Кабе-дон

От сидячей работы ныла поясница, плечи и шея. Не помешало бы размяться, но таять под тёплым котацу Кобаяши казалось приятнее всего на свете. Сейчас как никогда не хватало энтузиазма Тору: затёкшие мышцы требовали, чтобы их размяли. Но Тору выглядела чертовски занятой — увлечённо прижимаясь спиной к стене. Её вздохи заглушали шелест чешуек хвоста и пышной юбки, а градус нормальности происходящего стремительно падал. Канна, наблюдая за ней, невозмутимо откусила от булочки. Кобаяши потянулась к горке из мандаринов: не поддаваться жующему влиянию Канны невозможно. А ещё что-то надо делать: ребёнку не стоит видеть такое… Что это вообще? — Кобаяши-сан! — опередила её Тору, наконец-то оставив стену в покое. Если бы та могла, то точно бы покраснела. — Как вы относитесь к кабе-дону? Кобаяши приподнялась и покосилась на лежащие вдалеке томики манги. Вот они, плоды. — Это так волнующе! — Тору мечтательно зажмурилась. — Если бы только Кобаяши-сан… — Нет, — отозвалась та, дочистив мандарин. — Как же вы не понимаете, Кобаяши-сан! — не отступала Тору, — вот как бы вы себя чувствовали, смотря на нарисованный мандарин? Неужели вам не захотелось бы его попробовать? Настоящий, в реальности? Кобаяши вздохнула — Тору неугомонная. Наверно, проще на деле, чем на словах ей объяснить, что реальность имеет мало общего с фантазией. Придётся всё-таки размяться. — Ну? — она поднялась и лениво облокотилась на ближайшую стену рукой. Тору незамедлительно оказалась на нужном месте. — А где же «дон»? Хлопните как следует! Кобаяши легонько стукнула по стене. Тору пытливо заглянула ей в глаза: ни капли кабе-дона, скорее, море лени, но хватило и этого, чтобы замереть в восхищении. Кобаяши-сан так устала за день, а какие-никакие старания прикладывает ради неё! — Тебя это и вправду так радует? — Кобаяши с недоумением изучила их отражение в окне. — Вы даже не представляете, насколько, Кобаяши-сан! Если бы ещё… От неё сладко пахло мандаринами. Сбоку донёсся запах булочек, и Тору недовольно отпихнула хвостом появившуюся рядом Канну. Кабе-дон прекрасен тем, что намекает на гораздо большее, чем просто близко стоящий человек. От большего их отделяло, по мнению Тору, всего-навсего несколько сантиметров и топчущаяся позади Канна. Закрыть глаза, чуть выждать — и может да?.. Кобаяши отвлеклась от отражения и вдруг толчком окончательно прижала Тору к стенке. Тору показалось, что прямо сейчас умрёт от волнения, но Кобаяши, вместо того, чтобы довершить начатое, посмотрела через своё плечо. Тору заглянула туда же, и огонь душевный прорвался наружу. — Ах ты, — прорычала она, силясь стряхнуть крепко обнявшую Кобаяши сзади Канну, но остановилась: Кобаяши положила голову ей на плечо и хрустнула всем телом. — Ох, Канна, спасибо. Драконий жар изумителен, как рукой сняло. Подыши мне ещё на поясницу. — О, я тоже могу, я тоже могу, Кобаяши-сан! Кобаяши даже не стала останавливать Тору, рвущуюся отодрать от неё прицеп в виде Канны. Таким паровозом вернуться к котацу будет не сложнее, чем признать свой проигрыш. Ничуть не легче объяснить на деле, когда желание любую мелочь сделает особенной.