она виновато опустила ушки, потуже затягивая бинты на чужой ране. — Извини, что ничего больше не смогла написать сразу, в той записке. Меня зовут Наталья, кстати, можно просто Наташа. — А с чем мне, по твоему, нужна помощь? — Всё ещё недоверчиво косясь, фыркнула демон. — Полагаю, вот с этим. — - В ответ наигранно передразнила, фыркнув, кивая на всё тот же чистый альбом который художница даже сейчас не выпускала из рук. Яна подобрала блокнотик к своей груди, как и ноги, обвивая их почти чистым хвостиком. Никто до этого не знал, даже не видел в глаза этот самый атрибут - для других он просто не существовал. То, что неизвестная ей Наташа может видеть его, уже было лёгким шоком для потерявшей надежду на лучшее девушки. — Ты… Откуда ты знаешь? — С опаской спросила. — О, так ведь у меня точно такой же. Только он зелёный, а у тебя чёрный. — И, недолго думая, она достаёт из-за пазухи точно такой же блокнотик с чистыми листами, но, как и говорилось, с зелёной обложкой, протягивая его гостье. Такой жест ещё больше удивил её, ведь свой, почти пустой, она никому и никогда не показывала и показывать не собиралась. Но предмет приняла, молча открывая первую страницу. Всё, что здесь было нарисовано, написано, никогда не могло бы прийти и в голову юному демону. Существа, небольшие рассказы, рисунки чего-то милого, комиксы, пускай и кривые, плохо нарисованные — все они заставляли задержаться на каждом, рассмотреть каждую детальку, уловить их смысл. Где-то внутри даже затеплился неприятный, но жгучий огонёк зависти, глядя на свои, почти пустые и половину вырванные листы собственного, потрёпанного жизнью блокнотика. — Это наша душа в миниатюре. — Пояснила Наташа, когда заметила неловкость в чужом взгляде, мечущимся с своих колен обратно на листки её работ. — Всё, что ты здесь напишешь, всё, что ты здесь нарисуешь, напечатаешь или наклеишь — всё останется в твоей памяти, в твоём сердце. И только от тебя зависит, какими будут твои воспоминания, твой характер и, конечно же, твоя душа. — Подожди, душа в миниатюре? — непонимающе похлопала глазами собеседница, закрывая и убирая оба альбома в сторону. — Но… Если это уменьшенные копии, как выглядит душа на самом деле? В глазах лисицы загорелись какие-то странные искорки. Она как-то странно заулыбалась, часто задышала, а три пушистых хвостика за спиной активно замотались из стороны в сторону. Ушастая, подпрыгивая на месте (благо, это позволяли высокие потолки), ускакала к двери. Нет, не к той двери, откуда ещё недавно кубарем вкатился в домик Альфа, а уже к другой, в совсем ином углу дома. Причём ещё и помахала ладошкой, призывая подойти вместе с ней. Делать нечего, пришлось вставать. На удивление, ранка совсем не болела и, будто бы, мгновенно зажила от целебных способностей новой знакомой. Та, кстати, дождавшись, наконец отворила ещё одну деревянную дверь. И то, что предстало перед юным демоном, повергло в настоящий шок: небывалой красоты ночной пляж, шум и запах прибоя, прилив, серебристый песок блестел в свете полной луны, где-то подальше возвышались морские скалы, высокие и красивые деревья самых разных мастей. Но больше всего привлекло небо, стоило лишь только поднять голову вверх. О, вам и не описать, как много звёзд они увидели, ими усыпано было всё тёмное небо, словно блестящими в солнечном свете осколками дорогого хрусталя. На всё это можно смотреть часами, с замиранием трепещущего сердца, но нетерпеливая кицуне, рядом хохочущая прямо на ухо, наконец успокоилась и произнесла, обводя весь бескрайний пейзаж рукой: — Это и называется душой. У каждого человека она своя, индивидуальная, бесконечная и большая. Образом моей, как видишь, стал тихий пляж, а что дальше него — я не знаю. Сколько раз пыталась заглянуть глубже, уйти в лес, но каждый раз возвращалась именно сюда. Значит, не пришло ещё время, как говорят, для познания себя. Внезапно Наташа берёт знакомую за руки и поворачивает лицом к себе. На лице всё так же играет тёплая, искренняя улыбка, пока одна свободная рука убирает выбившиеся из общей причёски красные пряди. А может она просто подбирает слова, чтобы сказать то, что хочет. — Ян, у тебя такой прекрасный лес, такая красивая душа. Я случайно там побывала без разрешения, извини. Но мне неприятно смотреть, как ты слепнешь от людей вокруг. Мне больно и обидно, что такую уникальную душу могут погубить, а тебя ослепить, заставить твои глаза полностью посереть. Это неправильно. И я хочу помочь. Я помогу чем смогу, хорошо? Мы с тобой… Натали внезапно прервалась, пару раз непонимающе хлопая глазами. Стоящая напротив, уже, считай, подруга, шмыгала носом и вот-вот могла расплакаться от случившегося. О, как давно она не слышала этих слов. Но в такое прекрасное мгновение она действительно счастлива. А вместе с ней счастливее становится и лисичка. Дверь закрывается, чтобы не впускать в дом гуляющий сквозняк и они ещё пару минут молча стоят, обнимаясь нежными и милыми обнимашками. Кто-кто кому-то мурлычет на ушко какие-то ласковые слова, милые и нежные просьбы… Как в самый неприкосновенный момент ломают звуки разбивающихся о пол склянок и банок, громкий рёв и стук о пол выбитой двери. Чей-то громкий визг и…Она просыпается.
В глаза неподдельный ужас, пересохшее горло дерёт сиплое дыхание, а руки нервно сжимают ткань одеяла и простыни одновременно, словно это последнее, что могло спасти её от падения в пропасть. Длинные волосы спутались, падают на глаза, а в мозг постепенно начали приходить дельные мысли. Виднелись очертания собственной, тёмной комнаты, почти скинутого на пол одеяла, где-то там же валялись игрушки, а на внезапно давшем свет телефоне высветилась страшная цифра «2:47». Наташа наконец смогла отдышаться и попробовать понять, что ей приснилось. Очередной странный сон, такие не редкость и он скоро забудется, но… Чутьё подсказывало, что просто так бездумно ложиться спать она не должна. Нужно было хоть кому-то это рассказать, чтобы не забыть. Резким движением она подтягивает к себе телефон, снимает с зарядки и включает мобильный интернет. Несколько бесед, люди в которых до сих пор не спят и что-то строчат, да и больше никого. Хотя нет, подождите. Возле иконки со страницей подруги, Яны, появился значок карандаша. Она что-то пишет? Так поздно? Но ведь Альф у нас ранняя пташка, вырубается в девять вечера по времени и до утра. «Не спится ей что ли?» — пронеслось в мыслях, когда она наконец получила сообщение от подруги.— Мне такой сон приснился, не поверишь
Наташа выгнула бровь от удивления. Ну не могли же они проснуться от одного и того же сна, верно? Хотя, где-то в глубине сознания, появились одни очень умные мысли отца, высказанные давно, очень давно.— Мне тоже странный приснился. Я там кицунэ была, а ты демоном, ещё и дичь какая-то в конце в дверь вломилась
— Мысли читаешь?
— Давай созвонимся? А то мне кажется, что это далеко не сон…