Obscurus fiо

Всегда есть вероятность, что он умрёт, хоть сейчас, хоть через неделю – лишь осторожность и везение отодвигает неизбежный конец. Смерть смотрит на него глазами алыми и карими, чует запах диким зверем, зовёт тихим, удивлённым вздохом-хрипом и ждёт там, на границе светотени, где зрение – не лучший помощник. Часто снится собственная (а собственная ли?) смерть, но и чужая тоже. Сколько глаз закрылось по его вине, и сколько осталось бы открытыми, будь он умнее, быстрее… добрее? Альзим умирал мучительно-медленно, сжав губы в тонкую полоску и уставившись в потолок яростным, упрямым взглядом, а его пальцы – чёрные на грязно-белом – судорожно сминали простыни. Арпад знал, что ничем не может помочь, только предлагал снимающее боль зелье, от которого учитель отказывался, отрывисто качая головой. Подушка под ним была влажной и горячей. Арпад мог только говорить (как всегда, конечно же, как всегда), что «скоро всё пройдёт» и «всё будет хорошо». Он хорошо помнит, как это случилось. Взгляд Альзима – белки с лопнувшими капиллярами вокруг чёрной радужки – метнулся на его лицо, задрожали сухие, покрывшиеся коркой губы… учитель вздохнул, и взгляд потерял твёрдость, затем погас. Арпад, державший пока ещё горячую ладонь, отпрянул: в тот момент он словно наяву услышал Многоголосый крик. Удар. И тишина.