Нелёгкий труд

Кошмары лучше реальности. В этом Мерлин убеждался раз за разом, когда просыпался с тяжёлым прерывистым дыханием, а в голове всё ещё стоял образ костра, с хрустом пожирающего его кости, или облики людей с остекленевшими глазами. Людей, с которыми он говорил и смеялся. Кошмары лучше реальности, потому что их может победить утро. Бесследно рассеять солнечным светом и прогнать пением ранних птиц, успокаивая бешено стучащее о рёбра сердце. А что может победить реальность, решившую поиграться в кошмар? Неделя и два дня — столько прошло времени со смерти Фреи. Первое время Мерлина преследовали плохие сны, но затем у истощённого разума не осталось сил и на них. Теперь воспалённые мысли тонули в безликих чёрных снах, в тех, что не остаются в памяти и исчезают сразу же, как только приоткроешь глаза. Темнота становилась спасением. Добраться бы только до постели.  — Растопи камин, Мерлин, — сказал Артур. Маг поджал губы в раздражении, но молча принялся выполнять приказ. Принц всё не отпускал его к себе в спасительную темноту каморки, заставляя следить за жарко горящим трепыханьем огня. Тот тепло грел, но грудь Мерлина только сильнее сжимал в своих тисках колкий лёд. Это было неправильно. Милая Фрея сейчас в холодном жутком озере. Он — у жаркого камина, в тепле и сухости. Не заслуживает подобного человек, что не смог уберечь своё солнце. Артур потрепал его за плечо, отвлекая от мыслей.  — Завтра мы поедем в лес. Подготовь всё необходимое, выезжаем на рассвете.  — На охоту? — вяло поинтересовался Мерлин.  — Нет. Просто хочу прогуляться верхом. Надоело сидеть в каменных стенах.  — Как скажешь, — кивнул маг, не замечая пристального взгляда принца. — Я закончил с камином.  — Займись ещё моими сапогами. С безучастным видом Мерлин принялся за обувь. Артур наблюдал за ним некоторое время, а затем, бросив что-то о том, какой слуга сегодня угрюмый и скучный, стал рассказывать забавные случаи из своей жизни, на что маг только бледно улыбался, не обращая внимания на странную болтливость принца. Скорее бы к себе. Артур удерживал его в своих покоях ещё пару часов и даже заставил съесть оставшийся от своего ужина хлеб с мясом. Когда Мерлина наконец отпустили к себе, время близилось к полуночи. Маг брёл по тёмным коридорам замка, отогретый теплом камина, сытый, а в груди с каждым вздохом продолжали отдаваться отголоски глухой боли. Он мельком смотрел в окна, за которыми гудел ветер, и где в темноте синих облаков видно было только один оцарапавший небо осколок звезды. Не дойдя до поворота, ведущего к лекарским покоям, Мерлин скользнул к выходу из замка. Скоро он уже стоял на берегу Авалонского озера. У мага неприятно сжалось сердце, когда он подошёл к неровной кромке воды: облачной ночью озеро выглядело почти чёрным, ещё более жутким, будто не имело ни дна, ни края и никого в нём не было. Одна ледяная толща воды.  — Фрея, — позвал Мерлин, и звук имени подхватили небольшие волны, передавая назад, от берега, в даль и в глубину озера, отчего он стал немного шероховатым, но не утратил своей нежности. Маг присел на колени возле воды, где на неровной поверхности появилось улыбающееся лицо темноволосой девушки. Мерлин облегчённо улыбнулся в ответ, наконец искренне, а затем с видом умелого фокусника наколдовал горсть бутонов мелких розочек и принялся выкладывать цветы на воде, так, чтобы они красиво запутались в длинных локонах. Фрея смущённо заулыбалась, поправляя цветы, и лукаво шепнула Мерлину:  — Мне нужно тебе кое-что сказать. Наклонись поближе. Маг послушно склонился к воде и тут же получил сноп брызг в лицо.  — Эй! — Мерлин с наигранным недовольством стал отфыркиваться, утирая лицо рукавом куртки. Фрея залилась хохотом. Они дурачились ещё некоторое время, прежде чем друидка стала серьёзной.  — Послушай, Мерлин, я не смогу часто приходить, — она вздохнула. — Тебе нужно жить дальше.  — Не говори глупостей, — тут же возмутился маг, но она жестом попросила его молчать.  — У нас… нет будущего, нет ничего. Я никогда не смогу покинуть озеро, а ты не сможешь попасть сюда. Ты знаешь это. Мерлин сжал губы, опуская взгляд. Он хорошо помнил бессонные ночи с душным запахом пыли магических книг и тающего вместе с надеждой воска свечей. Фрея озабоченно посмотрела на него и продолжила:  — Я не могу видеть, как ты губишь себя. Послушай, ты ни в чём не виноват, нет, даже не думай мне возражать. Надеюсь, однажды ты поймёшь это. А сейчас — постарайся жить дальше. Пожалуйста. Но не ради меня, — она потянулась к нему рукой, будто хотела дотронуться, но так и не завершила жеста, — ты должен сделать это ради себя.  — Фрея…  — Хоть раз в жизни сделай что-то ради себя, — уже твёрже прервала его друидка.  — Фрея! Мерлин, забывшись, дёрнулся к воде, но лицо друидки озарила короткая ласковая улыбка, и с новой волной Фрея исчезла. Только остались перекатываться на тёмной воде цветы. Мерлин в злом бессилии сжал кулаки и на мгновение прикрыл глаза. Найди он хоть одно чёртово заклинание, способное помочь, придумай он хоть что-нибудь!.. Но это было лишь очередным мучительным «если бы», что преследовали его всю жизнь. ***  — Гаюс? — Артур вошёл в лекарские покои и, убедившись, что они пустовали, двинулся к каморке своего слуги. Он не стал с грохотом распахивать дверь, как делал обычно. «Мерлину просто повезло, что у Гвиневры талант будить людей так, чтобы они не хотели проткнуть кого-нибудь мечом», — с долей нежности подумал Артур, но прервал притягательные мысли о том, чтобы Гвен будила его каждое утро, как только увидел своего слугу. То ли Мерлин настолько вымотался, что уснул мгновенно, не успев переодеть дневную одежду, то ли ему было попросту всё равно — сложно было понять, учитывая то, как вёл себя слуга последние несколько дней. И как выглядел: бледный, осунувшийся, с огромными синяками под глазами и вялостью в движениях. Даже во сне он выглядел уставшим. Что-то происходило с Мерлином. Хотя первое время Артур и отделывался насмешливыми вопросами, вроде: «Что ты сделал с моим слугой, жуткий призрак?», что-то неприятно сворачивалось внутри, когда слуга не реагировал и не улыбался в ответ. Мерлин и его улыбки. Его постоянные нелепые, но подкупающие своей искренностью и открытостью улыбки. Такие же, как сам слуга. Странно было бы даже представить, чтобы Мерлин не улыбался хотя бы день. Артур покачал головой и вышел из каморки, по привычке громко захлопнув дверь, и тут же замер, прислушиваясь к звукам за ней. Кажется, Мерлин не проснулся. В этот момент в покои вернулся Гаюс. Он нахмурился, осматривая Артура цепким взглядом профессионального лекаря.  — Сир, что-то случилось?  — Да, но не у меня, — сказал Артур, подходя к нему. Принц оглянулся назад, прежде чем спросил: — Что происходит с Мерлином?  — Вы думаете, с ним что-то не так? — странным тоном спросил Гаюс, разбирая свою сумку, с которой он обычно совершал утренние обходы. Он уже слышал раньше похожий вопрос от Гвен, и, судя по тому, что принц ещё не выволок Мерлина из постели за шкирку, служанка постаралась сделать всё, чтобы у её друга было как можно меньше неприятностей.  — Он плохо работает в последнее время. То есть, я хочу сказать, даже хуже, чем обычно, вот в чём дело! Несмотря на недовольный тон, взгляд у Артура был потерянным и встревоженным. Он невольно напомнил Гаюсу одного маленького принца, что часто приходил к нему за советом, пока не решил стать достаточно взрослым, чтобы тонуть в проблемах в гордом одиночестве.  — Вы не пробовали спросить об этом у него самого?  — Он не говорит мне и только становится ещё более угрюмым. И я уже пытался… — Артур прервался, неопределённо взмахнув рукой. Он привык заботиться о своём народе и своих рыцарях, но всё становилось куда сложнее, когда дело касалось Мерлина — тот, как всегда, являлся исключением из всего, чего только можно было. Практически любая попытка осторожной заботы заставляла принца чувствовать себя неуклюжим медведем, жонглирующим стеклянными шариками; к тому же, гордость никогда бы не позволила Артуру признать перед кем-либо, что он так печётся о своём слуге. Гаюс кивнул на слова принца, позволив себе едва заметную улыбку — лекарь был слишком умён, чтобы полагаться только на то, что люди произносят вслух. Гораздо важнее было полагаться на то, о чём люди молчат.  — Что мне с ним делать? — спросил Артур.  — Мерлину сейчас нелегко, сир, у него случилось большое горе, — со вздохом сказал Гаюс. — Я не имею права рассказывать, в чём дело, но что я могу сказать, так это то, что мальчику требуется поддержка. Ему может понадобиться время, много времени, чтобы оправиться, но главное — дать ему опору. Любая поддержка будет важна, — лекарь проницательно взглянул Артуру в глаза, — не сомневайтесь. *** Мерлин, конечно же, проспал. Он разлепил глаза только к обеду, неприязненно морщась от издевательских солнечных лучей, и тяжело приподнялся на кровати, впрочем, не спеша вставать. Торопиться было некуда — принц не любил отменять свои планы и наверняка уже уехал на прогулку с кем-то другим. Артур, должно быть, по-настоящему разозлился, раз оставил его, не разбудив. Некоторое время маг просто сидел на постели с устремлённым в никуда пустым взглядом, подтянув к себе ноги и обняв колени руками. Мерлин почти физически чувствовал, как усталость скапливается тяжестью в мешках под глазами, несмотря на то, что проснулся он недавно. Дверь в каморку неслышно приоткрылась, и в помещение заглянул Гаюс. Он тепло улыбнулся Мерлину:  — Отлично, ты проснулся. Давай, поднимайся, завтракай, точнее, обедай и иди к Артуру, он тебя уже заждался.  — Артур в замке? — нахмурился маг.  — А где ему ещё быть? — пожал плечами лекарь и, ещё раз дотошно напомнив подопечному, что нужно сделать, оставил Мерлина одного. Застарелое и уже даже ставшее родным беспокойство за Артура шевельнулось в маге. Он бросил взгляд за окно, по привычке отсчитав оставшееся количество часов до сна, и всё же заставил себя подняться. Мерлин застал принца в его покоях.  — Почему ты ещё здесь? — с порога спросил маг.  — Судя по качеству твоей работы, этот вопрос должен задавать я, — ухмыльнулся в ответ Артур, но быстро погасил усмешку. — Я знаю, что с тобой что-то случилось, — начал принц, подходя к магу.  — Всё в…  — Ты можешь не говорить, в чём дело, если не хочешь, — аккуратно перебил Артур и продолжил одновременно мягче и уверенней. — Я лишь хотел сказать, что что бы не произошло — ты справишься. Потому что я знаю, что ты сильный человек, Мерлин. По-настоящему сильный и стойкий. Артур сжал плечо Мерлина в немом жесте поддержки и послал ему ободряющую улыбку, внутренне надеясь, что произнёс правильные слова. Слуга не улыбнулся в ответ. Но черты его лица незаметно разгладились, ожили, а в синих глазах что-то блеснуло.  — Спасибо, — с искренней благодарностью произнёс он. Что-то тихое и уютное расцвело в воздухе, теплом отзываясь в груди.  — Кстати, — небрежно заговорил Артур, чтобы наконец согнать с лица никак не желающую уходить улыбку, — я прощаю тебе то, что ты сегодня проспал работу. И так как я уже нанял себе временного слугу, сейчас у тебя свободное время, но к вечеру, будь добр, подготовь всё необходимое для прогулки.  — Разве ты не должен был поехать на неё с утра? — заметил Мерлин.  — Мне неожиданно пришлось разбираться с парочкой неотложных дел, так что прогулку я решил перенести. Давай-давай, иди. Артур взъерошил его волосы коротким ласковым жестом, прежде чем выдворил слугу из покоев, захлопнув дверь. Мерлин бросил на неё долгий взгляд, но та никак не отреагировала. И что это опять нашло на принца? Во время прогулки Артур снова говорил чересчур много и оживлённо, заглушая своей болтовнёй мысли в голове Мерлина, а ветерок приятно холодил кожу, забираясь под рубашку и раздувая её парусом. Маг скользнул взглядом по листве, где среди зелени пару раз полыхнули синие перья голубой сойки, и неожиданно почувствовал облегчение. Странное ощущение, будто всё это время ему не хватало воздуха, а сейчас наконец появилась возможность дышать, вдохнуть полной грудью тёплую прохладу леса. Мерлин нащупал рукой свою котомку — даже через грубую толстую ткань чувствовался жар, исходящий от куска свежеиспечённого пирога, который втихомолку сунула ему Гвен перед самым их отъездом. Где-то впереди солнечный луч пробил густую листву, высветляя окружающее пространство, а в речи Артура маг уловил знакомое, но добродушное «идиот». Сам того не заметив, Мерлин улыбнулся. *** Озеро всё ещё чудилось ему бездонной ледяной ямой. Мерлин продолжал иногда приходить к нему по ночам и сидеть часами, ожидая.  — Может быть, ты права, Фрея, — однажды сказал он, всматриваясь в неровную поверхность воды, где никого не было. Небольшая волна подкатилась к самым ногам мага, вынося на берег закрученную серо-белую ракушку. Некоторое время Мерлин бездумно смотрел на неё, а затем потянулся, чтобы взять, и его руку тут же окатило новой юркой волной. Вода, за день нагретая солнцем, оказалась тёплой, а не ледяной, как он себе представлял. *** Монотонные действия, уже похожие на обряд: Мерлин прибирал покои, укладывая шёлковые рубашки, которые, у Артура определённо талант, оказывались порой в самых невероятных местах. Затем маг поправлял постель, топил камин — всё под ленивым взором Артура. Тот положил подбородок на скрещенные руки, лежащие на столе, и сгорбил спину с обычно идеальной осанкой. Под глазами у принца были бледные тени, светлые пшеничные волосы немного растрепались — таким Мерлину Артур нравился особенно. Когда не кривился высокомерно и смотрел немного задумчиво, без надменности. Мерлин не знал, что у него тени под глазами глубже и темнее, что плечи только недавно перестали сутулиться, будто под весом чего-то неподъёмного. Но главное, Артур мог теперь не волноваться о том, что Мерлин разучился улыбаться. Закончив работу, маг подсел к камину и подставил руки пламени, наблюдая за оранжевыми отсветами на коже. Они грели почти также тепло, как и воспоминание о сияющих глазах Гвен сегодняшним утром, когда Мерлин принёс ей цветы. Спустя пару минут к магу присоединился принц с очередной историей. На этот раз Мерлин не почувствовал привычной волны раздражения. Истории Артура были похожи на бессмысленный трёп слуг, которых Мерлин слышал ежедневно, но отчего-то именно лёгкие бесконечные разговоры принца так хорошо заполняли пустоту внутри. Кто бы мог подумать о целительных свойствах пустой болтовни.  — Артур, — позвал Мерлин, когда принц замолк. Глаза мага заблестели огоньками, и это было не отражение пламени камина.  — Да, Мерлин?  — Мне кажется, ты задолжал мне объятие. Артур уставился на него, а Мерлин ответил ему лукавой улыбкой.  — Помнишь, когда ты говорил мне о том, что я со всем справлюсь? Логическим завершением твоей речи должны были стать объятия со мной.  — Что за глупости, — то ли возмущённо, то ли смущённо фыркнул Артур.  — Ты что, боишься обниматься?  — Следи за языком! Я, вообще-то, всегда могу уволить тебя, — недовольно заметил Артур, слегка толкая слугу в плечо.  — Буду премного благодарен, — со смешком ответил Мерлин. — Но неужели ты действительно откажешь мне в одном жалком объятии?  — А ты не хочешь выходной? — со слабой надеждой уточнил принц.  — Объятие!  — Может я деньгами отдам? Наткнувшись на укоризненный взгляд Артур наигранно закатил глаза и с тяжким вздохом сгрёб довольного Мерлина в охапку, бережно обвивая руками его худой корпус.  — Какой же ты всё-таки костлявый, — проворчал принц почти с нежностью, принимая на удивление крепкие объятия слуги. Мерлин улыбнулся — наконец он чувствовал себя полностью согретым — и умиротворённо прикрыл глаза. Когда есть кто-то, кто заботится о тебе, когда ты сам забываешь об этом, слишком уж ты усталый, печальный и замёрзший. Тогда и находятся силы жить дальше. *** Мерлин задумчиво покрутил ракушку в руках, наблюдая за тем, как по ней перебегает солнце, а затем бережно отложил её на свой прикроватный столик. И произнёс тихо, себе под нос:  — Хорошо, Фрея.